ИСТОМА
Я вспоминаю её перед каждым Новым годом.
Яна – двоюродная сестра моего давнего знакомого – Тольки, с его семьёй жили мы на одной лестничной площадке.
Мы с первой женой дружили с соседями, отец и мать Тольки были старше нашей четы, а он сам, младше меня на 6 лет.
Тогда увлекался я мотоциклом и был в восхищённых глазах подростка отважным репером, рассекающим на Яве улицы родного закрытого городка – «зоны», как называли наш город на «Большой земле».
У соседей и увидел я, впервые, Янку.
И влюбился в неё сразу. Но безнадёжно. Дело было не только в моей женатости.
Девушки особенно хороши в 16 лет, а Яне и было столько при первой встрече. Но она сияла устойчивой красотой, симметричной и гармоничной, не проходящей с возрастом.
Правильно овальное лицо с припухлыми губами, римский носик, щёки с пленительными ямками и большие зелёные глаза, отороченные естественными мохнатыми ресницами с тонкими дугами чёрных бровей. Тёмные волосы всегда аккуратно собраны в узелок сзади головы.
Узкие плечи, удлинённая шея, тонкая талия и внушительные ягодицы и груди – идеальная натура для художника… и меня, любвеобильного!
И не юный возраст являлся помехой к сближению с девушкой. Просто, при первой встрече она так исподлобья зыркнула на меня – «я честная девушка и с женатыми не дружу», что растерялся я вовсе.
При редких встречах с ней у соседей, впадал в ступор и молчал, пока она не уходила.
Вела себя Яна бесхитростно скромно, всегда спокойно и молчаливо, словно не сознавала – какую носит красоту.
Мы особенно сдружились с Толькой, когда его отец купил ему двухколёсного ИЖака, теперь наша кавалькада носилась по дорогам за околицей, в городе мотоциклистов стали прижимать.
Свою жену нашёл Толя в Свердловске, на Уралмаше, через который проезжали мы по дороге к моему старшему брату.
Пошёл в магазин за колбаской – смотрю, на выходе стоит как вкопанный перед высокой, иссиня чёрноволосой красавицей и не реагирует на мои знаки.
Вскоре поженились они с Эллой, а я на свадьбе опять безответно любовался Яной, правда, станцевал с ней медленный танец, но даже рта не мог открыть, окончательно сражённый зардевшейся от вина гладью щёк недоступной красавицы.
Прошло семь лет. Мы развелись с первой женой, как случилось, неважно, не о том пишу сейчас.
Я привёз из Саратова свою вторую жену – блондинку Таню, с ней бушевал у нас курортный роман с безумной взаимной влюблённостью.
В город без оформления пропуска не въедешь, на время сняли мы у одной старушки комнату в частном доме в Каслях, ближайшем городке от «зоны».
Была зима, днём я ездил на автобусе в свой город на работу, вечером мы с Таней ходили на прорубь за водой, трудно перебивались на одну зарплату, но счастливо засыпали после любовных объятий в чужом доме.
Между тем, у Яны и Тольки померла бабушка, оставив им в Каслях в наследство крепенький пятистенник.
Яна жила в нём постоянно, работала в больнице медсестрой, Толька с Эллой часто пребывали там, хоть и надо было ездить за город, т. к. в двухкомнатной квартире родителей скопилось пять человек, там жила ещё вертлявая младшая сестра Анька.
Толя предложил встречать Новый год в его с Янкой избе, что чрезвычайно обрадовало нас, никого друзей в Каслях нет, в город не заедешь.
Новый год впятером встретили мы великолепно.
Яна с Эллой напекли вкуснящих пирогов с различной начинкой – мясом, рыбой, яблоками, груздями и картошкой, на столе стояло шампанское для тоста в 12 часов, вино, водка, а я расщедрился на бутылку коньяка.
Когда подпили, я спросил Яну:
- У тебя есть парень?
Толька ответил за неё молчаливую:
- У неё парень в армии.
Но самый смак встречи Нового года ожидал на улице. Рядом с домом росла большая ель, которую женщины раньше уже нарядили игрушками и мы, взявшись за руки, стали водить хоровод вокруг неё.
Потом расшалились, стали бросаться снежками, погода стояла тёплая, поднялась пьяная кутерьма, мы с Толькой стали тискать подряд всех девушек.
Яна подставила мне подножку, я упал в рыхлый снег, но увлёк её за собой и … поцеловал снегурочку в пухлые губы, никто не заметил – жёны были увлечены шутливой борьбой с Толькой.
А Янка, вдруг, посерьёзнела, и мне стало неловко.
Компания вернулась в дом и продолжила возлияние.
Яна смотрела мимо меня, но, повернувшись и обняв Таню, я почувствовал искоса её внимательный взгляд…
Наконец все устали и захотели спать.
- Что вы попрётесь к бабке, - сказал Толька, - места много, ложитесь на кровать, а мы с Эммой разложим диван. Янка пойдёт в свою комнату.
Я заметил ещё при входе в избу другую дверь из сеней.
«Так вот она где живёт», - промелькнуло в голове.
Мы с Таней забрались на кровать под одеяло, Яна ушла к себе, вскоре Толяй выключил свет, но из окна горницу подсвечивала полная луна.
Таня вмиг уснула, а я лежал и размышлял разгорячёнными от вина мозгами:
«Луна, полная луна, в такую пору, да ещё в Новый год, вылазят к людям все демоны и совращают их. А я… я давно уже совращён Янкой… о, боже мой, о чём я? Янка – само воплощение скромности».
Все уже спали, я осторожно высвободился из-под одеяла и босиком, по лунной дорожке, блин, скрипнула половица! прошёл через тёплые сени к Яниной двери.
«Закрыта – нет изнутри на защёлку»?
Двинул тихонько, открылась. В небольшой, 10-ти квадратных метров комнате, слева от входа стоит холодильник «ЗИЛ», прямо стул, маленький столик с вазой засушенных цветов, в ближнем правом углу телевизор с небольшим экраном, в углу около окна деревянная кровать, на ней под простынкой, в комнате жарко, спит Яна.
Я присел на кровать, она встрепенулась и приподнялась, закрывшись простынёй, видно, тоже не спала.
- Иди отсюда! – произнесла она шёпотом, чтобы не слышали в горнице.
- Яна, Яна, не могу без тебя, - тихо придвинулся я ближе и попытался обнять и привлечь девушку к себе.
- Выдумал! Ты женат.
- Яна, Яна, только один поцелуй, как вспомню, там на улице….
Она молча боролась с моими цепкими руками.
Я что-то бессвязно шептал, пытаясь снять с неё простыню, она сопротивлялась изо всех сил. В этой, сладостной для меня борьбе, прошло, наверно, полчаса. Наконец, она устала, и мне удалось сбросить проклятую простыню.
При этом задрался край ночной рубашки, сверкнула розоватая в свете луны обалденная ляжка. Это было выше моих сил, я навалился на девушку, не соображая, а, вдруг, она закричит. Однако, Яна плотно сжала губы, которые я пытался целовать и только тихо мычала. На сопротивление съёму трусов сил у неё уже не нашлось. Моим глазам открылось чудное видение половых губ, выпяченных вверх розочкой. К таким только прикоснёшься возбуждённой плотью, без проникновения внутрь, сердце начинает ходить ходуном.
Девушка в борьбе резко ударила ребром ладони по моему фаллосу, надеясь погасить его, но тот только задрожал и ещё круче взмыл вверх.
Поражённая неадекватным ответом, Яна не сопротивлялась больше, и я вошёл с помутнённым сознанием в её узкое лоно.
Не все мужчины знают, как изумительно сладко обхватывают нерожавшие девушки мужской орган внутренними кольцами. Но, увы! с рождением ребёнка, они навсегда утрачивают свои обжимающие рубчики.
С невероятным наслаждением постигал я тайны девичьей пещерки. Яна не отвечала мне на движения, но это было и не нужно при таком чудном строении её плоти.
Только в конце, чувствуя, что вот-вот я взорвусь, она прошептала:
- Не надо в меня!
В последний момент я вырвал член из сокровенных глубин чудесницы и яростно залил стреляющей жидкостью её тугой животик.
Я чуть не сломал себе зубы, сжав их, чтобы не закричать от неземного блаженства, потом рухнул бессильно рядом с девушкой.
Она, между тем, тщательно вытирала простынёй шёлковую кожу на животе и бёдрах от моего извержения.
- Уходи! – прошептала мученица.
- Ты любишь своего парня? – задал я вопрос.
- Не знаю, с ним было только раз, на проводах.
- Ждёшь его?
- Никогда не думала, что так…
Крупные слёзы закапали с её волшебных ресниц.
- Не плачь, я плохо поступил, но как магнитом…
- Не приставай больше ко мне, - тихо заплакала моя истома.
- Да, да, не буду, - быстро поднялся я, открыл дверь и со страхом шагнул в другую комнату.
Но все спали, умаянные щедрым Бахусом.
С тех пор прошло около полугода, но я не видел Янку, мы с женой жили уже в городе, в далёком от прежних соседей месте, Тольку я встречал редко и не спрашивал про сестру.
Как-то он пригласил нас опять в Касли на свадьбу Яны с вернувшимся призывником.
Однако, потом Анатолий, неловко помявшись, сказал, без объяснения, что нам не следует ехать.
Я всё понял, Янка не хотела видеть нас при женихе, и произнёс с радостным видом:
- Ой, а я думал, как отказаться, чтобы не обидеть твою сестру. Таню в больницу кладут, а мне одному пировать без неё неудобно.
А про себя страдал, так хотел увидеть Янку, плевать я хотел на её жениха.
Жизнь развела нас всех в разные стороны.
Однажды узнал от Тольки, что Янка разошлась с мужем. К тому времени я и сам развёлся с Таней и находился в состоянии эйфории от своей юной оторвы.
Потом женился третий раз, бог не наказал меня за блуд и подарил чудесную жену, когда я уже не мечтал о сильной любви.
Почему не вспомнил я о Яне, когда оказался свободным, как и она?
Жизнь не даёт ответов на многие вопросы.
Прошло ещё двадцать лет.
Толька с Эллой окончательно переехали жить в Касли, в тот самый пятистенник, Яна тоже жила там.
Как то встретил я степенного Анатолия за городом, тоже в автомобиле.
- Айда ко мне за картошкой, много у нас и вкусная, в городе не купишь такую.
- Поехали.
Я с волнением перешагнул порог избы.
- Яна, к нам Вадим приехал за картошкой, пойду наберу ему! – крикнул Толян.
Открылась дверь комнатки и показалась Яна.
Она лишь заметно пополнела на фигуру и лицо, но красота вся была при ней, как прежде, только несколько морщинок на лице. Хотела пройти со мной в горницу, но я остановил её:
- Давай посидим в твоей комнате?
- Давай, - просто согласилась она.
Комната почти не изменилась с давнего времени. Тот же холодильник ЗИЛ.
- Работает? – удивился я.
- Работает.
Тот же стол, та же кровать, только стул новый и телевизор – цветной вместо чёрно-белого.
Казалось, что и букет из сушёных цветов на столе тот же.
- Ну как ты? – присел я на стул, Яна села рядом на кровать.
- Живу, больных, по-прежнему, выхаживаю.
- Как же мы не встретились столько лет?
На лице Яны возникла гримаса неуверенности, сказать – нет? Потом решилась.
- Я приезжала в город, когда развелась… хотела увидеть тебя. Но узнала, что ты женат опять.
- Что развелись вы?
Она помолчала опять.
- Не любила его, не смогла полюбить.
- Он же первый мужчина был у тебя.
- Не знаю, ждала его, вот только с тобой…так вышло.
- Прости меня.
- Не за что. Ненормальная я, фригидная сучка, как злился он.
- Не сумел разжечь… Детей не было?
- Нет! Я сейчас поняла, что жизнь прошла мимо, - смахнула она слезу и, вдруг, наклонилась с кровати, прижалась к моим коленям и заплакала навзрыд.
- Ну чего ты, чего, - гладил я её по распущенным волосам, сколько тебе сейчас лет?
- Скоро пятьдесят, - всхлипнула она.
- Ты же красивая, неужели никто … не ухаживает.
- Ухаживают, никого не надо, зачем портить людям жизнь … фригидной…
Я приподнял её и поцеловал в прежде такие дорогие губы:
- Ещё не вечер. Эх, был бы я не женат на своей любимой! Ни разу не изменял ей.
Наружная дверь скрипнула, вернулся Толя с полным мешком картошки. Яна отскочила, как ошпаренная.
- Может быть, выпьем? – предложил приятель, - Элла в Свердловск уехала, назвал он Екатеринбург по-старому.
Соблазн был велик, терзало желание продолжить общение с предметом любви моей молодости, морок знакомой истомы уже пополз от верхней чакры из макушки вниз, в штаны, но я преодолел его и отказался:
- Нет, жена ждёт, а выпьешь, застрянешь у тебя, за руль не сядешь пьяным.
Яна стояла, кротко скрестив руки внизу, со смирением монахини, заточившей себя от мира страстей.