Скоро шестидесятилетие Победы, а я не сплю ночами. И не фронтовые раны тому причиной. На сердце тяжёлым камнем лежит обида.
Родился я в Нагорном Карабахе. В 1940 году меня, двадцатилетнего парня, взяли в армию и послали служить во Владивосток. В апреле 1941 года перебросили в Западную Украину, где я и встретил войну. Освобождал Польшу, дошёл до Берлина, расписался на Рейхстаге. Пять ранений, шестнадцать боевых наград, включая орден Отечественной войны.
В 1946 году вернулся в родную деревню. Праведным трудом нажил двухэтажный дом, мелкий рогатый скот, две коровы, лошадь. Что ещё надо для безбедной старости? Но началась война 1988 года.
17 мая нас окружили вооружённые люди и выгнали как баранов. Пока мы стояли в ожидании своей участи, всё имущество вынесли неизвестно куда. Всех жителей села Милькудара посадили на два грузовика и увезли в Горис на границу между Арменией и Азербайджаном. Люди, выброшенные из родного угла, с пустыми руками, просидели там всю ночь.
Мой младший сын Сергей, живущий в Махачкале, смотрел программу «Время». Неожиданно рядом с чешским корреспондентом он увидел своих плачущих родителей. Съездил за нами на машине и отвёз в Армению к моему старшему сыну Ване. В Армении тогда даже хлеба не было, к тому же от местных комаров у меня возникла аллергия. Переехали в Донецкую область. Так как документы сгорели, получали только тридцать процентов пенсии, но лекарства выдавали бесплатно.
В ноябре 2003 года Ваня, это его полное имя, забрал нас в Тверь. К тому времени он со своей женой перебрался сюда, потому что здесь обзавелись семьями их дочь и сын.
В Твери мы с женой уже полтора года, но до сих пор не можем получить прописку. То необходимо посылать запрос во все области Украины, нет ли судимости, то нужна справка об отсутствии украинского гражданства. У нас советские паспорта. Нет прописки, нет и пенсии. На одни только лекарства в месяц уходит полторы тысячи рублей. Ваня — заботливый сын, но я стесняюсь напоминать, когда медикаменты заканчиваются. Привык всю жизнь обходиться собственными силами, хоть инвалид войны первой группы. Обидно: воевал за единую страну, а теперь везде чужой. Общее ликование обойдёт меня стороной. Как на чужом пиру. Государства рушатся, а трещины проходят по нашим сердцам.
Мне восемьдесят пять, но память у меня хорошая, помню фамилии всех сослуживцев по батальону. Много читаю. Видел по телевизору встречу армянского и российского президентов. Путин пошутил:
— В Армении миллион армян, а в России пять. Кто же из нас армянский президент?..