Я хорошо запомнила начало войны. Вчерашняя девятиклассница, я шла по центру Калинина. Стало любопытно: для чего всюду установлены динамики? Динамики войны: вскоре из них раздался голос Молотова, сообщившего о начале войны. Отец ушёл на фронт, мы остались вдвоём с мамой. В нашей школе разместился госпиталь. Как и другие девушки, я помогала принимать молодых раненых солдат. Это было ужасное зрелище, но мы не боялись. Раненых заносили, мыли, переодевали. Когда немцы приблизились к городу, госпиталь эвакуировали. Начались массовые бомбёжки. Я вместе с другими девушками стояла на крыше двухэтажного дома, чтобы сбрасывать “зажигалки”, то есть фугасные бомбы. Когда враг вошёл в город, я хотела уплыть на пароходе. Налетели немецкие бомбардировщики, люди в панике бросились в убежище. Часть пассажиров осталась на пароходе, он уплыл. Я не успела и пошла пешком в село, где мама остановилась у родни. Там мы провели два месяца: помогали в колхозе, стирали бельё для наших войск. После освобождения города мы с мамой вернулись на свою Верховскую улицу (ныне Горького). Сгорел не только наш дом, но и весь квартал. Погоревали, поплакали и пошли к знакомым. Те поселили нас в свободной комнате. Жили впроголодь: пекли лепёшки из полугорелого зерна, выкапывали мёрзлую картошку. Я работала санитаркой в госпитале. Часто сдавала кровь. Окончила курсы медсестёр, но никуда не поехала, осталась с больной матерью.
В 1942 году устроилась на городскую телефонную станцию, которую стали восстанавливать сразу после освобождения города. Не раз подсмеивалась над названием своей должности: “Надсмотрщик по обслуживанию технического оборудования”. Работа мне нравилась, никаких бумаг, одна аппаратура.
Кроме основной деятельности вместе со всеми ездила в лес на заготовку дров, расчищала улицы, рыла окопы. Не было ни выходных, ни отпусков. В столовой на соседней улице нас, связистов, кормили супом из крапивы. Он казался невероятно вкусным.
В 1943 году отец прислал с фронта письмо, в котором сообщал, что служит на аэродроме в Вышнем Волочке. Я поехала повидаться с отцом. Поезд уходил в одиннадцать ночи. В темноте кто-то высветил моё лицо фонариком. Я поспешила в здание вокзала, следом за мной прошёл высокий красивый военный. Поинтересовался, куда я еду, где работаю, попросил номер телефона. Пока Фёдор служил в Калинине, мы встречались, а после его отъезда всю войну переписывались. Я строчила любимому: “Письмо тебе писала я слезами, печалью запечатала своей”, Федя в ответ: “Я люблю не словами, а сердцем…”
Наши письма были и любовные, и грустные. Посылали в них не только свои стихи, но и песни военных лет. До сих пор помню их наизусть, а новые, как ни пытаюсь, не могу запомнить.
В 1946 году Фёдор приехал в Калинин. Мы рассказали друг другу о своих коротких романах. Что было, то было. Решили пожениться. За два часа до регистрации подруги вручили мне букет. Отметить свадьбу мы поехали в село, где мама и деревенская родня приготовили великолепную яичницу, какой давно не пробовали. Наутро вернулись в Калинин.
Муж давно умер. Мы любили друг друга и благодарны судьбе, что нас свела.