Родилась я на Украине в голодном 1933 году. Только успела наладиться жизнь, как война. Я даже букву «а» не успела научиться писать. Меня и маму фашисты запихали в машину и отправили в Германию. Работали у бауэра, потом концлагерь. Уже послали на смерть, но в последнюю минуту подоспели советские танкисты — выпустили узников. Вернулись с мамой в родной Жданов. Ровесники в пятом классе, а я только в первый пошла. Рано начала работать. Вышла замуж, но вскоре мы расстались. Второй брак тоже неудачный. Хотя как посмотреть: я вырастила двух дочерей и пятерых внуков.
Лет сорок прожила в Подмосковье. Жила в своём доме. Надо крышу поменять, покрасить дом, а на пенсию много ли сумеешь? Взяла пять телят, чтобы вырастить и продать, а на вырученные деньги отремонтировать дом. Умерла мама. Плакала я, плакала. И приснился сон: кто-то берёт за руку и выводит к храму...
Как-то искала я пасшихся телят и вышла к разрушенной церкви, в тени которой и спрятались животные. Зашла внутрь, а навстречу вспорхнула стая голубей, чуть с ног не сбили. Даже страшно стало... Именно этот храм я видела во сне, но почему он пустой? Надо бабок собирать, храм восстанавливать. На обратном пути рядом со мной остановилась машина.
— Давай, бабуля, подвезу... Не знаешь, кому песок нужен, мне бы продать машины две-три песочка. Свадьбу готовлю.
— Вези к храму.
Храм в селе Воскресенском построен в 1795 году, но последние десятилетия только разрушался. Никто о нём не вспоминал и не собирался восстанавливать. И вот рядом с ним вывалили пять машин песка. Приходит шофёр за деньгами. Отдала по десять рублей за машину.
— А у меня и доски есть.
— Вези и доски.
Из них сделала дверь, повесила замок. Пенсия 120 рублей, больше денег нет. Попросила священника из соседнего прихода:
— Отец Иннокентий, у нас храм пустой. Пусть батюшки пропоют. Там, глядишь, бабушки пойдут.
Справили службу. Народ стал посещать этот храм. Насобирали две тысячи рублей, купили 20 тысяч кирпичей. По телефонной книге я находила адреса предприятий и писала десятки писем с просьбой о помощи. Кто-то смеялся, но дело пошло. Завезли брёвна, железо на крышу. Дали батюшку. А теперь такой красавец храм стоит. Затем я таким же образом восстановила храм в соседнем селе.
Переехала в Тверь. Прожила два года. Неожиданно для себя стала писать стихи и рассказы о пережитом. Потянуло в храм. В свой храм. Думаю: скажет Господь:
— Что же ты перестала в церкви ходить? Строила, строила...
Обошла все действующие. Не нашла. Нарисовала приснившийся храм и стала опрашивать людей, есть ли в Твери среди разрушенных такой же. Работающие церкви мне неинтересны. Есть, говорят, такой, в Эммаусе строится. Приехала. Забор и небольшой храмик, скорее часовня. Не тот храм.
Опять сон. Подошла к кучке людей, спросила:
— Что за очередь, за чем стоите? — Мне отвечают:
— Мы ждём Бога, он нас благословит. — И вот идёт Господь по высокой насыпи. Я лезу наверх, держась за травку, чтобы получить благословение первой. Мужчина в чёрном костюме, что шёл рядом с Богом, махнул рукой: марш отсюда. Но Господь глазами улыбнулся и мысленно меня благословил. Обернулась. Увидела речку, деревья, а посередине церковь с круглым окном над дверями. Спустилась вниз с насыпи. Вижу: стоит огромный чёрный памятник. Спереди котлован с водой и две большие иконы — Богородица и Николай Угодник. И вдруг прогремел взрыв. Иконы исчезли. Я подскочила и проснулась. Дочь тоже.
— Таня, ты чего не спишь?
— Я услышала взрыв и испугалась.
Три часа ночи, легли опять. Сон продолжился. Я стою с вытянутыми руками, на них вата, покрытая марлей. Подошел Николай Чудотворец, у него в руках тоже вата и бинт. Он положил свои руки на мои, поднял доброе лицо, посмотрел прямо в глаза. И исчез...
Люди на пенсию выжить пытаются, а я храмы ищу. Приезжаю опять в Эммаус. Из автобуса вышло много людей, но каким-то чутьём я обратилась к человеку, который только что получил документы на строительство храма. Показал мне проект.
— Мама, наш храм, — говорит Таня.
— Не так просто церковь построить, — заметил мужчина.
— Мне ли не знать, как храмы строятся. Что же, раз батюшка строит свою церковь, я подарю инвентарь.
Для будущего храма я заказала мебель, рейки для иконостаса, доски для икон, табуреточки под свечи и ящик для них.
Но странно: когда Николай Чудотворец во сне показывал храм, рядом была речка и лес. А на том месте, где будет возведён новый, во сне — огромный чёрный памятник. Обратилась к бабке на рынке. Она разъяснила:
— Я правнучка батюшки. Правильно говоришь. Храм именно на том месте и был. Сейчас там офис. А где вбивают сваи под новый храм, столько наших людей лежит, погибших во время войны. Сначала берёзовые кресты ставили, а потом хоронили и вовсе без гробов. Тебе потому и приснился памятник на этом месте. Сваи в их души вбивают. Время прошло, люди забыли, что здесь было кладбище.
— А нельзя выселить офис, возродить на старом месте?
— Знаешь ли, почему здесь стали строить? Новые русские хотели построить дома. Жители пятиэтажек возмутились:
— Чем на ваши коттеджи смотреть, лучше построим храм и будем на него любоваться.