Часы показывали далеко за полночь, когда мне позвонил мой старший брат Лёвка, и не успела я возмутиться, как он мне телеграфно передал:
- Ир, я тут на Варшавке, занял очередь льготников, принимают по 500 акций по курсу 7200, а у меня всего сто. Если у тебя есть, приезжай. Я тебя записал и веду очередь. Буду всю ночь. Утром тебя воткну. Только не опаздывай! И захвати мне перекусить.
Вот так всегда! Как что затеет, - душу вытащит это дитя Ленинградской блокады. Он ведь и выжил только благодаря своей невероятной выносливости.
Но надо ехать! Лёвка еще не знает, СКОЛЬКО у меня этих «зеленых Мавродиков».
В очередной раз, поверив рекламе, я влезла в крупнейшие долги и купила 1000 (!!!) акций по 5300 руб. Но судьба просто издевалась надо мной, – через две недели ОБВАЛ!
А какое было начало!... С меня просто делали рекламу: «деньги в кепке», и «Эх! Была – не была», знаменитое – «Поверила», планы и графики нищего идиота Лёни Голубкова и его советы преуспевающим друзьям, - это всё Я.
И дальше, после высадки десанта ОМОН на балкон к Мавроди, я опять в гуще событий. «Благодетель» посулил не обидеть неимущих, получая взамен, на свою сторону армию инвалидов-пенсионеров. К «счастью» я была инвалид.
Каждый день я, с надеждой, ездила читать списки на заборе.
УВЫ! Что хорошее можно прочитать про себя на заборе!? Вот именно!!!! Туда-то нас всех между строк и посылали!
Потом рулетку запустили снова. И опять я у «игорного стола», поставив на кон уже чужие, в упрямой надежде отыграться. Но это, пожалуй, уже было описано классиками…
Осенние утро было чудным, и, несмотря на бессонную ночь и ранний подъем, каким-то радостным. Как будто предвещала удачу….
У цели я была во время.
Мощным роем главный вход своей «Матки» облепили акционеры.
Задача у большинства простая: купить снаружи по 5000 рублей, потом попасть во внутрь и сдать по 7200 рублей.
Но попробуй попади!
У братика моего сильно помрачнело чело, когда он узнал, СКОЛЬКО акций я привезла.
- Что ж, тогда тем более надо сдавать! Хорошо, что я свои уже сдал! – сказал он и мы пошли на штурм.
В первых рядах, стесненный металлическими стойками, народ был до изнеможения усталый и агрессивно злой. И состояла очередь исключительно из инвалидов и ветеранов войны, т. е. тех льготников, которым «щедрый» Мавроди решил отдать «долг». А как потом выяснилось, эта акция была очередным пиаром и способом отдать «долг» нужным людям,
Не смотря на списки, меня долго не признавали. Потом привыкли к этой неизбежности моего существования, и я, по -чемпионски взяв препятствие, - уже в их рядах!
Какая там больная нога! Возбуждение действовало, как анестезия.
Брата моего с руководящего поста надсмотрщика за очередью, сменила проснувшаяся мафия. И бразды правления принял крутой Марат.
На плохом русском он нас сверял со списками, выдавал замусоленные талоны и искусно впихивал в очередь своих «Маратиков». А тем, уже через головы, передавали огромные кофры. Туда – с акциями, обратно – с деньгами.
Радость моя быстро угасла, так как очередь почти не двигалась с места. А иногда казалось, что мы отступаем.
Солнце уже созрело в своем зените, и очередь разморило на леерных ограждениях.
Моими ближайшими сподвижниками были – щуплый и давно немолодой мужчина, с застывшим выражением великого терпения на лице, и щупленькая, седенькая бабулька, такая же ветхая, как старушка Шапокляк.
Не смотря на неразговорчивость моих соседей, я все равно узнала, что их внедрила сюда уже наша, русскоязычная мафия.
Какие-то деловые девицы сочувственно умоляли бабульку потерпеть. Та же, выстояв еще во Второй мировой, и без того не роптала, зная что стоит тут за 10 пенсий – 500 тысяч рублей. А ради этого она готова - была ни есть, ни пить и даже обойтись без туалета.
Я же, к полудню пошла передохнуть в Лёвкину машину, а он встал на моё место.
Окружающий пейзаж представлял из себя сильно загаженный лагерь, из машин и обильной массовки. По местной трансляции вещали, наследники кого из умерших акционеров могут получить погребальные. Эта благотворительная акция «МММ» вызвала резкий рост «смертности» в стране, который превысил истинные цифры в несколько раз.
На заборе по-прежнему висели обрывки списков претендентов на льготную сдачу акций. А самые наивные из них стояли под этим забором и тщетно пытались там себя отыскать.
Тут же кучковались политические силы, и , играя на чувствах преданных Мавродьевцев, подсовывали им на подпись прокламации о свержении правительства.
Вдруг вся толпа перед главным входом дружно завопила: «У-у-у!»
Зрелище стоило этого вопля. На свободном перед входом пространстве, как на арене в древнем Риме, ОМОН избивал дубинками раба-акционера, который дерзнул нарушить порядок.
Другой надзиратель в форме, в очках и с дубинкой наготове, по- эссэссовски , бешено кричал на очередь: « Всем встать в затылок друг к другу! Освободить проход!» - и при этом нешуточным образом орудовал дубинкой. В результате очередь оттеснили метра на два.
Мы с братом поменялись. Теперь он пошел отдыхать. Стемнело.
«Маратики» делали оборот уже не первый раз, а мы только все ещё видели вход.
С темнотой активизировались и темные силы, и в очередь полезли молодые, крепкие парни. С угрожающим молчанием, они выдавливали нас с бабулькой и хилым мужиком.
Но не тут-то было! Не зря такие вот терпеливые вынесли войну!
Мы сцепились втроём вместе и приковали себя к решётки двери. Оторвать нас можно было только вместе с дверью. Крутые парни сдались и пропустили.
Каким-то чудесным образом к нам присоединился мой брат. Это усилило наши ряды.
Уже было слышно, как в дверях ОМОН по-семейному переговаривается с мафией. У нас проверили инвалидные удостоверения и ВПУСТИЛИ!
Не может быть! Я потеряла равновесие, так привыкла, что меня держала толпа.
Нам выдали бумажки, которые являлись пропуском к кассам для сдачи 500 штук акций.
По дороге, тут же «ловкие люди» предложили ещё один пропуск (за 500 рублей). Но лучше не связываться…
Вот они долгожданные кассы, в руках уже куча рублей мелкой купюрой по 500 рублей, а всего на 7 миллионов 200 тысяч рублей(!!!!) Я - Миллионерша!
Как попало запихали деньги в сумки, в карманы, в полиэтиленовые пакеты и надрываясь под тяжестью денежной массы, вышли на свежий воздух!
В машине перевели дух! Было 23 часа ночи. Хотелось домой, выпить чаю и в койку.
- А может, купим еще? Сейчас ночью продают дешевле, - предложил Лёвка. – Завтра ведь курс будет выше. Я пока ты там стояла, уже записался. Мы - 415, 416.
- Поехали домой! – у меня не было сил даже возмутиться. – С меня хватит! Надо во время останавливаться!
Москва, 1994 год.