Здесь когда-то давно было ветру раздолье
и, не зная людей, мыла берег волна.
Жил здесь дед одинокий,
старый хант Пулхо-Ики,
и стояло семь лиственниц...
и цвела тишина...
I
Перед нами раскинулся чум, около чума сидит дед и смотрит на огонь костра. Появляются семь девушек, это его дочери. Они в танце рассказывают о традиционных женских занятиях: шьют, моют посуду, выделывают шкуры. Вдруг налетает
«злой дух», образ страшной болезни, которая уносит одна за другой жизни
девушек. Злой дух «превращает» ненок в деревья, они застывают,
подняв над головой руки-ветви. Появляется Пулхо, поднимает горсть
земли, бросает ее за спину.
На месте, куда упала брошенная земля, появляется чум, потом небольшие домики, крупным планом поселок, город Лабытнанги в семидесятые годы. Картина сменяется на наше время, с реальными лиственницами, с сегодняшним городом.
Из стойбища одного чума старика-отшельника святое место Лапыт Нангк (в переводе с ненецкого "семь лиственниц")превратилось в селение, а потом в поселок и в город Лабытнанги, который, может, и не стал городом чьей-то мечты, но городом, населенным мечтателями, он является и всегда будет. Все здесь дышит ирреальностью, начиная с того, что возникло селение с
легенды, а легенда лишь наполовину красивая выдумка, а наполовину историческая правда. Заканчивая тем, что и статус города зырянское
поселение получило благодаря лукавству тогдашних властей.
Немного приврали: дали аванс городу тысячи три человек приписали, говорят старожилы...
Да и кому могло стать лучше оттого, что поселок бы оставался поселком еще
несколько лет, дожидаясь рождения недостающих тысяч жителей?
Наш город такой же, как многие другие северные города. Девять месяцев
в году он занесен снегом по ручку двери, а летом пронизан солнцем до
самых темных уголков человеческих душ.
В оставшиеся три месяца - город дышит, напитывается скорой буйной весной, ярким, звенящим комариным гомоном и безумно-красивой осенью!
В Лабытнангах редко встретишь человека, у которого бы не было
родственников на Большой земле. В основном населяют город люди
приезжие, живущие на две Родины. Одна там, где остались их корни,
а другая – это город Семи лиственниц. Этот факт рождает
парадоксальное явление: девять месяцев зимы, за которую и
любят южане север, лабытнангцы живут мечтами об отпуске, а находясь на
Большой земле – рассказывают южным братьям самоедские небылицы.
А рассказать есть что! По городу едут иномарки и рядом бегут в упряжке олени. На
городском рынке торгуют «южане» традиционными товарами, а рядом ханты
и ненцы торгуют шкурами животных, освежеванной олениной: рыбой, воткнутой вверх хвостами прямо в сугроб. Южане ахают и, зачастую, в сентябре семейства лабытнангцев обрастают родственниками, желающими хлебнуть ямальских морозов, просквозиться тундровыми ветрами, отведать муксуна, увидеть бегущий по снегу
клочок не сшитой песцовой шубы. Все эти чисто ямальские парадоксы
привлекают людей в наш город, и уже большая часть населения - пришлые, полюбившие наш суровый край. На сегодняшний день хантов, ненцев и коми-зырян и представителей других малочисленных народов севера в городе меньше пяти процентов.
Тридцать лет назад в Лабытнангах, вместе с Обской и Харпом еле
наскребли 11 тысяч жителей. Чтобы получить статус города цифру эту
завысили. Самообман задумали с благородной целью. На карте уже
появились города Надым, Новый Уренгой и освоение недр округа
раскручивалось со скоростью вертолетного винта. В этой масштабной
акции Лабытнангам отвели место стартовой площадки. По железнодорожной
ветке сюда свозились все стройматериалы, тяжелая техника, люди,
продовольствие. Груз накапливался на причале и уплывал по воде
адресатам. Такую чудовищную нагрузку поселку, с его маленькими
административными и техническими возможностями, было просто не
одолеть. Окружные власти лабытнангского главу, а был им в семьдесят
пятом году Петр Григорьевич Зайцев, благословили на обман, тем самым,
дав местечку аванс на возможную перспективу роста.
А вот и само место, где располагалась лесобаза, далее будут лишь музейные экспонаты.
Одним из крупнейших предприятий города в конце семидесятых годов была
лесоперевалочная база, оснащенная самым современным техническим
оборудованием, обладающая мощным флотом, она по праву называлась
градообразующим предприятием. Сегодня в городском музее находится
огромная экспозиция по истории лесоперевалочной базы, познакомившись с
которой можно окунуться в лихие семидесятые городской жизни.
Наряду со строителями и леспромхозниками в Лабытнанги съезжались
геологи. На поиски полезных ископаемых и углеводородного сырья со
всего союза ехали по железной дороге специалисты геологоразведки,
сейсморазведки, оседая в основном здесь. Полярный Урал манил золотыми
и платиновыми приисками, богатые хромитовые рудники раскрывали свою
мощь перед молодыми, полными энергии и энтузиазма романтиками. Люди
ехали и ехали, шум поездов, гул вертолетов наполнял воздух трепетом причастности к ярким будущим свершениям, надеждой на светлое будущее.
Ютились семьи молодых специалистов в балках и времянках. Оправдывали
лишения высокой зарплатой.Работая здесь, молодежь
сбивалась в группы по интересам, среди которых всегда находились
талантливые и одаренные организаторскими способностями люди. Появлялись молодые семьи, рождались дети. Потребность в
клубных объединениях, в детских учреждениях возрастала.
Построили школу в капитальном исполнении, детские сады, спортзал. На
базе лесозаводского стройучастка создали строительное управление №1
уже от Миннефтегазстроя.
Начиналась эпоха штурма северов. В Лабытнанги ринулась масса народа, как следствие появились проблемы с жильем, детскими учреждениями, больницами, объектами социально-культурной жизни, дорогами. Ни одной дороги с твердым покрытием – изрытое бульдозерами, тракторами и грузовиками лицо города представляло одну сплошную полосу препятствий для передвижения пешеходов и легкового транспорта. Первой лабытнангской бетонкой стала асфальтовая нить,
связавшая речной порт и ж/д вокзал. Многое, из того, что делалось в то
время, удалось осуществить городу благодаря тресту Ямалгазстрой.
В восьмидесятые годы город, рабочая лошадка округа, грязный,
неуютный, размазанный по берегу Оби, напичканный громыхающей техникой,
населенный работягами-строителями, довольствующимися житьем в сараях.
Наш город, вечно стоящий на пороге светлого будущего – никак не мог
переступить этот порог. Он питался надеждой на будущее и был настоящим городом лишь на бумаге, да в мечтах горожан. Сиротливый вокзал принимал гостей со всех
областей России, его убогий вид готовил свежих людей к тому, что они
увидят в городе. Если парадный вход находится в таком
состоянии, что говорить о внутреннем убранстве "двора". Сегодня все не
так.
К Ямальским воротам гостей привозит фирменный поезд «Полярная стрела», встречает вокзал-красавец, который в мае 2003 года изменился до неузнаваемости, и стал
практически единственной достопримечательностью.
Сегодняшний город действительно симпатичен. Достраивается церковь, которая
уже сейчас украшает улицу Первомайскую, когда благоустроят и
территорию вокруг нового христианского храма преобразится весь
микрорайон.
В воспоминаниях местных жителей то и дело при взгляде на новостройку
всплывают прежние картинки: здесь когда-то стояли ветхие бараки -
сегодня красуются высотные здания; тут был необжитой пустырь – теперь
идет грандиозная стройка; в этом месте был небольшой лесок, сюда дети
из окрестных домов бегали за грибами, а сейчас здесь жилой микрорайон.
Почти забыто бездорожье, асфальтовые тротуары и автомобильные трассы –
хозяева дорог.
Лабытнангцы живут нормальной современной жизнью, хотя север, конечно,
остается суровым краем. Мало тепла, долгая зима, короткое лето. Здесь,
чтобы не зачахнуть, нужно иметь крепкую физическую закалку, но жить
интересно, на полную катушку жизнь.
Испытав себя севером, с ним не
легко расстаться. Человек находит здесь полную нагрузку своим силам,
не томится вялостью серых будней, здесь он нужен, от него зависят другие, он может помочь - а это очень важный мотив жить! Материальная сторона
свою роль, конечно, играет. И сейчас, когда зарплата северянина ничем не отличается от зарплаты работников его сферы в центральной России, а цены на привозные продукты гораздо выше, люди не бросают обжитое место. Не едут за рублем в столицу.
Здесь в маленьком ямальском городке чувствуешь себя таким необходимым, как
нигде. Отсюда и удовлетворение нормальных
человеческих амбиций, ублажение нормального человеческого тщеславия.
Поставьте рядом уникальности природных условий, со способностью в них
выживать, работать, растить детей - это утверждает человека в осознании
собственной уникальности.
А вот необыкновенность города – это очень спорное качество. Лабытнанги
похож на другие ямальские города, созданные на базе поселков, несущие
это нелегкое селянской наследство. До сих пор на бетонных плечах
города висят деревянные погоны бамовских домов, а кое-где еще дымятся
печурки строительных вагончиков, оборудованных под жилье.
Полуновый, полуветхий, полуродина, полуссылка.
Старожилы помнят, на каком нерве происходили кардинальные перемены,
когда народ бунтовал против изменений. Казалось, любая трансформация
жизни маленького заснеженного пространства способна нарушить
традиционный размеренный уклад лабытнангцев.
II
Пулхо навязывает на лиственницы цветные лоскутики. Тревожная
музыка, тревожное небо, ускоренно движутся облака. Застучал шаманский
бубен. Картина битвы перед чумом Пулхо ненец-силач борется с
мужчинами, переодетыми в девушек. Девушки стоят полукругом. По одной
выходят на поединок. Это тоже танцевальная композиция.
Мог ли догадываться старый Пулхо-Ики, что его интуиция не подведет,
что его выбор – просочившись сквозь века, станет судьбоносным
для десятков тысяч людей. Постепенно люди, почувствовав положительные изменения, начали доверять своим рулевым.
Здесь есть возможность развиваться предприятиям, здесь не жалеют денег
на геологию и сейсморазведку, молодые специалисты получают здесь квартиры, поддерживают пенсионеров. Таким городом можно гордиться, его можно любить.
Осень в Лабытнангах очень хороша и символично, что день города
празднуется именно в это время года. Когда расцветает иван-чай и
поспевает брусника, редкий житель города не выберет время, чтобы
побродить по пригороду и не полюбоваться на багряный эфемерный ковер,
вытканный тундрой в честь дня рождения своего детища - города
Лабытнанги.
Многострадальная тундра летом отдыхала от транспорта. Таяние льда на
болотах и топях защищает ее от посягательств вездеходов и тракторов,
которые то и дело направляют на ее просторы многочисленные городские
предприятия. Для экологии хорошо, когда с экономикой у предприятия все
в порядке. Есть финансовая возможность приводить в порядок нарушенную
экосистему разрабатываемого месторождения. Ямалгеофизика одно из таких
предприятий. Крупнейшее, богатейшее на Ямале предприятие
сейсморазведки находится в Лабытнангах.
Не имеющая аналогов в России в Лабытнангах работает Северная
научно-исследовательская мерзлотная станция. Если бы не изыскания проводимые
сотрудниками станции в семидесятые годы, может и не были бы сейчас
Лабытнанги украшены бетонными высотками.
Скоро-скоро заговорит о себе и Ямальское золото. Золотоносное
месторождение разрабатывается лабытнангской фирмой «Ямалзолото».
Вполне реально, что дети наших внуков будут обручаться кольцами, сделанными из золота, добытого на развиле Новогодний монт.
Хромитовые руды уже сегодня делают наш город привлекательным для вложения средств, охотно едут сюда с мешком денег иностранцы.
Много сокровищ таит в себе Полярный Урал, что окаймляет наш город
могучей защитной стеной, превращая его в маленькую Швейцарию, а может,
это Швейцария – большие Лабытнанги. У нас шикарный горнолыжный курорт,
кататься в Октябрьском можно семь снежных месяцев.
Спортивная лыжная школа – тоже гордость и не только города, но и
страны. Вся Россия знает нашу землячку Альбину Ахатову. Небольшому городку трудно вырастить чемпиона мира, это редкий случай, а наш город имеет для этого все возможности и использует их. У нас сильные тренеры, прекрасные спортивные залы и сооружения для тренировок.
В городе развито хореографическое искусство. По всему миру проехал с
выступлениями танцевальный ансамбль «Палитра». Его руководитель,
заслуженный работник культуры Любовь Сакаль собрала вокруг себя
огромное количество талантливых юных танцоров.
Наши символические Семь лиственниц - семь девушек в национальных костюмах, в сквере танцуют на фоне деревьев. Жизнь продолжается! Люди ждут перемен, верят в чудо, любят север, любят Лабытнанги!
P.S.
В этом городе надо жить. Надо жить в этом городе легко и свободно.
Дышать этим городом во всю грудь,
любить – всем сердцем,
отдавать всю душу без остатка,
как отдал себя Лабытнангам старый Пулхо,
благодаря которому есть на карте город с названием Семь лиственниц.