Молитва

 

       По жизни  я человек неверующий, но одну молитву знаю.  И самое интересное, что научился ей на флоте, в  первые месяцы службы.
       Проходили мы ее  в кронштадском учебном отряде подводного плавания  09990, который с присущим  морякам юмором, звали  «тридевятое царство». Там готовили  самых разных специалистов для дизельных подводных лодок, обучая  всяческим  хитрым наукам, среди которых была  одна, именуемая  «легководолазной подготовкой».
      И это неудивительно, поскольку  лодки  порой тонут и с них необходимо спасться.
      Для этого в отряде   имелся специальный  полигон,  по морскому «цикл», на котором нас и учили, как выходить с затонувшей подводной лодки.
      Раннее утро. Наша смена - тридцать будущих торпедистов,  выстроена  в главном зале цикла, напротив обширного бассейна, наполненного морской водой.  Перед строем, заложив руки за спину, неспешно прохаживается инструктор - пожилой дюжий мичман.
       - Итак, теорию  вы вроде освоили, - бурчит он, критически оглядывая курсантов. -Переходим к главному - практическим спускам  под воду. Кто не потонет, будем учить дальше.
      Мы испуганно втягиваем  стриженые головы в плечи  и таращимся на  мичмана.
       - И не ссать!  - поднимает  он вверх палец. 
       После этого  второй инструктор, старшина-сверхсрочник, с помощью мичмана напяливает на себя  легководолазное снаряжение. Легководолазным оно называется условно,  поскольку толстое шерстяное  белье,  резиновый гидрокостюм со свинцовыми стельками в ботах   и изолирующий дыхательный аппарат  весят  немало, о чем мы уже  знаем.
       - КрасавЕц, - хлопнув по плечу живую оранжевой куклу со смешно растопыренными руками, -  довольно изрекает   мичман  и  берет  со стоящей рядом  скамейки  указку.
       - Итак, что мы имеем?  -  тычет он указкой в куклу. - Мы имеем желающего  спастись подводника! А что для этого надо?  Для этого надо помолиться. Ясно?!  - вопрошает инструктор.
       - Так точно!  -  дружно рявкаем  мы, ровно ничего не понимая.
       - А теперь всем внимательно  смотреть и слушать!  - грозно басит мичман и со словом «Господи!»,  касается указкой  торчащего на лбу водолазной  маски старшины,  головного клапана наполнения.  Тот   поднимает  вверх  обрезиненную  руку и закрывает клапан.
       - Спаси!  - следует очередное слово, и указка касается вентилей баллонов  висящего на груди старшины аппарата.  Он одновременно кладет   руки на вентили и открывает их до упора.
       - Помилуй!  -  тычет указка в дыхательный мешок,  после чего старшина  открывает на мешке травящий клапан.
       -  Аминь!  -   касается   она  клапанной коробки у рта, и рука переключает  расположенный на ней «флажок» на дыхание в аппарате.
       - Ну как, уразумели? - опустив указку, оборачивается к нам мичман.  -Каждому слову, соответствует  строго определенная манипуляция!  Не выполнишь, спасать некому, считай труп!  Так что, зарубите   себе эту «молитву» в башках!
       После этого  мичман хлопает напарника по плечу,  тот  неуклюже шагает к  бассейну  и по одной из закрепленных на нем металлических лесенок с поручнями, спускается в воду.  Через  секунду  он исчезает, оставив после себя небольшую воронку и  всплывающие пузырьки воздуха.
       Затаив дыхание, мы наблюдаем как  в прозрачной воде, на шестиметровой глубине, по дну  перемещается  расплывчатая оранжевая фигура. Пробыв в воде несколько минут, старшина всплывает  и  по лесенке выбирается  из бассейна.
       Чуть позже,   к практическим спускам  приступают курсанты.  Под пристальным оком инструкторов,  двоих из нас облачают в  легководолазное  снаряжение,  к поясу пристегивают страховочные концы  и следует команда, «включиться в аппараты!». 
       Парни  выполняют     необходимые манипуляции,  после чего следует вторая - «пошел!» и курсанты, тяжело передвигая ногами,   идут к бассейну. Спустившись вниз  по лесенкам,  они исчезают под водой,  а через  минуту один всплывает и  беспорядочно молотит руками по воде. Его подтаскивают к борту и, схватив подмышки, извлекают наружу. «Утопленник» что-то мычит, а под стеклами очков,    выпученные от страха глаза. С него быстро снимают аппарат  и, расшнуровав «аппендикс», стаскивают  полный воды гидрокостюм.
       - Т-течет, - цокает зубами  мокрый   как мышь курсант,    тыча в него пальцем.
       - Сам ты течешь!  - рявкает  мичман,  и,  подняв с пола гидрокостюм, демонстрирует нам, незакрытый на маске клапан  наполнения.   
       -  Ну, что скажешь?  -  обращается он к неудачнику.
       - Забыл, -  удрученно  бормочет тот и тяжело вздыхает.
       - А я ж говорил, что надо делать, что б помнить, - наклоняется к нему мичман. -Тоже забыл?
       - Ага, -  шмыгает носом курсант и опускает голову.
       - Повторяю еще раз, для особо тупых!  -  обводит инструктор нас  взглядом и снова  произносит слова «молитвы», дополняя их необходимыми комментариями.
       После этого спуски продолжаются  и теперь без последствий.
       Через несколько дней  занятия усложняются  - теперь нам предстоит отыскивать    и извлекать на поверхность  различные железяки, а также выполнять под водой несложные работы, вроде развинчивания фланцев  и всевозможных металлических соединений.
       А спустя неделю начинаются занятия  по выходу  из   затонувшей подводной лодки.  Для этого на цикле имеется  специальный  отсек, с установленными в нем торпедными аппаратами, а также сообщающаяся с ним,  заполненная водой башня, позволяющая осуществлять выходы с двадцати и пятидесяти метров.
       Перед этим нас отрабатывают в барокамере, приучая  к резким перепадам давления.  Это  толстостенная металлическая сфера,   с двумя иллюминаторами и круглым входным люком, открывающимся  внутрь.
       После соответствующего инструктажа, нас загоняют туда  тройками и с небольшими промежутками  повышают давление до пяти атмосфер, что соответствует давлению на пятидесятиметровой глубине.
       В камере  изрядно холодает, в головах потрескивает, и голоса становятся  похожими на детские.  Затем все происходит в обратном порядке и в воздухе клубится, морозный туман.
       Далее следует выход  их торпедных аппаратов с двадцатиметровой глубины.  Облаченных в легководолазное снаряжение нас снова же тройками  запускают  в отсек - имитатор, где уже находится инструктор, 
       По его команде, включившись в аппараты, мы поочередно  заползаем в трубу, и он задраивает  заднюю крышку. Затем идет обмен  сигналами  - это определенное число ударов о железо, аппарат заполняется водой, и  давление в нем выравнивается с забортным. После этого  новый обмен сигналами  и открывается передняя крышка аппарата. 
       Один  за одним   мы  выбираемся из него и  уносимся к поверхности.  Этот метод называется  «свободным всплытием», возможен с глубины до пятидесяти метров и только при условии кратковременного  нахождения  подводников в условиях высокого давления.
       Пройти это испытание удается не всем - у одного из курсантов обнаруживается клаустрофобия,  и он  отводится  от занятий.
Наконец последний этап, а фактически экзамен  -   выход    с глубины полста метров  по буйрепу. Он  более сложный  и в случае нарушения режима декомпрессии, чреват баротравмой легких.
       Сначала, под руководством инструкторов мы зубрим  этот самый режим, который заключается  в строго определенном времени остановок на различной глубине, а затем  начинаются выходы.
       В составе тех же «троек», нас поочередно запускают в отсек,  и  мы заползаем в аппараты, куда первый из тройки  предварительно заталкивает  буй-вьюшку.  Внутри  нее  и находится  тот самый буйреп,  по которому предстоит выбираться наверх.
       При выходе, его коренной конец защелкивается  за скобу, приваренную с наружной части аппарата, буй-вьюшка отпускается и  всплывает наверх, растягивая  буйреп. А на нем располагаются так называемые мусинги,  на каждом из которых следует отсидеть  необходимое для декомпрессии  время.
       С небольшими перерывами занятия продолжаются  весь день  и  с «дистанции» сходят еще двое. Причина  та же - клаустрофобия.  Они подлежат списанию с подплава и переводу на надводные корабли.
       После окончания «тридевятого царства»,  судьба разбросала   всех нас по флотам, и я  больше не встречал  тех ребят. 
      Но хочется верить, что никому из них не пришлось  шептать ту необычную «молитву» в отсеках затонувшей  подводной лодки.