Пролог
Демиург смотрел на созданный мир. В целом мир ему нравился, здесь были и прекрасные пейзажи, и неизведанные глубины, разнообразные виды растений и животных. Всего в меру и все прекрасно, вот только… Его беспокоила одна вещь, а точнее – разумная раса, или как они себя называли Homo Sapiens. Демиургу они тоже нравились, по началу, пару десятков тысячелетий назад, когда они еще сами не понимали, чего хотят, да и потом, в принципе все было не плохо. Если быть честным до конца, а Демиург считал себя честным, то люди ему нравились до наступления XX века. До тех пор, пока они не начали вмешиваться в законы природы и не пытались переделать его первое Творение. Эти человечки, такие хрупкие и ранимые уже почти забыли, что существуют силы, которые неподвластны их понимаю. Что ж, придется преподать им урок, а лучше всего люди воспринимают уроки тогда, когда видят в подобных себе, уже давно забытые качества. Демиург задумался, его урок требовал времени на обдумывание и тщательное, постепенное воплощение в жизнь.
На чем можно поймать расу, которая стремиться к превосходству? Конечно на неразрешимой загадке, и такая загадка уже зрела в изощренном мозгу Создателя…
Часть 1.
Начало.
Мы сидели на берегу реки и говорили о чем-то. Днем здесь было очень жарко, люди ходили едва одетые, но все старались работать, ведь до конца экспедиции оставалось несколько дней. Мы обсуждали вроде бы стандартные проблемы, кто и что должен делать, когда лучше снова пойти в Лес или на разведку к Холмам, но я очень остро чувствовала на себе твой взгляд. Ты говорил, говорил, но мысли твои были далеко от работы, поэтому, когда ты поцеловал меня, я не сопротивлялась. Все было просто, понятно и естественно… Мы легли на песок, твои руки легко расстегнули пуговицы на платье. Я знала, что у тебя есть жена, что она где-то в лагере, что нас могут увидеть все, но меня это не волновало. Не было угрызений совести, не было стыда. Но, когда в голове вдруг резко всплыл образ любимого, я вздрогнула и очнулась. Мои руки сами уперлись тебе в грудь, и ты остановился. Только взглянув мне в глаза, ты все понял и просто сел рядом. «Прости, я не хотела, я люблю…» Наткнувшись на твой взгляд, я замолчала и быстро застегнула платье. Меня трясло, тут же вернулись все чувства: и стыд, и понимание, и сострадание. Я давно знала, что ты любишь меня, и не должна была так поступать. Ты легко обнял меня за плечи и притянул к себе, не знаю почему, но я не сопротивлялась. Из глаз потекли слезы, толи сочувствия, толи стыда. Ты что-то шептал мне на ухо, успокаивая и гладя по спине…
Начинался закат. Ночью температура опускалась до 0°С. Но в твоих руках я не чувствовала холода. На берег начали сходиться люди: местные и наши. Они, конечно, все видели, кто-то откровенно нас разглядывал и отпускал меткие комментарии «тихим» шепотом, а кто-то напротив просто смотрел на закат, как будто нас здесь и не было. Долго так сидеть было сложно, и я пошла в палатку одеться. По дороге я встретила твою жену, жесткие и злые глаза сверлили мне спину, я совершенно точно слышала её мысли. «Вот гадина, своего мало, так еще и на других руки распускает». Она тебя никогда не любила, и никто никак не мог понять, почему же ты на ней женился, и почему вы до сих пор вместе…
Когда я вернулась, рядом с тобой сидел твой лучший друг и очень эмоционально рассказывал тебе историю, о сегодняшнем походе в Лес. Ты его не слышал, ты смотрел на закат, и он отражался ярким пламенем в твоих голубых глазах. Но меня ты все-таки заметил, хотя я не подходила близко, ты ждал меня, и я знала, что сегодня нам нужно будет поговорить…
Мы шли по направлению к Холмам, ты чуть впереди. Здесь были невероятно длинные закаты, и на Холмах почему-то всегда дул ветер. И снова мне не было холодно, только невероятная боль в груди напоминала о человеческих чувствах. И боль эта была не моя. Мы слишком хорошо друг друга понимали. Я знала, что ты чувствуешь: любовь, боль, одиночество, пустоту. И к этому коктейлю добавлялось моё сострадание. Ты знал, что я сочувствую тебе, но от этого было только хуже. Ты привык или брать всё, или не требовать ничего. Жалость к тебе, близких тебе людей – раздражала. Жуткий круг взаимопонимания, который мы не могли разорвать. Все-таки ты заговорил.
- Они меняют тебя, уже давно… Меняют, так, как им хочется… Я тогда был слишком далеко, чтобы помочь тебе, не дать поменять тебя… Я мог только смотреть.
Ты говорил, и я понимала, о ком это, я знала, что ты прав, но, сколько бы я отдала, чтобы не слышать этого. А мы шли дальше… И я спросила…
- Так ты, так давно меня любишь?
Почему-то именно этот факт поразил меня больше всего. Ты остановился, опустил голову, и я услышала только сдавленный хрип. Только через несколько шагов я поняла, что это было «да». А ты уже говорил, говорил что-то еще. Дул ветер, и я не могла услышать всего. Но я вздрогнула, когда поняла, что ты говоришь о Нем.
- Ты знаешь, ему было бы легче, если бы ты стала чуть мягче… Ему это нужно. Он тебя очень любит.
Ты улыбался, говоря это, и меня обожгло твоей жалостью к Нему. Ты должен был бы Его ненавидеть, а ты жалел, как будто зная, Что Ему еще предстоит пережить. Я на мгновенье остановилась, оглядевшись по сторонам. Во все стороны расстилались холмы, кроме травы на них ничего и не росло, они были похожи на дамские шляпки. И мне вдруг вспомнилось, как мы мерили точно такие же шляпки в каком-то из местных магазинов.
- Ты знаешь, а мне бы пошла одна из них, - произнесла я и рассмеялась.
- Не надо, - твой голос был тихим и грустным, - не делай так… От этого твои глаза становятся карими…
Ты стоял рядом, почти вплотную, закат горел за твоей спиной и окутывал тебя золотым ореолом. Я отчетливо слышала твои мысли, тебе очень нравились мои глаза, ты называл их цвет цветом осени: золото и зелень. Они были тебе очень дороги, и только чтобы стереть из твоих глаз эту страшную тоску и печаль, я кивнула и перенастроилась на серьёзный разговор. Хотя говорить уже было не о чем…
Я смотрела в твои глаза, и думала о том, что ни у кого и никогда не видела таких глаз. Большие, грустные, невероятно глубокие. Они не были ни бледными, ни яркими, но смотря в них, я отчетливо видела осеннее небо, такое, каким оно бывает только в сентябре. Я хотела бы сказать тебе очень много, но слов не было, было чувство. Глубокое чувство привязанности, благодарности, уважения и понимания. Я знала, что это не любовь, но это больше любви, глубже и шире. Я никогда не смогу тебя забыть, потому что, даже если разум забудет, душа будет помнить…
Часть 2.
6 лет спустя.
- У меня такое ощущение, что я отсюда не уезжала. Ничего не изменилось. Или я смотрю поверхностно?
Я повернулась и вопросительно посмотрела на тебя. Ты улыбнулся.
- В целом ты права, здесь действительно ничего не изменилось, те же люди, те же виды. Но вот ощущения изменились. Это место стало для меня почти домом.
- Ну конечно, ты проводишь здесь времени больше, чем в городе. Когда мы последний раз виделись, 2-3 года назад?
- 2,5. Мне нравиться здесь жить, тихие, спокойные люди, не изуродованные жаждой власти и денег. Здесь легко жить, не смотря на проблемы с погодой и прочие бытовые мелочи.
Мы шли по Поселку, оглядывая дома и палатки, примостившиеся между ними. Я действительно чувствовала Спокойствие этого места, заглядывая в глаза стариков, я видела там мудрость, в них не было тревоги, не было страха завтрашнего дня. А их внуки, бегая вокруг, смеялись так искренне, как не смеялись дети ни в одном из городов. Люди среднего возраста здесь не жили, все разъехались искать лучшей доли, зато в избытке присылали своих детей.
В этот мой приезд в Заповеднике (так это место называли ученые и исследователи) царила осень. И снова ощущались резкие перепады температур 5-10 днем, -10 - - 20 ночью. Я чувствовала, как сильно ты изменился, к твоему обычному невозмутимому спокойствию добавилась уверенность и четкость. Все-таки теперь ты стал одним из начальников группы, изучающей этот феномен природы. Но в целом, тот основной каркас, который закладывается в нас при рождении, оставался неизменным, и мне было, как никогда приятно купаться в ореоле тепла, идущем от тебя.
- Я скучала по тебе, только сейчас поняла на сколько сильно.
Мы уже вышли на берег реки, я села прямо на песок, ты прошел чуть дальше, к реке, и остановился, смотря на воду.
- Я думал, что скучать тебе не давали, - ты усмехнулся, - ты же теперь замужняя женщина, с ребенком. Как она кстати? Все такая же милая?
Ты обернулся и заглянул мне в глаза.
- Все пятилетние дети милые… Она умеет читать и считать, я рассказываю ей сказки на ночь, а Он потихоньку читает ей «Приключения Шерлока Холмса»…
Я вдруг остро ощутила твою тоску, ты обожал детей, но своих у тебя так и не было, с женой вы развелись еще тогда, после первой экспедиции, и я до сих пор не могла избавиться от чувства вины, хотя и понимала, что это все равно должно было случиться. Чтобы хоть как-то сгладить повисшее молчание, я сказала:
- Расскажи лучше, как у вас тут успехи в изучении, удалось уже установить какую-то закономерность?
Ты искренне рассмеялся.
- Ты не поверишь, но за 6 лет мы так и не смогли составить карты этого места. То есть примерные опознаватели типа: Река, Поселок, Холмы, Лес – у нас есть, а вот сделать их более подробными мы так и не смогли. Такое ощущение, что местность постоянно меняется. Один день пойдешь в Лес – наткнешься на озеро, другой день пойдешь туда же – поляна с земляникой, третий – вообще кормушка для лосей и т.д. И не смейся, я абсолютно серьезно. Причем каждый раз после возвращения и сообщения о том, кто что видел, местные нам рассказывают легенды о каждой встреченной вещи. Откуда они их только берут столько? Я тут уже записывать начал от скуки.
- И что, никогда места не повторяются? Неужели совсем никак?
- Повторяются, и вот тут как раз есть закономерность. Все зависит от того, кто ведет группу. Вот допустим наш географ, в какую сторону в Лесу не пойдет минут через 40-50 натыкается на лосиную кормушку, или вон англичанка, та вообще в Лес зайти нормально не может, только зайдет, пару шагов сделает и сразу выходит, причем ровно на том месте, где заходила.
- А ты на что натыкаешься? – Меня терзало не просто женское любопытство, мне действительно было интересно то, что ты находишь в этом Лесу.
Ты помолчал немного, посмотрел на воду, а потом тихо произнес:
- Я выхожу к озеру, небольшому, абсолютно круглому озеру. В нем кристально чистая, ледяная вода. Я даже один раз набрал немного, принес в лагерь попробовать. Очень вкусная, бодрит не хуже нашатыря.
Ты уже сидел рядом, и я чувствовала, что тебе приятно это воспоминание об озере.
- А зачем ты меня вызвал?
- Я хочу, чтобы ты прогулялась по Лесу, посмотрела на то, как мы тут живем. Ты все-таки писательница, творческий человек, может, увидишь, что-то такое, чего мы все не видим.
- Тебе так важно разгадать загадку?
- Нет. Я стремлюсь, не разгадать её в том понимании, в котором стремятся к этому остальные, я хочу понять это место, понять его суть. Мне иногда кажется, что я уже вот-вот дотянусь и … Что-то ускользает, чего-то не хватает, то ли мне, то ли этому месту. Не знаю… Может быть я параноик или…
Я не дала тебе закончить, положив свою руку поверх твоей. Мне не нужны были слова, чтобы понять тебя. Я итак уже чувствовала многое.
- Я помогу, чем смогу. И хочу сказать тебе, бывает так, что человек выбирает себе место, но иногда бывает и так, что место выбирает человека, и вот тогда от него уже не уйдешь…
Я смотрела в твои глаза, и снова видела в них необыкновенную синеву, теперь в этих глазах появилось много знания, именно Знания, и я очень бы хотела увидеть в этих глазах Мудрость… Возможно поэтому, я и согласилась….
Часть 3.
Новый год.
Ты вышел нам на встречу из дома, радостно улыбаясь.
- Ну наконец-то вы добрались.
Ты быстро подошел и забрал у меня тяжелый рюкзак, на ходу поздоровался с моим мужем, и потрепал по голове мою дочь.
- Идемте в дом, а то замерзнете, вечер уже. Устали наверно пока тащились.
- Ничего, зато воздуха надышались свежего. В городе такого нет.
Мы, радостно смеясь, прошли в дом. Идею встречать этот новый год в Заповеднике, выдвинул, как это не странно, мой муж. Ему, на 10 году совместной жизни, захотелось посмотреть, чем это я так увлекалась в юности, и о чем так долго писали газеты. Меня такая перспектива вполне устраивала, поэтому я тут же позвонила тебе и обо всем договорилась. Добираться сюда достаточно не просто, сначала ночь в поезде, потом 3 часа на автобусе и еще 10 километров на лыжах. Дело в том, что еще одной загадкой Заповедника было то, что ни один транспорт не мог подъехать к нему ближе, чем на это расстояние. Почему это происходило, никто не знал, но у машин глохли двигатели, замерзали моторы, они вязли в грязи или в снегу. Вот так я снова оказалась здесь в восемь вечера 31 декабря.
После того, как мы раскидали по углам вещи, распаковали всякие вкусности, привезенные из города, и хоть немного отогрелись, настало время идти к ёлке. Ёлку здесь посадили в центре Поселка наверно лет 8 назад, дабы приезжие ученые не рубили Лес попусту. С последнего моего приезда здесь многое изменилось. Начать наверно нужно с того, что исследователи, так и не разгадав загадку Заповедника, решили бросить это занятие и вернуться домой. Но, как выяснилось, им тут же заинтересовались специалисты по миграции населения внутри страны. Старички, насмотревшись по телевизору выступлений различных ученых об исключительно экологически чистом месте (это почти единственное, что удалось установить точно) и, начитавшись газет, бросали свои квартиры в городах и чуть ли не сплошным потоком тянулись в Заповедник. Сначала, правда, это были небольшие группы, но когда они разрослись до нескольких тысяч в год, власти схватились за голову, но изменить что-либо стало уже невозможно. Бабушки и дедушки спокойно обосновывались на новом месте, заводили себе нехитрый быт и жили припеваючи. За последние 4 года Поселок увеличился раза в 3-4. Люди, конечно, умирают, но вопрос в том, какая это смерть: дома, на нищенскую пенсию едва сводя концы с концами или на природе, где деньги ничего не стоят, а все, что необходимо можно сделать самому. Люди среднего возраста, как и раньше сюда ехать не торопились, хорошо, если раз в году соберутся навестить родителей, а то и этого не дождешься. Впрочем, старички обходились и без гостей, у них тут другие интересы появлялись. И сейчас, идя по улице, я невольно улыбалась, слыша обрывки разговоров.
- Нет, ну ты мне скажи, зачем ты мне деньги прислал к празднику? На черта мне тут деньги, мне и без них хорошо живется. Ах я в город может соберусь? Да провались этот город к чертовой матери! Нет, ты послушай... – Это какой-то активный старичок по сотовому телефону распекал сына. Почта сюда ходила раз в месяц. Её подвозили и оставляли на дороге за 10 км от Поселка, а там уже разбирали каждый своё.
- И чего мне Нинка свою дочь не доверяет, надо будет в следующий раз обязательно сказать, чтоб привезла, вон ребятишек сколько. Ей чай и не скучно будет…
Я обернулась, одна из бабушек разговаривала со своей соседкой. Та, в свою очередь начала говорить, что молодое поколение, в воспитании детей ничего не понимает.
- Как тебе здесь? – Ты незаметно оказался рядом, слева от меня.
- Здорово, - искренне ответила я, - все эти люди так по-настоящему счастливы. Я понимаю, почему ты тут проводишь так много времени, даже теперь…
- Исследования окончены, но это вовсе не значит, что я должен отсюда уехать. Я же говорил, что хочу понять это место, - ты улыбнулся. – Пока не пойму – не уеду.
Я знала это, ты уже преподавал в университете, защитил кучу диссертаций, студенты тебя обожали, хоть ты от этого и отмахивался. Тебя, в принципе, начинали обожать все, кто общался с тобой, хоть сколько-нибудь долго. И ты действительно был единственным, кто еще ездил сюда, из той огромной толпы ученых, которые тут побывали.
- Как у тебя дела? А то опять, не виделись около года. Расскажи?
- А что рассказывать? Все то же самое. Работа, студенты, отдых здесь. Ничего не изменилось.
- Ты изменился. Стал мудрее…
- Ты хочешь сказать: перестал гоняться за кругами на воде? Да это прошло. Надо же взрослеть. Мне 32 года, скоро наступит возраст Христа. Надо прийти к нему, уже не с пустой головой, а главное не с пустой душой.
- Я думаю, тебе это не грозит.
- Да?
Мы остановились и встретились глазами. Падал снег, он ложился на твои ресницы, и ты был похож на Деда Мороза. Мне вдруг вспомнилось, что мы уже стояли вот так же, 10 лет назад…
- Мама, лови меня!!!
Я успела обернуться и подхватить дочь на руки. Теперь это уже удавалось не так легко, как раньше. Она вся была в снегу, щеки раскраснелись, глаза горят, волосы выбились из-под шапки и завелись в кудри. Ну, настоящая зимняя фея. Как видно, пока мы разговаривали, они с отцом играли в снежки.
- Мама, пошли с нами! Там сейчас конкурсы будут устраивать!!! Идем!!!!!
Требовательный ребенок схватил меня за руку и потянул к ёлке. Мне ничего не оставалось, как пойти за ней в ту толпу детей, которая резвилась около наряженного дерева. Мужчины остались стоять в стороне, довольно наблюдая за нами. Я уже могла не беспокоиться о том, что они поругаются или еще что-нибудь похуже. За время моего замужества, они успели подружиться. Не так, конечно, чтобы болтать без умолку, но поговорить им было о чем. В этот раз нам не удалось толком поговорить, хотя, возможно, это было и не нужно…
Часть 4.
Пора любви…
Приятно смотреть на расцветающие цветы, и еще более приятно смотреть на распускающуюся красоту юной девушки.
- Дети так быстро взрослеют… Мне кажется еще вчера она была такой маленькой, а теперь уже вот, выросла скоро еще и замуж выйдет… Даже страшно как-то, так быстро пролетело время.
- Мы не молодеем, но это ведь не повод расстраиваться…
Мы шли по Лесу, ты чуть впереди. Вокруг нас клубился утренний туман, было довольно прохладно и сыро, но я старалась на это не реагировать. Сегодня ты вел меня к месту, которое этот Лес открыл тебе. Ты остановился и замер между двух елей, затем обернулся и взглянул на меня.
- Пришли.
Ты сделал еще пару шагов, и мне открылась прекрасная картинка. Абсолютно круглое озеро, на берегу которого цвели прелестные белые цветы. В воздухе висел тонкий, невероятно нежный, и едва уловимый аромат. Я закрыла глаза и принюхалась, стараясь определить конкретнее, что это за запах. В нем перемешались морозная свежесть и запах тумана, аромат мяты и белых роз. Странная и бодрящая смесь…
- Какая прелесть… - Тихо выдохнула я.
- Согласен. Самому нравиться. Присядем? – Ты указал на бревно, лежащее рядом с кромкой озера.
Мы сели, несколько минут молчали, погруженные каждый в свои мысли, а потом ты начал говорить.
- Ты знаешь, я много думал на счет свойств Леса, анализировал легенды с ним связанные, и пришел вот к какому выводу. Мне кажется, что Лес отражает каждому человеку его внутренний мир. Знаю, это звучит фантастично, но, вспоминая ту английскую профессоршу, я невольно прихожу именно к такому выводу. Не сказать, чтобы она была плохим человеком, она была никакой, вообще никакой, ни доброй, ни подлой, ни сильно умной, да и не глупой – просто пустышка. И Лес её не пускал, совсем. А вот все остальные ходили и находили то, о чем мечтали.
- Я тоже думала о чем-то подобном, только ты так и не рассказал, какая легенда связана с озером. А?
- Все-то ты помнишь. Если честно, я и сам толком не знаю, что за легенда. Как местных не расспрашивал – молчат. Только один старик, совсем древний такой дедушка, подошел ко мне как-то вечером, долго в глаза смотрел, а потом сказал: «Ты, добрый человек, не тревожь людей попусту расспросами, они, если б чего знали – сразу бы и рассказали. Ты лучше не засоряй себе голову заумными вопросами, а живи, как живется. Все, что нужно будет, само со временем откроется и объяснится. Не торопи время, а то успеешь…»
- Интересный дедушка. Не торопи время, а то успеешь… Что он имел ввиду?
- Не знаю пока, а дедушка действительно интересный, ему тогда 115 лет исполнилось и ничего, прекрасно всю свою жизнь помнил, все детали. Хороший был дед, умер в прошлом году. До последнего дня работал.
Мы помолчали. Над Лесом медленно поднималось солнце, туман рассеялся, и стало теплее. Не смотря на это, мне вдруг стало очень грустно и одиноко, захотелось вернуться домой, к семье. Почему-то показалось, что это в последний раз, когда мы с тобой вот так сидим рядом и говорим по душам. Я потрясла головой, стараясь отогнать похоронные мысли.
- Может, споешь что-нибудь? – Я попросила об этом, чтобы немного развеяться, тут же вспомнилось, как мы еще студентами сидели у костра и ночи на пролет пели песни или мечтали. Стало еще тоскливее…
- Что тебе спеть? Не так уж и хорошо у меня это получается.
- Спой первое, что придет в голову…
И ты запел. С первых слов я узнала песню, и грудь сдавило тисками.
- Память уже не жалит,
Мысли не бьют по рукам,
Я тебя провожаю к другим берегам.
Ты - перелетная птица,
Счастья ищешь в пути,
Приходишь, чтобы проститься и снова уйти.
Летний дождь, летний дождь
Начался сегодня рано.
Летний дождь, летний дождь
Моей души омоет рану.
Мы погрустим с ним вдвоем у слепого окна.
Летний дождь, летний дождь
Шепчет мне легко и просто,
Что придешь, ты придешь,
Ты придешь, но будет поздно.
Несвоевременность - вечная драма,
Где есть ОН и ОНА.
Ты перестанешь мне снится
Скоро совсем, а потом
Новой мечтой загорится остывший мой дом.
Что от любви любви не ищут-
Ты с годами поймешь,
Ну а сейчас ты не слышишь
И тебя не вернешь.
Летний дождь, летний дождь
Начался сегодня рано.
Летний дождь, летний дождь
Моей души омоет рану.
Мы погрустим с ним вдвоем у слепого окна.
Летний дождь, летний дождь
Шепчет мне легко и просто,
Что придешь, ты придешь,
Ты придешь, но будет поздно.
Несвоевременность - вечная драма,
Где есть ОН и ОНА…
Часть 5.
Конец.
Я шла по Холмам, сегодня в Заповеднике был невероятно солнечный и теплый день, не жаркий как обычно, а ласковый и теплый. Рядом со мной шли люди, много людей, даже странно было видеть, какое количество людей не поленилось приехать сюда на твои похороны…
Мне до сих пор сложно было поверить в то, что тебя больше нет, что уже никто не посидит рядом со мной на берегу озера или Реки и не скажет чего-то ободряющего. Еще неделю назад мы с тобой созвонились и договорились о встрече сегодня в Заповеднике, а спустя 5 дней мне сообщили о твоей смерти. После долгого разговора с мужем мы договорились, что на похороны я поеду одна, а он потом меня заберет.
Вспомнилась наша с тобой последняя хорошая встреча 2 года назад, за прошедшее время мы так толком и не увиделись, созванивались, обменивались мелкими впечатлениями, присылали друг другу открытки на праздники и все. В голове билась строчка из песни Талькова «Ты придешь, но будет поздно». Так и получилось… Мне не у кого было просить прощения за свою забывчивость, за то, что не смогла найти времени для единственного друга.
Я огляделась по сторонам, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо, но не смогла. Судя по возрасту окружающих, можно было сказать, что здесь много твоих студентов и коллег. Впрочем, это было неудивительно.
Рядом вдруг оказался какой-то невысокий, полный старичок с тростью. Мы встретились глазами.
- Тяжело, когда умирают молодые, это как-то неправильно, противоречит законам природы. Вы близко его знали? – Глаза у него были грустные, но полные внутреннего света и силы.
- Да, мы были друзьями, близкими друзьями. Не в том смысле, в котором вы могли подумать. Действительно друзьями.
- Дружба между мужчиной и женщиной может быть только тогда, когда и у него и у неё есть своя половинка, а, на сколько я знаю, у него этой половинки не было. Точнее сказать, он безответно любил одну женщину. Кого - никто не знает, он никогда не называл имени, но говорить о ней мог часами.
Несколько минут мы шли молча. А потом он опять заговорил, по видимому старичку хотелось кому-то выговориться.
- Он был хорошим человеком, никогда не отказывал в помощи, всегда шел на встречу студентам, поддерживал советом, если это было необходимо. Мы к нему очень привязались, даже не знаю можно ли заменить такого преподавателя?
Я промолчала. Я никогда не считала, что человека можно полностью заменить кем-то другим, да и тебя я всегда называла Учителем, а не преподавателем. Последний только читает лекции, вбивая в пустые головы знания, а первый действительно Учит, и не только тому предмету, который выбрал, но и многому другому… Мне кажется, что для своих студентов ты был примером того, как нужно жить, чего не делать и к чему стремиться. Да и не только для них, для всех… Ты был молчаливым укором, уколом совести... Был... Как быстро люди привыкают к новым обстоятельствам. Только что я не могла поверить в твою смерть, и вот уже «был»...
Процессия остановилась. Пришли. Хоронили здесь не так, как мы привыкли. На месте могилы не ставили ни памятник, ни крест, просто закапывали тело в землю и уходили. Потом могила зарастала травой, сглаживалась и уже ни чем не отличалась от остальных Холмов. Все Холмы – это было одно сплошное кладбище. Сейчас мне подумалось, что ветер – это неуспокоенные души умерших, в таком месте как это возможно всё...
- Привет, - тихо произнесли у меня за спиной, я невольно вздрогнула и обернулась. Рядом со мной стоял один из твоих друзей, он ездил с нами в первую экспедицию.
- Привет, - ответила я.
Он протянул мне объемистый бумажный конверт. Я взяла его в руки, на конверте было написано моё имя. Я подняла на собеседника непонимающий взгляд.
- Он попросил отдать тебе, после его смерти. Мы с ним виделись в тот день, он как раз составлял завещание, ну и я как адвокат... В общем, ты понимаешь... Он как будто чувствовал, посидели, поговорили, выпили немного, а потом протянул мне это и сказал, что доверяет мне как своему доверенному лицу и все такое. Вот так...
Конверт жег мне руки, поэтому я вышла из толпы и пошла куда-то в сторону, на ходу распечатывая его. Внутри лежал сложенный вдвое лист бумаги. И еще одно запечатанное письмо. Я решила начать с листка.
Здравствуй.
Не хочу начинать банальными фразами, как «если ты это читаешь, значит меня уже нет в живых» и так далее, но, тем не менее, это так. В последнее время мне все чаще кажется, что жить мне осталось недолго, и я стараюсь закончить все дела, чтобы не мучиться угрызениями совести. И вот сегодня разобрался с последними, теперь завещание написано, все долги отданы, но есть одна вещь, которая не дает мне покоя... Я все не знаю, кому отдать самое драгоценное, что было в моей жизни. Заботу о тебе. Да, это так. Сейчас, думая о прошлом, я вижу не свои победы или поражения, не проведенные лекции или написанные диссертации, нет, все это не то. Я вижу печальные глаза цвета осени, внимательно наблюдающие за мной, сочувствующие мне в моей любви, переживающие со мной каждый миг моей жизни. Пусть мы мало общались в последнее время, для меня ты всегда была рядом, всегда. Возможно, для тебя это будет сюрпризом, но, не смотря на то, что все эти двадцать лет я молчал, мои чувства к тебе остались неизменными. Я молчал о них, чтобы не причинять тебе лишней боли. И я хочу, чтобы ты знала, я ни о чем не жалею. Все было так, как должно было быть. Я прожил свою жизнь так, что теперь мне не стыдно её вспомнить, и я желаю тебе прожить свою так же. Что еще написать? Я желаю тебе счастья, всегда желал и желаю теперь. Я вряд ли увижу тебя еще раз, но думаю, мы обязательно встретимся.
Остаюсь, твой преданный друг.
P.S.: Второе письмо в конверте адресовано твоему мужу, если хочешь прочитай его.
На письмо что-то капало, и я не сразу поняла, что плачу. Ты занимал в моей жизни какое-то свое, незаменимое место, и я просто не знала, как теперь без тебя жить. Да, мы не виделись, но одно осознание того, что ты есть, предавало мне сил. Нет, я не отрекаюсь ни от мужа, ни от дочери. Я люблю их обоих, и своими руками убью любого, кто посмеет их у меня отнять, но ты...
Я рыдала навзрыд, сидя одна среди Холмов и не было рядом того, кто мог погладить меня по волосам и успокоить...
Спустя два часа, меня нашел мой муж и отвел в Поселок. Через девять дней мы уехали из Заповедника... И я больше так и не вернулась сюда... Моя дочь вышла замуж и родила сына, у мальчика были замечательные голубые глаза, и мне казалось, что каждый раз, когда я беру его на руки, он улыбается. Я испытала в своей жизни все, что только хотела: встретила и вышла замуж за любимого человека, родила от него ребенка, увидела своими глазами, как этот ребенок вырос и нашел свое счастье, смогла подержать на руках внука... Мне больше нечего было желать... И ровно через год после твоей смерти, похоронная процессия проводила меня в последний путь...
Эпилог.
Демиург смотрел на созданный мир. В целом мир ему нравился, здесь были и прекрасные пейзажи, и неизведанные глубины, разнообразные виды растений и животных. Всего в меру и все прекрасно, вот только… Демиург довольно улыбнулся, его маленький план вполне удался. И пусть люди перестали изучать созданную им загадку, они все равно будут возвращаться сюда, поколение за поколением, они будут ломать головы, и среди них будут находиться и такие, кто будет понимать тайну этого места, кто будет обретать там мудрость, а потом нести её в мир. Да, пусть таких людей будет немного, и путь их будет извилист и тернист, но со временем посеянные ими добрые задатки прорастут, и возможно, это поможет миру ступить в новую эру...
Демиург перевел взгляд на душу, находящуюся рядом с ним. Она была первой из тех немногих, кому будет предначертано узнать Истину.
- Ты прекрасно потрудился, и достоин того, чтобы быть награжденным Знаниями и Силой. Но сначала...
Демиург чуть прикрыл глаза. Рядом с душой появилось изображение еще вполне молодой женщины, достаточно привлекательной... Душа колыхнулась вперед...
- Ты можешь сказать только слово, и она будет здесь, рядом с тобой, или отпустить её, но уже навсегда...
Прошло несколько мгновений, а может и целая вечность, прежде чем душа ответила.
- Пусть она остается там, где ей будет лучше. У меня же есть память, а это уже не мало...
Изображение растаяло, и Демиург тихо вздохнул.
- Жертва, принесенная тобой - велика, я ценю твою твердость. – Под взглядом владыки душа потихоньку теряла неосязаемость и принимала свой земной облик.
Демиург осторожно прикоснулся к фигуре человека и произнес старую формулу...
- Да воздастся тебе, по делам твоим, прими себе Силы столько, сколько удержать сможешь, узнай Неизведанного столько, сколько понять сможешь... Прими имя своё новое...
Ничего не изменилось во Вселенной, не вспыхнули новые звезды, не содрогнулась Земля, но фигура человека озарилась вдруг внутренним светом, теплым и ласковым... Он оглядел себя со всех сторон, привыкая к тому, как теперь выглядит...
- И что дальше?
- Дальше? Дальше Вечность на познание Нового, а там глядишь, и свой мир создашь, а?
Демиург подмигнул новому компаньону и, заметив его недоумение, искренне рассмеялся...