Двери в Рай открыты Входи, дитя…
Я смотрела на эти строчки и заметила, что рядом с ними есть слова, которые показывают путь к Свету.
Несколько лет назад я, как и многие в то время, увлекалась гороскопами, определением по дате рождения предназначений в своих воплощениях, различными программами жизни человека и прочей мистической «околонаукой».
Дань этим изысканиям занимала несколько страниц моего жизнеописания, исписанных мелким почерком.
Теперь все эти труды увенчала фраза:
стремление к добру успешно влияет на судьбу обладателей любой программы.
Что предназначено мне сделать? Если даже происходящее касается только меня необходимо только мне, как смогу я преодолеть свои недостатки и эгоистические стремления, которые, казалось, так часто овладевают мной?
Я не хорошая я не плохая я ведомая Господом своим – неторопливо выплыли из-под авторучки слова и я поняла, что моё сознание пока не должно останавливаться на собственных несовершенствах. Время покаяния впереди, но сейчас для Преодоления мне нужна Вера…
Зажжён светильник
Как сократить путь прозрения для нас, для наших детей? И по силам ли мне такое? Сколько посланцев с высокими словами Истины шли в мир, а разве мы слышали их? Что смогу сделать я, я, которая даже в общении с близкими и любимыми совершала жестокие ошибки?
Бог даёт Глагол благовествующему и дарящему Любовь – вывела неторопливо моя рука.
Я вспомнила, как подруга Вера однажды кричала с восторгом мне по телефону:
– Машка, ты понимаешь, я точно знаю, что слово жизнь – это глагол, и слово любовь – тоже глагол, и поэзия, поэзия – это тоже глагол…
И я радостно соглашалась с ней.
Но, вернувшись мыслями к тому, что творила опередившая меня в мудрости рука, я поняла, что письмена торопливо набегают на страницы, как волна, без единого знака препинания, вопреки всем правилам грамоты. Авторучка тут же подарила слова:
Пусть знаки препинанья сути не меняют и Любви не изменяют
Подумала, что Кто-то, оценив мои знания по русскому языку и посчитав их весьма сомнительными, решил, что лучше избавить меня от ежеминутных мучений по поводу правильного написания текста и разрешил обходиться вовсе без запятых и прочих знаков…
И продолжился необыкновенный диалог, в котором растворялось моё эго и я уже не ощущала себя отдельно от Говорившего со мной...
В начале было Слово и Слово было Бог Бог есть Любовь Все началось с Любви
Но нет любви конца. Она бессмертна. И венца достойна. А что славнее и достойнее венца, чем жизнь сама, венчающая воина. А воин тот, кто защищал от сотворенья века дитя своё, которое создал. В любви своей создал Бог человека.
Я подумала о том, что возобладают в нас светлые силы и поведут за собой...
Любовь в душе Жизнь ведомая Любовью – Богом.
Мы не будем блуждать в потёмках за незрячей своей душой, и судьба перестанет быть тёткой, – вечно матерью будет родной. Свет любви жизни путь осветит, не собьёмся с дороги мы. Счастье вовремя душу встретит и, увидев судьбы черты, осознаем с тобой мы сразу, что для этого родились, – чтоб любовь осветила разум, чтобы с сердцем они слились!
Ведомая завладевшим мною чувством, я сняла с себя одежды, омыла под душем тело своё и облачила его в белое длинное, сшитое для меня, но пригодившееся дочери моей венчальное платье. Тело было таким же чистым, как и светлые, лёгкие сияющие одежды мои…
Стою перед тобой Господи как в первый день сотворения моего в Раю Спать лягу в белых одеждах и в них проснусь
Я встала из-за стола, подошла к окну. Лучи солнца рассекали ночную мглу и она отступала, уступая место величаво выплывающему из-за горизонта светилу:
Встаёт заря и БОГ-Любовь
Свет наступал на предрассветные сумерки, и они расползались, таяли, небольшими клочками прячась под кустами, деревьями и крышами домов…
Пусть светом станет тьма Рассеяна она
Я вспомнила слова Иисуса, когда он и его проводник сбились с дороги в пустыне: «Что нам путь, когда вся Земля ждёт нас». Я долго искала Путь, но Его звезда Любви освещала мне дорогу, и в какую сторону я не шла, она не уставала светить сердцу моему. И подчинено сердце моё велениям любви. «И величит душа моя Господа».
Любовь тебя вела и мы пришли друг к другу
О дети! Услышьте вы меня! Я – бесконечен. В теле вы конечны. Но снова выбор всякий раз я делаю лишь в пользу вас – с душою вместе к вам иду, а вы опять идете скользким путём по жизни – на беду. А путь так ясен и прекрасен – иди к любви. Беги от зла. В любви – твоя жизнь не напрасна. И станет вся моей страна. И будет полниться любовью, когда одна любовь в сердцах. Не обагряйте Землю кровью, – пусть утопает мир в цветах.
Зло победи в себе и помоги другим
Гримасу дьявола сотрёт гримаса боли, и изменить ты здесь ничто не волен. Не хочешь мучиться от боли, – не греши, и тем продлишь ты в счастье вечном жизнь. Ты замахнулся на соседа – знай, что замахнётся на тебя судьба, и та пощёчина, что прочишь ты другому, к тебе вернётся мирозданьем снова. Ты корочку бродяге подаёшь, и искренне желание – не ложь, вернётся корочка кувшином с золотыми, так щедр Творец, коль милость раздаёшь. Ты помни – действуют небесные весы и лишь добро своё на них неси, и не взметнётся к небу та, другая чаша, чьё имя – искупленье наше. В смирении высоком лишь придёт к нам мудрость. Знай, брат, наперёд, – чтоб избежать тебе житейских бурь, в судьбы уроках брови ты не хмурь.
«А если уроки как будто бы незаслуженные?» И тут во мне на мгновение проснулись профессиональные чувства.
Решенья соломоновы во всех судах основой будут
Путь к храму пролегает в сердце каждого судьи
В душе поселились покой и уверенность. Будь Слава рядом, интересно, чтобы он подумал, наблюдая за мной? Но мне не нужен наблюдатель, мне нужен участвующий! Но кто он?
Моя душа лежит к его душе
Душа рождает Душу и любовь
На мгновение я устыдилась мыслей о личном счастье. «Разве можно об этом рассуждать, – подумала я, –когда речь идёт обо всех людях? И разве не стану я счастлива, когда будут счастливы все вокруг?!»
Так быть должно. Но о себе не думай. Ведь ты сейчас – они. И что с тобой творится, – произойдёт со всеми.
И много вас. Несёте в мир вы Правду, или она вас за руку ведёт. И слушайте любовь, а то сестрица Кривда вас в колею глухую заведёт.
Как вырваться из паутины грустных дней и вывести других к любви и свету? Вступая в брак, мы помним ли об этом, что счастие другому дать должны? И в чувствах, а не только в жизни мы вольны! И в состоянии другому дать – то, что себе хотели б взять: восторг, заботу, нежность, доброту, способность возродить в другом мечту!
Не брак Союз двух любящих и Любовь творящих будет в мире.
Рукопожатием любви скреплю я этот брак, чтобы не браком стал – союзом. Из плоти, поглотившей мрак, уйдёт проклятье, и огнём священным вмиг уничтожен будет враг. Любви, воскресшей в теле, засверкают сияющие звёзды глаз… «О дне и часе этом только знает» твоя душа и наш «Отец» сейчас.
В этот миг я поняла, что всё возможно, возможно самое немыслимое, если только свою любовь искать в себе, а не в других, и обладать одним желаньем – своей любовью наградить того, кто тебе дорог, и радоваться – радостью других лишь оделяя щедро.
Я пожелала всем сердцем, чтобы происходящее со мной коснулось всех.
Пусть ветры перемен очистят все дома и души
И вдруг увидела как за моим окном, крылом взмахнув необычайно крупным, спланировала птица, сделав круг, другой…
И птица счастья полетела за окном
Послушай как поёт она послушай
Восторг охватил меня, и слёзы полились из глаз…
Я подумала об Иисусе, многих светлых детях Бога, которых Он в век каждый на землю к людям посылал. Он сам на землю шёл отважно и чашу смерти испивал не раз от нас, детей любимых, опять не понявших Его. И снова Истину гонимых и Слово Бога своего. Но Он, отчаянный, шептал упрямо в сотый раз: «Бог – мой отец. Но мать – Любовь и Истина. От вас её не буду прятать и не позволю укрывать. Я буду сам нести по хатам, домам, домишкам Благодать. И я в сердца стучаться буду. Я нищим встану на порог и петь не перестану людям я про любовь. Чтоб каждый смог узреть ту истину глазами, перстами тронуть мою плоть, вкусив от ран моих хлебами, в душе грех-змия побороть.
Освобождение от Змия – приход к любви
Наверно, и сейчас есть на Земле кто-то, всей силой души своей пожелавший людям счастья?
Анастасия ты съела яблоко раздора и нет греха
а есть Любовь и вновь Любовь родится скоро
Но как бы ни была она прекрасна, через людей дела великие вершатся Богом…
Мне захотелось пить. Я подошла к крану и включила воду. Набрала полный стакан и выпила его с таким чувством, словно это была не городская, с запахом хлора и привкусом ржавчины, вода, а чистая прозрачная родниковая живительная влага, наполняющая душу и тело силой, здоровьем и восторгом бытия.
Для всех идёт и льёт прекрасная и чистая вода
Земля рождает чистые плоды
Увидим снова Землю райским садом, ведь создана она была не адом! Прекрасным видом утешала взоры и не была для нас она укором. Укором вечным нам, Твоим созданьям, которые беспечно насаждали в Эдеме сказочном не радость, а беду, строптивости своей вкусив узду. И понеслось от своего Отца дитя беспечное, до смерти загоняя свою опору под ногами – землю Рая, в калеку превращая молодца! Очнись! Восстань же из калек, дитя! Ты – человек! И короток твой век. И что оставишь сыну, умирая?
Не закрывай пред ним ворота Рая! Верни ему то, что отнял ты сам! Поверь, – есть в жизни место чудесам. Коль Рай в своей душе создашь навек, и на Земле он воцарится, Человек!
Будь звания достоин своего. Ты – блудный Бога сын, но ждёт, всё ждёт его, зовёт его всегда Отец. Когда же ты услышишь наконец?! Стучит к тебе Отец и день и ночь. Те двери – сердце, хочет Он помочь и говорит: «Я всё простил, сынок. Опомнись и вернись лишь на порог. К тебе из Рая руки протяну и для тебя зажгу любви звезду, что путь тебе осветит до ворот, которые никто не стережёт. Ты сам на них привратником стоишь. И этот путь к воротам – твоя жизнь».
Любовь и Свет ты передай потомкам и силы тьмы растают.
Я, ликуя, запела: «Ты торжествуй, Любовь! Явись во всех пределах и беспредельна будь, как бесконечна жизнь».
Господь с тобой одним я остаюсь и больше я люблю тебя и друга и сына и брата и отца и женщины ведь ты вмещаешь всех Любовь одна любовь и больше ничего Веди меня и всех твоих детей и их детей с детьми веди… Я чистая страница пред твоею волей и все земляне чистые листы Заполни сам страницы этой книги горю свечой во Славу я Твою И я живу Живу-люблю я и творю с Тобою вместе книгу Бытия Огонь свечи горящей на земле светилом станет не погаснет он Не страшно мне с Тобой и нашим детям с их детьми которые теперь на целом свете становятся людьми И смогут всё вместить как я смогла И все гореть Свечою станут во Славу Сотворившего Свечу
Я ликовала и не сомневалась, что воплотится сказанное нам!
Как вешняя вода в огромный океан сольётся море-любовь сбегая ручейками от сердца каждого из нас размоет зло оно в любви утонет Любовь омоет Землю океаном безбрежным как сама Любовь Вольёшься сам туда и нет в Любви границ когда она Любовь Покой в душе хранит любовь Друг в друге мы и отдаём другим то что имеем сами Одну Любовь с Любовью возвращая – ключи от Рая человеку и пусть живёт в Раю в любви с Любовью в сердце храним Любовью и родит Любовь И бесконечен этот путь
Слёзы радости лились по лицу моему, но я даже не вытирала их. Они были легки…
Дитя Об этом не забудь
И в эту ночь я не уснула. Взяв в руки свечу, села на краешек своей кровати и так встречала рассвет. Усталые глаза время от времени норовили прикрыться веками, но зажжён светильник, и вставал рассвет, над всей землей восход вставал прекрасный, кто будет спать, когда ликует свет, и все невесты ждали не напрасно?! «Жених идет», – гласит нам твой Завет, не зря в лампады масло наливалось, на все вопросы нам пришёл ответ, – какой ценою счастье выкупалось!
Утром я опять пришла в церковь. Когда окончилась служба, я вышла во двор. На стене здания церкви было написано: «Курение на территории храма запрещено». А сразу за оградой, совсем рядом, стояла молодая девочка, будущая мама, и жадно втягивала в себя ядовитый дым. И я, грустно улыбаясь, глядя на неё, думала о том, как же сильно любит её Господь.
Молодые мальчишки убивают Его, Господа, детей, насилуют Его девчонок, а Он любит их!
Мы убиваем друг друга разными способами. О, как изощрённа стала человеческая мысль в этом направлении, а Он любит нас!
Чтобы остановить нас, Он снова и снова идёт на землю, с каждым ребёнком лелея надежду о том, что это дитя остановит наше безумие, а мы не даём ребёнку родиться!
Прости нам, Отче, мы не ведаем, что творим!
Кого же мы убиваем, презираем, ненавидим, «ведь кроме Бога, здесь никого нет?!»
Прости нам…
Незримо встал передо мной облик Спасителя. В длинном светлом одеянии Он протягивал к нам свои руки. Его лицо было прекрасно. Оно было таким, как я видела Его когда-то. Но не было на лице печати печали. Оно было светло. Он словно обращался к нам:
«Дети мои! Не переставайте поддерживать друг в друге любовь, ибо только в ней жизнь и счастье ваше!
Жёны! Не корите мужей, не браните их, ибо свет любви вашей перестал светить им, и потому блудят по жизни они, ища огня и, увлекаясь огоньками, быстро гаснущими. И падают они и сбиваются с Пути в болото пьянства и отчаяния. Подними дух того, кто рядом с тобой, и былинного богатыря узнаешь ты в нём! Посмотри с любовью на друга своего! И увидишь ты, что и он ищет человека в тебе!
Вы рядом друг с другом. Улыбайтесь друг другу чаще, дарите доброту, и улыбки свет отдернёт занавес с глаз ваших, и узнаете вы истинные лица ваши!
Солдат, воин, защитник, мужчина! На тебя так надеется наш Отец! Ибо призвал мужчину для того, чтобы он берёг и защищал любовь и жизнь. И дал ему прекраснейшее и нежное создание, – дал ему женщину, которая понесла в жизнь саму любовь – её и твоё дитя.
Так в кого же ты стреляешь, милый мой брат?!
Отец верит тебе!
Отец верит в тебя!
Он знает, что ты остановился и задумался.
Он верит в то, что дальше ты пойдешь с любовью в сердце своём».
И увидела я, – блудный сын Мироздания, смирив гордыню свою, как мальчишка, со всех ног, бежит к Отцу и падает перед Ним на колени. Имя ему – наш грех. Имя ему – мы сами. И отлетают в сторону его рога и копыта, его сабли и рогатки, его оружие зла.
А у добра нет оружия. У него есть только добрые и ласковые руки любви.
И эти руки приняли меня на свет, и они же ведут меня по жизни. И я снова слышала сердцем своим диалог:
«Господи, я так тебя люблю, что жизнь свою тебе отдать готова!
– И я тебе всё снова, снова, снова готов дарить её…Послушна будь. И всем другим желай любовь отдать. Они – вторым. Те – третьим. И – сначала. И нескончаем этот путь. Любовь – начало. Она начало всех начал. И всех времен. И для любви ты, человек, рождён.
– Пусть все Твою услышат эту мысль. Ну, зло вселенское, теперь держись! Против любви тебе не устоять. Она – всему основа и всем – мать. Теперь все дети, даже в городах, презрев тенета суеты и страх поправ, воскреснут для любви и для мечты. И в этом облике восстанешь Ты!
– Твори, дитя, навеки созидай. В творении любви восстанет рай».
Любовь не принадлежит никому, и она принадлежит всем. Каждый из нас желает принадлежать себе самому, но какое счастье душою своею принадлежать всем!
Мир, огромный мир вокруг нас нельзя завоевать, но он принадлежит нам всем, и мы принадлежим миру.
Земля принадлежит нам всем, но рано или поздно мы все будем принадлежать ей. Я мечтаю, я вижу, я чувствую, как затягиваются её раны и как сладко потягивается она в объятьях любви. Так раскроем ей свои объятья и будем счастливы все!
Я иду под солнцем, и оно согревает и ласкает меня. Я захожу в тень, и она даёт мне прохладу и надежду на новую встречу со светом.
Моё сердце принадлежит любви, и слово Истины принадлежит только ей. И стяжайте любовь в сердце своём! Все иные богатства на земле – тлен и суета. Разве в погоне за тщетным можно услышать слово истины?! «Лови день – беги за любовью». Это хотел сказать Гораций, но где вторая часть его откровений? Зло спрятало их, но истина сильнее лжи, а Любовь сильнее всех.
Нельзя убить любовь. Освобожденный от земных пут, над всей Землёй летит Иисус, освящая любовью своей каждое сердце, и пролегает в сердцах путь к истине!
За этими размышлениями я не заметила, как дошла до окраины города, где я и жила.
На небольшой лужайке лежал телёнок. Его мать паслась неподалеку. Внезапно теленок вскочил и направился в мою сторону. Мы шли навстречу друг другу – он и я. Часть матери природы и её Дитя, которое так часто становится её убийцей. Коровий малыш смотрел на меня влажными круглыми глазами. А я… Я представила себе, сколько таких беззащитных детей природы съела в виде отбивных и котлет, и вспомнила рассказы о том, как плачут коровы, когда их ведут на убой.
И мне стало грустно от сознания того, что один грех порождает другой. Мы убиваем детей природы! И мы убиваем своих неродившихся детей! А тех, кто родился и выжил, делаем пушечным мясом на войнах и ещё оправдываем это национальными интересами. Мы делаем всё это и тем замыкаем для себя круг смерти.
Мы губим настоящее и будущее. Как же мы хотим выжить? Я вспомнила, что вчера гуляла по парку, а навстречу мне шли отец и взрослый сын, по виду, как мы привыкли говорить, «кавказской национальности». Мы шли навстречу – я с собакой и они, мирно беседующие люди.
Лицо парня было светлым и вдохновенным, он читал наизусть «Витязя в тигровой шкуре» в русском переводе. Иногда, когда ему хотелось особенно ярко выразить свою мысль, он переходил на свой родной язык, и я, прислушиваясь, не понимала ни слова.
Вот так и в жизни. Наши братья говорят о том, что их волнует, а мы перестали их понимать. Они знают наш язык, а мы их – нет. Совместное проживание в огромной великой стране, один общий государственный язык дали нам прекрасную возможность слышать друг друга, но первое, что мы сделали, – возвели границы, а не мосты и отгородились друг от друга глухим забором непонимания.
И я вспомнила – «разделяй и властвуй». Нет, это не воля народов! Наша воля выражена в наших сказках. Там на одном поле боя против зла сражались Иван – крестьянский сын и Булат-балагур, его верный друг. Да он окаменел сам, чтобы спасти друга!
Может, и наши братья из бывших советских республик, видя иногда высокомерное, великоросское отношение, облекли свои сердца в каменный панцирь? А толстосумы и политики, глядя на наше разделение, радостно потирали руки, усиливая враждебность лозунгом «бей неверных!».
Всё стадо сразу не подоишь, коров разделяют и доят поодиночке!
Как жаль, что среди высокого ранга политиков так мало женщин, а среди олигархов, кажется, и вовсе нет. Ведь женщина –хранительница любви, она близка к Богу. Она даёт жизнь Его воплощению, кормит его своей грудью. И уж она-то не стала бы ради лишнего золотого в сундуке посылать своё дитя под пули!
Неужели Анастасия права? И всем нам нужно присоединиться к её призыву «Женщины, милые, не продлевайте род убийц, в каком обличии они бы ни были». Раз уж преступают они главный закон жизни, пусть не узнают величие женской любви и ласк её небесных в минуты сотворения дитя. Прекрасней тех мгновений и чудесней нет ничего от «ати и до я». Когда сольются вместе все восторги, все звёзды встанут рядом в хоровод, чтоб воплотить мечту, но не для морга, – чтобы продлить наш человечий род!
Мужчина и отец, ты разве помнишь чего-нибудь прекрасней, чем тогда, когда ребёнка на руки ты «возьмешь», как бабки в селах скажут иногда, когда суровый взгляд твой встретит детский, и потеплеют вмиг твои глаза. Тебе любовь к ребёнку жизнь осветит...
И катится, бежит твоя слеза. Твоя слеза скупая.
Друг мой милый! Ты зачинал с подругой эту жизнь, и для неё ты был всегда любимым! Молю, теперь ты жизни помолись. Встань перед Богом нашим на колени, для всех один Он. В это свято верь! И помолись пред Ним, забудь о лени. О жизни навсегда молись теперь. О том, чтоб вынул Бог твой меч из ножен, закинул острый за края небес... С другим оружьем будь ты осторожен и помни – «нет войны небес»!
В тебе, ребёнке Бога, – его думы, его мечты – в грузинах и мордве… И не считай себя таким уж умным и вправе всё решать – тебе иль мне, кому жить лучше под небесным сводом, кто будет Землю-матушку топтать! Кто станет в очи следующим восходам смотреть, иль нет!
Тебе ли это знать?! То не твои уделы, друг мой, – Божьи. Достоин будь Отца, – Его ты сын. И матери Его, Любви, ты воин. И защищать Её ты призван Им.
«Он сам любовь, – думала я, возвращаясь домой со своей собакой Гретой, которая, постоянно оглядываясь, бежала впереди. – Он свою душу вложил в каждого из нас. Какую же боль Он испытывает, глядя, как мы убиваем друг друга! Как в песне Цоя: «Между Землей и Небом война»? Но ведь человек несёт в себе Отца Небесного, а значит, и Небо. И не может быть войны Небес, если мы дадим восторжествовать в себе любви.
Многого коснулась печать разрушения, – политики, государственного устройства, семьи. Любовь в семье особенно важна, ибо из семьи выходят и политики, и всякого рода деятели, да и просто рядовые люди, которые становятся чьими-то жёнами, мужьями и, что особенно важно – родителями. И каков уровень любви в их душах, насколько они наполнены ею, столько и отдадут любви другим. Если только сами они не поймут, в чём настоящий смысл жизни, и не воспитают в себе это чувство, укрепят его и научатся им делиться.
Мы так часто говорим нашим детям, что они плохие, что они поверили в это. Но они прекрасны, – наши дети! Посмотрите, как красивы они! А красота – это печать любви Господней. Посмотрите, как светятся их глаза, как полны надежды и веры их души, когда они вступают в жизнь. Так поддержим в них эту веру! Не убьём в них этой надежды! И в каждом ребёнке будем учиться видеть своё дитя!
А в своём взрослом уже муже, или жене, – ребёнка. Ведь недаром своих возлюбленных американцы часто называют «бэби» – дитя.
Я шла домой и думала о том, что бывает так – в семье один удачлив и талантлив, второй как будто бы бездарен. И добившийся успехов в карьере и бизнесе супруг считает второго члена семьи, на которого он смотрел когда-то с любовью, – неудачником и начинает думать: а не поменять ли его на более удачливого и престижного – по наличию денег, образования или красоты – супруга?
И вот наконец освобождение от незадачливой половины происходит… Но через некоторое время оказывается, что от «смены декораций» пострадал как раз затеявший всё это. Судьба Наполеона Бонапарта красноречиво свидетельствует о справедливости этих утверждений.
Как всегда, когда я заинтересованно начинала рассуждать о чём-нибудь, мысли легко стали складываться в стихи, или, как я их называю, рифмованную прозу, которая также неожиданно закончил ись.
Второй питает наши чувства, какими б не были они. Как знать, не в этом ли искусство? Ну что, великие умы?! Мужчины, и не только, кто любит так превозносить себя. Первопричина в чём несчастий, и радость пира и побед, и кто готовил ваше счастье? – И вы услышите ответ: «Вы все. Любите же друг друга. Мой Сын вам это говорил. Жену, ребёнка иль подругу. Их всех Господь вам сотворил.
И смысл в любви лишь беззаветной, она «вам мать, и вам отец», пусть будет даже безответной, корона в ней и ваш венец. Пусть вашу голову венчает лишь мудрость, спящая в любви, пусть вашу деточку качает жена – любовь. Её храни. Её защитник будь и воин. Она отплатит во сто крат. Любви своей ты будь достоин. И помни – он не виноват, она и тот, и этот, – дальний, и даже сам ты. Не брани их всех. Не стой печальный. И помни – истина в любви. Так было, было изначально, пока, дитя, не увели тебя потуги «к вечным знаньям». А знанья – тоже ведь в любви.
Когда возникла эта древнеримская пословица – «истина – в вине»? Трудно сказать, когда именно, но мне представляется, что не иначе как во времена разложения нравов и упадка морали, которые, на мой взгляд, и привели эту империю к гибели.
Но, однако, выходит, что второй всё же ответствен и за неудачи? Ибо неизвестно, смогут ли отрицательные чувства, которые он вкладывает в отношения, не трансформироваться в семейные несчастья. Потом я решила, что это напрямую связано со стойкостью, терпением и мерой любви в душе каждого.
Когда я подошла к своему подъезду, то с большой радостью для себя увидела, как из дверей дома выходит Александр.
– Однако я везучий, возвращаюсь, будучи уверенным, что опять мне тебя не дождаться. В третий раз уже прихожу, – с деланным возмущением приветствовал меня мой друг.
– А звонить у нас не принято, – как могла, защищалась я.
– Тогда пропадёт восторг неожиданной встречи, – приобнимая меня за плечи, подставляя щеку для поцелуя, произнёс Саша.
– Ты вовремя. У меня как раз возник очередной философский спор.
– «Снова сам с собою говорю», так сказать?
– Угадал. На сей раз я не могу разрешить дилемму – как наказать зло, если при этом никого нельзя осуждать. Может быть, в самой нашей системе наказания рождается будущее преступление, – изрекла я.
– А не горячишься с выводами? – потрепал меня Сашка по «умному затылку».
– Может быть, всё дело в чувствах, которые мы испытываем. Действие само по себе не так необратимо? Его можно исправить в дальнейшем, обращаясь с отбывшим наказание как с полноправным членом общества, дав ему возможность восстановить свои права и все возможности для нормальной жизни.
– Ты хочешь сказать, что в момент суда праведного мы должны отнестись строго к проступку, но не к человеку, понимая, что это не он, а условия, в которых он жил, породили зло?
- Вот именно. Помнишь фильм «Пятый элемент?» Энергия разрушения и насилия, которую люди посылали к страшной неведомой силе, желая остановить её, только питала планету зла.
– О! И как всегда мужчина, главный герой, которого играл Брюс Уиллис, силой любви смог остановить зло.
– Маленькая деталь.
– Что? – непонимающе уставился на меня вдохновлённый собственным же напоминанием о мужских доблестях мой герой.
– Пятый элемент.
– Совершенная женщина?
– Просто женщина. Мы все – ваш пятый элемент.
– А защищать-то кто вас будет? Я, как и Тальков, считаю, что добро должно быть с кулаками.
– Поверь, он мне тоже очень, очень симпатичен. Его гибель я восприняла как личную потерю. Но где-то здесь кроется ошибка. Может быть, всё дело в том, что когда ладони сжимаются в кулаки, душа кулаки сжимать не должна.
– Молиться, что ли, на тех, кто совершает зло?
– Думаю, что ты попал в точку. Молиться за них. Не осуждать. Судить их поступки, но не осуждать людей. Зло просто завладело ими. Оно только и ждёт нашего осуждения, нашей реакции ненависти, презрения к нему. Оно питается этими чувствами и растёт. Нужно молится за совершающих зло. Любить их. Не зло, а людей.
«И зло в любви утонет». Как тает под лучами солнца воск, как сладко даже зло в любовной неге стонет. Вопрос? Да нет, какой уж там вопрос! Любили все, – и Гитлер, Сталин, Ленин. Хотели все любви. И все стремились к ней. И получили б, в этом будь уверен. Но женщину любя, не думали о ней. Лишь о себе, о зле они мечтали в своих мечтах. Я, скажешь, не права?! И потерял жену, – Надежду, Сталин, чтоб знали вы всегда – Надежда та того лишь не покинет, кто верен Богу был, – своей любви.
В любви любовь лишь вечно не остынет, и верен будь ты ей, – любви своей. И сердцу своему в любви будь верен. А уж потом клянись «до гроба с Вами я». «И вечером я должен быть уверен, что завтра с вами днём увижусь я». Будь верен чувству, а потом уж человеку. Не вечен человек, не верен он тебе, коль не любовь это Творца, а вольный ветер и – «вею, как хочу». Ты мне поверь – любить навек, – большое-то искусство. Его приумножай и будешь без потерь хранить всю прелесть, свежесть чувства. И снова расстаёмся мы теперь.
– А знаешь, Саша, я все-таки не согласна с Анастасией в том, что не нужно продлевать род воинственных мужчин, – продолжила я.
– Солидарен. Я тоже думаю о том, что любимая и любящая женщина многое могла бы изменить в характере мужчины.
– Может быть, Гитлер не стал бы злодеем, если б занимался любимым делом – живописью, и его любовь не отвергла покончившая с собою кузина, в которую он был безумно влюблён.
– А Сталин не заполонил Россию лагерями, если бы его жена не покончила с собой – подхватил Саша. Но тут же добавил: –Всё-таки, Маша, ты сама себе противоречишь.
– В чём?
– Следуя твоей логике, они сами погубили своих любимых. Если нет в собственном сердце любви, – мертвящее дыхание смерти разрушает всё вокруг, – довольно убедительно возразил Александр.
– И кто в любви любовью окружён, не будет никогда тот злом сражён.
– Это чьё?
– Моё. Точнее, это слова, которые приходят ко мне. – Меня вдохновила пришедшая в голову мысль. – Но тут важно, а есть ли действительно любовь. Страсть, влечение, это одно, а любовь – совсем другое.
– И как их отличить, – задумчиво вопросил Саша, –мало того, что мы сами подчас заблуждаемся, так ещё и намеренно лукавим.
– Настя, конечно, умница, но, учитывая последнее обстоятельство, это не панацея. – Я перехватила Сашин вопрошающий взгляд и добавила: – Я имею в виду пожелание взаимного сотворения дитя.
– Почему? Я думаю, она права, если немного продолжить эту мысль и вспомнить, о чём говорится в книгах Мегре.
Поговорив ещё немного с другом, не вдаваясь в подробности мистических происшествий со мной, я вернулась к своим записям, предварительно, уже по традиции, надев белые одежды. И душа моя, как и страница, снова была белой и свободной…
В дверь позвонили. Пришёл сын с друзьями. Многочисленной толпой они ввалились в квартиру, шумно раздеваясь в маленькой прихожей. Увидев необычное мое облачение и взгляд блаженной, сын с досадой нахмурился.
Я улыбнулась и вернулась в свою комнату…
Ты чистая страница пиши в неё Господь
подумала я о своём сыне. Но чувство, которое вело меня, сказало эти вот слова:
И они пришли дети мои ко мне и я люблю их всех одинаково и нет различия в них для меня И освещаю я им путь и не устану я гореть во славу их детей моих Одно в одном Любовь в Любви любовь рождает Люблю горю Горю люблю свечою как звезда что станет солнцем для всей Вселенной И все мы пишем книги Бытия Нет ложных образов Обмана в них нет Лишь есть одна Любовь И я сама любовью стану И ты родишься скоро вновь моё дитя, вмещая всё
Сын и друзья его шумели за эфемерной перегородкой современного жилища, раздавались нестройные звуки гитары, и чей-то, ломкий ещё, юношеский басок задумчиво, словно удивляясь себе, пел: «Просыпайтесь! Ваше время, люди добрые, пришло. Все вдевайте ногу в стремя, – счастье-лошадь понесло! Отдавайтесь воле ветра, в руки Божьи вверьте плоть, дайте светлому началу злые силы побороть. Коль смогите, – помогите. Крепче стан и твёрже шаг! Строим светлую обитель, не прорвётся в неё враг!»
И в этот миг я поняла, что наша «тихая война» снимала жатву в детских душах, там, за стеной, любовь сама сжимала гриф струны гитарной, слагала рифмы и, в угарном дыму мальчишеских забав ласкала их, рукой обняв незримой, ласковой рукою, и лишь печалилась слегка, промолвив: «Бог, дитя, с тобою. Дитя, совсем дитя пока».
Слеза упала на тетрадку и продолжала с верой я:
И капля и песчинка сольются в океан любви безбрежный и неразделимый Любовь одна лишь нашу землю омывает и нет в ней разногласия
Рукою Бога убраны они И нет их во Вселенной И их не будет Встаёт заря и Бог-Любовь И все страницы писаны Любовью любовь вмещая и храня
Дверь осторожно приоткрылась, в образовавшуюся щель просунул голову сын: «Мам, мы не мешаем тебе?» Услышав моё благодарное «нет», он тихо затворил её.
Иди с Любовью не один И лишь она твой господин и ты её слуга и раб
И я её лишь раб всегда
Отныне и навеки Любовь на всей земле одна с любовью хранима ею и её рождает -Моя Любовь отныне ваша
Я подумала о том, что любовь – это единственное богатство, которое чем больше отдаёшь другим, тем больше его остаётся в тебе.
Мои вы дети господа В сердцах одна Любовь
К горлу подступил ком и слёзы счастья и восторга, быстрые и лёгкие, потоками лились из глаз.
Дитя вернись я жду и я люблю Дитя мое любимое вернись я жду тебя и я…
Обессиленная рука выпустила зажатую в ней авторучку и как усталое крыло, распустив перья-пальцы, легла на стол ладонью вверх.
Меня коснулось безмолвие. Ощущение близости границы жизни-смерти. Дыхание замедлилось, звуки тиканья часов стали глуше и дальше от меня. В такие минуты не знаешь, – позволит ли Господь мне также беспечно жить дальше, слишком уж я в долгу перед ним.
Господи! Ты – крепость моя, и я спрячусь за твоими стенами. Ты – корабль мой надёжный, на котором я плыву по безбрежному морю. Успокой страсти врагов моих, успокой страсти во мне. Избави меня, Господи, от ужаса смертного. Прости мне, Господи, грехи мои, ибо знаю, что от них только я погибнуть могу. Отодвинь, Господи, час мой смертный, но если Ты пожелаешь призвать меня к себе, пусть ласковы будут руки Твои, принимающие душу мою. Сжалься надо мной, ибо тяжко порой бывает бремя моё. Научи меня, что делать и куда идти, чтобы идти путями вечной жизни. Прости меня, Господи, на тебя только уповаю я, ибо Ты – оплот мой и крепость моя, и нет мне другой надежды, кроме той, которую подашь Ты мне.
В дверь постучали. В комнату опять заглянул сын:
– Мама, ты в порядке? У меня скоро день рождения. Ты поможешь накрыть на стол?
– Это не только твой день рождения. Мы будем праздновать и День Победы тоже. Этот День Победы порохом пропах. Последним порохом раздора.
Уловив торжественный «штиль» в моём высоко зазвучавшем голосе, сын обеспокоенно заговорил:
– Опять начинаешь?
Но я с удивлением и неожиданно для себя продолжила:
– Мой сын, тебя я родила в Победы День добра над злом. Прости всё зло. Желаниям твоим мечта дарует крылья. Лети…
– Да ты же сумасшедшая! Ты что, не понимаешь этого! – Сын рванулся ко мне. Выхватил из моих рук тетрадь и закричал:
– Да я сожгу сейчас все эти твои тетрадки. Может, ты хоть тогда поумнеешь, когда не будешь писать этот бред и сама же его перечитывать!
Ужас охватил меня. Я вырвала у него часть своих записей, крепко прижала к груди и горько заплакала:
– Ты не представляешь себе, сколько раз я приходила на эту землю, умирала в муках, для того чтобы записать всё это! Если ты когда-нибудь это сделаешь, ты не сможешь причинить мне большего горя!
Сын бросил остававшуюся у него в руках тетрадь и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Я посидела немного, успокоилась. Опомнилась от едва не постигшего меня потрясения, и царившая в душе торжественная радость продолжала владеть ею…
Моя душа лежит к его душе Душа рождает душу и любовь Покой в душе хранит любовь…
Последнее предложение несло в себе двойной смысл, – и покой и любовь хранят друг друга.
Я посмотрела в окно, за которым разливалось голубое сияние наступившего дня. Было тепло, и радостный птичий гомон свидетельствовал о том, что миновали дни мрака и уныния и недолго ждать прекрасных дней. Лето жёлтым сарафаном первых цветов уже махнуло по дворам своим подолом. Я долго смотрела в окно, наслаждаясь праздничными красками земли. Потом перенесла взгляд в комнату. Ещё не понимая, что буду делать, взяла в руки Библию. Открыла первую страницу, первую главу–«Бытие». Прочитала: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош; и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днём, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один. И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом…»
И снова, повинуясь небесам, беру я в руки ручку и ваяю то, что Дух Божий продиктует сам, Бог, что во мне. Я это точно знаю. Рука моя, как птица вверх и вниз летит быстрей с страницы на страницу, и Слово по Земле опять летит и над Землей, как сказочная птица. Оно весну бессмертную поёт. Весна идёт! Весна идёт! Весна идёт!
Рука летела, очертанья букв, размах крыла и силуэты скал рисуя, она отдельно от меня жила, творя непостижимое, ликуя! И волны набегали на листы, и пики гор священных возникали, и в знаке бесконечности был Ты, кому мы вечно пели «Аллилуйя!».
Я писала, но не успевала следить за мыслью, ложившейся на страницы Священной Книги. Иногда на развороте листа писалось Слово, иногда только Буква. Иногда текст соединяли непонятные знаки, похожие на горы, волны, раскинутые крылья или повторяющаяся и соединяющаяся друг с другом цифра 8 – знак бесконечности… А когда я прочитала написанное!…
Всё есть Любовь и разделенья нет на небо землю тьму и свет
И день и ночь и утро вечер твердь от воды душа от тела
Неразделимы мы и пишем мы любовью всю книгу Бытия
И я и ты она и он и внук и дед отец и сын сестра и брат
и вот вам дети мой ответ ЛЮБОВЬ Я ваша и моя
ПЕРВЫЙ ЗАКОН
Любовь твори творцом ты станешь и стал уже И мы друг в друге
И братья мы и мы супруги И все творим любовь и в ней пребудем
отныне и навеки мы с тобой отец и сын земля и небо
муж и жена и дочь и внук
И мы в любви и мы друг в друге Мы любим всех и любят нас
Любовь и муж и друг жена и дочь И я твоя и ты со мной вовеки
Мы нежная с тобой одна любовь
И помните об этом человеки
Я ваш отец и сын и брат я дед я даже вечный странник
Я крылья вам даю Лети моя любовь Я сам Любовь Господь.
Изложенное выше было записано мной на страницах Ветхого Завета.
А вот это написалось на листах Завета Нового:
Нельзя убить Любовь и смерти нет в Любви Мы оба в ней и в Боге мы
Лети Любовь лети Преград нигде не встретишь на пути
Ты Инь и Янь ты я и он Ты мною сотворён а я тобой Ты друг и брат
И ты ни в чём не виноват И я люблю и любишь ты
Слились в единое мечты
Ты он и я и я и ты Они высокие мечты, в тебе и в нём
Аз Я создам вечное да Любви
САМА ЛЮБОВЬ
Последний Знак венчал последнюю страницу, и я дивилась, как возможно угадать, где мысль закончится, и отдохнувшей птицей возляжет буковки-творенья благодать?
Мысли об отдыхе напомнили, что я не сплю уже третью ночь подряд. Но я не просила отдыха, зная, что это нужная для всех страда. И хоть «ночью глаз не сомкнуть», не пускай отдохнуть, – просила я. Взяла в руки тетрадь, в которой начала вести свои записи, и благодарно вывела рука, творца во мне навеки поощряя, твори дитя, «написано творцом … в ночь перед рождением любви», что родилась в тебе сейчас, другие силы победив и утверждаясь. И снова знак бесконечности венчал мои труды.
В этот миг я вспомнила о людях, которые и в наш современный век несли в народ крупицы Истины, чтоб пробудился человек от векового сна.
Я вспомнила прекрасные строки моей подруги Веры о том, что все, несущие в наш мир Истину, и мысли воплощая лишь светлые, одно вершили дело: готовили восход. И яркими лучами слов правды и добра мглу рассекали, чтоб не потерялась средь тьмы она, – единственно возможная дорога для счастья и гармонии, ведущая нас вновь туда, откуда сами мы себя изгнали, и где Отец нас ждал всегда и в возвращенье наше верил.
И закончилась моя первая тетрадь словами:
«Дарю тебе моё дитя
Ключи от Рая, копи
Любовь в душе своей дари Любовь
Ибо в начале было рождение Любви
Слово и Слово было рождение любви
Бог и Бог есть Любовь рождающая вечно
И будет Бог вести любовь любовью
тебя. Любовь твоей сотворившая навеки
судьбою станет навсегда. А
Истинно говорю вам минь Любовь
Дети мои в Иисусе
Любви моей рожденные в Христе
Напечатала так, как написалось. Считаю себя не вправе что-то здесь менять. Моей Душой иль кем-то диктовалось, то, что я тогда смогла в тетрадь принять?
Прежде чем написать слова, помещенные на этой странице в правом столбце и двух нижних строчках, я спонтанно взяла три огарочка свечей, которые жгла в те дни почти постоянно и, поместив их по очереди на последнюю страницу тетради, зажгла. Когда свечи сгорели до конца, образовались три фигурки: и первая выглядела жутко, как лицо греха, вторая – молящуюся женщину напоминала, и третья – тоже женщину, нежно прижимающую к себе дитя, доверчиво прильнувшее к ней.
Нам нужно покаянье, но нам самим! Ведь покаяние избавит от гордыни. И это путь, который приведёт к любви все души! А наш Отец нас и без покаянья ждёт. И подтвержденье этому то, что на внутренней стороне обложки тетради изобразилось: лицо греха с лицом Любви сразилось, и размылось, пятном незначащим осталось лишь, – одно, а там, где раньше женщина молилась, дитя в Любви навеки отразилось и поместилось там оно.
Я посмотрела на часы.
Полночь. Сын с друзьями ушли гулять, и только верные звери мои были со мной.
«Всё есть любовь и разделенья нет…»
Сердце затопила нежность, которая принадлежала не только мне. Точнее, я принадлежала этой нежности. Повинуясь охватившему меня чувству, я взяла в руки свечу и настежь распахнула дверь квартиры. В белых одеждах стояла я на пороге своего жилища и ждала заблудшее дитя.
Ты не разбойник и не тать, – дитя, не знавшее любви, но я люблю и всё прощаю. Вернись и ты с любовью.
Сердце моё трепетало от любви и ужаса, ибо не знала я, с чем придет тот, кто встанет на моём пороге, и человек во мне боялся. Но душой своей я любила его в ту минуту так, как может любить только мать, – в сердце которой нет суда и одна любовь, только любовь, нежность и страх за своё дитя.
Долго и безропотно, с надеждой, отчаянием стояла я так. Моё сердце, моя жизнь не принадлежали мне. Я сама принадлежала моей любви и давно вверила себя ей.
«Для кого я пишу это? – писала я на следующий день в своём дневнике. –Для тех, кого люблю. А люблю я всех. Убеждаюсь снова и снова, что жить в Господе, который есть Любовь, – прекрасно. Когда тебя ведёт рука любви, даже в мелочах будет спонтанно правильное поведение. И тогда будешь соблюдать посты в дни поста, даже не зная о том, что он идёт, и относительно всех твоих действий будешь иметь удивительное чувство меры, прежде всего, в еде, ибо многоедение от пустоты, которая в душе людской селится. А ей другое в снах ночных приснится, – полёта вольного роскошные мечты. И вот уж тело наше бренное, души желая тягу превозмочь к небесным далям, начинало злиться и в пище многодневной суетиться, чтобы злой целью разживиться, – души прекрасной взлёт остановить, и закрома отрыва тела от души набить чем ни попало. Тщится напрасно дьявол с Истиной сразиться, ему любовь никак не победить».