Пора сжигать листья. Старые, прелые листья, лежащие рыхлыми холмиками по всему участку. Сесть рядом с прокопчённой бочкой, сгребать, подбрасывать и ворошить палкой, чтобы лучше горело. Долина тысячи дымов… Мои бедные соседи-садоводы терпеливо наблюдают за моими действиями и направлением ветра.
По счастью, ветер сегодня слабый и постепенно я вхожу во вкус, начинаю копаться в каком-то барахле, неизменно и бессмысленно накопившемся на даче. Зачем мне эти пластмассовые детские лопатки для песка и доисторические автомобильные щётки? Сжечь. Кипы устаревших модных журналов со слипшимися от влажности страницами. Сжечь. Газетёнки с бородатыми анекдотами и рассказками о НЛО, старые шерстяные колготки, обрезки досок, сломанный чемодан. Сжечь. Купальник периода небывалой стройности…Цветные лосины с заштопанной сердцевиной. Дамские, сопливые романы. Школьное платье с пришитым на скорую руку белым пожелтевшим воротничком. А вдруг снова введут эту жуткую коричневую форму? И я торжественно вручу её наследникам… Избавиться от синдрома Плюшкина раз и навсегда.
Жгу, жгу, жгу. Ветер постепенно усиливается, и по радио уже передают штормовое предупреждение. Ладога рядом. Но я уже не могу остановить процесс, заворожено вглядываясь в живущее само по себе пламя. И понимаю, что мне недостаточно сжечь листву и хлам. И я начинаю сжигать что-то ещё.
Мои движения со стороны кажутся достаточно бессмысленными. Я начинаю тихо напевать себе под нос: «Ты меня на рассвете разбудишь, проводить необутая выйдешь…», пританцовывать вокруг костра. Соседи выражают явное беспокойство и начинают приглашать в гости. Отчаявшись до меня докричаться, расходятся по домам.
Ветер скручивает в дугу тонконогие неокрепшие деревца, петушок - флюгер на шиферной крыше дядьки Сашки бешено вращается вокруг своей оси. Аплодирую петушку и бросаю в дымящуюся бочку свои глупые мысли. Их достаточно много, одна противоречит другой и соперничает с третьей.
Ко мне заходит пошарпанная жизнью знакомая, бездомная собака, внимательно смотрит на меня, и глаза её начинают слезиться от ветра и дыма. Выношу собаке косточку, треплю по загривку, собака терпит, затем ретируется и убегает прятать кость в укромное место.
Добираюсь до детских рисунков. Эту кривую принцесску в надетой набекрень золотой короне, рисовала я. Несмотря на содружественное косоглазие, у юной принцессы очень беззаботное лицо. Радугу и поляну фиолетовых колокольчиков дорисовывала моя дочь. Вдалеке - лошадь с коричневым рыцарем на фоне зелёного поля. Муж вложил свою лепту. Ретро счастливой семьи.
Рука как-то не поднимается сжечь этот рисунок, а я его оставлю, возможно, дорисую что-то ещё… Анилиновую блестючую речку, нарядный мухомор, оранжевый мячик солнца, скакалку и сачок для наивных бабочек.
И, пожалуй, даже не буду стирать ластиком коричневого рыцаря на лошади. Пущай себе скачет. Разве что, силуэт его со временем станет более размытым и примет совсем иные очертания.