-Меня зовут Губарев Иван Сергеевич, и я алкоголик! – разрушил тишину зала пациент. За окном была ночь, блики фар машин иногда врывались в помещение и смешивались с тусклым светом неоновых ламп. В центре зала полукругом стояли парты. Каждый из шести присутствующих человек занимали свои места. Один из них стоял у окна и докуривал быстрыми и короткими затяжками сигарету. Это был психолог – коренастый, стройный, высокий мужчина средних лет, в дорогом сером костюме. Он повернулся в сторону Ивана и внимательно рассмотрел на него голубыми глазами:
-Простите меня конечно, но это не группа анонимных алкоголиков.
-Как? – удивился пациент.
-Вот так вот, - пожал плечами психолог.
-А что это за группа?
-Группа анонимных маньяков.
-А, - протянул Иван, хотя это ему не о чем не говорило. – А что надо сделать, чтобы к вам попасть?
-Убить кого-нибудь, - легко и быстро со спокойным лицом ответил психолог.
-А, ну, как только, так сразу, - поджал губы алкоголик.
-Всегда рады, - улыбнулся руководитель группы.
-Еще раз извините, - сказал Иван и удалился за дверь.
Пациенты устремили взгляд на доктора, на них еще отражалась улыбка.
-Меня зовут, Аркадий Петрович. Для тех, кто у нас впервые, - пояснил психолог и посмотрел на плотненького паренька в черном балахоне, тень от капюшона нависла над глазами, скрывая их. – Для начала послушайте, как мы ведем лечение. А потом поясните нам причину своего присутствия здесь. Хорошо?
Парень прикрыл рот и громко кашлянул, выражая свое согласия. Пациенты с интересом разглядывали новичка, но он вообще никак не реагировал на проявленное к нему внимание. Смотрел куда-то сквозь стены и иногда пинал свой рюкзак, от чего тот побрякивал.
-Ну и хорошо? – потер ладони Аркадий.
Психолог взял со стола планшет с закрепленными на нем листами, порылся в них:
-Хорошо. Алиса, может, вы начнете? – предложил Аркадий Николаевич, затем поднял глаза на огненно рыжую красотку в красном обтягивающем костюме. Расстегнутую куртку раскрывала шикарная грудь. Девушка наклонилась в сторону доктора, и тихо ели шевеля пухлыми, чувственными губами произнесла:
-Как скажите доктор.
-Давай Алиса, поведай нам свою историю, - оживились представители мужской части группы.
Широкие зеленные глаза Алисы утопали в пушистых ресницах. Ее взгляд остановился на ширинке психолога, она медленно провела языком по белоснежным зубам. Грязные мысли девушки отобразились на лице:
-Мое имя Алиса Кремнева. Я сексуальная маньячка. После секса я обычно убиваю своего партнера. Я как Клеопатра, каждый должен платить жизнью за проведенную ночь со мной, - она прикрыла глаза и глубоко выдохнула, легкий стон сорвался с губ. – Но были люди, которых не убивала. Потому что не могла пошевелиться после убойного траха.
Пациенты засмеялись, стали бурно обсуждать девушку.
-Так все успокойтесь, - застучал по парте психолог, привлекая к себе внимание. Он дождался тишины. – Алисы скажите, как повлияло на вас наше лечение?
-Как повлияло на меня ваше лечение, доктор? Вы это имели в виду? – Алиса укусила доктора взглядом.
-Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
-О, да, имею,…простите, понимаю, - простонала девушка и провела рукой по груди. – У меня уже целый месяц не было мысли, кого-нибудь убить.
-Молодец! – закричал небольшой, но с громким и звонким голосом, мужчина с седой бородкой. Пациенты его поддержали и захлопали в ладоши.
-Сергей, пожалуйста, поделитесь своими успехами, - перевел тему Аркадий Петрович, и погрозил пальцем Алисе. Ее губы расплылись в улыбке.
-Я? – задумался Сергей. – Киллер, наемный убийца, но занимаюсь этим не потому что, платят хорошие деньги. Я вообще миллионер. Это как болезнь, мне нравиться чувствовать себя, Богом что ли. Ты держишь на прицеле человека, и от тебя зависит, жить ему или нет. От этого я испытываю неописуемый кайф. Кайф, который нельзя сравнить с оргазмом, наркотическим опьянением. Это совсем другое.
-Но вы поняли, что от этой зависимости надо избавляться, - направил Сергея в нужную сторону психолог.
-Именно, - согласился мужчина. – Я убил своего сына в порыве гнева, но при этом испытал неописуемое удовольствие. И мне стало страшно. У меня осталось трое детей, а что, если я и их убью. Я понял, что от этого надо избавляться. Я уже год не занимаюсь убийствами. Я год не брал в руки оружие.
Аркадий Петрович захлопал, пациенты дружно поддержали Сергея. Кто добрым словом. Кто потрепал за плечо. Паренек в черном балахоне опустил руки в свой рюкзачок и стал в нем активно ковыряться. Раздался щелчок. Все обратили на него внимание.
-Вам не интересно? – спросил психолог.
-Почему? Очень интересно, - полушепотом произнес парень.
-Может, вы готовы поделиться своей историей? – добавил доктор.
-Можно, - кивнул парень.
Пациенты поддержали его подбодряющими словами. Он никак не отвлекся на посторонние крики, а монотонно начал:
-Я, пока не хочу говорить свое имя.
-Ваше право, - сказал доктор и что-то пометил в папочке.
-Я необычный, так сказать, маньяк. Я маньяк, который не испытывает угрызений совести.
-Ну, раз вы пришли сюда, значит…
-Пожалуйста, не перебивайте меня, - попросил паренек и пронзительным взглядом посмотрел на психолога. Тот показал рукой в его сторону, разрешая дальше продолжать. – Спасибо. Я не испытываю угрызений совести, потому что, избавляю мир от разных ублюдочных проявлений нашего общества. Я не испытываю угрызений совести, потому что никто из тех уродов, которых я убил, не достоин жить на этой земле. Я маньяк, который чистит общество от маньяков, головорезов, убийц. Ибо, только уподобившись им, можно искоренить, то зло, которое они совершают безнаказанно, прячась за толстыми пачками денег.
Злые взгляды пациентов схватили парня. Он, молча, поднял свой рюкзак, опустил вовнутрь руки. Пустая сумка упала на пол. В руках появился пистолет-пулемет Томсона. Вертикальную переднюю рукоятку управления огнем сжимала правая рука. Левой рукой он ловко прикрепил барабанный магазин, оснащенный сотней патронов. Деревянный приклад нашел упор в плече, секторный прицел с диоптрическим целиком застыл напротив обездвиженного зрачка. Люди замерли на месте.
-Так, пожалуйста, успокойтесь? – попытался стать героем психолог и шагнул в сторону парня в черном балахоне.
-Никто не должен видеть моего лица, – хозяин Томми-Ганна, навел ствол с поперечными ребрами охлаждения на Аркадия Петровича, который побледнел от страха. – Ничего личного, доктор.
Палец скользнул на курок. Яркий огонь, сопровождаемый сильным треском, вырвался из дула. Психолог, не успел сообразить, как уже летел на пол под смертельными ударами пуль. Один из пациентов кинулся в сторону парня, но тот мгновенно перевел судный молот на героя, который в мгновенье ока превратился в решето, сочащейся крови. Пациенты в панике бросились прочь от психопата в непривычном для них амплуа. Они стали жертвами. Жертвами такого же беспощадного маньяка. Казалось, чем можно напугать профессиональных убийц? Только смертью.
На выстрелы прибежали директор реабилитационного центра и его ассистент. Они аккуратно приоткрыли дверь. Неоновая лампа висела на тонком оголенном проводе и болталась в разные стороны и при этом с определенной последовательностью мигала. Стены были усеяны пулевыми отверстиями. Изрешеченные шторы развивались на ветру, который врывался в зал с улицы через разгромленные окна. Люди, окровавленные и обездвиженные, распластались по полу. В живых не было никого, ибо кто-то каждому члену группы сделал по контрольному выстрелу в голову, мозги яркой красной вспышкой украшали пол. Директор, побледневший от страха, закрыл дверь. Повернулся к своему ассистенту, который был шокирован увиденной картиной, сказал:
-Я же тебе говорил, не стоило открывать эту реабилитационную группу.
-Зато почти все заплатили за следующий месяц лечения, - с положительной стороны посмотрел на проблему ассистент. – И не такие это люди, о потере которых стоит жалеть.
-Может быть, ты и прав, - кивнул директор.
Они развернулись и направились обратно к себе, чтобы вызвать скорую помощь и других сотрудников государственной службы, в которых нуждаются при данных обстоятельствах. Но в коридоре они столкнулись со странным парнем в черном балахоне. Он держал в руке пистолет-пулемет, дуло которого еще не отдышалось от проделанной работы и светилось ярко красным пламенем. Директор и ассистент переглянулись.
-Никто не должен видеть моего лица, - прорычал паренек.
Далеко за пределами санатория пронеслось эхо коротких очередей Томми-Ганна. Птицы проснулись от крепкого сна и понеслись прочь от этого места.