Я перевернулся на спину и уставился в потолок. Мне казалось, что я не засну вечно, но следующее, что меня разбудило – мелодия моего будильника на телефоне, и ворчание Хасика, который требовал его заткнуть. Выключив будильник, я сел на кровати и уставился в незнакомый горизонт за окном. Я встал и пошел умыться и вообще оглядеться, что за квартира.
Я умылся, поставил чайник, пошел объявлять подъем остальным, но они на удивление крепко спали. Мне было лень их будить всерьез. Я пару раз прокричал: «Рота! Подъем!» Но получил в ответ скупое ворчание неясного содержания, и пошел пить свой чай один. Наконец, завершив весь церемониал, я решил выйти, погулять, узнать, где тут университет, и воплотить задуманное – дождаться Алису.
Я запер парней и ушел. Было удивительно тихо. Через двор шла какая-то женщина, двое детей беспокойно стояли с ранцами за плечами и кого-то ждали, двое мужчин были с головой погружены под капот своей изношенной иномарки, но все это было совершенно бесшумно. Я решил кашлянуть, чтоб убедиться, что звук не отключен.
Кашлянул. Звук был.
Мужчины оторвались от грязного двигателя и оценивающе осмотрели меня (у меня сложилось стойкое ощущение, что я тут не могу быть недооценен), они хотел что-то сказать мне, но я поспешил скрыться из их поля зрения.
Я вышел на улицу Победы повернул налево и пошел. Женщина лет сорока, вся в черном трауре, сидела с уставшим видом на лавке, у нее я спросил, где университет. Она мне объяснила, оказалось рядом.
- А если сесть в синюю маршрутку, довезут? – я хотел развлечь уставшую женщину лет сорока в полном трауре.
- Он тебя не повезет, - сказала она, абсолютно не развлекшись.
- А какая туда едет? Может белая?
- У нас тут они не по цветам ездят, а по номерам.
- Это без сомнения, но вчера мы сюда доехали на номере «Синяя».
- Ааа… - она всмотрелась в мое лицо, - это вы врачи из Москвы?
-А вы откуда это знаете? – это меня действительно удивило.
- Я племянница Любы.
- Это все объясняет, кроме того, кто такая Люба.
- Вы ее вчера лечили, она сказала, что вы ее вылечили за раз, - она стала говорить с азартом.
- Это потому, что она была практически здорова, - я, вероятно, думал, что скромность тут не будет лишней.
- Что ты говоришь? – здравие тети ее буквально оскорбило,- Костик ее в Краснодар возил даже, они там ее всю обследовали, сказали надо лечить серьезно.
- И вы думаете, что мы ее серьезно лечили?
- Да, она сказала, что в первый раз легла спать без головной боли и вообще хорошо спала.
- Ну и слава Богу! - резюмировал я, - спасибо вам, мадам, за интересный разговор, - теперь она выглядела развлекшейся, и я мог идти дальше.
Она что-то мне сказала по-абхазски.
- Увы, я не понимаю.
- Как? Вы же сказали Костику с Любой, что понимаете?
- Лично я врал, другие мои друзья, может, и понимают. Мое почтение, сударыня.
- Парень, постой, - от ее усталого вида не осталось и следа, она настигла меня одним махом, - можешь дочь мою посмотреть?
- Ну, только если она тоже здорова, - мне было необходимо удивить ее своим остроумием и находчивостью.
- У нее кошмары по ночам. Всю ночь плачет во сне, кричит, а разбудишь, так не помнит ничего.
- Вы ее лучше в церковь сводите, - это я уже сказал очень серьезно.
- А если не поможет?
- Тогда я возьмусь.
- А может, сразу посмотришь?
- Нет, в таких делах приоритет за церковью.
- А я еще хотела спросить тебя…
- Женщина, а вас как звать-то?
- Зинаида…
- Вот что, Зинаида, давайте, вы меня проводите до университета, а по дороге, я отвечу на ваши вопросу, а то я опоздаю.
- Хорошо. А что ты будешь делать там? – мой с ночи помятый вид не выдавал никаких деловых целей моего визита туда.
Я не знал, что ей сказать. Сказать правду было невозможно, а вдруг Алиса тоже какая-нибудь племянница Любы, Зинаиды, или Костик – ее зять… а врать я быстро не мог. Помявшись пару мгновений, заглядывая в лицо Зинаиде, пытаясь угадать, есть ли у нее общие с Алисой черты, я вдруг неожиданно – для себя, в том числе сказал:
- На дезинсекцию меня пригласили
- Куда? – смятение, появившееся на словах «приоритет за церковью», теперь окончательно победило Зинаиду, - что ты там делать будешь?
- У вас в АГУ, подвале, завелась австралийская чернокрылая жужелица, - я смог начать быстро врать, - она изъедает фундамент, а мы подумали с ректором вашим – пусть АГУ еще послужит, и решили не отдавать ей фундамент. Вот пойду ее травить.
Было невозможно понять, верит она или нет – она грустно смотрела перед собой.
- Зинаида, извините, что отрываю от глубоких дум, но вы же меня не об этом хотели спросить?
- Да, - она заговорила торопливо и с благодарностью, - у меня жировик на лопатке левой, его можно удалить?
- Я не хирург, но думаю, что можно, хотя если он вам не мешает, то не надо трогать. Вы на пляж, я так понимаю, не ходите, а сквозь одежду его не видно, так что, Зинаида, оставим его там.
- А если он мне будет мешать? – я чувствовал в ее голосе неловкость, что она меня задерживает от феноменально важного дела – дезинсекции.
- Тогда и удалите.
- Но вы уедете? – боже, сколько отчаяния она вложила в эти слова
- Но я и так не хирург, у меня нет навыков. Да и потом, чтоб это сделать, хватит и фельдшера. Все будет хорошо, Зинаида, а теперь, с вами прощаюсь, будьте здоровы и счастливы.
- Спасибо, до свидания, но дочку вы мою посмотрите?
- Конечно, но сначала в церковь, как мы договорились, хорошо?
- Хорошо. А может, вы с ней сходите? - я почувствовал ее безграничное доверие.
- В церковь? – я был ошарашен таким развитием событий, - честно вам скажу, это не входило пока в мои планы.
- Да и согласится ли она? – я все еще пытался развлечь.
- Вы ей точно понравитесь, она пойдет с удовольствием…
- Зинаида, при всем уважении, но мне кажется, что у вас сложилось не совсем верное представление о цели визита в церковь.
Она стала смущаться прогрессивными темпами:
- Я хотела сказать, что может вы, как врач, это сделаете?
- Я вам как врач скажу, что мне там нечего делать. В общем, так, Зинаида, я так понимаю, что вы знаете, где меня искать. До свидания… но уже после посещения храма.
Мы улыбнулись друг другу: я компетентной улыбкой, а она – виноватой, и я зашагал быстрым шагом ко входу в университет, поднялся по ступенькам и остановился, выбирая место, где мне лучше ждать встречу с Алисой. У входа было пустынно, а на часах было 8.25.
Я оперся на одну из монументальных колон и стал смотреть, как медленно будет закипать студенческая жизнь у подножия ступенек. Я смотрел на еще пустую площадь, и практически задремал с открытыми глазами. Вдруг меня сзади похлопали по плечу. Я вздрогнул от неожиданности. Оглянувшись, я увидел коренастого чуть пьяненького охранника, лет 55, одетого с ног до головы в камуфляж и шлепанцах на босу ногу и напевающего песню «Я не стану ждать тебя на берегу, перестань, я жить так больше не могу! Объясни, зачем уходишь от меня? Извини, я все равно люблю тебя!»
Он еще раз похлопал меня по плечу, продолжительно зевнули и спросил:
- Ты кто?
Его попытки принять серьезный вид были тщетными, и это понимали и он, и я. Я себя поймал на мысли, что мне не уютно, что он еще не в курсе того, что в Сухум приехали три молодых врача из Москвы.
- Я тут просто стою, жду друга, - я спокойно объяснил ему. Охранник интереса не проявил, но предпринял еще одну попытку принять серьезный и решительный вид:
- Только, чтоб не курил тут на крыльце. Понял? - сделав едва заметную паузу и не став дожидаться ответа, он ушел обратно снова напевая «Извини, я все равно люблю тебя!»
- Я и не собирался, - буркнул я.
А у подножия ступеней жизнь пошла уже куда активней, молодые люди стояли группками, к ним подходили новые, здороваясь, они все целовались. Между собой они разговаривал тихо, смеялись громко, но громче всего они здоровались с девушками, начиная что-то кричать им через всю площадь, а потом вновь громко смеялись.
Я выглядел там совершенно инородным – одиноко стоящий, ни с кем не поцеловавшийся за последние пятнадцать минут и подвергнутый процедуре идентификации поющим охранником.
Меня все это не смущало, я стоял как вкопанный. Я ждал ее.