Авиалайнер компании «Уральские авиалинии», «ТУ-154М», совершаю-щий регулярный рейс по средам по маршруту «Екатеринбург - Тель-Авив» и обратно, ехал по взлётно-посадочной полосе главного аэропорта страны Из-раиль, «Бенгурион», постепенно снижая скорость. На улице было темно, но, несмотря на это, температура за бортом стояла (+ 22 градуса), о чём говорили борт – проводники самолёта и что было так непривычно для Среднего Урала России, откуда после долгой семичасовой задержки в аэропорту и почти пя-тичасового беспосадочного перелёта, он прибыл сюда. Мытарства постепен-но заканчивались. Вскоре он остановился на одной из стоянок, куда тут же подали передвижной трап, стюардессы открыли дверь и пригласили пасса-жиров на выход. Когда мы стали выходить, то увидели, что трап подан к са-молёту так близко, что между ним и дверью лайнера не оставалось никаких ямок, как это было в советские времена в авиакомпании «Аэрофлот». Да, как ни странно, несмотря на то, что в период моего последнего перелёта в начале 90х годов мне было только шесть лет, я это запомнил. Хотя, тогда как про условия в том последнем полёте забыл практически всё. Но даже теперь, спустя много лет, при такой близости трапа к лайнеру, стюардессы советова-ли быть осторожней при выходе, словно мы всё равно могли куда-то прова-литься.
Автобус необычной формы для городского общественного транспорта уже ждал нас у трапа. После, когда его салон полностью заполнился пасса-жирами лайнера, двери его плавно закрылись, и он взял курс к терминалу аэ-ровокзала. Тем временем из нашего лайнера продолжали выходить пассажи-ры, но уже первого салона, которых должен был забрать другой автобус. Мы же вновь ехали, только уже на автобусе вдоль терминалов аэропорта и ехали этот раз сравнительно недолго.
Не прошло даже 10ти минут, когда, быстро мчась вдоль взлётно-посадочных полос аэропорта, автобус вдруг остановился и, распахнув свои двери, выпустил нас у входа в здание. Потом, мы шли по длинным коридо-рам, периодически вставая на эскалатор, но идущий, не вверх и не вниз, как обычно, а по прямой линии. Затем, на таможенном контроле каждому из пас-сажиров поставили в заграничном паспорте штамп о пересечении границы, и завершилось всё получением багажа. Правда, из-за того, что перед вылетом мы упаковали свои сумки клейкой лентой, одну из них я сразу не узнал. Да это недоразумение нами быстро разрешилось, и мы, забрав её, наконец, вы-шли из таможенной зоны, где уже ждали Витя и Бэла Мельманы, в гости к которым мы собственно сюда и летели.
Оказалось, что они приехали в аэропорт сравнительно недавно, узнав о задержке по Интернету. Тогда, как мы думали, наоборот, в результате, наму-чились в ожидании нашего прилёта не меньше нас. При чём, моя бабушка так стремилась их увидеть, что ещё не получив багаж, не заметила как вышла за пределы таможенной зоны, а когда попыталась туда вернуться вновь, где ос-тавались я и её сестра Лариса в ожидании своих сумок, то её туда охранники назад не пустили.
«Хорошая всё же вещь – выделенная линия Интернет, какую только ин-формацию не выдаст, только кнопку нужную нажать надо», - думал я. У нас дома, в России, тогда такого не было, а та же линия Интернета, которая име-лась – это казалось нечто. И скорость была маленькая, да соединение не все-гда установить удавалось. Но даже, если бы у нас тогда была хорошая дома высокоскоростная сеть Интернет, нам бы всё равно, как я думал через какое-то время уже после возвращения домой, в Россию, пришлось в тот же час ехать в Свердловский аэропорт и сидеть там. Потому что наш рейс формиро-вался непосредственно в аэропорту Екатеринбурга, где о задержке можно было узнать только перед регистрацией. Так что, в этом аспекте Мельманам было проще это сделать, будучи у себя дома, узнавая о задержках самолётов через эту сеть в Екатеринбурге, нежели нам.
Теперь же всё было кончено, и мы, погрузив свои сумки на специальную грузовую телегу, стоянка которых располагалась прямо за выходом из тамо-женной зоны, повезли свой багаж по коридорам аэровокзала к парковке ав-томобилей. Комплекс его в аэропорту Тель-Авива, был огромным. Один этот Международный терминал тянулся так далеко по длине и ширине, что по не-му даже ездили специальные машины, которые перевозили и людей, естест-венно за дополнительную плату. В то время мы шли по коридорам терминала пешком, два раза заходили в лифт, куда-то поднимались, спускались и, нако-нец, оказались в зоне стоянки легковых машин, где среди них находилась машина Виктора Мельмана темно зелёного цвета «Рено Меган», к которой нас муж сестры моего деда, Виктор, уверенно вёл. Туда мы в багажник по-грузили с грузовой телеги свои тяжёлые сумки и, разместившись в её салоне, покинули авто парковку. Так я очутился на территории страны Израиль, о которой мне до недавнего времени приходилось только мечтать, и куда не раз ездил отдыхать мой дед, Владимир Аронович Струпинский, ушедший из жизни в 2008 году. Он никогда не стремился к славе, хотя, по-моему, его за-слуги, были настолько велики, что на телевидении о нём можно было сделать целую передачу, которая была бы интересна не только его близким родст-венникам, но и всему Нижнему Тагилу, где он жил до самой смерти. Автор многих изобретений в области химии на заводе Уралхимпласт, бессменный работник Центральной лаборатории этого завода. Его даже начальство на пенсию отпускать не хотело, когда он принял окончательное решение уйти с завода, так как, вследствие своей неизлечимой болезни, в 70 лет не мог больше работать, тогда, как других сотрудников сокращали. Помимо этого, он был талантливым шахматистом, долгие годы возглавлявшим шахматную команду, состоящую из работников завода, дважды чемпион города по шах-матам. Его заслуги можно перечислять до бесконечности. Завод и сейчас его помнил, также как помнила Нижнетагильская Федерация шахмат, организо-вавшая в его честь в сентябре нынешнего года шахматный турнир, который в скором времени планировалось проводить ежегодно. Но на этой первой сен-тябрьской игре, к сожаленью, ни мне, ни моей бабушке не суждено было уже присутствовать, так как в это время, мы были в Израиле, рассекая светом ав-томобильных фар на машине мужа его сестры тёмную ночь.
За окном салона быстро таял Международный аэропорт Тель-Авива, «Бенгурион», а вместе с ним большие пассажирские самолёты, стоящие на его территории, которые тёмной тенью постепенно скрывались во тьме ноч-ных дорог, не отличающихся на первый взгляд ничем от Российских, только, что ям на них не было. Хотя это была только иллюзия, связанная с невоз-можностью рассмотреть красоту тех мест, где мы проезжали вследствие тём-ной ночи.
Казалось здесь необычным, когда наша машина оказалась на загородной трассе, постоянное закладывание ушей, связанное с регулярным перепадом давления, так как Израиль располагался на горной местности. В результате, мои уши болели даже больше, нежели когда мы летели на самолёте, и лишь когда по совету сестры моей бабушки, начал глотать слюну, стало немного легче. Тогда, как Виктор Мельман уверенно на большой скорости продолжал по загородной трассе «Тель-Авив – Иерусалим» везти свою машину в ночь навстречу другим и обгоняющим нас многим автомобилям, да автобусам. Так же, как и уверенно вёл пешком нашу небольшую команду людей из зо-ны таможенного контроля аэропорта «Бенгурион», к авто парковке. Где без опытных проводников мы бы, наверное, заблудились в этом огромном зда-нии, по сравнению с которым наш Свердловский аэропорт казался маленькой песчинкой. Теперь же наше путешествие, но уже на машине, постепенно за-канчивалось. Преодолев расстояние около 50 километров, по мнению наших родственников от аэропорта города Тель-Авива до Иерусалима, мы после двенадцати ночи, въехали в Иерусалим и остановились у их дома, где нам предстояло провести две незабываемых недели, о которых Вам поведаю дальше.