Подвиги Тимура (Вероника Горлова) / Проза.ру

ПОДВИГИ ТИМУРА

Так звали моего первого мужа. Мы прожили около 10лет.
Эти прожитые с Тимуром годы, я часто вспоминала в Москве. Они согревали мне душу. После шести часов непрерывного напряжения голосовых связок и нервов, я приходила в свою крошечную обитель и, не зажигая света и, не снимая пальто, валилась на тахту. Отдохнув с час, выходила на кухню, кипятила чай, разогревала ужин. И так все пять лет работы в школе-интернат №19 г. Москвы.

Я вспоминала подвиги Тимура. Он совершал их во имя своей любви ко мне. Помню, как- то я летела из Москвы в Ташкент. Тимур встретил меня в аэропорту в пять часов утра. Много лет спустя, случайно от сестры узнала, что он специально встал в два часа ночи и пошёл пешком до аэропорта. Мы жили тогда в новом районе. Не было телефонной связи, нельзя было вызвать такси.

Мои дни рождения он превращал в праздники: вставал рано, не разбудив меня, добирался до Алайского базара, покупал охапку садовых тюльпанов (больше нигде я не видела таких великолепных тюльпанов). Я просыпалась от прикосновения холодных лепестков тюльпанов, они лежали рядом возле моей подушки.

Наша поездка вокруг Иссык-Куля незабываема. Часто купались в безлюдных диких местах. А ещё ездили вместе с его друзьями геологами – коллегами в красивейшее место в Киргизии –заповедник «Сары - Челек». Прозрачное озеро с торчащими корягами из воды и косяками рыб. Лес из высоченных елей или пихт, а в лесу дикая гвоздика с одуряющим запахом. Помню, как копнили сено, вечерами сидели у костра, танцевали. Спали в палатках. Какое было блаженство!

Он не любил, когда я стряпала на кухне, говорил, что не хочет, чтобы мои волосы пахли кухней, чтобы кожа на руках грубела.

Однажды Адель (моя студенческая подруга) была в гостях и заметила, когда я, передвигаясь по комнате, иногда рукой касалась его головы, - он замирал, закрыв глаза.

Мои коллеги по институту, где я работала, как-то стали рассуждать о моём браке. Одна из сотрудниц сказала,
- Он некрасив, не обладает особыми талантами, а ты вышла за него замуж. Чем он прельстил тебя, за что же ты его полюбила?
И тут же сама ответила,
- за его доброе сердце.
Да, и не только. За его любовь и преданность.

Нас сблизило землетрясение 26 Апреля 1966г.
Мы проснулись от грохота и гула в 5 ч утра. Я жила тогда в самом центре Ташкента, рядом с ташкентской «Красной Площадью». Старые постройки наших домов сгрудились в островок среди новых зданий.

В результате землетрясения одна стена дома, в которой я жила со своей тётушкой, просто отвалилась, с потолка лепнина упала на голову моей тётушки. Со стола попадала немытая посуда после вечеринки в честь моего дня рождения.

Ничего не понимая, перепуганные, мы выскочили на площадь. Там уже стояли все соседи. На небе было какое-то свечение, под ногами гул, как будто тысяча танков продвигаются по площади.

Я вижу, кто-то подскочил в домашних тапочках. Это был Тимур. Он жил довольно далеко, на другом берегу реки Анхор. Тимур, сразу поняв, что это землетрясение, прямо в домашних тапочках побежал спасать меня.

Началась новая жизнь. Люди жили на улицах. Троллейбусы по утрам лавировали между раскладушками. Всюду стояли солдаты с автоматами. В парках и на площадях раскинули палатки. Молодёжь бесновалась, пили вино, пели под гитару. Все были в состоянии эйфории. Ждали, что следующий толчок может быть последним для города – смертельным для жителей его, как когда-то случилось с городом Душанбе. Землетрясения были каждый день. Нервы мои стали сдавать.

Трудно забыть эти дни. Я работала в школе учительницей. Мы должны были инструктировать детей, как себя вести во время землетрясения: никуда не бежать, а сесть под партами, учителям - под стол.

Одна ночь была особенной, я собралась постирать свои вещи у подруги, её дом не пострадал, и была даже горячая вода. Я стирала всю ночь. Всё это время я держала в голове мысль, что в любую секунду может быть толчок. Надо было рассчитать каждое своё движение, чтобы не упасть головой на твёрдый выступ или угол, чтобы падающие предметы не поранили меня.

До сих пор осталась привычка боязни ножей, остриём направленных на меня – сразу срабатывает мысль, если «тряхнёт», нож войдёт в меня.

И сны я видела подстать: не могу ходить, стены валятся на меня, земля колышется. Дело кончилось каким-то неврозом: кожа покрылась сыпью. Тимур увёз меня в горы на 10 дней. Поехали целой кампанией: его друг Юра с женой - моей подругой Людой и ещё одна пара.

К тому времени власти решили расселять жителей, оставшихся без крова, к тем, у кого квартиры уцелели. Это называлось «подселением». Тимур предложил своим родителям взять меня на «подселение» к ним. Его родители уехали жить в загородный дом, и мы с Тимуром остались одни. Мама его приезжала и готовила нам еду, но ночевать уезжала.

Однажды Зинаида Николаевна - Тимура мама – упрекнула нас, что всем известна дата нашей свадьбы, а ей мы не сообщаем.
- Кто сказал? - спросил Тимур.
- Люда.
- И когда же?
- 3-го Декабря.
- Да, я как раз собирался сказать,- подтвердил Тимур.

Так сплетни поженили нас, и свадьба была назначена на 3 Декабря. Я потом любила говорить, что нас поженило землетрясение.

Жизнь продолжалась. Я готовилась поступить в аспирантуру в НИИ искусствознания. Пришлось самой осваивать всемирную историю искусств, историю миниатюрной живописи стран Востока. При сдаче экзамена среди членов комиссии была Анна Сергеевна Морозова, этнограф. Я когда-то слушала её лекции, будучи студенткой кафедры археологии. Она часто рассказывала случаи из своей жизни в глубинке узбекских кишлаков, где изучала быт, обычаи, традиции. Мне нравилось её слушать.

На один вопрос на экзамене я не могла ответить. Расстроенная, я вышла в коридор. Ко мне подошла Галина Анатольевна Пугаченкова – мой кумир. Она потом стала моим научным руководителем. Узнав, что я не уверена, сдала ли экзамен, она пошла выяснять. Вернувшись, сказала,
- Комиссия довольна Вашими ответами, не пойму, что Вы волнуетесь.

Анна Сергеевна потом рассказывала,
- Эту Дуру Европу мы сами не могли вспомнить, решили не учитывать этот вопрос.
А вопрос был об археологических раскопках древнего города греческой колонии на побережье Чёрного моря - «Дурос Европос». Я только вспомнила бассейн, дно которого было выложено мозаичной росписью.

Я поступила в аспирантуру. Моим научным руководителем стала проф. членкор Г.А. Пугаченкова.

Галина Анатольевна в то время уже известная всему миру учёный, археолог –искусствовед, была для меня недосягаемым авторитетом. Я ею восхищалась. Она была для меня как далёкая звезда, хотя я, будучи студенткой, на её лекциях засыпала. Лекции проходили в археологическом музее исторического факультета. Я садилась, спрятавшись за огромный хум (глиняный сосуд). Тогда я была студенткой кафедры археологии. Галина Анатольевна читала свои лекции монотонным голосом, устремив взгляд куда-то поверх нас.
Она будила меня, постукивая пальцем по гулкому хуму.

Впоследствии, разочаровавшись в археологии, я перевелась на Восточный факультете

И вот мы с ней снова встретились. О ней я напишу отдельно. Последний раз я её видела в 2001г. Ей уже было 85лет. Была как всегда прекрасна. Обняла меня, радовалась нашей встрече.

Аспирантура моя прервалась. У нас с Тимуром появилась долгожданная дочь. Не долго радовались. Сколько сил я приложила, как старался Тимур... Но об этом я тоже напишу отдельно. Я должна это сделать в честь памяти нашей дочки.

После смерти моей дочурки я оцепенела. Ничто меня не радовало. Все краски ушли из жизни.

Тимур отправил меня в Одессу к Адель и сказал,
- Пожалуйста, наслаждайся, веселись на всю катушку.

Эта поездка дала мне радость общения с морем, солнцем.
Но потом новые негативные потрясения вернули меня в прежнее состояние. И снова Тимур спасал меня.

А дело было так. Моя приятельница выдавала дочь замуж и пригласила нас на свадьбу. Тимур уезжал в «поле» - так геологи называли свою работу, когда уезжали надолго на поиски полезных ископаемых. Я с сестрой пошла на эту свадьбу. Свадьба была в ресторане, закончилась поздно. Мы жили на другом конце города. Мы не знали, как добраться до дома. Люди разъезжались на своих машинах, подбирали попутчиков. Нас пригласил в машину коллега нашей тёти, которого я знала. В машину сел ещё один довольно пьяный молодой человек из этой же свадьбы. Знакомый нашей тёти вышел раньше, а водитель машины пытался нас увезти куда-то. Мы кое-как вырвались. Хозяин машины с угрозами погнался за нами. Догнал меня и стал избивать. Я истошно звала о помощи, люди выскочили из домов. Негодяи сели в машину и уехали. Мы не знали ничего о них и не запомнили номер машины.

Я сделала всё, чтобы нашли бандитов. Невыносимо было продолжать жить. Милиция не хотела заниматься поисками этих людей. В конце концов их поймали и главного осудили. Родственники бандита пытались подкупить меня, а когда я отказалась забрать заявление, то стали угрожать нам.

В последствии обнаружилось, что следователь, медицинские эксперты, судьи – все были подкуплены. Суд хотел вынести решение взять бандита на поруки за мелкое хулиганство.

Когда Тимур вернулся с поля, и не застав нас дома, обнаружил копию моего заявления, он был в шоке. Он нанял опытного адвоката, ходил со мною на заседания суда и изменил ход дела.

Я победила, но какою ценой. Я снова в депрессии. Была «сухая» депрессия, теперь «мокрая». Приступы рыдания возникали по любому поводу. Всё стало меня раздражать. И в первую очередь, Тимур.

Однажды он сказал,
- Тебя может вылечить только любовь. Если бы ты влюбилась в кого-нибудь. Заведи себе друга, я закрою глаза.

Это был его последний подвиг.

Мельбурн 1996г.