Будет монстрам всем наука
Помнить - жизнь такая штука,
Если над врагом стебаться,
Можешь сам с башкой расстаться!
Борис Готман.
– Я так и знал! - колдун был так счастлив, будто ему уже поднесли корону мирового властителя, - ты пришёл, не мог не прийти. Но я готовился. И теперь…
- И теперь твоя месть свершится, - зевнул я, - ты ждал многие годы, мечтая дожить до сегодняшнего дня. Было трудно, но ты терпел, ибо месть надо подавать в холодном виде.
– Не прерывай мой монолог, гоблин, - возмутился Снег, - в миг моего триумфа явился ты, когда я так близок к победе и абсолютному мировому господству…
- Послушай, дружочек, - я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, - я вымок, устал и вообще не в лучшем настроение. Давайка опустим обычные церемонии, мне абсолютно не интересен твой план покорения мира, выпускай своего монстра (твоё величайшее творение), я его быстро прикончу, получу назад свою ученицу, и мы разойдёмся по своим делам.
– Как опустим церемонии? - Снег сердито хлопнул ладонью по подлокотнику трона, от чего последний закачался в воздухе, - я столько готовился, старался, разучивал монолог, а ты всё портишь. Я понимаю, вы, гоблины, лишены чувства прекрасного, но портить традиции не позволю. Ну-ка, уважаемый, не выходите из образа! Дослушайте мой монолог, потом ваша традиционная фраза, а потом уж и монстр (причём заметь, в этот раз я подготовил нечто особенное!). Тебя, о враг мой, ждёт весьма холодный приём! - продолжал карлик, - зная, что у меня всего пара дней, пока ты не доберёшься до моего замка, я работал не покладая рук (благо всё необходимое я подготовил заранее) и вот, разреши представить тебе, Орк, твою ученицу, улучшенную мною, заметь. Ха. Принять смерть от руки близкого тебе человека, что может быть…
- Банальнее, - я зевнул ещё шире, - ой, прости, Снегги, малыш. Я так часто слышу эту фразу, что немного вязнет в зубах, причём обычно с кадыком паршивца, что её произносит.
– У-у-у, - взвыл карлик, - ты меня выводишь из себя, Орк, прекратишь ты или нет?
- Ладно, ладно, - я тяжело вздохнул, - что с тобой сделаешь? О, проклятый злодей, великий и ужасный кудесник, неподражаемый Снег, я явился к тебе, дабы отобрать несчастную пленницу, - провозгласил я.
– Браво, браво, браво, - карлик зааплодировал, - можешь ведь, когда хочешь. Почувствуй всю напряжённость момента, весь трагизм ситуации, всю…
- Ты бы хоть солдат своих призвал для приличия, - напомнил я, - не могу же я тебя прикончить вот так, практически беззащитного. (Нет, я могу, конечно, но будущие поколения не простят мне такой убогой концовки столь долгого противостояния.).
– Мне не нужны солдаты, - отмахнулся Снег, - я их практически всех разобрал. Оставил немножко, чтобы ты не заподозрил худого. Знай ты истинное положение вещей, я уверен, ни за что бы не сунулся ко мне! Ты ведь старый хитрован и не из тех, кто бездумно рвётся в безнадёжный бой. Если бы слушал внимательно мой монолог, ты бы знал, что я усовершенствовал твою ученицу. И теперь она заменит мне любую армию и положит к моим ногам Земное царство, а потом и прочие миры. Или я не величайший маг своего поколения! - Карлик театрально щёлкнул пальцами, одна из плит пола отъехала, образуя лаз, и появилась…
Я почувствовал, что обе мои седые волосинки на голове сначала встали дыбом, а потом рухнули в обморок. Снег был абсолютно прав. (Никогда не думал, что произнесу такое!) Мне не только захотелось сломя голову бежать из замка, я вообще пожалел, что родился, пожалел, что не сгинул в одной из бесчисленных битв, не утонул в болотах. Не сорвался со скалы, в какую-нибудь пропасть. Не заблудился в дремучих лесах, не замёрз в ледяных пустошах и не помер от жажды в пустынях. Нет, Снегги всегда славился, как самый безумный из кудесников, но чтобы такое! Предо мной стоял (стояла, стояло, кому как больше нравится) Хошех. Вы не знаете, что это такое? Так я вам расскажу – есть много видов Хошехов, но все они одинаково ужасны. Хошех – это частица тьмы, абсолютное зло. Они даже страшнее заражённых тьмой, куда страшнее. Они и есть тьма! Абсолютно неуязвимые, (любое оружие, серебро, магия, даже молитва – ничто не может причинить им вред), обладающие огромной, чудовищной силой, лишённые чувств и желаний. Они олицетворения смерти и хаоса. Истребление всего живого, самой жизни – вот их цель! Даже знаменитые Ахеронские колдуны, что попирали законы мироздания и не гнушались самой чёрной магией, даже тёмные альвы не смели создавать Хошехов, ибо, если в вашем мире появился Хошех, значит всё, ваш мир обречён. А тот Хошех, что стоял передо мной, принадлежал к худшей из разновидностей, так называемый рта Хошех. Жуткая чёрная клякса, обретшая форму человеческого тела, жуткая пародия на ту, что некогда звалась Савари, клубилась в воздухе смертоносным туманом. То ли из эстетических соображений, то ли ещё из-за чего, карлик напялил на это создание доспехи (в коих оно однозначно не нуждалось), Хошех была в достаточной степени материальна для этого, хотя и не настолько, чтобы её можно было ранить сталью! Белоснежный кожаный лиф, украшенный кое-где стальными голубыми снежинками, и с парочкой голубых же «сосулек»-шипов на груди. Три шипа украшали белый наплечник в форме наледи, что образовывается на крыше, на белом правом наруче и на поножах. Юбка состояла из толстых белых полос, также украшенных снежинками. Белые сапоги до колен, белый плащ с фибулой-снежинкой. Белый ремень с пряжкой-снежинкой. На голове глухой шлем с парочкой сосулек-рогов, и с личиной, закрывавшей глаза (коих не было и в помине) и нос (довольно условный), оставляя открытой ту часть лица, где должен был быть по идее рот и абрис подбородка. На левой руке пристёгнут был круглый щит, опять же в форме снежинки. За спиной покачивалась парочка деревянных катан, что некогда принадлежали моей девочке, только выкрашенных в белый цвет и с голубыми стальными круглыми гардами.
– Ты что, последние мозги отморозил? - наконец смог прохрипеть я, - кем править будешь, пустошами сгинувшего мира?!
- Ха-ха-ха, рад, что ты смог оценить мой гений, - Снег мерзко ухмыльнулся, - только я гораздо умнее, чем ты всегда думал. Видишь ли ты этот симпатичный серебряный браслетик на моей руке? - карлик залюбовался на украшение, - вот этот милый амулетик способен контролировать Хошеха. И он принадлежит одному мне. Достаточно моей милой чёрненькой помощнице стереть с лица земли пару государств, и прочие сами сдадутся на милость всесильного господина – меня! Ты всё ещё надеешься остановить меня, глупый старый гоблин?
- Что же, - я пожал плечами, - могу только отблагодарить тебя, Снегги. Что может быть желательнее для гоблина, чем смерть от руки достойного противника?
Изготовил я шест свой, совершенно бесполезный, и запел главную в жизни гоблина песню – песню смерти. Грозные звуки наполнили залу.
Колдун сжал голову единственной рукой. (Левое плечо прижато к левому уху, ладонь закрывает правое ухо).
– Убей его, Хошех, избавь от этих мерзких звуков! - взмолился бедолага.
– Я. Не хочу. Тебе. Подчиняться, - раздался потусторонний мертвенный голос.
От звуков того гласа повеяло холодом в зале. Был он так ужасен в своей неестественности, что даже в моём сердце зашевелился ужас. Хотелось немедленно умереть, исчезнуть, только бы не слышать его.
– Что значит, не хочешь? - возмутился карлик, - я твой господин! Иди и убей гоблина, живо. Не хочешь же ты испытать на себе силу моего гнева?!
- Ты. Хозяин. Амулета, - согласилось порождение мрака, - но. Я. Не хочу. Тебе. Служить. Ты. Извратил. Мою. Сущность. Лишил. Всего. Что. Было. Мне. Дорого. Заставь. Меня. Если. Сможешь. - Всё это было произнесено ровным голосом, лишённым каких-либо интонаций или чувств, и от этого прозвучало особенно зловеще.
Я понял, что пора кое-что предпринять. Если это чудовище выйдет из повиновения Снегу, мир ненадолго переживёт меня. Пусть уж лучше Хошех воюет со мной, чем со своим господином.
– Эй, ты, Хошех, - позвал я, - не узнаёшь меня? – выкрикнул я, - это я отдал тебя колдуну, сначала обманул, а потом и предал тебя, не желаешь ли отомстить мне за это?
- У. Меня. Нет. Никаких. Желаний, - отвечало порождение мрака, - месть. Для. Меня. Пустой. Звук. Я. Накажу. Тебя. Но. Позже.
– Никаких позже, - возмутился я, - у тебя будет вечность, чтобы покончить с этим колдуном. Пришло моё время умирать. Я в своём праве и требую уделить себе должное внимание! Готовься к битве, убийца. Я, гоблин Орк, вызываю тебя, Хошех, на последнюю битву. Призываю на пир битвы, на танец стали. Выйдешь ли ты против меня или трусливо скроешься в вечной ночи, что породила тебя? - Если. Ты. Так. Хочешь, - порождение мрака пожало призрачными плечами.
И оно шагнуло ко мне.
Я ударил шестом, ни на что не надеясь. Оружие моё наткнулось на стальной доспех и отскочило. Я наносил удар за ударом, но порождение мрака никак не реагировало на мои атаки. Оно просто ждало, чего? Кто знает.
Наконец, я окончательно выдохся и остановился, дабы отдышаться. Резкий выпад, быстрый, как мысль, рука Хошеха впилась в моё горло и мигом подняла меня над землёй. Шест повалился на землю, бесполезный кусок стали. Я захрипел и задёргал ногами. Мои руки пытались разжать чудовищные пальцы, что по капле выжимали из меня жизнь, но призрачной плоти невозможно было коснуться. С тем же успехом я мог бы пытаться ухватить воздух.
Снег аж подпрыгивал на своём троне от возбуждения. Наблюдая, как я гибну, он совершенно забыл, что и сам скоро умрёт от рук собственного монстра. И уж точно ничто из того, что происходило вокруг, не могло отвлечь его от созерцания.
Именно поэтому моя Тикан (про которую решительно все позабыли), проникла сквозь открытую дверцу, из которой явился ко мне Снег. Тихонько, как может только моя киска, подобралась сзади к трону. Поднялась на задние лапки, передние положила на спинку трона, наклонилась… и аккуратно откусила голову карлику.
Хошех вздрогнула и разжала пальцы. Я рухнул на плиты пола, и схватился за полураздавленное горло, пытаясь вернуть воздух в несчастные лёгкие.
Монстр пыталась шевельнуться, куда там! Когда разум, управлявший ею с помощью браслета, угас, она утратила способность двигаться. Хошех была жива, даже способна к речи, но не более.
- Ты. Убила. Колдуна. Ты. Лишила. Меня. Мести. Я. Тебя. Накажу, - произнесло порождение мрака.
– Р-р-р-р-р, - дерзко отвечала моя Тикан…