Лиепая 1994г. походила на Севастополь 1941г. Остававшиеся до этого у причальных стенок гавани и не могущие двигаться самостоятельно более сорока ремонтирующихся кораблей и кораблей консервации почти одномоментно оказались затопленными у своих причалов. На поверхности загаженных акваторий кругами расходились только хаос и полная дезорганизация, на которых командование базы квалифицированно погрело руки и набило карманы. Ведь стоимость затопленных кораблей гораздо ниже стоимости плавающих. В июне 1941-го под натиском стремительно наступавших немцев было оставлено 7 подводных лодок, лишенных возможности даже буксироваться. В 1994-м аж 22! При чем, безо всяких немцев, лишь с регулярными окриками из Москвы – "Давай-Давай!". В грозном 41-м капитан-лейтенант Афанасьев, принявший решение взорвать небоеспособные корабли во избежание попадания к врагу был расстрелян, в наше мирное время никто не ответил за брошенную эскадру. 1 июня 1994-го года в соответствии с российско-латвийским соглашением Балтийский флот покидал свою бывшую военно-морскую базу. Чувство тревоги, гордости, боли и надежды одновременно испытывали, наверно, все – матросы, офицеры и их жены, жители Лиепаи, которые пришли проводить моряков. Малые ракетоносцы МРК «Зыбь», «Пассат» и «Шторм» стали последними российскими боевыми кораблями, которым было суждено отойти от Лиепайских причалов.На берегу оставались не только люди, здесь осталась история. Морской собор, где служили молебен перед отправкой эскадры адмирала Рождественского на русско-японскую войну. Дом, где в первую мировую находился штаб специалиста минного дела - будущего адмирала Колчака. Заблаговременно были демонтированы и вывезены в Россию памятники героям-подводникам Великой Отечественной и в т.ч. легендарному А.Маринеско. До последнего дня корабли продолжали нести дежурства без послаблений в КУГ и ПВО. Торжественную церемонию вывода возглавлял Командующий БФ Егоров. Лиепайскую базу представлял ее командир к/а Сталев. Присутствовали представители латвийской стороны. Сразу после спуска Российского флага был поднят латвийский. Уходили три МРК: Пассат(к-р А.Тархов), Зыбь(к-р М.Рогачевский), Шторм(к-р М.Савченко). Командир дивизиона кап 3 р Вдовенко(ныне к\а, зам командующего Касп. фл). По морскому суеверию родная Лиепая не хотела отпускать своих моряков, потому как утром на баке свежий с порывами ветер наблюдался с моря. Было понятно, что переход предстоит сложный. Из членов семей на борт решились зайти только отважные. Безысходность положения делала их такими. ОД БФ была объявлена штормовая готовность №2 и ожидалось дальнейшее усиление ветра. Но как сказал Командующий флотом В. Егоров оперативному флота на предложение о переносе выхода, - «Международное событие срывать нельзя!»И корабли ушли! Навсегда! Вместо планируемых 6 шли 14 часов. На переходе вынужден был лечь в дрейф МРК «Зыбь», оставшись без питания. Затем заглохли главные двигатели на «Пассате». Море было 4-5 баллов и забивались фильтры. МРК «Шторм» шёл без происшествий. Его команда БЧ-5 работала не сменяясь весь переход, да и некем было менять вахту в ЦПУ и МО, т.к. в машинных отделениях одна группа матросов мыла фильтры, а другая их ставила. На других кораблях работали также и механики опытные: КБЧ-5 Пассата А. Данилкин имел опыт службы 8 лет, КБЧ-5 Зыби Ю.Деренков 6 лет. Но в море повезло им несколько меньше и корабли теряли ход.
Некоторые участники того перехода могут не согласиться с тем, что это был последний парад. Их право по- своему оценивать происходящее. И в качестве главного аргумента приводится тот факт, что 106 дмрк остается и действует в составе 4-х МРК, хотя вопрос его ликвидации у командования 12 ДИНК стоял. Вправе так считать еще и потому, что пережили тяжелое прощание с остающимися на берегу ветеранами, поспешную смену государственных флагов на 56-м причале Зимней гавани и долго слышали фальшивую игру латвийского оркестра гимна моряков «Славянки». А чтобы дойти без потерь держались кораблями вместе, пока ремонтировались захлебывающиеся на штормовой волне двигатели. А еще мужество, с которым перенесли переход находящиеся на борту домочадцы офицеров: семьи, дети, кошки, собаки и даже попугай, одуревший от морской романтики и качки и потому упавший от безнадеги на дно клетки. И мальчик, веривший, что все будет хорошо и еще больше «помогавший» ему тем, что раскачивал клетку с попугаем и напевал ему песенку. Самому маленькому человечку на этом переходе было всего лишь 2 месяца. Был он для всего экипажа ангелом, а потому ничего плохого случиться не могло. Животные перенесли переход нормально, за исключением попугая и пса, страдавшего со своим хозяином (помощником с соседнего МПК) в каюте механика. Наконец целых три «Ноева ковчега» прибились к стенке 74 причала Балтийска. На всех кораблях на переходе шли семьи с детьми, домашним скарбом и животными. Но все мужественно перенесли качку и дошли без потерь. Однако многие женщины не могли сойти на берег около двух суток,- продолжала злорадствовать въевшаяся в организм качка. Просто земля уходила из-под ног, столько же дней большинство из них вынужденно оставались на диете. Пройдя испытания водой в море и медными трубами оркестров на причалах Лиепаи и Балтийска, семьи оставались жить еще 2-3-х месяца, а некоторые более года. Оставшиеся в Лиепае члены семей добирались потом на воссоединение как могли. Балтийск встретил их жареным поросенком! Однако еще долго все они оставались чужими.