МАТРИЦА (подонковская версия)
Нео привычно закрыл глаза, как делал всякий раз, когда хотел сказать: "**** я в рот вашу реальность!", а окружающая действительность травмировала его чувство прекрасного.
Морфеус привычно воткнул иглу.
Тринити привычно закончила предполетный прощальный минет Нео и, сплюнув на пол, повернулась к капитану:
- Что ты придумал на этот раз, черномазый?
- Яичницу с беконом, Подстилка Избранного.
- Не шути со мной. Я только что отсосала у Избранного. Моими устами глаголет истина.
Морфеус оглушительно пернул:
- Избранный вчера отымел меня в задницу. Я до сих пор пержу мантрами.
- Ладно. Один-один. Какой у тебя план?
- Шишек не дам. Шишки для Избранного. - Морфеус благоговейно посмотрел на Нео.
- Сука, что ты придумал, тупой нигер? - взбесилась Тринити.
- А... Ты об этом... - Морфеус принял задумчивую позу - Я был у Пифии...
- И?
- Охуенные печенки!
- Баран. Что она сказала?
- "Хочешь пече..." Нет, нет... Она сказала: "Изучи врага своего". Вот. Вначале я решил, что речь идет о лобковых вшах, но только сегодня мне открылся истинный смысл ее слов, когда я смотрел, как ты механически сосешь у Избранного.
- Но-но!
- Ну, хорошо. Изыскано механически сосешь у Избранного.
- И что тебе открылось?
- Наши враги - машины. Надо последовательно загружать Ему схемы-программы роботов, от низшего к высшему, он будет знать их подноготную, он порвет их изнутри, он вывернет их наизнанку! Он... - глаза Морфеуса горели, рот непроизвольно дергался, пена капала с губ - Он засунет Матрицу ее Архитектору в задницу!
Тринити задумалась.
- Ты уже начал это делать?
- Да. Я закачиваю ему схему самого примитивного робота-пылесоса. Ибо большой ****ец начинается с малого, как говорил Конфуций.
- Кто такой Конфуций?
- Это Аристотель китайской сборки.
- Опять используешь пиратский софт?!
- Не. Пиз. Ди. - по слогам выговорил Морфеус и окончательно забронзовел, сложив руки на груди...
Нео вошел в Матрицу. Как всегда с заднего хода. Но что-то изменилось. Что-то было не так, как обычно. Но что?..
Боже! Как он раньше не замечал?! Сколько грязи! Сколько мусора! Пыли! Отходов! Беспредельный бардак! Эту Матрицу делал сантехник! Но теперь он вооружен и опасен. Утреннее просветление, закачанное Морфеусом, открыло ему новый взгляд на мир. И взгляд этот был нехорошим...
Нео сел на корточки. Поднатужился. И стал засасывать Матрицу в свою жопу. Свист нарастал, переходя в ультразвук. Словно карточный домик рушились города, автострады, фантомы людей и зданий, синее безоблачное небо, виртуальная земля, несуществующая природа, сминались, сворачивались жгутом и, словно гигантская анаконда, стремительно вползали в задницу Нео. Он покраснел от натуги. Его правая ягодица раздулась, как гигантская, бугристая тыква. Наконец ложный покров был сорван, оголив каменистую пустыню, затянутое пылевыми облаками небо и машины, копошащиеся между небоскребов, заполненных капсулами-батарейками с людьми внутри.
Нео встал и неловко заковылял. Правая, раздувшаяся ягодица перевешивала. Открывшаяся реальность его не радовала. "Непорядок"- подумал он: "Грязи только прибавилось..."
- Морфеус - обратился Нео по мобильнику.
- Да, Нео.
- Закачай мне курс физики по строению черной дыры.
- Нео, Нео! Где Матрица? Что ты с ней сделал, она исчезла с наших мониторов?! - орал в трубку Морфеус.
- Некогда говорить. Слишком много работы. Матрица в жопе. Закачай мне курс.
- Уже...
Нео снова присел на корточки и задумался. Он перекоммутировал мозги. Теперь его внутренний пылесос работал на принципах черной дыры. Вновь раздался оглушительный свист. Каменистую пустыню, машины, облака, а вслед за ними звезды, планеты, галактики и всю видимую материю Вселенной постигла участь Матрицы. Левая ягодица Нео распухла еще больше, чем правая. Оголилась суть Бытия. Суть была непроглядна и неприглядна. НИЧЕГО и НИКОГО. Вакуум. Только Нео, с трудом переваливаясь с ноги на ногу, тащил свою огромную ассиметричную задницу в неизвестном пространстве и времени, если только они еще существовали.
Он задумчиво огляделся и пукнул. Зажглись звезды. "Так оно уютнее" - решил он: "Порядок наведен. Но что теперь?.."
Неожиданно перед ним возник лысый неказистый мужичок.
- Ты кто? - удивился Нео.
- Я - Главный Архитектор Всего и Вся. Так сказать, Председатель Союза архитекторов.
- А почему ты до сих пор не в заднице?
- Экий ты дебил, однако... - хмыкнул Архитектор. - Как я могу быть в заднице, если я придумал всё, в том числе и твою задницу?
- Забавно... Значит теперь есть только Ты и моя задница, не считая пары сотен звезд?
- Ничего забавного. Меньше всего я мечтал видеть творение своих рук у тебя в заднице.
- Но я же Избранный!!!
- А я тогда кто?! *** с горы? Ты избран старым наркоманом Морфеусом, долбанный торчок!
- Что же ты не предотвратил?
Мужичок сокрушенно пожал плечами.
- Я, сука, слишком добрый... И потому не буду мучить тебя выбором... - Он раскрыл ладони. В одной лежала синяя таблетка, в другой красная. - Жри обе.
Нео проглотил таблетки:
- Что это?
- Слабительное, сукин сын.
Нео ощутил мучительные спазмы в животе. Он даже не успел присесть, как содержимое обеих ягодиц, смешиваясь, бурным потоком вырвалось наружу, заполняя Пустоту.
Через два часа Нео обессилено стоял на карачках в районе Централ Парка. Порванные в лоскуты штаны были в фекалиях. Рядом стоял мужичок.
- Боже я, Боже... - удрученно произнес он - А когда-то мне понадобилось на это семь дней...
Нео, оглянулся вокруг, с трудом приходя в себя. Между небоскребов Манхеттена бродили огромные машины-собиратели. Синее небо периодически подрагивало, как от помех, на секунду обнажая другое, серое, клокочущее вихрями. Люди вперемежку с терминаторами и киборгами ходили по улицам, жрали в ресторанах и занимались любовью на лужайках. Капсулы с человеческими зародышами лежали в витринах супермаркетов, обещавших сезонную скидку. Огромный уличный монитор транслировал предвыборные дебаты, в которых суперагент Смит в образе Обамы и Маккейна спорил сам с собой.
- ****ь, какой винегрет - опять произнес мужичок - Как теперь в этой куче говна отделить настоящее от ненастоящего, реальное от мнимого... Всё, я умываю руки, разбирайтесь сами...
И зашагал прочь. Нео, кряхтя, поднялся на ноги и набрал номер.
- Морфеус?
- Да - странно тонким голоском ответил тот.
- Я возвращаюсь.
Нео открыл глаза. Он сидел в трусах в шезлонге на берегу бескрайней помойки, по которой словно корабли плыли бульдозеры.
- Морфеус?!
- Я... - отозвался Морфеус грудным контральто.
У него была голова Тринити и ее сиськи.
- Тринити?!
Тринити качнула черным лысым черепом и могучим торсом.
- Что за ***ня? - обомлел Нео.
- Ерунда. Побочки. - улыбнулся Морфеус-Тринити. - Эксперимент, можно сказать, удался. Матрица перезагружена, пусть и через жопу. Но реальность вышла наружу. Местами...
- Да насрать мне на Матрицу! - разозлился Нео. - Кто мне будет делать минет, и кого я буду трахать?
- Разберемся - бодро ответил Морфеус. - Главное - не останавливаться на достигнутом! Завтра я тебе закачаю программу стиральной машины и камнедробилки...
Нео сплюнул под ноги. В песок упал алмаз.
- Знаешь что... А закачай-ка ты лучше себе! Учебник по психиатрии, долбанный гермафродит...
Из недр океана-помойки вынырнул кашалот и заглотил с разбегу один из бульдозеров. Солнце медленно садилось на востоке...
Лара Крофт, расхитительница ***щ (альтернативный сценарий)
Лара открыла левый глаз. И сразу кончила. Сказывались многолетние тренировки. В окно светило солнце. Рядом с ней на огромной кровати лежали три дохлых мулата. Это вчера во время оргазма она свернула им шеи...
Раздался мелодичный звон и в спальню вошел дворецкий. Он нес на подносе свой уже эрегированный фаллос, овсянку, и кофе с гренками. Лара с аппетитом позавтракала, пока дворецкий разогревал ей задний проход. Закончил он в кофе. Она любила черный со сливками.
- Какие новости? - Лара окончательно проснулась.
- Никаких, мэм. Вы по-прежнему охуительны и лучше всех ****есь. Остальное не имеет значения...
- Подлиза... - улыбнулась Лара.
- Полизать?
- Нет. Что в мире происходит?
- Да ничего особенного. Ебутся по мере сил. Да еще кризис, будь он неладен... Пассивная часть населения сосет. Активная дрочит. Всех накрыло большой ****ой... Нет, мэм, если б вашей, это был бы кризис счастья от перепроизводства...
Лара погрузилась в ванну, слушая бормотание дворецкого.
- Опять приходили пионеры, поприветствовать вас и снова выбрать заебатой пионервожатой...
Лара вспомнила, как ей насовали кучу маленьких писюнов во все отверствия.
- Пусть в следующий раз приведут мне коммуниста. Настоящего, живого! - и хищно улыбнулась. - Что-нибудь еще?
- Да. Заказ. Достать алмазный ***.
Лара встрепенулась, запустив пятерню во влагалище:
- Подробнее!
- Некая дама из Гонконга дарует вам полмиллиона батраков за один алмазный *** из джунглей Гватемалы. По древней легенде он спрятан в пирамиде запретного города майя, где еще не ступала нога человека, только Индианы Джонса...
Лара взвыла, оцарапав клитор длинным ногтем. Ее вечный альтер эго, этот вонючий мачо с кнутом, опять опередил ее!
- *** у Джонса?
- У Джонса, конечно, ***. Но не алмазный.
- Так, значит, он не нашел его?
- Он искал ****у. Алмазную ****у из соседней пирамиды. Но его наебали, это оказалось китайской подделкой со стразами Сваровски. Он теперь рвет и мечет, и грозиться распилить алмазный *** на мелкие караты...
- Неудачник! Выскочка! - негодовала Лара, в темпе заканчивая туалет и утреннюю мастурбацию. - Не видать ему ***, как и своих ушей...
Она покосилась на стенку, где в золотой рамочке под стеклом висели уши Индианы - результат их последних переговоров о перемирии. Босая, в халате, она прошлепала в спальню и осмотрела на каминной полочке коллекцию ***в. Здесь были нефритовый, аметистовый, рубиновый, платиновый, золотой, железный и оловянный. "Алмазный будет в тему" - подумала она: "А даму из Гонконга пусть ебут колом в зад полмиллиона батраков".
- Я в тренажерку. Убери этих неудавшихся статистов - Лара махнула рукой в сторону окоченевших мулатов и скинула халат.
Нагая, она вошла в тренажерный зал и громко пукнула. Сенсоры химического состава воздуха, определили хозяйку и огромный боевой робот, закряхтев, принял устрашающую позу, растопырив все сорок восемь рук, увенчанных вибраторами различной величины. Схватка началась...
Потная и раскрасневшаяся Лара прошагала в гардеробную. Ферменты ее пота похлеще всяких духов сводили мужиков с ума, проверено не раз. Так что никакого душа. Обесточенный робот печально смотрел на погнутые и измочаленные вибраторы.
В гардеробе все наряды для удобства были пронумерованы: номер один - ****ища, номер два - ****ища-интеллектуалка, номер три - ****ища-вамп, номер четыре - ****ища-****ища и так далее...
"Одену-ка я сегодня номер семь -****ища-девственница"- подумала она: "Все-таки алмазный *** - это впервые..." Розовые микроскопические шортики, гольфы, майка с принтом ****ы Мадонны и белоснежный бант на голове. И ни-как-кой косметики. Все целомудренно.
Ебнув дворецкому по яйцам, чтоб не раскисал в ее отсутствие, Лара поднялась в гандолу дирижабля, что надутым ***м парил в небе.
Путь в Гватемалу пролегал, как водится, через Северный полюс и Камбоджу. Тут она ни в чем не хотела уступать Джонсу, тоже не искавшему легких и прямых путей. На закате она была на месте. Только шортики взопрели. "День без *** - день насмарку" - говорило тату на ее лодыжке. "Была б ****а, а хуй найдется" - отвечало другое тату на лопатке. Подловив и обьебав в сельве двух местных мескалиновых торчков, Лара отправилась в запретный город.
- Что это было, дон Хуан? - озадаченно спрашивал местный, глядя на удаляющуюся Крофт.
- Это было место силы. Великий Поебун явился нам в виде бабы-ебуньи и воительницы. Ты видел исток сущего - ****у.
- Теперь она мне будет сниться...
- Замечательно. Главное, найди во сне свой ***! Иначе она тебя поглотит, Карлос...
Лара не слушала их галлюциногенный диалог, прорубая мачете себе дорогу. ****а, взявшая стойку на алмазный ***, вела ее как компас. За ее спиной оставалась просека, широкая, как автобан.
Внезапно она остановилась и настороженно принюхалась, расправив трепетные ноздри. "Что-то давно в моем меню не было зоофилии" - возникла в ее голове мысль и шлепнулась в низ живота, вызвав обильные выделения. Резко развернувшись, она метнула мачете в кравшегося следом за ней индейского следопыта. Мачете с треском вошел ему в голову.
- Покарауль мой инструмент. Я скоро вернусь... - этому пошлому юмору она научилась у Индианы.
И скользнула в чащу, сверкнув потными ляжками.
Через час Лара вернулась удовлетворенной, успев за это время отьебать двух ягуаров, обезьяну-крикуна, тапира и слона. "Стоп. Откуда в гватемальских джунглях слон?" - только сейчас подумала она: "Впрочем, не важно, наверно, Голливуд подсуетился..."
Достав мачете и облизнув с острия свежие мозги, она отправилась на зов алмазного ***...
К утру она прорубилась в Запретный город Чечен-Ибица. Там ее уже ждала массовка из ста мускулистых, татуированных и волосатых мужиков - хранителей священной реликвии. Облизнув половые губы, она достала из заднего прохода невьебенную базуку. Словно опытная домохозяйка, Лара превратила это мясо в фарш за пять минут. Еще горячую базуку засунула обратно и непроизвольно кончила. "Это было вкусно! Жаль, что мало..." - оглядела она пространство. Путь к пирамиде был свободен...
На ступенях пирамиды сидел Индиана Джонс и глубокомысленно дрочил. Второй рукой он поднял кнут и, раскрутив, дружески вьебал Ларе по заднице.
- О, Инди...
- Лара...
Кнут опять просвистел в воздухе, располосовав футболку так, что наружу вылезли ее набухшие соски.
- Не заводи меня... В прошлый раз это плохо для тебя кончилось...
- Окей...
- Ты нашел ***?
- А я и не терял...
- Я тут должна кончить или сказать "гыгы"?
- Он там - Индиана ткнул ***м в сторону пролома - Но без меня тебе не справиться...
- Вот счас я точно скажу "гыгы"...
- Дура...
- Ушлепок...
- Там Терминатор, Хищник и Чужие...
- Они что там, в Голливуде, совсем охуели?
- Просто кризис... Экономия бюджета. Три в одном.
Лара задумалась, покусывая губы. На этот раз не половые.
- Ну, хорошо... Что ты хочешь?
- Отсоси. Третий день не могу кончить.
- И все? Алмазный будет мой?
- Угу...
Лара решительно подошла к Джонсу и впилась зубами в толстую головку.
- Оооооооооооооооооо....
Лара еще сильнее стиснула зубы. По стволу покатились капли крови.
- О, дааааааааааааааа... Еще...
Лара сжала руками яйца и оттянула их до колен.
- АаааАААааааАААааАААа...
Мощная струя отбросила ее на три метра. Индиана, закусив кнут, откинулся на спину.
- Хорош кривляться. В бой! - она вытерла футболкой мокрое лицо.
Индиана бодренько поднялся и натянул штаны:
- Ты первой входишь. Я прикрою тыл.
- Только без фокусов. Там у меня базука.
Умело изобразив напряженное выражение лица, они проникли внутрь пирамиды...
Последующие полчаса из пирамиды доносились вопли, мат, стрельба, рэп, проклятья, визги, дастистфантастиш и прочие атрибуты матерой схватки...
Первым из пирамиды выполз Терминатор. У него не было ног, а согнутый титановый ***ще волочился на одной пружине. Скрипя суставами и приговаривая "Миссия невыполнима...", он уполз в болото, чтоб отдохнуть до следующей серии.
Вторым появился Хищник. Держась за задницу и крича "Один раз не пидорас!", он вскочил в космический челнок и взвился в небо.
Третьей вышла Чужая-матка. Она ковыляла, причитая: "****аврот, да сколь можно! Пятый раз одно и то же... Когда эти твари угомоняться?!..." Из ее оторванной задницы сыпались горохом яйца. Не разбирая дороги, она удалилась в джунгли, чтобы сделать харакири...
Последними явились Индиана с Ларой Крофт. В руках ее ослепительно блистал Алмазный ***.
С небес ударили фанфары. Потом посыпался попкорн.
Спилберг рыдал, обнявшись с оператором на подвесном кране: - Даст ист фантастиш!!! Снято!!!
Хорошо, когда есть ОНО (просто философия)
Хорошо, когда оно есть. Особенно хорошо, когда оно есть дома. Лежит себе. Жрать не просит. Идешь, насвистываешь. В душе. Потому что дома оно есть. Знаешь точно, счас придешь, а ОНО есть. Хули ж. Факт! Когда оно есть, от этого сразу как-то прямолинейно хорошо. Иногда в арифметической прогрессии.
Плохо, когда его нет. Перпендикулярно факт. Очень плохо, когда его дома нет. От этого сразу какая-то эмоциональная сырость и неуверенность заводится. Потливость какая-то. Иногда судорога. Идешь, идешь... А дома его нет. Как-то мысли сразу сворачивают в узкий и грязный переулок, заблеванный матом. А толку-то... Его ж дома нет.
Хуже только, когда его нет нигде. Тьфу, не к ночи помянуто... Телефонный тремор. Ампутированные разговоры: "Есть? Нет. Пока". Бессильная ярость. Помноженная на географию за вычетом геополитики. Ведь где-то же его дохуя. Люди маются, куда его деть. А ты глотаешь горькую слюну и думаешь...
****ь, как же хорошо, когда оно есть! Плохо ли, хорошо ли, идешь и знаешь. Оно есть! Сопли ли у тебя на кулак намотаны, или лыба до бровей. А оно ж есть! И никуда не денется. Даже не торопишься. Оттягиваешь шаг. Можешь даже леткой-енкой до порога. Потому что оно есть.
Плохо только, когда его нет. Совсем плохо. Тут и так порой плохо на плохо и ***во в нагрузку. Так еще и дома его нет. Думаешь конкретно и безадресно: "Да вы охуели вконец!" Даже собакам в цирке сахар дают. А тут за день тройной тулуп и сальто-мортале после полосы препятствий. А дома его нет. Ну, не пидоры ли...
Ведь это ж как хорошо, когда оно есть! Сразу и консенсус, и отдельно взятая суверенная демократия. Всем сестрам по серьгам. Всем братам по ****ам. Чудеса, да и только. Когда оно есть. Тут тебе и буддийское смирение. И интеллектуальный Шао-Линь. Да и тупо пожрать. Маленькое "хорошо", как осиновый кол в грудь большого "***во". И - сертаки, сертаки... Не вставая с места. А ОНО все еще есть!
А вот, когда его нет... Очень. Очень ***во. По настоящему. Вроде машина едет. Но какой-то свист нехороший. То ли клапана. То ли ремень ГРМ. Того и гляди, счас все разом ****ет и накроется. А еще и дома его нет. Чо, спрашивается, ехать? Приехали уже. Проверка документов. А чего такие лица хуевые? Дак нету ж его! А... ну проезжайте. Стена прямо, двести метров. Для разгона достаточно.
Другое дело, когда оно есть! Тут и разгона не надо. Едем осмотрительно. Ой, кочку, кочку не задави! Да она отпрыгнула... И всем хорошо. И словно коммунизм в кармане. Плотный такой, пахучий. А дома-то его скока! Эй, ямщик, поворачивай нахер! И настроение все такое, в пупырышках. И улыбка, как у ямайского негра. Выпуклая.
Это ж только когда его нет, плохо...
А когда оно есть, всегда хорошо...
Даже если плохо...
А когда плохо, да еще его нет...
Совсем нехорошо... Да...
Гораздо лучше, когда хорошо....
И еще оно...
Так-то оно лучше всего...
Но и когда плохо, а есть оно...
Тоже ничего... Да... Да...
В целом два состояния...
****ато и ***во....
****ато бывает вдвойне...
Когда просто ****ато...
И еще ****атое оно...
А ***во бывает втройне...
Когда ***во вообще....
Дома его нет...
И нет нигде...
Промежуточные состояния...
****ато-***во и хуево-****ато...
Мы не рассматриваем...
Вследствие их слияния...
Отсюда мораль...
****ато ***вому не товарищ...
Но с НИМ...
Даже у них возникают добрососедские отношения...
P.S. Хорошо, когда оно есть. Дао солнцемиля.
Здравствуй, жопановыйгод...
Под Новый год в старинном немецком кабачке было полно народу. Пиво и баварские сосиски перемежались французским коньяком и шампанским. Здесь гуляли высшие чины СД, Абвера, СС и Гестапо. Было достаточно уютно. Никто не орал "Хайль Гитлер" и не танцевал под "Ах, мой милый Августин, Августин, Августин..." Все-таки интеллигентные люди. Напротив, местной фишкой была пластинка советского певца Кобзона, что крутилась в сотый раз на стареньком патефоне. Еврейские корни певца лишь добавляли изюминки и легкий налет фронды в измученную гебельссовской пропагандой атмосферу. Да и сам Геббельс любил здесь временами оттянуться, отпуская сальные шуточки в адрес дряхлеющего фюрера.
Новеньким в этот вечер был один Мюллер, чьё быдловато-пролетарское происхождение традиционно делало его изгоем в аристократической среде немецкого бомонда. Но не сегодня. Так уж случилось, что пятничные посиделки в Гестапо внезапно привели его сюда в поисках новых ощущений. Во избежание эксцессов, за столик к пьяному в умат штурбанфюреру подсели Кальтербрунер и Шеленберг, и принялись усиленно накачивать его водкой.
"...где-то далеко, где-то далеко идут косые дожди..." - неслось из патефона, настраивая всех на лирический лад.
- Не понял?!!! - осоловело уставился на допотопный музыкальный центр Мюллер - Чо за нах?!
- Спокойно, дружище... - с улыбкой чеширского кота проговорил Шеленберг - Сегодня традиционная предновогодняя встреча полковника Исаева с его женой.
- Какой, нах, Исаев? - медленно багровел Мюллер и таращил глаза - Какая, нах, жена? Чо, ****ь, в натуре, я не понял...
- Тише, мой друг - мягко положил руку ему на запястье Кальтербрунер - Вы испортите настрой... Мы здесь не при исполнении...
Мюллер тупо соображал минуты две, глядя в одну точку.
- Попрошу обьяснить - выдал он все остатки начального образования и икнул.
- Все очень просто. Каждый год, 31 первого декабря - начал терпеливо, словно маленькому дитю, вполголоса обьяснять дипломатичный Шеленберг - Штирлиц, он же советский разведчик Исаев, встречается здесь со своей женой. Видите, вон та дама, за дальним столиком с влажными глазами...
- Ну... - недоуменно уставился Мюллер на указанную даму налитыми кровью глазами.
- Баранки гну! - не утерпел Кальтербрунер - Экий, вы все-таки... слов не подберу... Огрубели там в своих застенках под саундтрек из "Лайбаха" и Мэнсона с "Рамштайном". В кои-то веки, можно сказать, занесла Вас нелегкая в приличное общество, хорош быковать...
Шеленберг укоризненно посмотрел на Кальтербрунера. Тот пожал плечами. Мюллер угнетающе сопел, сжимая кулаки.
"...я прошу, хоть ненАдолго боль моя, ты покинь меня..." - сладко выводил Кобзон. Публика расчувствовано кивала в такт арийскими челками, склонившись над бокалами.
- А какого вы до сих пор его не арестуете?! - не выдержал шеф Гестапо, стукнув по столу пудовым кулачищем.
Публика притихла, недоуменно глядя на распоясавшегося гопника. Штирлиц испуганно выдернул руку из ширинки. С лица Шеленберга сползла улыбка. В глазах Кальтербрунера закипела сталь.
- Буду говорить максимально доступным языком - сухо проговорил Шеленберг - Это тебе, йобана, потц вонючий, не Гестапо, а разведка! Полковник уважаемый человек, трижды орденоносец и Герой Советского Союза. Ну, ёбнем мы его, расколем вдоль и поперек и чо? Нового пришлют, какого-нибудь мальчонку необстрелянного, иди его свищи до конца войны. Да еще пришлют гондона без понятий, ни тебе респекта, ни, ****ь, уважухи. А кадры надо беречь. Это ж, *** ты недожеваный, прямой выход на Ставку. Мы ему сливаем, он нам сливает. Мы ему пастора, он нам Кобзона. Сечешь, горилла? Тонкая интеллектуальная игра, мозговая косточка, раз-вед-ка...
Мюллер тупо качал головой.
- Бесполезно, Рудик - сочувственно посмотрел на Шеленберга Кальтербрунер - Это ж "броневой", как мы его в Абвере зовем, пуленепробиваемый, ****ыть...
Мюллер рывком расстегнул душивший его волосатую шею воротник, оборвав три пуговицы:
- Тада бабу мне его отдайте, я ей устрою, ****ь, садо-мазо со страпоном!
Шеленберг устало покачал головой:
- Да пробовали уже. Вязали. Во-первых, кроме "Мама, даст ист фантастиш" ничего нового не узнаешь. А во-вторых, ему новую привозят, если чо...
"...не думай о секундах свысока..." - умолял Кобзон.
- Ну тогда... Ну тогда... - бесвязно бормотал Мюллер, вставая из-за стола и направляясь нетвердым шагом к патефону. Взвизгнула игла, прорезая дорожки на заезженной пластинке. Враз смолкли голоса и стук вилок по тарелкам. В наступившей тишине Мюллер медленно обвел невидящим взглядом помещение и смачно ебнул пластинкой по краю барной стойки. Брезгливо пнул осколки и, пошатываясь, вышел вон.
Окаменевший Штирлиц сжал рукой конец и горько кончил.
Наутро его нашли висящим на подтяжках в кабинете. Под ногами у него валялась разбитая пластинка Иосифа Кобзона, в камине воняла спекшаяся картошка, в аквариуме плавали бычки, а на столе стоял пустой шкалик "Партизанской"...
Ёж и заяц (притча, ага)
Проснулся еж после зимней спячки. Вышел на поляну. Решил прочихаться по-пацански, как после зимней спячки и положено. Набрал полную грудь воздуха, поднял нос кверху, да кАААААк чихнет... Так, что жопа отвалилась. Поднял он жопу, отряхнул и на место поставил. Да пока наклонялся, нос упал. Держит он одной рукой жопу, чтоб не падала. Второй нос к морде привинчивает. Только привинтил, да кАААААк опять чихнет... Так что *** в кусты отлетел. Зажал он теперь одной рукой нос, чтоб не чихать, второй - хуй в кустах шарит. Глядь, жопа опять наебнулась. Ну, ептвоюмать! Нашел хуй, поднял жопу, на место их присобачил, руками придерживает, а из носа опять, как из двухстволки, вдруг ****ет зверское ·АПЧХИ!!! Нос упал, иголки дыбом, хорошо хоть хуй и жопа на месте. Сел он на жопу, чтоб не падала, одной рукой хуй держит, второй нос привинчивает. Чует, опять чих разбирает. Ну, думает, ужо! Нос зажал, хуй держит, на жопе сидит. Посмотрим, кто кого. Пометался чих, видит такое дело, ну и ушел через уши. Посидел еж в легкой контузии, глаза открыл, уши рядом валяются. Непорядок. Поднял уши, на место поставил. А чих словно и ждал. Ебать! Хуй - в кустах, нос в траве валяется. Ну, ебанаврот! Уши бросил, нос поднял, пошел за хуем, жопа сама отвалилась. Задумался тут еж...
Эврика! Жопу поднял, нос привинтил, клубком свернулся, нос в жопу засунул, руками уши держит. Так и покатился в кусты, *** искать.
Да не тут-то было. КАААААК чихнет! Чих в жопу ушел, да оттуда в голову ударил. Глаза у ежа врассыпную по поляне поскакали, сам сослепу в пень уебался. Да так, что жопа вместе с носом отвалилась, руки с ушами тоже. Ноги сам откинул...
Полежал малеха... Отдышался... Думает, да ****ь его все в сраку, буду колобком теперь, ****ь... Так и покатился, не разбирая дороги, ему же похуй, он колючий...
А заяц тут причем? Да ни причем. Он в кустах дрочил. *** ежика. Надрочил на целый вибратор. У, думает, какая бяка забавная, пойду зайчихе на восьмое марта подарю.
Тут и сказке ****ец.