(Из цикла стихов "Песни Зелёной Тары")
ЗИМА. ОТРЕЧЕНИЕ.
Пруд замёрз, и под покровом льда
Рыба сонно смотрит в никуда.
Лес распался на пригорки и лощины –
Снег волнистый лишь остался исполином.
Свет далёк, а небо очень близко.
Зимний день – в такой день птичьим свистом
Можно лишь прикрыть озябший хвостик,
А телег заезженные оси
Скрип негромкий свой везут сквозь снег и сумрак ранний.
Кое-где уже закрыты ставни.
Близоруко щурятся домишки,
А в сугробах дерзкие детишки
Всё ведут игру, не испугавшись
Ни полумрака, ни ветра сиплой фальши.
В ледяной пустыне жизнь – как странник
Подаяньем смерти теплится. Посланник
Неба, ангел мудрости святой,
Прошу тебя: согрей меня, открой
Как разум длить в далёкой пустоте,
Безумной одиночества зиме.
Приняв рождение в обители земной
Я стала тем, что мнит себя Собой,
И в сострадании беспамятство познав
Я видела, как путь лежал, упав,
И свет мой ясен был, как звёздный свет,
Но вдруг он стал далёк, и только снег
Меня в моём падении спасал,
Неся на вьюге тело, как кристалл.
Все образы вдруг обратились в бег –
И я одна – нет ни домишек, ни телег,
Ни гладкого пруда, ни леса, ни окон,
А только лишь сомнения и звон,
Звон тишины знакомой, ледяной,
В которой тусклый свет и волчий вой –
Вот всё, что было прежде мной.
О Мудрость! Лик мне свой открой!
Ты слышишь. И ответ твой слышу я –
Там где-то продолжается возня
Весёлой и бесстрашной детворы:
Их крик и свист, и шум большой игры.
ВЕСНА. УБЕЖИЩЕ.
Однажды в год нектар богов течёт с небес
В миг половодья или шалости премудрой,
Земля поёт весной и каждый голос вес
Имеет при прочтеньи жизни-сутры.
Воспоминанья детские, как журавлиный ключ
Из неба в небо льются в свете чистом.
Рогатый жук, сев на жужжащий луч,
Одел фрак длинный, как у пианиста,
И лапкой важно мне махнул: мол, начинай!
А я – что я сказать могу о песне?
Весенний день, невежд недолгий рай –
И то, что в нём, всего мне интересней.
Жизнь – есть весна. На транспорте весёлом,
Таком, как воды, птичьи песни, облака,
Она везёт и по горам, и долам,
Не отдаляясь от заветного леска,
На горке зеленеющего нежно.
В нём лилий много после бурного дождя,
И вместе с ними я мечтать учусь прилежно.
Весна – мне мантра. Я её твердя
Сквозь таинств древних нахожу дорогу,
Благословляя всё, себя благословя
С жуком и ласточкой, спешащей на подмогу.
Со мною молятся деревья и земля,
И красота – язык наш общий и предвечный.
Дыханье пить и мыслями дышать –
Вот наше знанье. Мудрость так беспечна,
Когда себя собою учит узнавать!
Учителя мои! Поток медовых пчёл,
Цветы, что звёзды поят ароматом,
Я вас нашла. Срок мудрости пришёл,
И пробудилась я неслыханно богатой.
Из мыслей вороха я в небе вью гнездо,
Мечту о будущем растя своей заботой,
А по утрам – всё ранее светло,
А вечером – песнь птичья льётся долго.
В познаньи мира скучных нет начал:
Творенье – это чистый разум детства.
Кто поклонился – тот себя узнал
В дрожаньи вод и вешних трав соседстве.
ЛЕТО. САНГХА.
Ученьем освещая жизнь,
Знакомясь с миром связей, в тайне зримых –
Я отдаляюсь от плеяды страхов мнимых
И перед страхом истинным стою.
Я понимаю, как опасен путь земной,
Сколь труден выбор истин поведенья,
Опасны как раздоры и сомненья
И скользко как согласие порой...
Ученья светоч вознеся над головой,
Средь бела дня я двигаюсь наощупь.
И сердце отмеряет мою поступь
Во тьме через кружащий звёздный рой.
В высоком небе места мало мне,
Я по мосткам для бодхисаттв иду на землю,
И каждой вещи я смиренно внемлю,
Ища в ней мудрость, как покой во сне.
Во время полдня жаркого, сухого,
Когда от зноя птицы не поют,
В тени у древа я найду себе приют
И погружусь в познанье тайны Слова.
Всё было так и тыщи лет назад,
И будет повторять себя бессчётно.
Цветок отцветший и почти бесплотный
И плод, что зреет, твёрдый, словно град.
Я в недеянии бреду сквозь тыщи тел:
Мужчин и женщин, малых, стариков,
Животных, духов, вихрей и богов
Лишь для того, чтобы познать предел.
Предел велик. В нём лето, звездопад,
Журчание ручья, что прячет влагу
От Солнца пристального взгляда,
И путь, чудесный путь назад,
Туда, где есть ещё судьба.
Туда, где смех ещё, быть может
Всё зло и мерзость превозможет.
Туда, где не окончена игра,
Судья в которой – вечное молчанье.
Туда, где я воюю со страданьем
Улыбкой, силой взгляда и дыханьем,
И где победа – зрелость знанья.
ОСЕНЬ. ПУТЬ.
Я вижу в зеркале заката
Дорогие дальние. Когда-то
Казались мне они прудом
И я со сладостью глядела
На гладь его и нежность волн...
Гадала я – возможно ли трудом,
Терпеньем и смиреньем неуклонным
Мой ум мятежный обратить в такие волны?
Я ныне вижу в ясности заката
Блаженный символ чистого ума.
Я счастлива, что без страстей, одна
Могу я жить в дыханья одеянье,
И щедрой нищенкой брести
Вдоль речки жизни – по пути.
Молитва – моя плоть,
Я – древняя йогини,
Рождённая в сознании благом.
Возможностей я перешла пустыню
И в недеяньи строю скромный дом.
Богатство главное моё – необладанье.
Мой близкий друг – текущий нады звук,
И исцеленьем услаждая мирозданье,
Богов пою нектаром я из рук.
Закат на листьях оставляет метки...
Свежеет ветер, птицы говорят
Все разом сев на тёмной, старой ветке.
Здесь листопад
Порог в чертоги осени постелит
Собою сотворив иную плоть земли,
Шуршанья мягкостью как будто души грея
В предверии крадущейся зимы.
Вином здесь будут сумерки сгущаться,
Покуда свет не потеряет цвет,
Здесь камни брода скроются,
Когда река, смелея,
Собравши воды, вдруг ускорит бег.
Закат дорогу в даль ведёт,
Туда, где расставанье
Небес с землёю длится мириады лет,
Слагая жизнь в возвышенный сонет
Любви и верности.
И я туда, в свой дом, несу забвения познанье
И нерождённый, беспредельный свет.