Лиштельгам.
Такое слово простое. Такое.… Такое, что сержант начал его выкрикивать.
Он, как обычно, спал после отбоя – и, вдруг, начал выкрикивать. И десять, и двадцать, и тридцать раз подряд. Я проснулся и подумал, что он какую-то новую команду подаёт.
Я соскочил с кровати и сделал что-то очень простое, что, как мне показалось, нужно делать по команде «Лиштельгам».
От того, что я сделал всё пошло наперекосяк. Свет контрольный мигнул. И телефон зазвонил. Дневальный снял трубку и услышал, как кто-то, на другом конце, стихи читает. Хорошие стихи и плохие – вперемешку. Дневальный очень испугался и стал роту поднимать.
В общем, в воздухе летали шапки, кители и сапоги, а я сержанта будил. А он всё выкрикивал. Только потише. И мелодично, будто песенку пел. Добудился я его, только когда все построились.
Сержант сразу закурил, приказал, чтобы дневального от телефона оттащили – вовремя, а то бы он с ума сошёл. Было часов пять утра – не выспались мы, короче говоря.
Я пожал плечами и, чтобы успокоится, первый раз в жизни помолился. Потом нашёл дневального и сказал, что его теперь зовут Лиштельгам. Он даже не знал радоваться ему или жизнь самоубийством покончить. Решил, что лучше радоваться. Хотя от имени, на самом деле, ничего хорошего не бывает. Например, днём я попросил Лиштельгама переписать стихи, которые он по телефону услышал. Но он стихов не запомнил, кроме одного. Но об этом как-нибудь позже.