В конце концов, перед новым годом, я всё-таки попал в госпиталь. Меня привязали к кровати и, время от времени, Здоровый Дух порциями закатывали. От Здорового Духа пахло очень скверно, даже медсёстры морщились.
По ночам я всё равно от кровати отвязывался и ходил в соседнюю палату драться с артиллеристами. Их двое было – обоих госпитализировали чёрте с чем. А через неделю один помер, а другого выписали обратно в часть – дозаболеть.
После этого мне совсем скучно стало. Я даже ночью спать стал. А днём попробовал стихи писать. Из этого ничего не вышло – потому что мы враньё не только говорим, но и пишем. Такое вот враньё со стихами пополам.
Той же ночью, как я это понял, мне приснился сон. Про Бога, который в людей не верил. Раньше верил, а потом перестал. Сказал, мол – химия всё это. Мол, был бы человек на самом деле – он бы всё лучше придумал. А так сказки всё это. И Бог от этого неверия много скверных вещей понаделал; раз человека нет – то всё позволено, хоть мир не творись…
Я, во сне, сильно разволновался и прибежал к Богу, вразумлять. Ору, якобы, - почто меня оставил! А Бог смотрит на меня – и то ли верит, то ли нет. Не поймёшь.
Я и в правду прибежал – только в ординаторскую. Сонный и в крови, потому что порезался, дверь ординаторской разбив. Меня опять к кровати привязали и вкололи столько Здорового Духа – сколько никогда не было.
А на другой день меня симулянтом назвали и выписали.
Так я в очередной раз вернулся в часть – то ли в госпитале побывав, то ли у Бога.