Посвящается Маше Устиновой и Оле Морозовой.
– Давайте придумаем сказку? – предложила Оля, и доселе печальные глаза её вдруг озарились взволнованным светом.
Я устало улыбнулась, кивая головой в ответ. Ведь нам не привыкать сочинять сказки и разжигать волшебство.
– И в первую очередь она должна быть новогодней, с морозом, завитушками шального ветра! – уже во всю фантазировала Оля.
Маша молча кивала. Её вдруг тоже заинтересовало такое развлечение, хотя она давно уже оставила попытки получить удовольствие от сегодняшнего дня. Каждой из нас было немного печально на душе. Но даже радость незапланированной встречи не нарушало тишины, что замерла в комнате.
– Всё началось, наверное, ночью, – начала я.
– Почему? – удивилась Маша.
– Потому что ночью всегда происходят все самые волшебные чудеса! Всё началось ночью и, конечно, зимой. Каждому известно: зима – всему начало! Наивные те, кто думает, что весна… Зимой родились мы, сразу после Нового Года. Я, конечно, раньше, ведь я старше. А аж потом ко мне присоединились вы. Правда, я не помню то, как вас не было.
– А я не помню, как мы друг друга узнали, – добавила Оля.
– Мама говорила нам, что они просто нас познакомили, – протянула в ответ Маша, – но на самом деле всё было совсем по-другому. Я думаю, и вы девочки со мной согласны, что всё было намного сказочнее.
Мы азартно закивали в ответ.
***
Обещание быть тёплой Зима никак не могла выполнить. Всё живое с тоской ждало холодов и колкого инея на окнах. А белокурая красавица всё вязала, плела снежные узоры свитеров и пальтишек для затихшей в безмолвной торжественности земли. Наши девичьи платьица были связаны её хрустальным крючком, и каждая снежинка гордилась неповторимостью причудливых узоров своего наряда.
В бесшумном хороводе разлетались снежные барышни по округе, разнося в ладонях зимнюю любовь и тепло январского сердца.
«Ай» – столкнулись три крохи, увлечённые своим важным делом. От неожиданности мы всплеснули своими миниатюрными ручками в разные стороны. Любовь из ладоней-малюток расплескалась серебристыми капельками над нашими белоснежными головами, и умыла до самых ног. Заискрились всеми цветами платьица при свете молодого Месяца и холодных звёзд. Только три снежинки опечаленно смотрели на опустевшие свои ладони: так и не донесли мы любовь миру из-за своей неосторожности.
– Ах! – воскликнула снежинка в бархатном платьице буквой «О» – Что же делать? Нас накажут?
– Боюсь, что да… – растерянно сказала я.
– А чего бояться? – фыркнула вторая крошка с расшитой узорами большой буквой «М» на груди.
– Ну, не знаю… Мы ведь не выполнили поручения. Да и к тому же расплескали любовь друг на друга. – волновалась первая.
– О чём ты говоришь?! Подумаешь! Этой любви, знаешь, сколько? Только ладони и подставляй – на всех хватит. Никто даже и не заметит. Жаль только, что за проступок этот Зимушка не свяжет мне обещанную шапочку.
Вторая снежинка всхлипнула.
– Конечно, ты права – любви много! – воскликнула я, – и мне очень приятно, что я расплескала её на тех, кто заметил и оценил.
Девочки заулыбались, а я смутилась. Какими же показались смешными и мизерными наши горести и переживания. Крепко схватившись за руки, мы – три прелестные крошки января – закружились в вихре хоровода: засверкало, засеребрилось всё в округе… Залюбовались невольные зрители танцем красок, а по щекам – легкой колкостью, а в улыбке – ветерок, и радуга – в глазах… Не смогла наказать Зимушка теплую нашу вьюгу, что убаюкивала молоденькие ёлочки к тихом сказочном лесу.
Так вот, началось всё, конечно же, ночью…
23 декабря 2009 г.
Харьков