(Не только из собственных наблюдений)
Лейтенанта на флоте ждут, но не так интенсивно, как он себе это представляет. Командиры ждут лейтенанта как родного сына, а офицеры как родного брата. Однако потом понимаешь, что сюжет «Не ждали» всегда драматичен и свеж не только в искусстве, но и на флоте. Когда в отделе кадров флота делалось предложение, каждый делал, как ему казалось, наиболее осмысленный выбор с учетом романтики полуторной выслуги и морской надбавки. С первого дня лейтенант не просто служил,- рыл рогами, копытами и носом… И корабль цеплялся за него как капкан или старая любовница. А государство продолжало постоянно заботиться о молодых офицерах и проявлялось это в новых видах вооружения и совершенствовании формы одежды. С первых дней службы на корабле скорбная фигура лейтенанта говорила о том, что он безмерно виноват, со всем согласен и готов немедленно исправиться. А весь вид его можно выразить так: «Позвольте замереть в глубоком пардоне». Запущенная когда-то и кем-то карусель корабельной жизни втягивала в свой круг все новых и новых лейтенантов. И были они виноватыми просто потому, что – лейтенанты. Рабочий день начинался до подъема флага и никогда не заканчивался. А любимый личный состав наблюдал от подъема и до отвращения. Праздников не было. Были только мероприятия по подготовке к проведению праздников и план по устранению замечаний. Нервы отсутствовали, так как в аттестатах на довольствие не значились. Спать хотелось больше, чем жить. То, что в народе зовется подъебкой, на флоте называется прививанием чувства юмора, когда помогали только смехом. Так что при любых обстоятельствах служили весело. Любовь к морю прививалась невыносимой службой на берегу. И никаких морских яхт и загорелых блондинок. А тяготы и лишения воинской службы организовывала сама служба, а точнее ее люди. Поэтому с такой жизни тянуло только пить. В шахматы не играли, зато отлично играли в преферанс. Непринужденно чувствовали себя в изысканном дамском обществе и некомфортно в суровом мужском. Редкие общения с берегом воспринимались как дар судьбы или поощрение. С гладко зачищенными бритвой и отполированными «шилом» лицами следовали в кабак. Дальше дело шло к логической и предсказуемой развязке и представляло собой сначала штиль и качку, а затем шторм с порванными парусами. Поэтому в амурных делах преуспевали, беря качеством и количеством за счет молодости и неразборчивости после глубокого воздержания. Деньги кончались быстро. Чаще всего тут же, или на следующий день . Чувство стыда за содеянное подавлялось на следующий день путем одалживания денег у моряков и просаживанием их уже в другом кабаке. Но всегда возвращались к родному кораблю, преодолевая преграды и из последних сил, - как рыба на нерест или паломники в Мекку, В этом была вся романтика корабельной службы: и любимый личный состав, и дурь старпома, и невозможность устроить личную жизнь и еще многое, что тогда приводило в уныние молодых флотских офицеров.