Сволочь

                -1-                Евгений Пащенко               
                СВОЛОЧЬ

        Сергей Петрович Звягинцев – инженер отдела снабжения городского водоканала, проснулся неприветливым, цвета асфальта утром в канун своего сорокалетия. На  него тут же  набросились и стали донимать всякого рода ощущения и беспокойные мысли.
Сначала подумалось о чем-то глобальном, необъятным, как космос. Затем, о прожитом, о сделанном и не сделанном. О том, что  теоретически еще могло бы  произойти в оставшейся жизни, и чего уже не случится в ней никогда. В его голове  как-то все неимоверно скучковалось, вспучилось и мощно давило на подкорку . Лежа в
постели, Сергей Петрович часто моргал, растерянно и удивленно морщил лоб, словно
этот день застал его врасплох. Как будто кто-то просто ошибся дверью и оповестил
совсем не того человека, что пришла, если не пугающая, но, заставляющая о многом
поразмыслить дата. Ему внезапно сделалось очень жаль самого себя. Накатило, невесть от куда взявшееся состояние плаксивости, что было ему совершенно не свойственно,
и это жутко бесило. Почему-то сильно захотелось снова стать маленьким, ходить в
детский садик. Звягинцев почувствовал сопливое умиление оттого, что почти физии-
чески ощутил на  миг вкус киселя с нерастворившимися комочками и запах
 слегка подгоревшей каши. Из недр памяти выпятилась детская площадка с качелями,
грибочками и обшарпанной верандой, за которой, было дело, он играл с девчонками в
больницу. Звягинцев принялся рассуждать, уставившись неподвижно в потолок,
густо усеянный останками убитых комаров,. А, что, собственно говоря, произошло такого? Подумаешь сорок лет! Это, право, не повод для грусти, тоски или, как сам Сер-
гей Петрович определил это состояние - душевной мастурбации. Никчемное это дело,
бесполезное  и никуда не ведущее. Несмотря, в целом, на разумные выводы, некоторые
ощущения того утра все же остались с ним и похоже, навсегда.
      Вряд ли то, что посетило Звягинцева, чем-то особым отличалось оттого, что приходит к людям на пороге круглой даты. Даты, которая, некоторым образом, олицетворяет собой подведение каких-то итогов, пусть даже и промежуточных, беспокойное,
со вздохом оглядывание назад, сожаление по поводу и без, кратковременные потуги в
поисках смысла и истины.
       С того дня минуло уже несколько лет. Юбилей давно остался позади, а в его жизнь
без  спроса и без стука вошел со всеми своими странными атрибутами кризис среднего возраста.
       Тем не менее, за прошедшее с того памятного момента время, в жизни Сергея Петровича произошло много чего.
Ему удалось несколько раз поменять работу, машину, костюм, рыболовные снасти и же-
ну. Причем, последнее из далеко не полного списка менялось наиболее часто и, уже, как
правило не сопровождалось сколь-либо значимыми волнениями, терзаниями, стрессами
и другими никчемными условностями семейной жизни. Дело-то житейское. И уж точно не стоит того, чтобы в очередной раз рвать сердце и выворачивать наизнанку травмированную душу.
        По понятным причинам, официальное нахождение в браке влечет за собой множество обязательств, проблем и иных, говоря тем же официальным языком – юридических последствий, от которых человек в последствии может страдать и терпеть неудобства
годами, а  в худшем случае до конца дней своих. Поэтому, сделав три отметки в графе
паспорта  ’’ семейное положение ’’, Сергей Петрович строго сам себе постановил; доступ
к своему сердцу через официальные органы и документы прекратить раз, и навсегда!
С принятием этого, поистине зрелого и мудрого решения, пришло долгожданное облег-
чение  в душе и неожиданно обнаружилось несравнимо большее доверие к представительницам прекрасного пола. Отныне, милые дамы занимали и освобождали
                2

место  в сердце и квартире Сергея Петровича легко, непринужденно и без надрыва.
        Если вдруг у вас, создалось неверное впечатление о том , что господин Звягинцев слыл человеком  непостоянным, легкомысленным, или того паче,  хронически ищущим  новых  амурных приключений, то отнюдь … Ничего общего с пресловутым донжуанством, уж поверьте. Видите ли, в каждом случае он являлся жертвой. Жертвой, на первый взгляд странных, непонятных , но непреодолимых обстоятельств .От несуразности и несостоятельности которых, просто, помутняется рассудок у любого нормального человека.  Столь разных по характеру, темпераменту, мировоззрению, уму и фигуре жен Сергея Петровича, всех, гражданских и по закону объединяло одно – причина. Причина того, что однажды, рано или поздно, каждая из них переполненная до краев, с лопнувшим терпением, уязвленная, униженная и оскорбленная, с камнем в сердце и чемоданом в руках, покидала скромное его жилище окончательно и бесповоротно. И странной этой причиной, был, простите – кот. Да – да!  Самый обыкновенный серый в полосочку кот, правда         
 экземпляр довольно крупный. Тем не менее, похожих, но помельче кругом пруд пруди!
Вы очевидно в праве сказать: ’’ Да, как же так!? Не ужели какой – то там кот,  да пусть их   хоть целая дюжина, может  как-то серьезно влиять на жизнь и судьбу человека?               
Этого быть не может и не должно! ’’  Да, очевидно не должно, но не значит,  что не может. Ведь в стремительном, бурлящем несуразностями потоке жизни несутся с нами бок обок и наши ’’меньшие братья’’.  И некоторым из них дано не только менять направление потока, но и состав жидкости, в которой вместе барахтаемся, сметая всяческие преграды на пути от здравомыслия к маразму.               
      От каждой из своих возлюбленных  Сергей Петрович каждый раз слышал одну и туже фразу: ’’ Или я, или он!!! Выбирай!’’
Как глупы эти женщины! Звягинцев не переставал удивляться тому, как они катастрофически обделены разумением, что не в состоянии понять  элементарной вещи – выбора то просто не существует!
        Вы, может быть, подумали о том, что Звягинцев был на столько привязан к своему питомцу ,что предпочел его всем своим женам, испытывая к нему больше нежных чувств
чем к ним всем вместе взятым? А вот и нет.
       Красивый кот и его вполне приличного вида хозяин, вот уже на протяжении многих лет открыто ненавидели и опасались друг друга. Это была не просто взаимная  неприязнь. Все было гораздо серьезней и глубже. Эти сложные и мягко говоря, не совсем понятные отношения, стали  для обоих, некой, весьма значимой составляющей их жизни. Казалось, что перед каждым из них стояла глобальная цель — как можно изощреннее извести недруга любыми способами, методами и средствами. На протяжении долгого времени враждующие  стороны хорошо изучили повадки друг друга, особенно, что касаемо коварства, возможности устроить какую-нибудь мерзость. От этого их противостояние с  каждым годом приобретало все более упорный, и под час жестокий характер. Но, удивительным  было то, что каждый воздавал дань уважения своему врагу, преклоняясь перед упорством и мужеством. Человек и кот сами того, не осознавая, стали, зависимы даже не друг от друга, а от каждодневной потребности быть на чеку, стараться придумать и сделать что-нибудь эдакое, улучить нужный момент,  не попасться  в ловушку и т.д.
Как уже говорилось, кот обитал в квартире Звягинцева не один год. И буквально с детско-
го  возраста он стал проявлять свой независимый, строптивый и нелюдимый характер.
В его обычных привычках не значилось приветствовать хозяина, мурлыкая, когда он возвращается с работы домой. Тереться о ноги, подняв трубой хвост в надежде получить что-нибудь вкусненькое, или мирно урчать, развалившись на коленях. Все эти кошачьи радости  совершенно не были доступны пониманию данного индивидуума. Более того,
коту было совершенно наплевать на то, как к нему относятся и, что о нем думают.
                3

    Например;  присутствие хозяина в квартире не особенно сильно раздражало, хотя и вносило определенный дискомфорт. Поэтому, кот старался, как можно реже встречаться с Сергеем Петровичем на общей жилплощади. А когда это происходило он делал брезгливое выражение морды-лица и демонстративно – пренебрежительно удалялся туда, где бы его не могли  потревожить.  Совершенно иначе кот вел себя в отношении первой жены Сергея Петровича. Та не любила кошек в принципе и согласилась завести котенка, лишь потакая, странной прихоти мужа ’’иметь в доме нежный, ласковый, пушистый комочек, к которому можно было бы прижаться в холодный, зимний вечер’’.  Бред какой-то!  А, как же она?
Дальнейшим своим поведением и отношением к ’’пушистому комочку ’’, который все же
появился в их квартире, она во многом способствовала его становлению, самовоспитанию,
самовыражению, и всем плодам, кои вызрели на ветвях неприязни, и нелюбви к домашним животным. Как говорит мудрость: ’’за все нужно платить ’’. Куда бы она не пошла, кот следовал  по пятам, молча преследовал, а главное; не сводил с нее глаз.
 Больше всего женщина боялась встретится взглядом с этой четвероногой тварью у кото-
рого на морде было все написано. Постоянно ощущать, особенно со спины, теплый и неж-
ный  взгляд, такой открытый, откровенный и понятный, каким разглядывает матерый лев,
притаившись в высокой траве, проходящую мимо зебру, это знаете ли…., очень даже!
Кот часто подстерегал ее в коридоре и хищно кидался в ноги, впиваясь страшными когтями в пушистые тапочки. Он забирался на шкаф в прихожей и ’’ловил’’ свою жертву лапой за головной убор, когда женщина возвращалась домой. Именно у нее, пользуясь моментом, кот нагло и профессионально  воровал из тарелки сосиски. И конечно, как можно не вспомнить новое каракулевое пальто из того же шкафа в коридоре и  плохо прикрытую дверцу.               
Первое время  мадам Звягинцева пыталась совладать с наглым животным, пуская в ход
кухонное полотенце, тапочки и даже мухобойку, дабы прогнать его с глаз долой и вообще показать, что хозяйка все - таки она. Но, во–первых: кот обладал фантастической реакцией и даром предвидения. Как только хозяйка вскипала и намеревалась огреть его
чем-нибудь он моментально отпрыгивал в сторону за одно мгновение и продолжал тара-               
щиться на нее уже из другого места. Во-вторых: прижатые уши, слегка оскаленная пасть и это жуткое, глухое, вибрирующее рычание в сочетании с горящими глазами, очень наглядно давали понять, что повторять лучше не стоит. Правда, один раз коту все - таки досталось.
Пущенная, в его сторону крупная луковица, отрекошетила от дверцы кухонного шкафа  и
угодила в голову. Такого он не смог бы простить никому на свете! Тем более, этой крашенной, дородной блондинке разгуливающей, по квартире в дурацком фисташковом
халате с рюшечками.
      Возмездие не заставило себя долго ждать, хотя и проявилось не сразу. Пару дней кот никому не показывался на глаза. Если, все же, случайно его замечали в квартире, печально опустив голову, он удалялся прочь. Жена Звягинцева внутренне торжествовала!
Она смогла  переломить под себя эту  тварь! Теперь будет знать кто, есть кто и свое место здесь!
Спустя три дня  хозяйке квартиры стало казаться ,что в доме как-то неприятно пахнет . У любого запаха должен быть источник, а его как раз и никак не удавалось обнаружить. Сколько не проветривали квартиру, открывая настежь окна и входную дверь, это помогало очень не надолго. Удручало то обстоятельство, что омерзительный запах больше всего стал ощущаться в спальне. Особенно невыносимо было по ночам. Не спасала даже открытая  в октябре на всю ночь балконная дверь.  Сам Звягинцев мало что ощущал, так как у него обострился гайморит и вообще, было не до того. 

                4            

Наконец, женщину осенила мысль, что эти неприятности просачиваются из квартиры за стеной. Там жили две древние старушки, большие любительницы всякой живности, на которых неоднократно и бесполезно жаловались в ЖЭК. Вероятно, они пополнили коллекцию пернатых и четвероногих друзей до размеров зоопарка, что неминуемо когда-нибудь должно было прорваться за пределы их убогого жилища. Тем не менее, когда супруга Сергея Петровича все же посетила доморощенный живой уголок, спертый воздух в нем показался альпийской свежестью в сравнении с ее часто проветриваемой квартирой.   
Спустя еще день, слово ’’запах’’ на столько перестало быть актуальным, применительно к уютной спальне, что у хозяйки началась паника  логично сочетающаяся с истери-
ческими припадками. В спальне воцарился стойкий, тошнотворный запах разложения. После того как, несколько раз были обшарены все углы, вымыты полы с хлоркой, обрызганы освежителем воздуха,  французской туалетной водой, и все это не дало ни малейшего эффекта, в голову несчастной пришла страшная по сути своей, но совершенно очевидная догадка. Звягинцева закрыла глаза и на секунду представила себе
жуткую и отвратительную картину. После чего, ее неприятно передернуло, и она решительно направилась к телефону, что бы набрать 02 . Дело в том, что изначально суп-
ружеской чете Звягинцевых не очень-то повезло с соседями. Особенную радость доставляли соседи, проживающие этажом ниже. Семейство закоренелых алкашей и дебоширов периодически, как правило, по ночам, создавало для всех жителей подъезда впечатляющие спецэффекты. Буквально недавно веселая семейка гудела, не затихая несколько дней и ночей кряду. Несколько раз вызывали наряд милиции. А потом, они словно вымерли. Не слышно, не видно, пропали! Для Звягинцевой стал совершенно очевиден факт убийства и, может даже не единичного. Так смердеть могут только убиенные друг другом соседи.
     Через два часа после открытия и обнародования страшной догадки собрались вместе заинтересованные лица и ответственные органы. Участковому милиционеру, предста-               
вителю ЖЭКа и понятым, хоть и не сразу, но все же отворилась дверь в неблагополучную квартиру. После нескольких минут настойчивых звонков и стуков
из ее мрачных и антисанитарных недр показались два, по всей вероятности разнополых субъекта. Видом своим они действительно отдаленно напоминали живых людей. И,
хотя моральное разложение было на лицо, физического, тем не менее, не обнаружилось.
Представители власти обследовали ’’убитую’’ квартиру, развели руками и удалились.               
Супруга Сергея Петровича в горе и отчаянии зашла в свою спальню и с рыданиями зава-
лилась на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Вдруг, ее словно подбросило вверх!
Она откинула подушку в сторону, сорвала простыню, покрывало и …. Увидела в кровати точно под тем местом, куда припадала головой, аккуратное, величиной с блюдце
отверстие. Дальше все происходило, как во сне. Женщиной овладел ужас! Из отверстия
в кроватном матрасе  едва торчала какая-то скрюченная засохшая веточка или шнурок.
Она не могла в последствии ни понять, ни вспомнить, не объяснить, зачем она взялась за этот шнурок пальцами и потянула вверх. Из матраса несчастная дама извлекла за хвост средних размеров дохлую крысу.
Леденящий кровь вопль вырвался далеко за пределы квартиры и множеством, раз повторился вибрацией в перекрытиях дома. Глухой удар о пол роскошного тела, соседи, скорая помощь, это все было позже.  А еще немного позже, в первый раз в полный рост встал  закономерный и логичный вопрос-ультиматум: ’’ Или я, или он!  Выбирай! ’’
        По началу, Звягинцев пробовал избавиться от своего питомца обычными методами.
Несколько раз он вывозил его далеко за город и оставлял в лесу. Несколько раз он  дарил его кому-то или продавал. Многим людям действительно нравился респектабельный, солидного вида  котищи с зелеными глазами и шикарными усами. Но, проходило пару дней, и кот возвращался. Причем, делал он это тайно, ночью через открытую форточку
                5

кухни  на двенадцатом этаже квартиры Звягинцевых. Как именно он это дела доподлинно не известно. Утром, когда супруги просыпались, кот в застывшей позе сфинкса сидел на
комоде  напротив их кровати, и не мигая сверлил взглядом своих хозяев. Тогда же в выра-
зительных глазах животного стали появляться первые колючие и настораживающие огоньки, зарождающейся ненависти. Вероятно, в глазах своих, так сказать,  хозяев он тоже видел нечто подобное.
          Имени  у кота изначально не было. Как – то не сложилось. Сергей Петрович обращался к нему по всякому, но наиболее часто повторяемое выражение было: ‘’СВО-
ЛОЧЬ ’’.  Во всяком случае, кот больше всего реагировал именно на это слово и прини-
мал его ближе остальных в качестве клички. То, как в свою очередь, кот называл Звягинцева останется навсегда неизвестным.
Следующей неоднократной попыткой расстаться со Сволочью был акт принудительного
голодания. Ему просто перестали давать есть и пить в надежде, что, мол, сам не дурак
все быстренько скумекает и провалит из дома ко всем кошачьим чертям.
Вопреки всем ожиданиям кот проявил чудеса выдержки и мужества. Спустя два дня Сво-
лочь точно понял, что происходит и, чего именно добиваются от него эти ничтожества.
В ответ на жестокое и бесчеловечное обращение с домашними животными он стал усиленно метить все подряд, особенно доступные продукты питания. Конфеты в вазочке,
батон  в пластмассовой хлебнице, сетка с картошкой, все стало объектом повышенного
внимания. Пришлось хозяевам убрать со стола все, даже солонку и сахарницу. В последней, Сергей Петрович поковырялся подозрительно  ложечкой и обнаружил нечто               
такое, что могло свидетельствовать о том, что разницы между сахарным песком и песком для кошачьего туалета больше нет. Приступы гнева, чертыханья, обильные проклятия,
судорожные движения найти подходящий увесистый предмет, не имели никакого эффекта.               
Таинственным образом Сволочь предугадывал вероятный исход событий и просто исчезал из дома. Во всяком случае, найти его было делом абсолютно бестолковым. И кот снова добился своего. В тот же день, как было возобновлено его двухразовое полноценное питание проблемы у хозяев с сохранностью провизии и чистоты в квартире отпали сами собой. Но, главным было другое. Сергей Петрович и его половина поняли, что этот тайм ими проигран, проигран с треском.
Далее, события развивались по накатанной. Жена обвиняла во всем мужа, дескать, он не в состоянии справиться даже с паршивым котом, а что об остальном говорить!  Звягинцев злился на жену потому что, та была права, и  ненавидел уже их с котом вместе.
 Положение становилось все более серьезным, а супружеские взаимоотношения -  донельзя натянутыми. В тот момент положение спас случай. Хозяевам неожиданно представилась уникальная возможность расстаться навсегда с недругом. Причем, вариант действительно казался беспроигрышным на все сто процентов. Дело в том, что один давний приятель Сергея Петровича, который уже много лет ходил в море, избороздив вдоль и поперек все моря и океаны, заглянул к Звягинцевым на огонек.  Во время неторопливой беседы за рюмочкой чая он узнал от своего друга, какая страшная напасть случилась в их доме, и что в конец распоясавшийся кот отравил  жизнь.  Старый морской волк тут же взял ситуацию под свой контроль.
 Как водится, почти на каждом судне присутствует какая-нибудь живность.  Собака или кошка, либо тот и другой вместе, чтобы скрасить экипажу тяжелые и серые будни. Поэтому, товарищ моряк публично заверил, что он лично сделает из строптивого кота   паиньку и настоящего кота Матроскина! Тем более, что буквально через несколько дней, он собирался в очередной рейс. Все складывалось как нельзя чудесно. Звягинцев внутренне торжествовал! Устроить своему врагу такое, это, братцы, не в сахарницу

                6

нагадить! Там, в море из него быстро человека сделают! Там, брат ты мой не забалуешь! А, куда ты, сволочь, денешься?!
Однако, обнаружить кота в квартире, затем изловить его оказалось делом нелегким. Двоим мужчинам, это стоило разодранных в кровь рук, разбитой вазы и перевернутой в нескольких местах мебели. Но, стоит ли обращать внимание на какие-то мелочи, когда речь идет о судьбоносном моменте!  С невообразимо счастливым и ликующим видом, ( пока еще ) семья Звягинцевых провожала до дверей будущего покорителя морей, который в позе загнанной в угол пантеры, сидел в большой клетке от съеденного же им попугая.   Такого позора и вероломства Сволочь, конечно, не ожидал.  Никогда и никому  не смог бы он простить этого. Однако, вернуться назад было совершенно невозможно, железные прутья  он не в состоянии был не сломать, не перегрызть.  Вот, уж, попал,
так попал!
         
        Старый и потрепанный от времени рыболовецкий траулер БМРТ, иначе именуемый среди морской братии как ’’ бармалей ’’, после планового ремонта отправлялся на рыбалку к далеким берегам Намибии. Все течение корабельной жизнедеятельности довольно однообразно и планомерно. Меняются районы промысла, экипажи, капитаны и матросы, но животные, обитающие на судах, обычно там и остаются.  И так повторяется из рейса в рейс, из года в год. Вероятно,  наш герой тоже был обречен до конца дней своих слоняться по палубе под палящим тропическим солнцем  и ловить на камбузе корабельных крыс. Но, это в лучшем случае. А в худшем, ему улыбалось быть когда-нибудь выброшенным за борт пьяным  матросом  или, остаться на грязном, вонючем причале  чудесной африканской страны, совершенно не пригодной для жизни приличному коту.
Иное существо, вероятно, свыклось, и  смирилось бы с безысходностью и тяжкой, неотвратимой судьбиной. Но, Сволочь был ни какое – то там, иное существо, хотя ситу-
ация  в которую он попал благодаря любезности хозяев, нависла весей тяжестью испытаний для его воли, мужества, свободы  и себялюбия.               
Прощальный гудок, шум оживших двигателей,  плавное покачивание парохода,               
едкая завеса сигаретного дыма, шумная пьянка по поводу отхода - вот, то немногое
что поспешило известить нашего героя о предстоящих крутых переменах в его жизни.
Проявлять строптивый характер, кидаться с когтями и зубами на каждую протянутую руку было неразумным, и Сволочь понял, что необходимо изменить тактику поведения.
Весь следующий день он изображал из себя ангела в шкуре, которого по нелепости и какому-то жуткому недоразумению запихнули в клетку и подвергли страшным мучениям.
Его, некогда свирепый вид, не имел ничего общего с тем миловидным, смиренным,               
добрейшим созданием, которое нынче изнывало в заточении. В то время, когда друг Сергея Петровича был на вахте, его сосед по каюте, не смотря на строжайшее предупреждение о крайней опасности со стороны кота, совершил очень опрометчивый шаг. Любопытство, знаете ли, и чрезмерная самонадеянность до добра не доводят. Ког-
да человек с опаской просунул ладонь сквозь прутья клетки, Сволочь с самыми добрыми и открытыми глазами в мире приблизился к нему, и стал, урча тереться о руку. Страшно предположить какой неимоверной силой воли  заставил он себя сделать это! Зрачки его зеленых  глаз сузились от страшного напряжения в щелочки. Хвост поднялся трубой и только нервно дергающийся его кончик выдавал истинное состояние животного. Сердце бывалого моряка дрогнуло. Он решил, что держать в клетке такое милейшее существо –
форменное зверство и приоткрыл дверцу.  Похоже, Сволочь сам не ожидал такой ско-
рой победы хитрости над  человеческой доверчивостью и медлил с выходом в открытое пространство. Хотя, каюта была той же клеткой, только побольше и все равно не давала  доступа к свободе. Поневоле приходилось быть артистом. Кот какое-то время
                7

выдерживал паузу и не торопился покидать пределов своего заточения.
- Кыс, кыс, кыс ...,  иди сюда. … Ну, давай, выходи! - звал его сердобольный мужик.
Как бы нехотя, с ленцой кот переступил через порог клетки и уселся рядом с ней.
- Хоро-оший, хоро-оший, – моряк стал чесать его за ухом, -  А говорили, что ты прямо
монстр  какой-то. А ты, во-о  какой, ла-асковый.
В глазах кота на мгновение блеснул очень не добрый огонек. Еще никому и никогда не
позволял он подобного унизительного, фамильярного обращения. В этот момент дверь в каюту распахнулась, и появился приятель Звягинцева, который вернулся с вахты. Он только успел, вытаращив глаза  крикнуть: ’’Зачем выпустил!? Дурень!’’.  Для животного это послужило сигналом.   Мощная когтистая лапа  изо всех сил молниеносно
ударила по руке, которая ласково чесала его за ухом. Далее, все произошло  очень
быстро. Кот прыгнул на плечо ошалевшего человека,  потом, в одно касание на стол и
на койку. На столе что-то звякнуло, упало на пол и разбилось.  В следующем прыжке он оттолкнулся от переборки и между ног другого моряка вылетел в коридор в слегка приоткрытую дверь. 
- Вот, сво-олочь, а! Убью! – протяжно заорал пострадавший за доброту, осматривая
глубокие борозды на руке, из которых сильно сочилась кровь.
- Вот, сво-олочь драная! - не переставал вопить моряк.
       А сам Сволочь бежал по коридору сломя голову, что бы найти место, где можно спрятаться от вероятной погони. Не сумев отыскать подходящего убежища, он быстро поднялся по трапу и оказался в коридоре главной палубы. Здесь было не так шумно и не
воняло табачным дымом.  Напротив, приятный запах с камбуза привлекал внимание.
Подчиняясь инстинкту, кот направился искать источник манящих ароматов. Он дошел до камбуза, оглянулся во круг и осторожно заглянул в полуоткрытую дверь. Принимать пищу сидя в клетке,  коту не позволяло обостренное чувство собственного достоинства.
И теперь, основательно проголодавшись, он с наслаждением втягивал в себя запах вареного мяса, которое только что  извлекли из котла.  Оно лежало на большой разделочной доске и аппетитно клубилось дурманящим паром, вызывая у нашего героя               
глотательный рефлекс, желудочный спазм и повышенное слюноотделение. 
Войти на камбуз кот не решался. Там находился здоровый, мордатый мужик, который орудовал в котле огромным черпаком.
 - Мяу,- сказал Сволочь.
Кок прервал свое занятие и уставился на непонятно откуда взявшегося зверя.
- Мя-я у-у,- повторил он более протяжно и жалостней .
- Ух, ты!  Откуда ты взялся красавец?  - удивленно спросил шеф повар, – Красивый какой,  огромный.  Жрать хочешь? Коне-ечно хочешь. Ну, проходи.   На вот, угощайся дружок пока я добрый.
Кок бросил  коту какие-то мясные обрезки.
- Крыс будешь ловить, а?  Да, куда ты, тварь, денешься?- шеф повар широко самодовольно улыбнулся  - На ночь тебя на камбузе закрывать буду. На халяву, брат, даже от рыбы хрен не получишь, вот так.
Сволочь поглощал то, что ему было ниспослано, случаем и, вероятно, думал о том, что с этим мордатым нужно иметь правильные отношения.
      Еще через день уже вся команда парохода знала, что где-то по судну бродит злющий, здоровый котяра, коему надлежало или в скором времени быть перевоспитанным, или ( что было бы вероятнее всего )  просто утопленным в серых, неприветливых водах
холодного моря. Ни то, ни другое в планы этого самого кота не входило.
  Сволочь прозорливо и очень точно определил, кого нужно сторониться, а к кому необходимо втереться в доверие в целях личной безопасности и сытости.

                8

Во-первых: наш кот действительно в первую же ночь изловил крысенка, свернул ему шею, и демонстративно положил у порога, дабы прогнуться перед кем нужно.  За это полезное дело,  мордатый кок сразу поставил его на усиленное довольствие.     Во-вторых: только по одному ему известному признаку кот безошибочно определил, где обитает судовое начальство, и в удивительно короткий срок влез в душу к старпому. Старпом вообще питал к кошкам добрые чувства и Сволочь не преминул воспользоваться его расположением.  Он постоянно ошивался в его каюте или нес вахту вместе с ним на мостике, что относительно обеспечивало безопасность. За последующие два дня количество укушенных и оцарапанных на пароходе заметно   выросло. Почему – то, каждый считал своим долгом сначала попытаться погладить своенравного зверя, а после неудачной попытки поклясться прибить.
   Коту все время  приходилось быть на чеку, в состоянии сжатой пружины. Особенно большую опасность представлял вынужденный выход на открытое место, а именно  на
палубу, где Сволочь справлял естественные кошачьи надобности и потребности. Там
несколько раз уже приходилось увертываться от летящих,  в его сторону тяжелых  металлических скоб или гаек, посредством  которых, обиженные матросы чинили возмездие. Под всеобщее улюлюканье и свист кот бросался на утек, куда глаза глядят и, как правило, глаза его глядели в сторону каюты старпома.
    На пятый день автономного плавания в Северном море разыгрался восьмибальный шторм. По непонятным для кота причинам  палуба и все, что находилось на судне, качалось хаотично и жутковато. Новоиспеченному моряку, вдруг вспомнился случай,
когда он был еще маленьким, какие-то мерзкие дети во дворе посадили его в пустой металлический бочонок и потом долго возили и катали по земле. Ощущения от шторма складывались практически идентичными.   Глядя на все это природное безумие, Сво-
лочь, вероятно подумал о том, что: ’’Неужели теперь так должна пройти вся дальнейшая жизнь – ’’ голова  - ноги ’’?   И он еще больше укрепился в своем твердом решении не
сдаваться, выжить любой ценой и,  в конце концов, посмотреть в глаза тем, кто его сюда
любезно определил. Все когда-нибудь кончается,  кончился и шторм через сутки. И уже по легкой зыби пароход со Сволочью на борту подошел к назначенному месту в проливе               
Па де – Кале к танкеру, что бы пополнить запасы мазута. Уже смеркалось, когда два судна пришвартовались борт к борту для заправки.   Кот понял, что наступил  решающий, можно сказать, судьбоносный момент, и другого такого уже может просто не быть.
Сволочь забеспокоился, занервничал и осторожно, бочком вылез на кормовую палубу.               
Напрягая зрение и слух, он внимательно вслушивался и вглядывался в темноту. Создавалась иллюзия, что палуба  недвижима, а  звезды на небе и далеки огоньки английского и французского берега, разделенные проливом,  качаются по своей прихоти в разные  стороны. 
Голоса людей доносились в основном со стороны бака ( передней части судна ),  где продолжалась какая-то работа.  На корме же никого не было видно. Сволочь более уверенно приблизился к правому борту и еще раз осмотрелся.  В его крупной, красивой голове возник дерзкий, авантюрный план, граничащий с безумием, но, тем не менее, он был единственным, а игра стоила свеч. Для  тотального изменения нынешней жизненной ситуации, нужно было совершить отчаянный и очень опасный маневр. Найти подходя- щее место, с которого можно было бы прыгнуть с одного судна на другое, оказалось не
просто. Сволочь стал суетливо расхаживать вдоль борта, то и дело вскакивал на ящик с песком и леера.  Необходимо было выбрать именно такое место, от которого, изо всех сил
оттолкнувшись, наш герой  смог бы перелететь от одного плавучего дома к другому.
Попытка давалась только одна. Если сила прыжка будет недостаточной, что бы покрыть
расстояние от траулера до танкера, наш герой неминуемо сорвется в расщелину между бортами  и в конце концов погибнет.  Искомое и спасительное решение пришло неожиданно. Причем, оно действительно пришло. Просто к правому  борту подошел мо-
ряк облокотился на него и закурил. На танкере тоже к борту подошел моряк, который тоже затянулся сигаретой и что-то спросил у моряка с рыболовного судна. Так они стояли и не торопливо вели беседу о делах насущных.  Сволочь сидел  тихонько немного поодаль и оценивал ситуацию. Коту, вдруг сделалось невообразимо жутко от того, что он сейчас вознамерился совершить!  Но еще страшнее и ужаснее было остаться здесь и ничего не пытаться предпринять для своего освобождения . Хотя, смена парохода не давало прямой свободы, но он неизвестным , десятым чувством знал, что так нужно.  В течение минуты кот дергался  в нерешительности совершить действие  и снова мешкал.  Его глаза округлились, выражение морды стало диким и в то же время испуганным, уши прижаты, как перед атакой. Медлить дальше не представлялось возможным. Кот в последний раз съежился, сжался весь в жесткую пружину, отмел в сторону сомнение и страх, и совершил великолепную комбинацию!  Все случилось в мгновение ока!    Сначала, Сволочь прыгнул на спину матроса. Это была надежная, устойчивая и не скользкая площадка. А затем, что есть силы, оттолкнулся задними лапами от верхней части спины, а передними от головы ничего не подозревающего человека.  Оставив на память моряку глубокие, наполняющиеся кровью царапины на темени, Сволочь подобно струне вытянулся в красивом, грациозном прыжке.  Возможно, качнись в тот момент одно судно от другого чуть посильнее, эта история вряд ли имела бы продолжение. Но, к счастью для кота, он все таки сумел зацепиться когтями за рабочий комбинезон моряка с танкера  и уже с него, благополучно приземлившись на палубу, тут же растворился в темноте. Оба моряка успели сильно испугаться, но не смогли сразу понять, что же это такое сейчас было.
       В последующие сутки моряки танкера, сколько не пытались, но так и не смогли обнаружить злополучного кота, затем, просто плюнули на это дело.  На нет, и суда нет.
Тем временем танкер подходил к Роттердаму.  Гигантский портовый комплекс Роттердама, тянущиеся на многие километры причалы, извергали в сгустки сумерек  снопы огней от прожекторов, фонарей и окон строений различного назначения. Вся эта
световая вакханалия в многократном преломлении отражалась в черной воде. Жизнь ог-               
ромного  порта – организма не затихала ни на минуту,  ни днем, ни ночью.   Непрерывный грохот чего-то падающего, передвигаемого и сыплющегося перемешивался
с лязгом портовых кранов, железнодорожных составов и многим другим, что в совокупности составляло общий, монолитный звуковой фон.               
Когда,  в конце концов, отдали швартовый и спустили трап, кто-то из команды увидел, как  к пирсу метнулась чья-то стремительная тень, которая тут же исчезла словно мираж.
А Сволочь уже, что было сил, несся по причалу мимо контейнеров, складских терминалов, кранов, вагонов  прочь, подальше от проклятых пароходов и людей.
Свобода!  Наконец,  долгожданная свобода!  Прощай, железная, плавучая тюрьма!
             Море огней вечером и ночью, чужие запахи, не такие, как дома.  Не знакомая речь и звуки. Нет бестолковости вокруг и глупой, никчемной суеты. Она, конечно же
есть, но другая.  Людей кругом много, очень много, но и в них, что-то не так. Нет того общего, что во многом сближало людей в родном городе. Это удивляло и настораживало одновременно.  Но самым  удивительным, было ощущение другого воздуха в легких  без привкуса безысходности и постоянного ожидания чего-то скверного.
Не хватало какого-то общего чувства напряженности во круг.  И эта разряженная атмосфера с одной стороны приятно расслабляла, с другой, непозволительно усыпляла
бдительность.   
Уже третий день кот находился в непонятной, чужой обстановке  и не мог оценить и понять; хорошо то, что с ним сейчас происходит или ужасно на столько, что трудно се-
бе даже представить. Все и везде было иначе.  Оно бы  и ничего,  но стояла одна архиважная проблема - где добыть пропитание?   Ноздри кота не выхватывали из вне
                10

понятный и знакомый запах помойки во дворе. И, хотя у себя дома, Сволочь очень редко посещал  это место, лишь в  самых крайних случаях, то здесь даже такой  дежур-
ный вариант отсутствовал напрочь. И совсем было не ясно  где, и чем можно поживиться. 
Он  растеряно бродил по улицам и улочкам, пересекал  мосты и мостики через каналы,
удивляясь и, в то же время, испытывая  страх от внешних разительных перемен. Возможно, в силу  крайней озабоченности вопросами своего питания, Сволочь не особенно обращал внимания на окружающую его архитектуру, выразительные фасады зданий  и многое другое. Может быть потому, что он был просто кот. И особенно, в тот момент своего пребывания на чужбине  по настоящему восхитился  бы кусочку, пусть даже маленькому, чего-нибудь вкусненького.  Хотя, на некоторые очень странные обстоятельства  он все же обратил внимание.  Любопытным показалось то, что на пути нашего героя, куда бы он не направлялся, не встречались стаи дворовых собак и отдель-
ные экземпляры неприкаянные, с затравленным и печальным взором. Не видно было и котов, сидевших друг напротив друга, издавая боевые оры. Не узнать ничего, не спросить, ни пообщаться. Кошмар!
Ему только несколько раз попались на глаза собаки, которые чинно сопровождали на
поводках и в ошейниках своих хозяев. Более того, Сволочь видел и своих сородичей, облаченных в эти позорные собачьи доспехи!  С некоторыми из них он пробовал заговорить, но тут же наталкивался на стену высокомерия, не понимания и это очень угнетало.  Прелестные и ухоженные кошечки, от которых то и кошками почти не пахло, смотрели пренебрежительно  и надменно-вызывающе,   словно перед ними  был не мужественный, испытавший многое, великолепный  экземпляр – воплощение силы и суровой, почти первобытной мужской, красоты, а опустившийся помойный кот.
Увиденное и, вскоре осмысленное, внезапно защемило сердце.  Невольный эмигрант
вдруг осознал в полной мере, что окружающая обстановка, не смотря на красивую заве-
су из показного шарма и благополучия, враждебна до крайности и здесь ему не выжить.
Если бы Сволочь хоть немного разбирался в  политике, экономике, вопросах социологии               
и общественного устройства, вряд ли бы появились столь категоричные и поспешные выводы.  Ему, к сожалению, не дано было знать, что у собак, котов, попугайчиков,               
морских свинок и другой домашней живности в стране, где он теперь находился больше реальных благ и прав чем у его  хозяев у них дома.  Он не знал, что все равно рано или поздно будет отловлен, обследован, накормлен и приют для бездомных животных в, пос-
ледствии, даст ему любящих хозяев, и счастливый билет в счастливую кошачью жизнь.
Кот знал и понимал лишь одно – необходимо срочно что-то делать, что бы не кануть в небытие в этом непонятном хаосе. 
Он, не спеша, брел по улице, пока  его глазам не открылась завораживающая картина.
На другой стороне, через дорогу, Сволочь увидел огромную витрину- аквариум в, которой плавала еда. Много еды!   Десятки ярких, крупных и маленьких  рыбок лениво бороз- дили акваторию искусственного водоема.  Кот, словно сомнамбула, не обращая внимание на машины, поднял хвост трубой и засеменил через проезжую часть.  Изголодавшийся зверь, принялся, громко мурлыкая, расхаживать вдоль витрины.  Вскоре, созерцание рыбок переросло в мучительный гастрономический интерес.  Сволочь стал подпрыгивать,  пытаясь когтями подцепить лакомую добычу.  Так продолжалось какое-то время, а перед зоомагазином начала собираться удивленная публика. Доведенный голодом и стрессом до отчаяния, наш герой просто озверел от того, что стекло, которое отделяло его от рыбок, было столь же непреодолимой преградой, как если бы это была каменная стена. 
Со стороны действительно выглядело все очень забавно. Кот подпрыгивал на значительную высоту и, с необычайной скоростью и усердием, молотил когтями по глад-
кой поверхности, точно хотел с одного раза сгрести в охапку всю, живность в аквариуме.   Народ был просто в восторге!  Кто-то даже снимал это зрелище на камеру.
                11

Вскоре, Сволочь осознал бесполезность своих действий и отошел от витрины.  Собравшиеся люди возгласами подбадривали его и жаждали продолжения бесплатного акробатического представления.  Наконец, кот обратил внимание на кучку  недоумков, которых,  почему-то очень развесели его отчаянные попытки  добыть немного пищи.  Действительно, как смешно!   Обхохочешься!   
Он обвел презрительным, недобрым  взглядом глупых зевак  и пошел прочь. 
         После еще нескольких часов, почти бесполезного хождения по чужому городу, Сво-
лочь растянулся на солнышке вблизи набережной, вытянул натруженные лапы, закрыл глаза и задремал.  Сон еще не успел овладеть бедолагой, как  вдруг, его чуткое
ухо уловило знакомые, почти родные фразы, которые звучали очень понятно, можно сказать,  по-домашнему.   
- Але! Але! Паша! Паша! Сейчас слышно меня, да?  Представляешь!  Они меняют валюту под  четырнадцать процентов.  Под четы-ы-рна-адцать!!! Да, сволочи! Натуральные сво-ло—чи!  Уроды!
Сильно накрашенная леди в тугом платье в облипку,  очень громко делилась впечатлениями с каким-то Пашей по мобильному телефону. Открытый и мощный лоб эмоциональной дамы от напряжения или  жары ежеминутно покрывался испариной, и она часто утирала его тыльной стороной ладони.
Кот подскочил, как ужаленный!  Ему было весьма удивительно и не менее приятно, что его здесь знают.  Благо, что  животные в силу своей естественной малограмотности, обычно воспринимают  обращение во множественном числе наравне с единственным.
Более того, со стороны женщины, которая звала его, Сволочь не чувствовал подвоха или угрозы. В общем, он последовал за ней, хоть ненавязчиво, но целеустремленно.
Ему по долгу приходилось ждать свою новую ’’знакомую ’’ возле дверей магазинов, бутиков, салонов.  А она так была поглощена своими проблемами, что не обращала на кота ни малейшего внимания.  Но, поскольку, самому коту это было невдомек  он следо-               
               
вал за женщиной повсюду, как шпион, которого во время слежки трудно обнаружить, за то он сам держит объект под пристальным наблюдением.  В конце концов, уже почти у самого отеля, Сволочь был замечен, и судьба вознаградила его.
Вероятно, в качестве компенсации за беспредельные цены, порванные нервы, или Бог его знает чего еще, дама решила изъять из обращения в свою пользу  шикарного, круп-
ного,  ’’голландского’’ кота. Мол, королевство Нидерланды  от утраты одного кота  не обеднеет. 
Спустя время, наконец, таки, сытый и обласканный кот уснул нервным, беспокойным сном на благоухающих простынях четырехзвездочного  отеля в ногах своей благодетельницы.
В обрывках сна ему виделось, что он летит вниз в пенящийся, бурлящий поток. То неистовая сила поднимает на гребне тяжелой волны высоко в небо.  А вот, он видит себя
на бреющим полете над шпилями и улицами огромного города. А рядом с ним, летит и трепещет от страха его дорогой и любимый Сергей Петрович Звягинцев, преисполненный
смирения и ужаса!  Вот, они вместе кружатся над гигантским портом.   Неожиданно, Звягинцев срывается в штопор и пикирует, вниз  ухватив, за хвост несчастного кота!  Они снижаются с  бешеной скоростью прямо к тому месту, где стоит у причала  ржавый
 и потрепанный рыболовецкий траулер.  Сволочь пытается изо всех сил затормозить  когтями о пролетающие мимо облака, но от них только отрываются ватные кусочки и разлетаются по ветру прочь.  Вот, уже совсем близко палуба судна, а на ней стоит огромная, как дом, птичья клетка с жердочками и поильником.  С мерзким скрипом, тяжело открывается  решетчатая дверь и Звягинцев, с силой, швыряет кота  во внутрь клетки!  Сволочь, что есть мочи высоко подпрыгивает но, бьется головой о пото-
                12       

лок из стальных прутьев!   Клетка с лязгом захлопывается, как тюремная камера.
От жуткого пережитого, пусть и во сне, кот несколько раз дернулся, а за тем издал звук
превосходящий, по противности все сирены и сигнализации в мире!  Да такой громкий, протяжный и простреливающий на вылет, что его слышно было на всех этажах отеля!
- Кыш! Брысь! Тихо! Что  ты орешь, идиот?! Всех разбудишь!   Сволочь! - заши-
пела на кота сонная женщина. Своим голосом она привела  кота в чувство.  Он огляделся недоуменно вокруг, с величайшим облегчением вздохнул и счастливо отключился до утра. 
         Весь следующий день, наш герой просидел запертым в номере гостиницы. В его распоряжении было много еды, много места, где можно было поиграть и поваляться.  После того, как кот подкрепился, он стал забавляться тем, что носился по скользкому, надраенному паркетному полу из угла в угол, запрыгивал на кровать и на плотные шторы,  гонял лапой какие-то тюбики и баночки которые, предварительно сбросил с  туалетного столика.   
Ближе к вечеру появилась его покровительница с кучей пакетов и свертков. Она окинула взглядом беспорядок, немного поворчала и спешно стала собирать и упаковывать вещи в
необъятные дорожные сумки на колесиках. 
’’  А, здесь, очень даже мило’’, – решил Сволочь. Но, его мысли быстро унеслись в
сторону дома, где ему надлежало быть, где ждали его важные дела, туда, где,  совершенно точно, его никто не ждал.   
Так уж сложилось, что природа наделила ’’братьев наших меньших’’ способностью хорошо ориентироваться в пространстве. А именно, находясь за тридевять земель от дома, практически  точно знать в какой стороне этот самый дом находится. И теперь, когда кот ехал по автобану в туристическом автобусе, он точно знал, что едет именно туда, куда ему нужно. Он, словно все понял и, будто бы внял просьбам своей новой знакомой   ’’ не орать, не вырываться. Вести себя прилично и тихо ’’.  Поэтому, он сидел покорно и безропотно в сумке между ног дамы  и, лишь изредка выглядывал, точно желая убедиться – а, правильно ли едем.               
Тем временем, за окнами автобуса проносились исключительные по красоте пейзажи.
Яркие, ухоженные, вылизанные целые поля тюльпанов, нарциссов и других, не менее прекрасных цветов, сменялись такими же великолепными, бесконечно радующими глаз
маленькими  городишками, почти, сказочными домиками с башенками и флюгерами, покрытыми красной черепицей,  часовнями и старинными мельницами – визитной карточкой Голландии. Ясная, чудесная погода и синее небо с облаками, похожими на  бесформенные копны сена, которые ветер растрепал по небу вдоль и поперек, создавали гармоничное сочетание, своеобразный симбиоз природы и творения рук человеческих.    
Всю ночь и весь следующий день автобус ехал, минуя страны и пересекая границы. И вот,  наконец, к вечеру, он  пересек контрольно – пропускной пункт с приветливой надписью: ‘’ Добро пожаловать в Россию ! ’’, а мрачный таможенник потребовал всем выйти с веща
ми на досмотр.  Туристы  единодушно ощутили радость от территориальной  близости  дома и гордость, что Родина  всегда помнит и о них, и о правилах заполнения таможен-
ных  деклараций.
Вероятно, нечто подобное, по-своему, ощутил бы и кот.  Если бы не отвратительный фокстерьер, который специально обученный выявлять у нечестивых граждан наркотики
и взрывчатку, суетливо лазил между сумок и баулов, втягивая носом  воздух с упорством
 пылесоса. И хотя, Сволочь не имел, даже самого отдаленного, сходства с героином или
гексогеном, сумка, где был спрятан кот, подверглась настоящему нападению со стороны собаки. Фокстерьер, рискуя удавиться на собственном поводке, отчаянно рвался к подозрительной ручной клади, заливаясь хриплым лаем. Неожиданно преобразился лик таможенника. Его лицо,  из обыденного буднично-кислого, стало сначала взволнован-
                13

ным, затем покрасневшим, а потом  торжественно – ликующим!  Никогда еще его четвероногий напарник не проявлял такого бешенного, необузданного интереса к сокры-
тому внутри багажа!     Сердце в груди екнуло так, что таможенник громко икнул и закашлялся. В его ожившем воображении молнией пронеслись приятные ассоциации с премией, долгожданным повышением и возможным переходом на менее беспокой-
ный, но куда более ответственный пост  таможенного оформления, где величина сумм обиды за державу  для тех, кто пытается державу обидеть, значительно возрастает в зависимости от сложности ситуации.  С детства немного заикающийся таможенник стал заикаться сильнее. Человек и фокстерьер в унисон чувствовали близкий, настоящий успех!         
- Ч-чья сумка? Хозяин, подойдите к сумке, -  скомандовало государственное лицо.
- Это..., это мое ..,- отозвалась дама .
- Что в сумке?
- Да-а,  так ….  Вещи мои разные,- с расстановкой ответила женщина.
-З-з-запрещенное что-нибудь есть?
Хозяйка багажа, сделав  до крайности обиженное и оскорбленное лицо,  процедила сквозь зубы: ’’Я, запрещенное не вожу.’’
Инспектор лукаво, играючи, как кошка с обреченной мышью, посмотрел на туристку и
еле заметно ухмыльнулся.
- Отк-к-крываем.  П-предъявляем, - сказал он, оттаскивая собаку в сторону, что бы та,
своим необузданным азартом не мешала заглянуть во внутрь сумки.
На эти возмутительные действия со стороны хозяина, добросовестный пес явно обиделся
и  теперь, привязанный к столбу истошно, в одной тональности лаял.
Когда же,  молния сумки  была расстегнута и на свет белый показалась крупная кошачья голова, с фокстерьером сделалось дурно. Он перешел на пронзительный,   какой-то не  собачий визг, глупо раскрыв, пасть, из которой вываливался язык. Кругом стали громко смеяться  и те, кто досматривал  и те, кого досматривали. Действительно, успех               
был поистине ошеломляющим, но для  оной лишь собаки.  В тот же момент выражение лица таможенного инспектора приобрело прежнюю окраску.
- Д-документы на животное, декларацию, - изрек он с плохо скрываемой досадой в голосе.
Дама тут же сделала  брови домиком  и от возмущения сама непроизвольно стала заикаться, в точности копируя инспектора.
- К-какие документы, Боже мой!  Это ж кот простой! Я его, приблудного подобра-
ла!
- П-п-простой, н-н-непростой,  да, хоть золотой!  А документы и веткнижка н-на него д-должны быть.
- А, что же мне теперь с ним делать, если их нету!?- женщина перешла на повышенный тон – Выбросить его что ли!?
- К-как хотите. М-м-можете выбросить. Но, на территорию РФ Вы его не провезете без
документов. Своей заразы хватает.
- Ка-акой зара-азы? Вы, что вообще себе позволяете? Где начальство Ваше находится?! 
Пока дама продолжала пререкания с должностным лицом, Сволочь решил, что мол – все, 
хватит, достаточно ломать комедию и пора становиться обратно самим собой. Более, ни в чьих услугах он не нуждался.  И, уж конечно, не собирался ничего ждать и спрашивать разрешения, куда ему можно, а куда нет. Подумаешь!  Проехать может и не удастся но,            ведь, можно пробежать, пролезть, проползти, в конце концов!  После всего, что с ним было, кто сможет его удержать или остановит на пути к нужной цели?!  Кишка тонка, господа!
Кот немного поднатужился, вытянул свое гибкое тело, незаметно вылез из сумки и рванул в ту сторону, куда ему официально было отказано во въезде.
                14


      Прошло несколько дней. Где Сволочь был и чем занимался не известно.  Однако, известно доподлинно то, что прекрасным, солнечным, субботним утром жена Сергея Петровича Звягинцева первая проснулась и открыла глаза.  Потом, закрыла.   Затем,
открыла вновь. Еще, затуманенное  сном  сознание выдало перед ее мутным взором нереальную  картинку.  Женщина, с улыбкой сладко потянулась и встряхнула головой, как бы, прогоняя, прочь глупые наваждения, которым теперь не могло быть места в ее нынешней спокойной жизни.  Но, картинка почему-то не исчезла.  Она смотрела перед собой, не моргая, затаив дыхание, а лицо стало покрываться  неестественной бледностью.
Убедившись, в том, что увиденное не химера, не  сон, а самая что ни на есть реаль-
ность,  Звягинцева издала душераздирающий вопль, полный непритворного ужаса и отчаяния, похожий  на прощальный гудок парохода, который идет ко дну!
На ее, только что купленном, косметическом столике, между узкой, высокой вазочкой и резной шкатулкой для драгоценностей и бижутерии, слегка поддергивая кончиком хвоста, сидел здоровый котяра с неподвижными зелеными глазами и убийственным взгля-
дом!  Сергей Петрович, подлетел на кровати и, через секунду на два тона ниже повторил    
крик супруги.  Невероятность, невозможность и отчаяние слилось во едино! Режущие,  кромсающие грани возмездия полоснули по самоуверенности, вседозволенности и безнаказанности.   Сволочь, так долго ждал  этого момента!  Сколько раз он представлял эту трогательную, со слезами на глазах встречу!  Он  восседал на косметическом столике гордо, как сфинкс. Его грели сейчас не теплые, душевные взоры своих хозяев, а настоящее тепло и свет лучей славы, триумф  бесспорной победы.  Если дать ход воображению,  возможно, в тот момент, кот мог  быть изображен неким художником верхом на белом в яблоках жеребце, с лавровым венцом по верх ушей.
Не важно, что в ту минуту поняла жена Звягинцева, но сам он осознал с горечью, что бывают в жизни вещи, явления и события  которые …, которые, видимо, навсегда.
И от понимания этого, Сергею Петровичу стало, как-то вдруг  холодно, жутко и безумно          одиноко.  Он, уронил  лицо в подушку и тихо заплакал.               
Его жена, в приступе бешенства, схватила с прикроватной тумбочки телефонный аппарат  и, что было сил, запустила им в ненавистное животное!
Как правило, жесты слепой ярости и отчаяния не способствуют определенности и точности.  С характерным звоном главная деталь недавнего приобретения – трельяж, разлетелся  осколками практически по всей спальне. А заодно и телефон. 
     Весь следующий день, Звягинцев лихорадочно обдумывал, как по скорее избавиться от кота и вновь обрести жену, которая немедля перебралась жить к маме до лучших,
так сказать, времен.      
’’ Да,  конечно …  Хорошо, когда можно вильнуть хвостом и уйти к маме ’’,- думал Сергей Петрович – ’’ А мне, куда деваться из собственной квартиры!?   И, собственно, из-за чего?  Из-за кого?  Бред.  Полный, несусветный бред!  ’’
       Приближались выходные.  И, хотя, настроение было более чем поганым, беспо-
койные мысли о том, что необходимо срочно вернуть в дом супругу,  уже небыли такими
беспокойными.  Да и в особой срочности этого процесса  возникали сомнения.  Гораздо
проще переносить издевательства и нападки с одной стороны, чем  с двух. И не известно, с какой сильнее. Но, все равно, оставаться дома  было невыносимо противно.  Периодически звонил телефон.   Звягинцев поднимал трубку, слышал  дыхание на другом конце провода и  нажимал на рычаг.  Когда его это окончательно достало, он сам  набрал номер и заорал  примерно следующее: ’’ Здесь я, здесь! Не нужно меня держать, как козла на веревке!    Куда деваться от вас от всех!? ’’
 После, Сергей Петрович попил чаю и ему в голову пришла чудесная мысль - а , почему бы и в самом деле, не плюнуть на все , и  исчезнуть куда-нибудь  их этого дурдома  на
                15

пару дней?  Он созвонился с двумя  старыми друзьями, и они совместно составили план и маршрут на выходные дни. Первым и единственным пунктом в списке мероприятий  была – охота.  Сто лет Звягинцев не баловался ружьишком, которое минимум три сезо-
на не востребовано пылилось в сейфе.  Житейская суета  и проблемы не раз отодвигали в сторону естественные и понятные порывы забуриться с друзьями куда-нибудь в глушь,
хлебнуть полной грудью охотничий азарт и общение с живой и не живой природой. И сей- час, он, ровным счетом не находил ни одной причины, что бы себе в этом отказать. 
      Ни что так не успокаивает и не приводит в порядок мозги и душу, как свежий воздух, естественная, не совсем еще загаженная красота окрестностей  и приятное времяпровож-
дение.      Охотничья шурпа на костре, общение с друзьями под хорошую выпивку и закуску, розовый закат над утиным озером, сонный лес – все это, несомненно, взбодрило и
как-то очистило голову  от тяжелых мыслей.
Не совсем радужные отношения с женой и невыносимое сожительство с ненавистным котом, уже не казались такой уж неразрешимой проблемой. Может и не все так плохо?
Может, не стоит принимать все так близко к сердцу, рвать нервы, напрягаться, тыкать-
ся в стену лбом, которой просто нет?  Да, стены может, и нет, но есть проклятущий ’’кот
в сапогах’’, который бессовестно продолжает жить в квартире и, тем самым, не дает это спокойно делать своим хозяевам! Звягинцев долго мялся, боролся сам с собой, но все же, поведал друзьям-товарищам о своих неприятностях.  Когда двое мужчин услышали то, что рассказал их друг, они сначала не поняли,  шутит он, или хлебнул лишку. 
- Серега,  я чего-то не понял.… Так, это что, весь переполох из-за него? Из-за кота  что ли?  Я тебя не понимаю.  Ты, мужик? Нет, я тебя спрашиваю: ты, мужик  или этот, или кот собачий?  Да, на твоем месте, я бы его уже …!
С этими словами красномордый дядя, почти двухметрового роста, очень выразительно продемонстрировал жестами, что именно он сотворил бы с непокорным животным.
- Петрович, ты меня знаешь. Я, сказал, как отрезал!               
   
- Да поймите же вы-ы! – пытался оправдаться Звягинцев,- Не могу я его просто взять и прибить. Ну..., вроде, как не дает что-то, не пускает!  Я давно бы его это ..., но не могу мужики, не могу! Ему в глаза смотреть жутко, как тигру. Он, знаете.... Никто бы ему в глаза из вас не смог … Никто!
- А ты не смотри, - медленно произнес здоровяк.
Встрепенулся неожиданно третий охотник и, отрезая на бутерброд толстый шмат копченой грудинки, выдвинул дельное предложение.
- Может тварь отравить?- предложил он, - Опять же, гуманно и без кровопролития.               
- Наливай, умник! - воскликнул Сергей Петрович раздраженно, -  А, то я не пробо-
вал?
- Ну, пробовал и что, не берет?
- Не жрет.
Звягинцев  опустил голову, обхватил ее руками.
- И, вообще, что бы я ни делал, он возвращается  всегда, всегда! Сволочь! Что делать- то, а?
 Красномордый друг опрокинул в себя очередные сто грамм, поднял вверх указательный палец и многозначительно произнес философскую, по сути, фразу.
 - Серега! Золотой ты мой челове-е-к!  Вот, ты из нас самый умный,  а простых вещей понять не можешь. Я всегда говорил, что ты слишком мягкий и добрый. Потому-
дурак. От того, страдаешь.
Вдруг его тон стал жестким и суровым.
- А нужно, их всех, во-от так держать! Всех! И бабу твою, что из тебя  веревки вьет, и кота твоего сраного!
                16

При этом, охотник продемонстрировал, зажатую в кулаке утиную ножку и продолжил
- Чтобы поперек тебя, даже никто икнуть не осмелился, не то, что там чего! А коту твоему – зверю невиданному, я сам завтра яйца оторву по самые ….. Тьфу, ты, черт!
Наливай!               
     Как замечательно все - таки, что есть на свете друзья,  которые всегда готовы поддержать и придти на помощь, когда это необходимо!  На следующий день,   г-н Звягинцев, заручившись поддержкой друзей  и бескорыстным желанием помочь, с надеждой и окрепшей верой в справедливость, завалился на ночь, глядя  с двумя друзьями к себе в квартиру.  Удачная охота, двухдневное единение с природой и изрядное количество выпитого, придали визиту друзей – охотников легкое и, даже игривое настроение.
- Сво-олочь! Сво-оло-очь! Ау-у-у …! – тихо,  нарочито заискивающе, и ласково поз-
вал Звягинцев своего питомца, - Где ты ко-о-тик? Почему не встречаешь своего папу
Сережу? Кис, кис , кис ….   Покажись дорого-ой.
- Молчит?
- Молчит.
- Его, Серега, просто нет дома. Он, наверное, пошел тебе за пивом!  -  громко, давясь смехом, изрек красномордый.
Сергей  Петрович включил свет на кухне, и все веселье сдуло, как ветром. На  подокон-
нике, в правом углу окна сидел его кот, а рядом, прильнувши к нему одним бочком, при-
мостилась дымчатая кошечка, которая в сравнении со Сволочью, казалась очень миниатюрным и женственным созданием. Видом своим прелестная парочка абсолютно походила на воркующих голубков на жердочке, которые радовались своему уединению и взаимному  душевному расположению.
Хозяин квартиры позеленел и затрясся от внезапного прилива бешенства. В полной тишине послышался первобытный скрежет его зубов. Он вытянул в сторону  животных трясущуюся руку и указательным пальцем прицелился в лоб коту.               
- Во-от …! Видали, мужики!  Он сюда еще  бабу жить привел.  Захва-атчик! - последнее слово Звягинцев прошипел, как змея, а в следующую же секунду перешел на срывающийся, истерический полу-визг. -  Это, моя квартира!  Моя, моя ! Понял, сво-
лочь!!!  Вон от сюда! Во-о-о-н!!!
Затем, с совершено, бешеным   выражением лица и стекленеющими глазами, как у бойцовой собаки перед смертельной схваткой, Звягинцев рванул с плеча зачехленное ружье  и, не спуская взгляда с кота, вибрирующими от волнения пальцами, приступил к сборке.
- Петрович, да, ты что!?  Не дури! - решительно выдвинулся вперед здоровяк, -  Я сейчас сам разберусь.
Сделав еще один шаг в строну кошек, друг Звягинцева почувствовал, что ’’разобрать- 
ся  ’’ будет не так  просто.   Сволочь, в свою очередь, почувствовал, что, возможно, его сейчас будут убивать. Кот сразу весь напрягся, прижал уши и глухо зарычал, а его подружка сильнее прижалась к нему.
- Серега, дай мне, что-нибудь в руки тяжелое, только быстро! -  скомандовал нападавший, и добавил, - Откуда он у тебя такой здоровый?  Это - какой-то плод грешной любви загулявшей рыси и оцелота. 
В руке у мужчины появилась скалка. Второй друг Звягинцева,  которому, пока еще, было весело с острил:
-  Каким  тебя  оружием, наверное, Танька гоняла, то и для кота сгодится. Ха-ха-ха…..
Кот понял, что ситуация в любой момент может принять крайне неблагоприятный оборот. Или вообще, выйти из под контроля, что напрямую угрожало не только ему, но и даме сердца. Поэтому, Сволочь не стал ждать когда, этот красномордый амбал протянет к ним
                17

свои лапы, или, еще хуже - попытается прибить скалкой.  Эффект неожиданности почти всегда приносит свои неожиданные результаты. Кот – пружина молниеносно распрямился и мощный прыжок без труда достиг цели.  Охотник на котов,  едва успел закрыть рукой глаза от страшных когтей.    Однако, на подбородке и щеке, тут же появились глубокие, кровоточащие царапины.  Наглец схватился за раненные места и разразился страшной по выражениям и содержанию бранью!   
Сволочь, тем временем, сгруппировался в углу кухни и готовился отражать новые атаки, или, выбрав благоприятный момент улизнуть. Но, к тому, что произошло дальше ни он сам, ни присутствующие не были готовы.  На сцене с сольной партией и на перевес с ружьем двенадцатого калибра  появился хозяин квартиры.
- Назад! Всем назад! -  заорал Звягинцев не своим голосом  и щелкнул курками.
Тут же раздался оглушительный выстрел!  Через секунду, второй!  Кухня сразу окуталась едким пороховым дымом. Кот, метался, как затравленный зверь!
Хотя, почему ’’как ’’? Его, и в правду обложили, словно матерого волка и били точно,  жестоко, на поражение. Он понял, что оказался в ловушке.  Тем временем, стреляные гильзы покатились по полу  а,  их место в пустых стволах заняли новые патроны. Этой паузы оказалось достаточно для того, чтобы  прошмыгнуть между ног своих палачей и скрыться в комнате. Обезумевший  Звягинцев и его, не менее обезумевшие гости, немедленно последовали за ним.  Сволочь, сразу сделал попытку запрыгнуть на открытую форточку окна, но от стресса и жуткого волнения промахнулся и шлепнулся на журнальный столик. Свинцовый заряд следующего выстрела  прошел от кота в нескольких сантиметрах и угодил в стену.  Налитые бешенством глаза Сергея Петровича
видели только, мечущееся по комнате животное  а, охотничий азарт еще никогда не был столь сильным, напрочь, затмевающим все остальное, существующее в мире! Друзья, как зачарованные  стояли, не шелохнувшись, широко открыв глаза и рты.               
Кот выписывал в своих обреченных метаниях немыслимые  телодвижения, которые в обычной ситуации вряд ли можно повторить, даже теоретически.  В одно касание, он перелетал от одной стены к другой, со стола на шифоньер, с люстры на диван. Ствол
ружья повторял за ним траекторию движения, рисовал зигзаги, пытаясь подловить роковой момент, что бы плюнуть в несчастного  смертельным залпом!
И  вот, улучив, такой момент, Звягинцев снова нажал на спуск. Несколько дробинок вырвали из пушистой холки кота клочки шерсти, а  остальные разнесли вдребезги  экран нового телевизора. За который, кстати, еще не выплатили до конца кредит.  Сергей Петрович, казалось, не слышал и не видел происходящего вокруг!  Он просто вошел в  раж, исступленно заменяя, стреляные патроны на новые.  Прозвучало еще несколько выстрелов, прежде чем опустел патронташ, а друзья, которые пришли в себя, хоть и со значительным опозданием, вырвали ружье из рук Звягинцева.
Замутненное до крайности бешенством и алкоголем сознание Сергея Петровича стало постепенно проясняться. Одновременно стала проявляться и страшная картина хаоса и разрушения, царившего в квартире. Пороховой дым сконцентрировался в закрытом помещении и от этого слезились глаза, и першило  в горле. С большим удивлением и жутковатым предчувствием  чего-то очень не хорошего, горе охотники разглядывали комнату и то, что они натворили, в неуемном стремлении   угробить кота, которого, уже и след простыл.   Звягинцев снял с себя патронташ, швырнул в сердцах его в угол, забрал назад свое ружье и поплелся в кухню к холодильнику. Он открыл развороченную выстрелом дверцу, достал початую бутылку водки и приложился к горлышку. Оставшееся, молча допили соучастники погрома.  Ждать того, что же будет дальше, пришлось совсем не долго.  Не успели последние живительные граммы из бутылки опуститься в место назначение, как в дверь позвонили.

                18

- А вот, и соседи пожаловали на огонек, - с тяжелым вздохом сказал красномордый и, не мене тяжелой походкой направился к двери.
По пути он остановился, о чем – то секунду подумал, потом полез в рюкзак, извлек от туда  за шеи двух стреляных  уток и произнес:
- Слышишь, Петрович, я им уток отдам, чтоб не орали сильно.
В ответ Звягинцев лишь безразлично махнул рукой и ’’разломил’’ ружье, что бы вынуть
гильзы.  В это время, третий друг охотник  не успел щелкнуть дверным замком, как отле-
тел  в глубь коридора  с легкостью пушинки вместе с дверью.  Все дальнейшее произош-
ло очень быстро и было выполнено на высоком профессиональном уровне группой людей
 с автоматами, и в черных масках.  Подобного визита, разумеется, никто не ждал, поэтому, явление ОМОНа народу было воспринято собравшимися, как вероломное нападение, вражеской силы. Особенно бурно отреагировал краснолицый товарищ Звягинцева.  Когда, Сергея Петровича, как человека с ружьем, первого ткнули мордой в пол и заломили руки, его верный друг моментально пришел на помощь.  Он, что есть силы, стал лупасить  бойцов спецподразделения охотничьими трофеями! За что, был удостоен особой заботы с их стороны. Не прошло и половины минуты, как все трое лежали лицом вниз в наручниках и с отбитыми внутренностями. Но, как не старались серьезные, натренированные ребята из спецназа, им  не удалось до конца ’’разоружить’’ здоровенного охотника. Его так и доставили в отделение, скованного наручниками, с фрагментом шеи и головой селезня в зажатом кулаке. 
     После составления всех, необходимых  в таких случаях, документов двоих друзей Звягинцева отпустили уже на следующий день.   А, вот, самому Сергею Петровичу пришлось задержаться еще надвое суток. Так как, дознаватель выявил поразительное сходство фоторобота, иначе говоря – словесного портрета некоего насильника с внешностью задержанного.  И, хотя, сам нарушитель спокойствия  напрочь отрицал  все,               
инкриминируемые ему деяния, тем не менее, бдительность сыщиков из райотдела взяла вверх. Незадачливого снайпера заключили  в вонючую камеру местного КПЗ с довольно               
гнусной компанией внутри. При этом, возмущенному до крайности и, еще не  совсем трезвому  гражданину Звягинцеву  в очень простой и доступной форме  было объяснено, что: часто повторяемая фраза, типа: ’’Менты – козлы вонючие!!!’’,  утверждение, на самом деле, весьма  спорное и не имеет под собой весомой доказательной базы.
           Два дня спустя, серым, промозглым утром, Сергей Петрович переступил порог своей, теперь уже  не совсем уютной квартиры, которую теперь можно было использовать в качестве декорации к фильмам о войне.  Все еще ощущался запах порохового дыма. Под ногами  хрустели осколки от чего-то стеклянного, кругом все  раскидано и перевернуто вверх дном, а к двери туалета  кухонным ножом  была приколота прощальная записка от жены, оглашать текст которой, было бы не корректно по отношению к, и без того, несчастному, натерпевшемуся  человеку.  В руке  Звягинцев держал полиэтиленовый   пакет, в котором, лежал батон дешевой колбасы, хлеб, молоко, и бутылка пива. Не снимая обуви и не раздеваясь, Сергей Петрович, заметно прихрамывая на правую ногу, зашел на свою, теперь уже холостяцкую кухню и тяжело опустился на табурет. Несколько минут подавленный и небритый, он сидел и отрешенно  глядел в окно. Затем, взял со стола нож и открыл им пивную бутылку. Этим же ножом, отрезал у пакета с молоком  краешек, налил полную миску, которая  находилась возле батареи на полу.
Сволочь сидел тут же, на своем любимом месте, на подоконнике, словно никуда и не уходил. Глаза человека и животного встретились и они долго, не мигая, смотрели друг на друга. Звягинцев взял пиво, сделал коту жест, означающий ’’твое здоровье!’’ и прило- жился к горлышку разбитыми губами.
Вечер коротали вдвоем.  Сергей Петрович долго сидел возле окна и смотрел в него, как в телевизор на слабоосвещенный двор и желтые огни чужих квартир в которых, теплилась
                19

своя жизнь.  А кот, находился неподалеку и тоже, вероятно, сопереживая, уперся взглядом в какую-то точку за пределами своего жилища. Звягинцев, иногда тяжело вздыхал и морщился от тупой, ноющей боли. Два сломанных ребра все время напоминали о себе.
Несколько раз звонил телефон. Но, хозяин квартиры будто  бы не слышал его настойчи- вых призывов  поговорить с кем-нибудь.  Говорить не хотелось. Если была бы такая возможность, Сергей Петрович сейчас даже себя самого с удовольствием не видел и не слышал и не остался  бы с собой ни на секунду.         
            Прошло время.  Болячки понемногу зажили, в том числе и душевные. Разруха в квартире, в какой-то степени, ликвидирована. Появился ’’бэушный’’ телевизор, и холо-
дильник  перестал выполнять роль железного шкафа, из которого, вышел фреон.  Все  постепенно входило в привычное течение житейской реки. Правда, не было больше ружья. Видимо, охота стала темой надолго закрытой. Да, и еще кое-что было новым –
отсутствие рядом с Сергеем  Петровичем  особы женского пола, которая, вероятно, могла бы привнести некоторое приятное разнообразие и, хотя бы не надолго, сделать крутые берега этой реки более пологими и менее серыми, а, может быть и с точностью до наоборот.
Два раза звонила жена.   В момент первого телефонного общения она грозилась разде-
лом движимого и не движимого имущества  ’’ все, до последней вилки! ’’и Звягинцев напрягся, когда представил, что предстоит пережить. Во второй раз, она была сама любезность и поделилась с ним радостью, как с лучшей подругой. Что, мол, пробился
таки  лучик света в ее искалеченную, и почти загубленную  совместным  житием  судь-
бу! Нашелся тот самый человек, который уведет ее подальше от житейского мракобесия, к  лазурным берегам  достатка, стабильности ну, и, вроде как – любви.         
И, что ей лично от него  (от Звягинцева) ничего более не нужно. Сергей Петрович рас-
слабился. Но, предусмотрительно, после радости за бывшую половину, настоятельно попросил оформить отказ от притязаний в официальном  порядке. На всякий случай.               
     Тем временем, пришло событие гораздо боле значимое, чем житейские пошлые передряги. Этого события, Сергей Петрович ждал с великим томлением и предвкушал
неизмеримую, по  своим масштабам, радость, которая на некоторое время, полностью завладеет его сердцем разумом и душой.  Наконец-то, состоялось открытие чемпионата Европы по футболу!   Мало того, что сам по себе великолепный спортивный праздник  призван радовать, но, он, еще, и объединяет самых разных людей. Да , и не только людей.   
Для Звягинцева и его кота, это было событие удивительное  вдвойне, так как, оно сближало их и объединяло, правда, на время.  Совместный просмотр футбольных матчей это было единственное и неповторимое время, когда Сволочь и его хозяин садились ря-
дышком  напротив телевизора, и в их головах, сердцах и всем остальном, просто не находилось место враждебности, неприязни и злости друг к другу. По великой странности, коту жутко нравилось созерцать футбол. Создавалось впечатление, что он
осознавал саму сущность происходящего на экране действия, а не видел только, мельтешащих человечков с шариком.  Может быть, все это напоминало ему обычную мышиную возню, за которой, просто, забавно наблюдать со стороны?  Звягинцев усаживался в кресло, а Сволочь справа, на столике, всегда на одном и том же месте. Причем, на расстоянии вытянутой руки, что в обычной ситуации не случалось никогда. Сергей Петрович  перед каждым матчем, ( в случае если он смотрел футбол дома ), для полноценного просмотра и максимального набора впечатлений, основательно запасался пивом, вяленой рыбой и орешками.   Причем, пиво он брал, как правило, крепкое и
темное. И, всегда, одну бутылку светлого и легкого, так как, кот иного не употреблял.
Звягинцев, наливал себе пенный напиток в огромную баварскую кружку с массивной ручкой, а коту в пиалу, из которой котам пить пиво – самое милое дело. То, что

                20

происходило дальше, было поистине необычным. В течение просмотра матча, Сволочь и его хозяин, то и дело, прикладывались каждый к свое посудине.  На их физиономиях
расплывалось благостное, умиротворение и услада. При этом кот фыркал и довольно щурясь, периодически чихал и стряхивал с усов пену, мотая  красивой головой. На девя-
носто минут футбольного матча, между недругами воцарялось полное единение и сопереживание тому, что происходило в эти минуты на поле.
 Сергей Петрович часто вскакивал, размахивал эмоционально руками, матерился, или громко комментировал, оценивая действия игроков, и команд.      
- Сволочь!  Нет, ты, только посмотри, что они сволочи делают, а!!! -  обращался он за поддержкой к коту, -  Ты это видел?!  За такую игру, убивать надо, прямо на поле!
Сам же кот, пялился на экран и выражение крайней брезгливости и отвращения перекаши-
вало его выразительную физиономию. Он был полон презрения!  Да, действительно, это  не игра!  Это – погоняло какое-то!  За это, нужно  зубами, когтями, да  по морде! Нещадно и не один раз! 
Как знать, может быть именно такие мысли приходили в голову животному? В любом случае, не в силах спокойно далее видеть этот кошмар, он опускал морду в пиалу и принимался активно лакать.
Как правило, в конце второго тайма, когда команды удаляются на перерыв, Звягинцеву становилось ясно, что дальнейший просмотр возможен только через магазин.  Иногда, даже не надев ботинки, прямо в тапочках, он выбегал пулей из квартиры, на ходу бросая коту фразу: ’’ Тебе еще взять? ’’, и, не дожидаясь ответа, хлопал за собой дверью.
Сволочь, в отличие от хозяина, всегда знал свою норму  и не позволял себе лишнего.
Ведь, мало ли чем все может закончиться? Пусть, даже временная  потеря бдительности и трезвого взгляда на окружающую действительность могут дорого обойтись. Звягинцев сам неоднократно страдал от этого.
Случалось,  что Сергей Петрович позорно засыпал в кресле так и  не дождавшись, финаль-               
ног свистка арбитра. Запрокинув голову, широко открыв рот, он мощным храпом заглушал рев трибун. И хотя, вышеупомянутое, происходило довольно редко, тем не менее, никогда не оставалось безнаказанным. Кот, крайне эмоционально переносил преждевременное выбытие хозяина  в качестве активного болельщика. Полтора часа нормального, почти семейного общения перед телевизором, все - таки имели для строптивого животного непреходящее  значение.  И по этому,  раздосадованный и обиженный, Сволочь мстил. Мстил, хотя, и жестоко, но бесхитростно и от души.
Не смотря, на свою внешнюю громоздкость, кот осторожно взбирался на тяжелую двухлитровую баварскую кружку, в которой еще оставалось пиво, и на время замирал над ней. В конце концов, Звягинцев просыпался с отвратительным чувством сухости во рту и затекшей до боли шеей. Рука его машинально хватала массивную ручку и тянула кружку к запекшимся губам, дабы скорее глотнуть живительной влаги.  После нескольких больших глотков, Звягинцев начинал спрашивать самого себя - какой же  сорт пива он только что в себя  так жадно залил и, почему так не хорошо сделалось внутри?
После же обычного просмотра матча, Сволочь молча удалялся из комнаты, оставляя недопитый напиток в пиале и Сергея Петровича.  А тот, по привычке, которая выработалась как-то уже давно и сама собой, еще некоторое время прокручивал в голове интересные моменты игры, голевые ситуации, после чего, довольный или раздосадованный (это было не столь принципиально) принимался ловить кота рыболовным сачком.  И как не изворотлив и ловок был Сволочь, иногда Звягинцеву удавалось таки накинуть на него сеть.  И тогда, Звягинцев, ликуя, выбегал на балкон с пойманным зверем, несколько минут слегка раскачивал его, держа сачок с котом над бездной, затем, начинал вращать сильнее и сильнее. Сволочь, находясь внутри рыболовного сачка, описывал круги сначала в одну, затем , в другую сторону. Можно
                21

лишь догадываться о том кошмаре, который творился в душе, в сердце и во всем  организме бедного животного. Когда, острые ощущения начинали хлестать, переливаясь через край и  становилось совсем невмоготу , кот принимался издавать звуки, которые не были похожи ни на вой, ни на кошачье оранье под окном. Это было нечто другое.   И такие моменты  Сергей Петрович особенно обожал.  Когда же, мучения заканчивались, Звягинцев обычно удалялся в спальню, закрывал на ключ  дверь и окна на щеколду, дабы обезопасить себя от возможного возмездия во сне. Но, случалось и так, что, описанное выше безобразие развивалось по другому сценарию, далеко не так радостно и забавно для  массовика – затейника.  Если, коту удавалось вырваться из сачка прежде, чем начинались пытки на балконе то, спасения приходилось искать уже хозяину.            
Сволочь , бросался на него, как тигр, рассекая когтями воздух и впиваясь острыми зубами во все, куда только можно было впиться!  Сергей Петрович, иногда больше часа просиживал в туалете, в ванной, или закрытой комнате, определенно, опасаясь выглянуть за дверь, так как,  он реально мог подвергнуться нападению из самого неожиданного места.  Сначала, Звягинцев страшно ругался, посылал проклятия из-за двери на голову  мятежного кота. Потом, взывал к милосердию и всепрощению, уговаривал оставить склоки и забыть про все.  Далее, снова и снова ругался!
    Но, был ….,   был все - таки один  момент.  Момент триумфа! Тогда, Сергей Петрович, действительно оказался на высоте  положения, а  Сволочь на самом пике унижения. И, еще  какого! 
  Случилось это, спустя девять месяцев, после прибытия кота из заграничной командировки.  Инженер-снабженец, явился как-то с работы в очень приподнятом настрое нии, с очень загадочной, самодовольной и многообещающей улыбкой на лице. В его решительно сжатом кулаке  находилось пять, а может и более больших воздушных шаров.
Судя по тому, с каким напором  воздушные шары стремились вверх, можно было предположить, что они накачаны гелием.   Сергей Петрович  был неукротимо весел!               
Более того, он  был совершенно трезв и громко пел!   Безобразно, и  почти неузнаваемо исковеркав мелодию, Сергей Петрович – обожатель всех в мире кошек,  выдавал в пространство известный до боли текст: ’’Он сказал: ’’Поехали!’’  Он махнул рукой ….’’  При этом, он улыбался и очень весело подмигивал коту.  От  чего, у самого кота по мохнатому телу периодически пробегал озноб.  Он, неизвестно каким по счету чувством, ощущал зловещее приближение новой гадости, но ровным счетом ничего не мог с этим поделать. 
Целый вечер, Звягинцев посвятил тому, что привязывал по очереди к шарам предметы разной тяжести и объема, делая на листочке пометки гелиевой ручкой.  В одном случае, шары поднимались к потолку, в другом, лишь отрывались от пола. Звягинцев, очень старался. Он, скрупулезно  делал какие-то  чертежи, зарисовки,  что-то вымерял, подчеркивал, стирал, переносил.  В результате трудов, на свет явился технически и математически обоснованный проект принципиально нового летательного аппарата, увидев который, великий  Леонардо да Винчи, наверное, просто бы удавился на собственных подтяжках!  Если, конечно в его времена существовали подтяжки.   
Сволочь, в общем- то спокойно, но не безучастно, сидя на журнальном столике,  наблюдал за тем, как уже известные шары, старый черный зонт с обломанной ручкой,  брезентовый ремень, который, зачем-то порезали на лоскуты  - все это, постепенно, становилось важнейшими  составляющими  летательного аппарата.            
И, хотя , господин Кот, сам был далеко не промах, но где ему, несчастному, было догадаться об истинных намерениях своего любимого хозяина!   Страшный, коварный план был разработан до мелочей! 


                22

На следующий день  вечером, Сергей Петрович почему-то не отходил от полуоткрытой двери, ведущей из комнаты в коридор. По всему было видно –  страшно волновался!  Он, заискивающе глядел то, на кота, то, в  изнеможении, на пол в коридоре.
’’ Ну!  Давай же, давай! Не ужели не видишь, а?!  - полу шептал Звягинцев.
Наконец-то, случилось то, что ждал Сергей Петрович!
Сволочь, повернул голову, и в проеме  двери он, вдруг, увидел, как в коридоре, что – то мелькнуло и тут же исчезло!   Кот насторожился.   Завораживающее движение  вскоре повторилось.    Сомнений нет, это – мышь!   Точно, самая настоящая мышь!
Сволочь  съежился и очень осторожно, крадучись стал продвигаться к двери. И, так же осторожно он высунул голову в коридор.  И кот, прежде чем понял, что его купили
на обычную игрушечную мышь, оказался в западне. Его голову просто зажали дверью!
Сергей Петрович, заботливо придерживая дверь, ласково погладил  беспомощного кота по спине.
-  А, все ж ты дура-а - а-к! Да-а-а,  - протянул Звягинцев, - Против интеллекта челове-
ческого ты – ничто! Понял?  Вот, сейчас нажму чуть посильнее,  и все!  Кирдык, братец!    Хана!   И нет тебя гада!  Злобный червь.         
    Что ж,  всякое можно утверждать. Но это, утверждение, похоже, было сущей правдой!  Действительно, стило немного подналечь, поднажать и шея животного просто не выдержало нагрузки,  и  кот задохнулся  бы в страшных мучениях.  Совершить это
несложное действие, действительно было не сложно.  В какие-то мгновения, в голове Сергея Петровича проносились  такие зверские мысли но,  опять, что-то удерживало от
решающего шага.  Да, и не для того он занимался  на кануне конструированием летательных аппаратов, что бы вот так,  просто и неинтересно все закончилось, без интриги.  Поэтому, Звягинцев немедля приступил ко второй части своего коварного плана.  Он, уперся коленкой в дверь, удерживая кота в западне, а свободными руками в перчатках  нацепил на него некоторое подобие шлейки, которую  смастерил из старого ремня.  Раскрытый зонт с пластмассовым кольцом  вместо ручки был тут же соединен с карабином на шлейке, а сверху зонта крепились на леске воздушные шары.
’’Полетит.  Непременно полетит!’’ – взволнованно думал Сергей Петрович.               
              Стоял конец сентября. Несмотря на, в общем-то, сухую погоду,  утром и вечером было уже весьма прохладно.  Чувствовалось неумолимое приближение холодов.
В тот самый злополучный для кота вечер было не только свежо, но и очень ветрено.  Время от времени порывы ветра  теребили антенну на балконе и постиранные вещи на бельевой веревке.  Сергей Петрович вышел на балкон и вдохнул в себя с наслаждением осеннюю прохладу. Ветер небрежно теребил его редкую шевелюру. Он стоял и вглядывался куда-то вдаль, как капитан. Нет,  скорее, как буревестник, что жаждет бури! Правда, с той существенной разницей, что сам он, гордо реять нигде и не собирался.  Для  таких авантюрных и экстремальных мероприятий  специально существуют отчаянные, мужественные парни, которых, хлебом не корми – дай рискнуть жизнью.  Звягинцев, по крайней мере, одного такого знал.  Чувство радости и внутреннего удовлетворения  озарило его лицо.  В душе, вдруг сделалось необычайно уютно и спокойно, как  через две недели после развода с женой, когда он ощутил подлинный смысл понятия -  свобода!   
 Воздушные шары стремились  вверх, туда, к розовато-сиреневым облакам с белесыми прожилками.  Звягинцев, не долго колеблясь, перегнулся через перила балкона и разжал затекшие пальцы.   
Долго и зачарованно смотрел он в даль, где, на фоне, заходящего за дома, почти, красного солнца плыли воздушные шары, под которыми черным куполом раскачивался зонт, а ниже, висел на лямках обезумивший от ужаса кот.   Все это уносилось куда-то стремительно вверх и прочь, подгоняемое порывами ветра.  Спустя время, силуэт необычного летательного аппарата  почти  растворился в, наступающих сумерках, а его
                23

конструктор провожал взглядом свое детище,  пока оно не превратилось в малюсенькую точечку и совсем слилось с горизонтом.   Не понятно почему, на глазах Сергея Петровича неожиданно и не звано навернулись крупные слезы.  Он, вдруг, ощутил, что находится на перроне вокзала и провожает близкого друга, с которым не увидится больше  никогда!
Тонкий краешек солнца пробежал последний раз по крышам и скрылся до утра.
Звягинцев, стоял весь съежившийся на своем балконе, на двенадцатом этаже, и не мог понять, почему же его поющее состояние души стало теперь таким безнадежно грустным?
Он попытался представить:  что сейчас, в эти минуты ощущает кот.  Какой ледяной ужас сковал его беззащитное, пушистое тело, пронизываемое холодным ветром!  Вот, если бы его самого запустили на воздушном шаре, привязав за брючный ремень в кромешную тьму!  Каково бы ему было там? Глупый вопрос.  Еще более глупы никчемные сожаления.  На несколько секунд, Сергею Петровичу подумалось о том, что, вероятно, он поступил нехорошо, можно сказать подло и жестоко.  Ему, на миг захотелось, чтобы этого не случилось вовсе. Ну, хватит соплей!   Что сделано, то сделано!  И, чтобы покончить с этим раз и на всегда, он издал мощный, протяжный крик, вырвавшийся из глубины организма, похожий на боевой клич Тарзана,  который отразился прерывистым эхом от стен, засыпающих домов.
Позже, он вернулся в комнату, включил телевизор. Сходил на кухню, поставил чайник, сделал себе бутерброд и уселся в кресло.
’’Вот, значит, как  …   Хорошо мне.  Сижу в тепле, чаек попиваю, рассла-а-а бился. А, он?!  Может быть уже в стратосфере?  Доживает последние минуты!  -  крутилось в голове Звягинцева,  -  ’’Нет, зря я так с ним.  Зря так жестоко.  Нужно было просто дверью удавить.  Быстро, надежно и не хлопотно’’.
На месте не сиделось. Сергей Петрович стал заметно нервничать  и  понял, что пора идти к холодильнику. Через пару часов, в конец расстроенный, загрызенный собственной  совестью, он изливал душу по телефону своему другу, обзывал себя по всякому и
каялся, каялся, каялся ….    Покаяние длилось не долго, так как, тот, кто вынужден был               
на ночь, глядя выслушивать весь этот бред, через пару минут одностороннего общения послал Звягинцева вслед за котом а, может еще дальше, и бросил трубку.      
Далее, минут через пятнадцать, уставший от переживаний он, наконец, угомонился и
тихо заснул, свернувшись калачиком подле дивана на коврике.

           Измотанные длительным и не совсем удачным, почти десятимесячным рейсом, старый, ржавый рыболовный траулер и его экипаж, вот уже вторые сутки стояли на рейде в непосредственной близи от родного берега, в ожидании, когда освободиться фарватер и нужный причал в порту.    Моряков  давно и с нетерпением ждали на берегу,
а те, в свою очередь, мыслями и душой были дома среди родных и близких людей.
И, что бы как-то сгладить возникшее тяжелое противоречие между душевными устремлениями к дому и, пока, физическому нахождению на судне, почти вся команда предприняла старый, давно проверенный метод устранения этого дисбаланса.
В одной из кают собралось человек восемь, чтобы под незатейливую закуску уничтожить
последние запасы самогона местного, корабельного производства.  Настроение у собравшихся было, в общем-то, благостным. Еще не приступили к межличностным разборкам, как это иногда происходит в конце рейса, но, уже, закончили меряться силой на руках.  Как, вдруг,  резко распахнулась дверь каюты и, упираясь рукой в переборку,
ввалился человек с диким выражением лица, словно, он только, что столкнулся нос к носу с морским чертом, который в коридоре стрелял сигареты.  Ошалеть, видимо, было из-за чего, ибо, лицо этого самого человека было перепачкано кровью.  Будто по нему прошлись металлической щеткой, и не раз. Он, решительно шагнул во внутрь каюты и сходу схватил за грудки бывалого моряка и приятеля Сергея Петровича Звягинцева, и не
                24

менее решительно стал трясти его.  Тот же, недоуменно разводил руками и ровным счетом, ничего не мог понять.
- Колян, ты чё, а?!  Успокойся!  Да, ты чё, Колян?!
Взбесившийся моряк, пытаясь что-то сказать, только не внятно мычал, показывая пальцем то, на изуродованное лицо, то на друга Звягинцева.
 - Колян!  Я тебя не трогал, ты чё, совсем сбрендил?!  Во, блин, погнал!  Да, уберите от меня этого придурка!!!
В следующий момент, раненного моряка, точно прорвало.
- Это я придурок?!  Да, ты на морду на мою посмотри!  Притащил сюда своего кота вонючего!
- Какого кота, Коля?
-  А, у нас другого не было, кроме твоего бешенного, из клетки! 
Дальше шла очень подробная, часто повторяемая характеристика самого животного и того, кто приволок  на судно эту ужасную, злобную тварь.
-- Колян! У тебя крыша съехала. Какой кот?  Кота, наверное, Люськой зовут, буфетчи-
цей?  Напоследок тебя, дурня приласкала.
После этих слов, каюта, буквально, взорвалась гоготом подвыпивших мужиков.
В коридоре, тем временем, послышался какой-то шум, возня и отрывистые выкрики, сопровождающиеся бранью.
’’В угол его зажимай! В угол!  Хватай его! Да, не так же, твою мать…!’’
Находившиеся в каюте оживились и привстали с мест.  А, пострадавший, распахнул дверь и тут же вылетел прочь!  За ним  сразу же последовали остальные.  Вскоре, послы-
шались  другие возгласы:  ’’ Есть!  Попался, попался, сволочуга!’’
Тот, кто был пойман, находился теперь в мешке из под сахара, всячески извивался и жутко орал.  Потом, со всяческими предосторожностями, содержимое мешка вытряхнули  в пустую клетку, которая  так и стояла под столом вышеупомянутой каюты.               
Всеобщему вниманию предстал очень крупный серый, в полоску кот, обезумевший,
истерзанный  и,  в конец озверевший. Растрепанный и мокрый он сидел снова в той же клетке и зыркал зелеными глазищами дико и затравленно.
Каюта не могла вместить всех желающих лично посмотреть на чудо. Казалось, что пароход накренился на один бок, так как на левом его борту собрался почти весь экипаж в девяносто два человека. Выстроилась очередь, как в мавзолей. ’’От куда он свалился сюда? ’’.   Изумлению просто не было предела!   ’’Это ведь он, мужики!  Он, гад! Но,
так не бывает!  Не может быть!’’.   Одни эмоции сменялись другими, но это был всеобщий шок!   
 Зверь, который, исчез в самом начале рейса с парохода, то есть, более девяти месяцев назад,  при непонятных обстоятельствах,  оказался снова здесь. Где он все это время скрывался, почему его никто ни разу не видел?   Вот, те из многих вопросов, на которые не возможно было дать, хоть какие-нибудь, разумные ответы и привести веские доводы. 
Тем временем, матрос Колян, в тысячный раз  пытался довести до обалдевшего народа свою версию истории случившегося  с ним.  Но, эту ахинею  никто не хотел слушать и воспринимать в серьез.  По этому, он злился, и, брызгая от негодования слюной, матерился на всех, затем по новой начинал эмоционально рассказывать.
-  Говорю вам, идиоты!  Он сам на меня …, сверху.      
-  Прыгнул?
-  Да, не прыгнул, а свалился,  с неба прямо!
-  Еще, скажи, что его с самолета на парашюте сбросили, -  в адрес раненного сыпались
колкие шуточки, -  Колян, ты лучше молчи на счет летающих котов, а то, к следующему рейсу медкомиссию не пройдешь.

                25

-  Не на самолете, козлы вы!  А на зонте каком-то черном привязанный.  Клянусь мужики!
И снова над морем разносился неудержимый хохот.
    
       В действительности же дело обстояло так.  Не успел Сергей Петрович разжать паль-
цы, находясь на балконе, как порывы ветра подхватили летательный аппарат, пилотируе-
мый котом, и понесли его ввысь и в направлении моря.  Остается только представить и
ужаснуться тому, что творилось с несчастным животным, летящим под облаками. В надвигающихся сумерках, Сволочь видел, как дома, улицы и сам город постепенно делаются маленькими, игрушечными.  С набором высоты становилось холоднее и более
жутко.    Отчаянно и беспомощно, Сволочь выл и орал над, плывущими внизу пригорода-
ми, озером, лесом и пустырями. Он пролетел более двух десятков километров, прежде чем лопнул первый шар.   Через пять минут – второй.  Кот приступил к снижению.
Конструкция аппарата заметно потеряла устойчивость, и зонт болтало из стороны в сторону, а Сволочь, колебался наподобие маятника. Несколько раз ветер менял направление и, если  можно было бы отметить проделанный путь на карте, то эта траектория состояла из сплошных зигзагов и загогулин. То ли, закаченный в воздушные шары гелий был не совсем гелием.  То ли, шары китайского производства? Но, в конце концов, лопнул третий шар.  Один из потоков ветра захватил бедолагу кота в свои объятья и понес к морю на верную погибель .      
    Возможно, если бы Сволочь был натурой более тонкой и романтичной, может быть, он вообразил себя Икаром, или, в крайнем случае, альбатросом или буревестником, что гордо реет над седой равниной моря. Но, с ним был только бесконечный кошмар и страх.
А еще, жуткое предчувствие того, что очень скоро летательное сооружение вместе с ним
низвергнется вниз, в темную, холодную бездну.    И вот он – конец всей истории! 
Кот продолжал очень быстро снижаться.  Прямо под ним промелькнули   сигнальные огни какого-то  небольшого судна.  Когда казалось, что уже все, вода совсем близко, ветер               
внезапно,  давал спасительный ’’пинок’’ и, терпящая крушение конструкция  из зонта и, оставшихся двух шаров приподнималась на несколько метров.  Впереди, прямо по курсу показался силуэт и огни парохода.   В этот момент, уже известный матрос Колян, кстати, от спины которого, в свое время, Сволочь очень удачно оттолкнулся и перелетел на другое судно в проливе Па-де Кале, вышел покурить на кормовую палубу.  Он с наслаждением вдохнул в себя свежий воздух вперемешку с табачным дымом.  Совсем близко, рядом был берег, огни города и все, по чему истосковались сердце и душа.
На корме никого больше не было.  Колян закрыл глаза и с удовольствием представил себе то, что ему хотелось представить.  Ему было приятно думать о том, как сейчас, наверное, на кухне хлопочет мать, готовиться к встрече. Он почти ощутил манящий запах любимого яблочного пирога  и мясного  сочного рулета.  А батя, должно быть, сидит у телевизора смотрит новости.  И, уж точно, к завтрашнему дню приготовил свой фирменный, по особой технологии настоянный и очищенный продукт.  А  самым приятным, что представилось матросу – это были нежные, покатые плечи и пухлые губы
его дорогой  Любаши!   Любаша, конечно же, заранее отпросилась с работы, что бы завтра встречать его в порту.  Колян, сладко потянулся, расставил широко в стороны руки, словно хотел обнять не только  аппетитную Любашу, но и весь мир и вытянул губы,  как в поцелуе.   
Бедный Колян, разумеется, никак не мог ожидать, что к нему приближается нечто. Что, через несколько секунд  внезапная, нежданная боль, введут его на некоторое время в состояние шока!   
Как известно, кошки хорошо видят в темноте. И Сволочь не мог не видеть, что ветер и рок судьбы несут его прямиком в сторону парохода.  Когда до цели оставалось совсем немного, порыв ветра  подбросил горе пилота вверх, и он перелетел через фальшборт на
                26

высоте метра полтора от палубы.  И, так уж получилось, что единственной преградой на
пути и, в то же время, единственной реальной возможностью спастись, оказался  матрос
Колян, об голову, вернее, лицо которого, кот затормозил всеми четырьмя лапами.
Сволочь вцепился намертво, как утопающий хватается за все, что попадается под руку или под лапу!  Моряк, действительно на мгновение потерял сознание.  Когда же очнулся
ничком на палубе, в одной руке у него был зажат большой клок шерсти, а в другой – ручка от зонта с отломанными спицами и обрывками черной материи.  Неподалеку, с таким же ошалевшим, безумным видом,  вжавшись с силой в палубу, находился кот.  Он бешено вращал глазами и мерзко полу выл, полу мяукал.  В это время,  выйти подышать и покурить приспичило еще кому-то.  Тяжелая, железная дверь, ведущая на кормовую палубу, открылась. Из  коридора  в темноту пролилась полоса желтоватого света.  Одуревший до крайности кот,  вместо того, чтобы ринуться в темень, подальше от людей, что было бы вполне естественно для напуганного на смерть животного,  кинулся зачем-то к источнику  света  и мигом исчез в приоткрытой двери.  Все, что случилось дальше, уже известно.  Добавить стоит лишь то, что с величайшим трудом  одной группе моряков удалось отстоять кота перед другой  группой, которая жаждала немедленной и безоговорочной расправы.  По этому поводу, среди особо разгоряченных  впечатлениями и выпивкой произошла потасовка, которая, как и водится, закончилась примирением, братанием враждующих сторон и дальнейшим, совместным распитием.


             Спустя три дня, вечером, в дверь квартиры Звягинцева позвонили.  Гостей Сергей Петрович не ждал, но когда в гости, пусть и не звано, негаданно, наведываются старые, добрые друзья, это всегда в радость.  Поэтому, Звягинцев расплылся в удивленной, довольной   улыбке, когда на пороге увидел старого ’’морского волка’’, опаленного               
тропическим солнцем до цвета рубероида.  После взаимных дружеских приветствий, когда  Сергей Петрович, впустил своего друга в коридор и собирался закрыть дверь, тот неожиданно остановил его.
-  Подожди, не закрывай.  У меня для тебя сюрприз. Ты же знаешь, я никак без сюрпри-
зов.  Закрой глаза и считай до десяти.  Давай, давай, подарочек  классный!  Просто, упадешь!
-  Тебе удалось поймать и завялить к пиву Посейдона? – С усмешкой спросил Звягинцев.
Когда на счет десять разрешено было открыть глаза,  Сергей Петрович  даже не присел, а плюхнулся задом на пол, как будто, прямо за его спиной неожиданно шарахнули из гранатомета.
-  А котов, вяленных к пиву не нужно?!  У меня есть один такой, как раз, к этому случаю!
На полу, у прихожей, стояла большая птичья клетка.  Внутри нее находился  живой и  невредимый  кот, правда, похудевший и сильно измотанный, но, с тем же уверенным,
убийственным взглядом  в упор!    Лицо  Звягинцева заметно перекосилось, и глаз стал дергаться нервным тиком.
            Через некоторое время  после увиденного, выпивший и потрясенный внезапным поворотом судьбы, Сергей Петрович  поведал другу о последних событиях.  Тот, в свою очередь рассказал о том, что было известно ему.   И, все равно, всей правды о приклю-
чениях кота никто доподлинно не знал. Разумеется, кроме нас с вами.
Удивлению  не было предела!   Порой собеседники начинали сами сомневаться в том, о чем рассказывали друг другу и свидетелями чему сами являлись. ’’Так, не бывает!  Но, ведь, было же, черт возьми!’’ -  таков был общий вердикт.
-  Вот, что, – сказал друг Звягинцева, подытоживая все это невероятное безумие, -  Он, конечно, сволочь- этот твой котяра.  Бесспорно – сволочь но…!   Послушай, Серый, моего совета:  оставь его в покое.
                27

-  То есть?
-  То, и есть. Заговоренный он, понимаешь?!  Точно тебе говорю.  Раз, его не берет ничего, то ничего с ним и не сделаешь, вот так.
-   Да, что ты мне будешь …!- вспыхнул Звягинцев.
-   Послушай. … У нас был один такой заговоренный, судовой электрик Паша. Я с ним три рейса отходил.  Нас с тобой постарше, но баламу-ут страшный, ничего не боялся!
Проводку менял, без отключения напруги. Двести двадцать вольт на спор на язык пробовал.  Пил все, что поднесут, не нюхая и, не спрашивая, что пьет.  Раз ему керосин для хохмы подсунули. Так и что? Хлобыстнул, луковицей заел и порядок. И чего с ним только не было, куда он только не попадал!  Помню, в Анголу зайдем   или в Сьерра-Леоне. Чтобы кто-то, куда-то на блуд,  или вечером  шляться по какому – то  вонючему  Фритауну?  Да, упаси  Господь! Не угрохают, так подцепишь заразу такую, что СПИД насморком покажется!   Паша,  берет с собой пару кусков хозяйственного мыла, пару буханок хлеба черного с камбуза, самогона немного сцедит, лыжи навострит и вперед!
-  А мыло зачем? – зевая, спросил Звягинцев.
-  Ух!  Брат ты мой!  Мыло там – ходовой товар!  Натуральный обмен, понимаешь.  Можно поменять на фрукты, на поделки ихние. Ну, а ежели приспичит, и еще на что-нибудь, если дальнейшая жизнь и здоровье тебя больше уже не интересуют.  Так, вот, Паша, значит,  возвращается, хрен знает когда!  Хрен знает, какой!  Со связкой  бананов на шее, с сеткой фруктов и в сопровождении двух – трех местных очаровашек вида мрачного.
И, ничего ему не делается, представляешь?!   Все комиссии  проходит, анализы сдает,
все в норме!  ’’Я ’’,- говорит ,- ’’Заговоренный.  Мне ничего не сделается. Только высоты беречься надо’’.
-  И, что ? – вяло спросил Звягинцев ,подперев голову  кулаком.               
-  Ну, что ….  Крышу, у сарая тещиного в деревне, жена чинить его заставила. Полез на конек,  черепица, видимо, под ногой поехала.  Высота, сам понимаешь, ерунда, а внизу, к штакетнику  вилы приставлены.  И, кто-то их понимаешь, додумался поставить вверх тормашками.  Он на вилы брюхом себя и нанизал!  Понял? 
-  У-у …. Не понял.   Выходит, бояться нужно было не высоты, а тещи, которая, ведьма старая, специально вилы ему  под сарай и подставила, тварь!  А ты, вообще, к чему мне все эти байки морские плетешь?  Я связи не наблюдаю.
Звягинцев  тяжело поднялся с табурета и потянулся к ручке холодильника, где, еще,
немного было.      
-  Связь?  А, связь, Сережа, прямая.  Может ….  Может  он – твой кот хранитель?   Может, его к тебе от туда,  - моряк, неопределенно указал куда-то пальцем,   -   специально определи. Чтобы он, к тебе приставленный, оберегал тебя от всяких бед и напастей разных.
-   Ты, долго думал? -  резко спросил Звягинцев,  -  по-моему, совсем   не думал! - Сергей Петрович  встрепенулся, нервно закурил и продолжил:
 -.   А, чего  думать - то?!   Вот, он  - кот!   Вот, он - человек -  сапиенс, хомо,  твою мать!  И, главное,  не пойму я тупоголовый, кто же это?   Какой такой благодетель, оберегает меня от бед и неприятностей разных, а?!  Кто, баб моих всех разогнал, а?    Уж, не тот ли это загадочный  гад последний, что в клетке  железной заточен, невинно и коварно?!  Я, скоро, Шекспировским языком   изъясняться  с вами буду!   Тьфу, ты…!   
Звягинцев поставил на плиту чайник и достал из буфета  сдобное печенье.
-  Мне, что теперь, всю оставшуюся жизнь с этой сволочью жить в одной квартире?!   
Друг, понимающе и сочувствующе вздохнул, и развел руками.
-  На счет твоей жизни, сказать ничего не могу.  Почем мне знать, на сколько тебе бу-
дильник завели.  А, вот всю его жизнь – это точно. Не переживай ты так!  Вы, просто,
                28

созданы друг для друга!  Ну, ладно, старик, я побежал.  Мне еще зайти, там, нужно кое-куда.
-  А, чайку на дорожку? - спросил Звягинцев.
-  Чаек, Серега, в другой раз.  Не буду вам, голуби мои, мешать. Вам, наверное, есть о чем поговорить, пооткровенничать, по семейному, так сказать.
-  Да, пошел ты …-  спокойно произнес Сергей Петрович.
-  Так, я и говорю, что пора мне.  Пока,  созвонимся.

           После того, как Звягинцев проводил друга, он еще долго потом сидел над кружкой с чаем, задумчиво и  медленно сыпал в него сахарный песок.  И рассуждал. Рассуждал о том, как же это все так может быть?  И, почему, именно так, а не иначе? Почему, именно с ним, и за что, в конце концов?   Мысли о том, что совместная жизнь с котом    
это -   предначертанная неизбежность, рок судьбы, или, как там еще можно называть подобное безобразие, внушали безграничную тоску и обреченность. Внутри, поочеред-
но, то вырастало  до размеров необъятных  мощное чувство протеста, то резко сдувалось до уровня безразличности и покорности обстоятельствам.  Звягинцеву стало, вдруг так
жалко себя, что на глазах навернулись слезы этой самой жалости.  Он, внезапно, поднялся и решительно направился в ванную комнату.  Послышался звук льющейся воды с сильным напором.  В этот момент, кот в клетке встрепенулся и от чего-то забеспокоился. Через минуту, перед клеткой предстал Сергей Петрович собственной персоной с, какими-то, не совсем здоровыми глазами и демонической ухмылкой на лице.         
-  Та-а-а к, так , так ….   Смотрите - ка, кто у нас здесь?!  В кандалах и в арестантской клетке.  Как Вы туда попали, милейший?   Я, осмелюсь предположить, что чисто случайно, по лживому доносу и несостоятельному обвинению.  Ведь, верно, любезнейший?    Коне-ечно, я и не сомневался!  А, все-таки, может быть найдутся причины?               
 Да, что вы!  Помилуйте!  Разве ж это повод, что бы быть заточенным?! 
Звягинцев откровенно обезьянничал перед клеткой. Театрально, выламывая себе руки,
играя мимикой и подчеркнутыми сценическими жестами.  Он явно переигрывал, но делал это, несомненно,  сознательно, пытаясь обуздать свое противоречивое состояние духа.
-  В огне мы, значит, не горим,  в воде не тонем. Пуля нас тоже не берет. Да? И, жить мы спокойно, тоже никому не дадим!  Правильно?   А, вот это ты видел?! - Звягинцев слепил из пальцев кукиш, смачно плюнул на него  и поднес  к клетке. -  Видел, сволочь?!
Ты хочешь быть главным, непобедимым,  ты им будешь!  Я, тебе это обещаю, прямо сейчас будешь!   У меня есть для тебя сюрприз.  Поиграем-ка мы с тобой, родной мой, в подводную лодку. Так и быть, капитаном будешь ты.  И не надо меня благодарить!
  Звягинцев взял клетку и вошел с ней в ванну. Вода в ванной набралась уже до половины.
-  Внимание экипажу! -  заорал он, как в рупор, - По местам стоять!  Задраить люки!  Приступить к срочному погружению!  Капитан Сволочь, пожалуйте на мостик Вашей субмарины!
  С последней фразой, клетка, в которой находился кот, опустилась на дно.  Он, сразу же оказался по шею в воде и моментально привстал на задних лапах, но голова  уперлась в потолок из прутьев.  Он сделал еще несколько попыток оказаться выше ватерлинии, а,
когда понял, что ничего не выйдет – истошно заорал.   Это произвело впечатление на Сергея Петровича, и он с восхищением заметил:
-  Да, у Вас, мой капитан, развился такой командный голос!  Браво!  Продолжайте!
Кот понял, что его снова обрекли на неимоверно жестокие испытания.  Может быть, даже боле серьезные, чем полет на зонте над бушующим морем.
Тем временем, Звягинцев продолжил:

                29

-  Однако, соблюдем протокол. Я, готов, сэр, выполнить Вашу последнюю просьбу. Давайте, смелее, не стесняйтесь -  хозяин приговоренного кота был подчеркнуто, утончен и любезен -  Что, что?  Смягчить приговор и помиловать?   А, для чего это Вам?  Ты же,
гад – заговоренный!  Или, как?  Если заговоренный, то, клянусь: -  Звягинцев поднял правую руку вверх, обернулся по сторонам, словно он находился внутри амфитеатра и во круг были тысячи свидетелей, – До конца дней своих  с пивом жрать только кошачий корм!   Никаких чипсов, никаких колбасок, вяленой рыбы и прочего!
  Словно в ответ, Сволочь заорал с ненавистью и отчаянием. Вода продолжала прибы-
вать .  Звягинцев опустил ладонь в ванну и покачал головой.
-  Друг мой, Вы просите о помиловании?  Я не ошибся?  Так, вот!  Помилование отменяется, господин адмирал!  Раз и на всегда!  Собаке – собачья ….  В общем, прощайте.  А, чтобы не так грустно было идти ко дну, вот, горяченькой немного прибавлю. 
Звягинцев отвернул сильнее горячий кран и быстрым шагом покинул свою квартиру, хлопнул дверью и не закрыл ее на ключ.
   Он вышел на улицу.  Нервным движением достал из пачки сигарету, уронил ….   Вторая сигарета, тоже не удержалась в трясущихся, задеревеневших пальцах, а следующая, никак не хотела раскуриваться со стороны фильтра.      
’’Вот, теперь, ты - настоящий убийца! ’’ – пронеслось в голове Звягинцева.
Сергей Петрович, пересек улицу, зашел в универсам, взял товарную тележку и долго  бесцельно катал ее по залу.  Потом,  со стеллажей, на которых стоял товар, он стал подряд
сгребать разные банки, коробочки и упаковки. Затем, ставить их обратно, но, уже совсем на другие места.  Своими странными для покупателя действиями он вызвал неподдельный интерес охраны магазина. Спустя какое-то время, его взору  открылось то, ради чего он, собственно говоря, сюда и пришел.  Звягинцев, тут же оставил по средине зала тележку, наполненную ненужным товаром, взял с полки бутылку водки,               
расплатился и снова оказался на улице. Заморосил противный, промозглый, осенний дождик.               
’’Уже, все, наверное, кончено’’ – подумал Звягинцев с облегчением и одновременно со страхом.  Он отхлебнул из горлышка и поморщился. Как этого не хотелось, но нужно было возвращаться домой, чтобы избавиться от утопленника вместе с клеткой. Сергей Петрович представил себе эту картину.  Его передернуло то ли от мерзкой погоды, то ли
от содеянного и он сделал еще несколько больших глотков.
     Лифт долго был занят.  Звягинцев, только, подумал о том, что, может, стоит еще погулять пол часика.  Как, двери лифта раскрылись и из недр кабины,  пыхтя, выдавила
себя наружу соседка Сергея Петровича – тетенька необъятных размеров, обладательница удивительно тонкого, несуразного по сравнению с ее телом голоса.
-  Сергей Петрович, здравствуйте.  А, что с водой у нас опять не знаете?
-  А, что у нас с водой  опять? – рассеяно и безразлично повторил ее вопрос прокуратор котов.
Дама визгливо продолжила:
-  Кончилась, представляете?!  Сорок минут назад.  В ЖЭК уже поздно, в аварийку не дозвониться.  Безобразие это когда - нибудь кончиться, или нет?!  Я, холодец варить поставила, черт бы их всех побрал!
   Происходят, конечно,  в жизни разные там  случайности и странности.  С некоторыми индивидуумами, они происходят с такой часто повторяющейся, четко отслеживаемой
периодичностью, что случайности перестают быть странными,  а  странности  чем – то случайным.  Образуется, некая деформированная форма жизни   человеческих и иных существ, с которой ни в коем случае нельзя входить в жесткий конфликт.  Жить в постоянной нелепости и нелепостью же пытаться ее победить – вот он Гордеев узел!  К
                30

чему все сказанное выше?   К тому, что, чисто случайно, как раз в описываемый дождливый вечер, двое  мрачных, асоциального склада  субъектов, промышляющих в свободное от пьянства время  сбором металлолома и всего того, что ,по их мнению, неправильно лежит, положили свой вороватый, алчущий взгляд на электромоторы подкачки воды в доме где проживал Звягинцев.  И, буквально, две минуты спустя, после того, как  Сергей Петрович покинул свое жилье,  дабы не видеть и не слышать предсмертных мук своего питомца,  упомянутые личности оставили без воды  двенадцати этажный дом.
Опять же, по счастливой случайности, уровень воды в  ванне перестал подниматься, когда кот практически стал уже захлебываться.  Со смешанным и очень противоречивым чувством, Сергей Петрович обнаружил, заглянув с опаской за дверь, что Сволочь, просунув лапы через решетку, задрал голову, как можно выше к верхней части клетки, с огромным трудом выхватывает носом глотки воздуха.  Затем, вновь погружается в воду с тем, чтобы, через несколько секунд снова всплыть и подышать.  То, что увидел Звягинцев, нисколько не удивило и не поразило.  Внутренне он был готов к любому исходу.   Он постоял, немного понаблюдал за тем, как его кот отчаянно оттягивает роковой момент и борется за жизнь.   Потом, махнул безразлично рукой, отвинтил не спеша пробку с початой бутылки, плеснул себе немного в стаканчик для зубных щеток, остальное вылил в ванну.   ’’С днем рождения, Сволочь ’’ -  спокойно, с расстановкой произнес Звягинцев.  Он выдернул из ванной  пробку, открыл дверцу клетки  и, слегка покачиваясь, поплелся в комнату спать. Этот субботний вечер выдался на редкость нервным, тяжелым и судьбоносным.      
   
          Несколько дней спустя,  вечером транслировали футбол. В небольшой комнате перед телевизором  расположились двое.  Судя по всему, им было очень хорошо, тепло и уютно.   Со стороны казалось, что вот она – идиллия,  тихого семейного счастья.               
Они сидели друг от друга на расстоянии вытянутой руки,  внимательно следили за игрой,   пили пиво и это все, что сейчас  было важно и нужно им.  Сергей Петрович Звягинцев и его огромный, красивый полосатый кот снова были вместе и рядом.
Звягинцев, уже не морщась,  неторопливо грыз кошачий корм из вазочки, а Сволочь, одобрительно щурил глаза, стряхивал пену с шикарных усов и, впервые в жизни, совсем по-домашнему, глухо и монотонно-убоюкивюще урчал, как самый обыкновенный кот.
Изредка он поглядывал на хозяина, и в хитроватом взгляде его читалось: ’’Так – то, вот лучше’’.