Лето 54-го.
Опять настало лето. Опять настала та пора, когда не надо рано вставать, собираться и идти в школу, сидеть за партами, выслушивая реакцию учителей на неадекватное поведение учеников или просто их отношение к жизни, политическим ходам высокопоставленных деятелей, иным новостям, неоднократно обжевываемых в стенах такого образовательного учреждения, как школа. Не надо строить заинтересованный взгляд, делая вид, что тебе так интересны такие школьные предметы, как химия и алгебра. Вообщем летом приходится меньше врать, а следовательно именно в эту пору начинаешь уважать себя.
Таким было и это лето. Единственное отличие лета 1954 года заключалось в том, что я готовился к вступительным экзаменам для поступления в Ванденберг. Наконец настал день экзаменов. Я рано встал, еще раз повторил свои познания. Фрэнки зашел пожелать мне удачи. Да, теперь он жил не в Саннисайд-Тахо Сити, а в Санта-Круз с Самантой. А я разве вам не сообщил торжественную новость? Торжественно сообщаю, что этим летом Френсис Моррис и Саманта урожденная Бэррин поженились. Теперь они муж и жена и у них медовый месяц в ее доме, на берегу Тихого океана.
Было приятно видеть, что твой брат, который так редко в юности проводил с тобой время сегодня проехал столько миль и потратил столько времени ради того, чтобы пожелать Митчеллу Моррису, своему брату удачи. Определенно женитьба пошла моему брату Френсису Моррису на пользу. Определенно.
Родители тоже пожелали мне удачи, но сделали это суховато. О, нет! Они совсем не хотели меня обидеть. Просто они очень переживали за мое будущее, которое решалось на их глазах именно в эти годы. Экзамены начинались в учебном корпусе, в секторе номер два в час дня. К тому времени я уже знал планировку учебного корпуса, но все равно пришел пораньше, для того, что бы в числе первых начать экзамен. Я считал и считаю до сих пор, что нет ничего более скверного, чем ожидание. Именно в минуты ожидания все те знания, накопленные человеком за время его существования, дают сбой. Иногда случаются «проколы» на самых простейших вопросах, на которые у человека не находится ответа по причине волнения.
Экзамен я сдал минут за сорок, отсилы пятьдесят и вышел из аудитории первым. В аудитории по бокам сидели надсмотрщики, которые следили за тем, чтобы никто не смог воспользоваться подсказками, шпаргалками, списать у соседа. Выходя из аудитории от меня не скрылись знакомые черты лица одного из надсмотрщиков.
Где же я мог его видеть? Ах да, вспомнил, именно этот человек встретился нам, когда мы с Фрэнки на велосипедах ходили на «вылазку» на базу. Точно. Те же немигающие холодные глаза, то же брутальное выражение лица. Ну, здравствуй комендант сэр Алекс – сказал я мысленно, поравнявшись с ним. Он видно тоже меня узнал, потому что его глаза посмотрели с интересом, но это было на мгновение.
Результаты экзаменов не вывешивались ни в учебном корпусе, ни в администрации, ни у входа на базу. О них сообщалось по телефону или телеграммой. При выходе из аудитории стоял человек с папкой, который записывал номера телефонов выходящих с экзаменов молодых людей или их адреса, если у них дома не было телефонного аппарата. У меня был телефон, поэтому я и назвал номер своего телефона.
Окончив с формальностями, я поспешил домой позвонить своей Джейн и сообщить ей, что сегодня сдавал экзамены на вступление в ряды авиаторов.
- Привет Джейн!
- Ой, Микки, как приятно тебя слышать, как у тебя дела?
- Нормально, сегодня сдавал вступительные экзамены на базе. А как у тебя дела? Как Дункан?
- Не может быть! Ты тоже хочешь быть авиатором? Дункан тоже сдавал экзамены сегодня в Ванденберг. А у меня все отлично. Сейчас пойду гулять.
- Здорово, может мы будем учиться с твоим братом в одной группе.
- Не исключено.
- Джейн, я по тебе скучаю. Впереди еще два месяца лета, мы могли бы встретиться где-нибудь в Техасе.
- Нет Микки, я не смогу встретиться с тобой, я с родителями еду на отдых, буду по тебе скучать.
- Джейн…
- Что Микки?
- Я тебя очень люблю.
- Я тебя тоже очень-очень.
- Счастливой поездки!
- Спасибо большое …. Ой, мне уже пора, счастливо!
- Счастливо.
Из телефонного разговора я понял две вещи. Первая - то, что Дункан тоже поступает в Ванденберг и вторая – что мы не сможем встретиться с Джейн. Из-за первой новости я не смог обидеться на вторую, а из-за второй – обрадоваться первой. В такой двойственности прошел целый день. И только вечером, часам к семи, я смог успокоиться, забыть на время об этом. А поспособствовал этому звонок моего брата Фрэнки.
- Микки, это ты что ли?
- Да, а это надо полагать мой братец Фрэнки, который очень долго соображает? – съязвил я
- Теперь узнаю своего брата Митчелла Морриса. Слушай, у тебя сейчас какой-то голос недовольный.
- Да, Фрэнки, ты прав, я днем звонил Джейн и узнал, что мы не сумеем встретиться – она уезжает на отдых с родителями…. Кстати, Дункан тоже, как и я поступил в Ванденберг. Представляешь?
- Да, здорово – очень странно было слышать такую брутальную реакцию на новость моего впечатлительного брата. Это очень меня заинтересовало, и я решил узнать, почему в свою очередь Фрэнки сегодня какой-то не такой, как обычно.
- Фрэнки, ты совсем не удивился, тебе что, известна эта новость, но от кого?
- Да ты что, Микки, нет, я действительно удивлен, просто теперь мою голову мучают другие мысли.
- Ну и какие же это мысли?
- Микки, я собираюсь с Самантой вдвоем переехать из Санта-Круз сити в другой город, вернее всего располагающийся в штате Техас.
- И это мне говорит мой брат Френсис Моррис? Я тебя не узнаю. Ты же сам хотел жить на берегу океана?
- Да, но на самом деле дело не во мне – замялся мой брат - Саманта взбунтовалась, говорит что мы с ней не найдем здесь хорошей работы. А ведь все Дункан твой виноват. Понарассказывал как хорошо жить в Техасе, вот она и надумала. Она у меня упрямая, на уговоры не поддается. Что делать, ума не приложу?
- Фрэнки, мой тебе совет, хоть я и не люблю давать советов, прояви характер.
- В смысле?
- В смысле дай хоть один раз отпор на ее капризы. Ведь это капризы, не более того.
- Не знаю, Микки, по-моему, она настроена решительно и серьезно.
- Фрэнки, это твоя жизнь, сам решай, я сейчас не могу тебе дать совет, который работал бы на сто процентов. Прости.
- Конечно Микки. Я тебя понимаю. Слушай, а из родителей кто у нас сейчас дома?
- Кто? Отец еще не пришел с работы. Не правильная у него работа, не правда ли? Мать ушла в магазин за продуктами, хочет отпраздновать мое поступление в Ванденберг, а наш дедуля сэр Томас Моррис заперся в своем кабинете на втором этаже – хочет отыскать старые фотки, на которых он утверждает, изображен «бравым красавцем», а заодно и фотографию Руда найти, на которой он «тоже ничего». Сэр Томас Моррис говорит, что давно, еще лет двадцать назад запрятал фотографии между полками своего стола. Он слышал по радио, что есть такие агентства, которые могут найти старых друзей по фотографиям, вот и загорелся, а поскольку все его знакомые, разбросанные по разным штатам, помнят мужа его дочери (то есть нашего отца) вот он и решил и его фотографию послать в агентство. Так что сам понимаешь, все заняты и вряд ли сейчас в ихнем мозгу что-то осядет. Они погружены в другие проблемы и заботы.
- Значит, проблемы есть и у родителей. Микки, никогда не думал, что мне будет приятно это слышать. Я на днях приеду к вам на ранчо. Наверно завтра, в субботу на выходные. Заодно покатаемся на велосипедах, тряхнем стариной.
- Вот Фрэнки, теперь мне нравится твой настрой, хочу запомнить тебя таким, поэтому желаю вам удачи с Самантой, а теперь извини, скоро новостной блок по радио. Еще раз удачи!
- И тебе не кашлять, Микки. Удачи в учебе.
- Эээ… Ты что? Учеба еще не началась – шутник.
Брат поднял мне настроение, но в тоже время напряг своими проблемами. Мать к ужину я так и не дождался. Вернее всего она встретила на улице соседку и та завела ее к себе домой, и они весело провели время за чашкой кофе, а может и еще чего. Поэтому я решил лечь пораньше, чтобы завтра пораньше встать.