(Подруге с любовью...)
Инка не знала, сколько километров они с Ташкой находили по этому кладбищу. В этот день она к своим почти тридцати пяти годам воочию узнала, что означает страшное слово "колумбарий». Едва держась на ватных ногах и в душе подвывая от страха, они почти не разговаривали… Просто молча делали свое дело, иногда переглядываясь, бросали друг другу отрывочные короткие фразы: «Я четные, ты – нечетные, встречаемся в конце...» Так и обходили эти серые ряды клеток-плит. Цифры… Фамилии… Уставшие глаза замыленным уже взглядом выхватывали надписи на плитах: «Дорогому..», «Родному..».. Сердце надписи уже не воспринимало. И лишь одна мысль: «Только бы не пропустить…» Обе понимали, - если остановиться на минуту, расслабиться, и понять, что сейчас перед тобой и где ты сейчас… жутко.
Могилы, ряды могил, старых, свежих, запущенных, ухоженных… Старое Воскресенское, Новое Воскресенское кладбища, часовня, будка охраны, морг, здание руководства, табличка на замызганной двери «Прием населения»… Очередь в коридоре. Растерянные заплаканные лица родственников… Вот бабушка пришла хоронить дочь, вот семья лишилась отца... И невозмутимые рыбки в аквариуме, словно говорящие: «И это пройдет»…
Сотрудница за дверью из отдела по работе с населением с сухой заученной фразой:"Информация только для родственников". А затем бабье любопытное: «А кто он вам?» И Ташка, всегда находчивая и общительная, вдруг замолчала. И быстрое Инкино: «Этот человек погиб, когда ехал к этой Женщине!» «Так и сказали бы – любовник, любимый! Я постараюсь найти, подождите.»
Он не был Ташке ни любовником, ни любимым. Не успел им стать. Роман, который был слишком красив, чтобы быть настоящим. Интернет-роман, и случайное знакомство четыре месяца не переходящее границ виртуальной вседозволенности. Книги, театры, музеи, путешествия, музыка, страны, города…Они говорили о многом. Впечатления и узнавание нового в себе через похожую душу. И так каждый день. И Только на «Вы». Им было интересно друг с другом. Комфортно. Тепло.
Но разве могло это быть реальностью?
У Него: жизнь там, - в Париже, городе любви. Свое детективное агентство. Обеспеченность и устроенность. Тут, в оставленной Москве: квартира на Фрунзенской набережной, родители, незабытый еще развод с женой, дочь – фотомодель, ждущая ребенка, и предстоящая ее свадьба… Одиночество в не ставшем близким городе, пресыщенность и тоска по мудрой, родной, единственной, не данной…
У Нее: взрослый сын со своей личной жизнью, хрущевка в тихом зеленом районе, нелюбимая работа, быт, серые жеваные будни и пустота с живущим рядом человеком, забытье в книгах, кофе и сигаретах, в телефонных разговорах с подругой, прогулки по городу, и слезы, только когда никто не видит, и нерастраченная нежность, и стена от мужчин…
Он писал Ташке каждый день с подкупающей восторженностью, с настойчивостью изголодавшегося по чувствам человека, с желанием отдавать, дарить весь мир, эмоции, с мечтой забрать Ее оттуда куда-то далеко, холить, лелеять, заботиться… Он был щедр на эмоции, на тепло. И Ташка оттаяла. И, оттаяв, засветилась внутренним, нежным, забытым тихим светом…
Серые стены колумбария… Глаза не видят, буквы, как одно месиво. Нельзя пропустить. Найти, во что бы то ни стало… Они обязаны это сделать. Для Него. Для себя. Он так хотел увидеть Ее. Последнее желание…
У них ничего нет. Никакой информации. Ни точной даты захоронения, ни отчества, ни номера Его могилы. Имя, фамилия, дата рождения, название кладбища. Больше ничего.
Новое, старое кладбища, могилы, сотни могил, колумбарии, - открытый, закрытый… Но никакой зацепки. Люди стараются помочь, идут навстречу этим двум странным молодым женщинам, обходящим вот уже несколько часов кладбище метр за метром…
Подруги…Рядом. Всегда рядом. Ташка - стройная, высокая, коротко стриженная, обычно все держащая в себе… И маленькая, пухленькая, с копной волос и эмоциями наружу, Инка. Такие разные и такие родные. Сколько же вместе пережито! Бок о бок. Все радости, беды, мечты и желания – все пополам. Знать и чувствовать друг друга, доверять как себе, жалеть, беречь, защищать. И судьба, видя это, словно переплетала их судьбы мистическими совпадениями. Больше в их паре всегда доставалось Ташке – более разумной и мудрой. Только Она могла погасить Инкины эмоции от бесконечных влюбленностей, поддержать ее, поругать, подбодрить, дать совет…
Сейчас же было плохо Ташке. Та все всегда держала внутри. Сердце разрывалось от боли за Нее. Как же Инка радовалась, что нашелся Мужчина, который оценил, увидел, рассмотрел этот алмаз… Ташка была достойна любви как никто другой… «Дорогая Ташка, девочка моя, что же нам теперь делать, как справиться с этой болью… Если бы могла - взяла бы на себя, а ты потерпи пока, не думай, не надо…»
Могилу они так и не нашли. Ноги уже не шли. И сил душевных уже не было. Теребя в руках уже ненужный букет своих любимых ромашек, Ташка остановилась и твердо сказала: «Все, - уходим!» Как отрезала. И Инкино торопливое: «Подожди, тут есть часовня. Пойдем, поставим свечи и помянем Его Душу. Там можно положить цветы. Помолиться. Это нужно нам. Пойдем. Он тебя обязательно услышит, Он где-то здесь. Поговори с Ним.»
Внутри в, и без того, крошечной часовенке было много людей и было жарко от обилия свечей. Ташка стояла строгая, прямо держа спину, так хотелось подойти к Ней и обнять, но Инка поняла, что если сделает это, то обе заревут сейчас. Они написали и отдали записочки «за упокой» души и заказали молебен. Помолились. Ромашки Ташка воткнула к другим цветам к алтарю…
Все эмоции, всю жажду быть услышанной, вложила Инка в ту молитву, желая отблагодарить незнакомого человека, который искренне хотел отдать хорошее, любить эту Женщину, и так глупо ушел. Нелепо ушел. Страшно… За что? Почему так?
Он ехал на свадьбу дочери. В Москву. Гнал новую машину, меняясь с водителем. Франция, Германия, Польша, Белоруссия, Россия… Почти без остановок и отдыха. Иногда «выходя» в Интернет, чтобы поговорить с ней, с Ташкой. И сказать Ей слова Любви.
Только Ташка знала, к кому, на самом деле он ехал. За несколько дней до поездки, Его секретарь, на английском языке умудрилась найти из сотен женщин Москвы с такими же инициалами, ее - Ташку, звоня по международному каналу практически наугад. И нашла ведь! Тогда это казалось безумством. Он хотел сделать Ей сюрприз. Много сюрпризов… «Я бы хотел сделать все, чтобы Вы улыбались! Я люблю Вас. Поверьте! Я Вас искал, Вас. Я знаю, что говорю.»
Разбились они у границы уже на нашей территории. Влетели под КАМАЗ. От машины практически ничего не осталось. Мокрые от дождя никудышние дороги. И скорость. И недосып. И возбуждение от предстоящей встречи… И желание поделиться со всем миром… И слова счастьем и виной в душу навсегда: «Мчусь к любимой женщине!»
Ташка чувствовала, что не надо Ему ехать самому. Отговаривала, как могла. Но разве мозг свой вставишь, разве отговоришь?
И лишь надежда, что не было боли, что не успел ничего понять…
Ташке о случившемся сообщила Его дочь. Слова, большими буквами на весь экран: «Папы больше нет!» И дальше сбивчиво: «Он разбился. Мы Его уже похоронили на Воскресенском кладбище. Мы всегда были с папой друзьями, он со мной делился, я знаю, что Вы для него значили! Я уезжаю по делам его фирмы, свадьбу мы отложили. Я не знаю, что будет дальше. Это такой удар…»
С кладбища подруги ехали долго: на автобусе, затем в метро, опять на автобусе... Почти не разговаривали. Опустошение и горечь в сердце.
- Значит так и должно быть, Ташка. Не захотел Он тебе показаться. Почему? Может быть, чтобы тебе было легче. Если не увидишь реально, «на ощупь», - не так больно терять. Он для тебя как живой остался. Навсегда, - Инка взяла подругу за руку.
- Ты знаешь, у меня ничего не осталось от Него. Ни одного письма. Дочь перед отъездом закрыла Его страничку. Я ее понимаю, такой ужас пережить... А она, ведь, еще и ребеночка ждет. Но пропало все, все сообщения, его, мои… Так жалко! Ни-че-го нет…
В этот вечер к Ташке залетел голубь. Он упорно рвался в окно, хлопая крыльями. А залетев, долго сидел, притихнув, и спокойно-спокойно глядел на Ташку, будто что-то хотел сказать, будто чья-то неприкаянная Душа прилетела посмотреть на Нее и улететь, чтобы успокоиться насовсем…
А потом к Ташке совершенно необыкновенным образом стали прилетать бабочки. Каждый день. Снова и снова. На пятый этаж. Прямо в раскрытую форточку. Прилетали, и куда-то исчезали, а потом новые. И каждый день разного цвета: то желтая, то салатовая прилетит, то белая, то пестрая…
Бабочки летали по комнатам, поражая своей неземной хрупкой красотой, божьим благословением…Ташка радовалась по-детски и согревалась этими светлыми добрыми эмоциями. И принимая эти подарки, понимала, что Она не одна, что Ее кто-то бережет. Что Жизнь – прекрасна и надо получать радость от каждого дня.
Ташка смотрела и вспоминала, как Она маленькой девочкой бегает по лугу, собирая любимые ромашки, а вокруг летают такие же бабочки,...вот папа держит Ее на коленях, вот Она сидит на яблоне и подглядывает за соседским рыжим мальчиком, вот мама готовит фирменный шоколадный торт на Ее День рождения, вот Ее выпускной, вот Она невеста, вот уже Ее собственный сын произносит первые слова, вот он уже взрослый, примеряет первый костюм, вот они с Инкой, словно девчонки, сидят в парке на скамейке и болтают о новостях, уминая пиццу, вот они сидят вдвоем на последнем ряду в кинотеатре торгового центра и рыдают как дурочки над какой-то мелодрамой...
Внутри еще болело и щемило что-то, но Ташка чувствовала, что горечь постепенно превратиться в грусть. И придет Обновление.
«Я бы хотел сделать все, чтобы Вы были счастливы, чтобы Вы улыбались… Все будет хорошо.»
Арина Феева
иллюстрация: http://www.photoline.ru/category1/a?now=6120&prevprt=on