Наверное, я пьян. Вернее, не наверное, а совершенно и абсолютно точно. Тем не менее, адекватность если не состояния, то поведения никуда не делась, а разум всё так же чист и ясен. Пить в своё время, когда это умение срочно понадобилось, научился, потому сегодняшнее празднование с ребятами нисколько не выбило меня из колеи, и в данный момент я преспокойно возвращался домой, спртяав нос в клетчатом шарфе и подняв воротник пальто. Может быть, и не было так уж холодно, особенно разгорячённому блуждающим по крови алкоголем телу, но когда мелкие снежинки холодят кожу на загривке, коварными извилистыми тропами пробираясь туда и колко цепляясь своими морозными зубками-коготками за кожу, приятного мало.
Выдохнув облачко тут же сконденсировавшегося и ставшего видимым воздуха, я осторожно обогнул замёрзшую и превратившуюся в неровный слой льда лужу и поправил сползающие по носу очки, хотя и очень не хотелось вытаскивать руку из кармана. Но возможность чётко, насколько это реально в нетрезвом состоянии, видеть важнее. Да и удобнее так.
Отчаянно зевая, я повернул за угол одного из по-рождественски ярких магазинов, вывески которых горят даже ночью, и, вздрогнув от внезапно дунувшего ветра и пробежавшейся под ногами позёмки, пересёк проезжую часть, спокойную от пустоты.
Хочется спать. Чертовски хочется спать. Запал веселья весь прошёл, когда я был в компании бесшабашных товарищей, обмывающих все настоящие и придуманные поводы, нарывался на споры и выигрывал, как, например, когда в поле нашего шатающегося зрения попало фортепиано и мы поняли, что вот тут-то оно и я - впридачу - попали... Ничего, зато теперь мне должны Auchentoshan 21. Просто не стоит сомневаться в умениях того, кто свободно общается с чёрно-белыми клавишами на одном им знакомом и понятном языке, даже если он и не совсем трезв. В общем и целом, я выиграл, пил, не курил, танцевал с девочками и вроде с мальчиками тоже... В любом случае, не так важно.
Подавив очередной зевок, я завернул на знакомую мостовую дорожку, почти что выложенную жёлтым кирпичом и ведущую к дому, а через несколько минут уже стоял у металлической двери семиэтажки, у которой стоило только набрать нужный код, услышать согласное пиликанье и войти внутрь. Что я и сделал, но только после того, как кинул взгляд наверх, на знакомое и родное окно, и улыбнулся. И ничего странного. Согретые теплом не только алкоголя люди часто улыбаются.
Несколько цифр, составляющих до военного ужаса секретный код, электронный пропускающий звук и светлое пространство подъезда. Ну жди, рыжий, блудного горностая домой...
Как обычно, не став изменять излюбленной привычке и открыв дверь своими ключами, не напрягая при этом звонок, я не ошибся, потому что шум воды, доносящийся из ванной, мог свидетельствовать о том, что Дитер сейчас находится именно там, а не где-нибудь ещё, и потому не в состоянии подойти и впустить вернувшегося меня в дом.
Душ... Люблю воду.
Подавив очередной зевок, при повторном таком проявлении рискующий порвать мне губы, и скинув ботинки, не утруждая себя нагибанием, я бегло глянул в большое зеркало над комодом, пока снимал шарф и пальто, присыпанное на плечах белыми крупицами снега. Глянул и испугался, а после догадался убрать с носа запотевшие при входе в тёплое помещение очки, отчего сразу развеялся молочный туман, но вот видение стало куда как менее чётким. Тем не менее, зрение никуда не делось.
Ну, вид немного помятый, но я скорее выгляжу прилично, нежели наоборот. Да, немного взъерошен, но не беда, а что зрачки расширены и взгляд плывёт - так это тоже ничего. Зато сам красивый, что аж рыжему бы обзавидовался, будь я кем-нибудь другим, а не его партнёром... А ещё голова шатко-валко ясная, что вообще самое замечательное в складывающейся приятной ситуации.
Усмехнувшись, я кое-как пригладил волосы и подмигнул собственному отражению.
Идём устраивать облаву на рыжих собак.
В дверях спальни я оказался одновременно с выходом мужчины из ванной, и моё пьяное внимание, не будь дураком, сразу же полностью и бесповоротно обратилось к сильному стройному телу, по загорелой коже и рельефным мышцам которого вниз стекали прозрачные капельки тёплой, но быстро остывающей воды. Я, конечно, этого не мог видеть, так как на таком расстоянии да ещё и в полумраке я не то что каплю, а даже муху не смог бы заметить, но знать - вполне. И этого знания хватало на то, чтобы не задерживаться в проходе ни на секунду.
Шаг.
..мягкое белое полотенце обернулось вокруг соблазнительных бёдер и являлось единственным предметом, скрывающим наготу любимого.
Второй.
..короткие пряди ярко-винных - при свете, но сейчас - тёмно-бордовых волос, наспех высушенные полотенцем, не спускались волнами до поясницы, как прежде, но придавали мужчине ещё более дерзкий и провоцирующий на не совсем невинные действия и желания вид.
Третий.
..изумрудные глаза хищника, засветившиеся довольством от появления дома моей блуждавшей сегодняшней ночью персоны и некоторой заинтересованностью по поводу моего приближения. Всё те же красивые, почти вечно, за исключением особенных нередких моментов, обветренные и сухие, но сейчас влажные губы, аккуратный нос и острые черты красивого лица.
Четвёртый.
..и фактически наступить на него, вынудив встретиться спиной с поверхностью стены, практически вжаться в его обнажённое тело своим и впиться в соблазняющие губы с извечной ухмылкой на них, без каких-либо промедлений, но с жадностью и напором проскользнуть в одуряющую и сшибающую мозг не хуже алкоголя, а то и лучше него, глубь и забрать его вдох, проведя кончиком языка по ребристому нёбу.
Глаза в глаза, заводя руку за его поясницу, приобнимая и недвусмысленно блуждая подушечками пальцев где-то по краешку мягкого полотенца, я умудрялся щекочущими прикосновениями дотрагиваться до вкусно пахнущей кожи любимого человека и напрочь забывать про желание спать.
..привет?
19.12.'09