«Дал слово…».
Дело было на Колыме. Однажды прииск «Экспериментальный», расположенный на северо-восток от города Сусуман, за рекой Берелёх, потрясла новость. К ним в горняки, в забой под землю поступил на работу цыган. Такого здесь не было. Как не вспоминали старожилы, лишь отрицательно мотали головой. А тут? Под землю, да работать забойщиком?.. Интересно.
Но сомнения рассеялись, когда сам «бугор», т.е. бригадир подтвердил, что «такое имеет место быть». Что он сам был в отделе кадров и вместе с кадровиком на вопрос вновь поступающего:
-А, что вы волнуетесь? Или у вас цыгане никогда и ни где не работали и не работают сейчас?- дружно утверждающе замотали головами и в один голос подтвердили, что случай уникальный и до сих пор такого, «чтобы цыгане на их прииске появлялись и работали – увы, не было отродясь».
А инспектор отдела кадров даже позвонил в контору комбината, где его догадку о цыганах подтвердил вышестоящий начальник.
-Да, скорее всего, такого не было и во всей Магаданской области… Вы там поаккуратнее с нацменьшинством.
-Но, «Экспериментальный»,- гордо провозгласил бригадир,- и есть экспериментальный. Всегда первый! Будет наша бригада ещё интернациональнее. Два дня я ему дал на обустройство. После завтра выйдет.
Пришёл новый работник, и с неделю рабочие старались ввести его в курс трудовых будней своего славного коллектива. Затем наступило недоумение – цыган абсолютно не умел и не хотел вникать в их ударный труд. Приходил аккуратно, шёл в забой и… не работал.
В конце третьей недели разразился скандал. На прямой вопрос бригадира: «Почему ты сачка давишь?». Тот стеснительно ответил:
-Так ведь сам и всё начальство ваше сказывали, «что цыгане у вас не работают». Как же я против традиции… поступлю? Я же цыган.
Был он, конечно, цыган: ибо уволился он, полностью получив зарплату, и, по собственному желанию.
Только через полтора месяца начальство, проведшее эксперимент «о внедрении цыганской национальности в рабочую среду», свободно вздохнуло. О, «ВЕЛИКИЙ И МОГУЧИЙ РУССКИЙ ЯЗЫК!!!