«Может быть, северные нации и глубже проникли в смысл жизненного пути – то-то они живут солиднее и богаче. Но что касается наполненности каждого дня – за этим надо ехать в Испанию»
Петр Вайль.
Четыре обыкновенных и наполненных, как бокалы, дня – нежно-фруктовым, будто еще не проснувшимся, rosado*, соломенно-желтым, нектарным, или зеленоватым и свежим fino (blanco)**, огненным, рубиново-гранатовым, уходящим в звенящую терпкость tempranillo***, rojo****… Утро, день, вечер на побережье; море, сиеста, море…Бесконечное рондо, которое, кажется, никогда не сможет надоесть…
Лиз, избороздившая всю доступную пляжную зону, решается уйти на глубину, но поначалу не в море, а в бассейне, предусмотрительно облачившись в спасательный жилет. Так мы вынуждены примкнуть к тюленьему сообществу, ежедневно, в одно и то же время, строго по расписанию греющему солидные тела на лежаках, плотным частоколом расставленных в patio, между крепкими стволами кружевных зонтов – растущих на территории сосен. Piscina***** обманчиво переливается серебром, быстрыми бликами, точь-в-точь как спинки непойманных сардинок, веселыми стайками сновавших в утренней дынно-розовой мякоти моря. Пока горничная, заканчивая уборку, приносит хрустящее белье в номер, мы находим искомые посадочные места исключительно за столиком у бассейна и пьем запоздалый, предобеденный кофе, приправленный брызгами-визгами-смехом и даже крепким выражением, исполненным одним гражданином, который опасно прогуливался по кромке бассейна с напитком в руке и по закону жанра неизбежно должен был поскользнуться на мокрой плитке…
Еще утром, на пляже, мы заметили семейное трио, быть может, аборигенов на отдыхе, но скорее, приехавших «с материка», из области, не имеющей «выхода к морю», например, из Кастилии. В пользу того, что они именно испанцы, а не каталонцы, говорили и неаристократическая, каленая смуглость («чарнего» - по высокомерному каталонскому выражению) и выразительная живость, простота в общении. Итак, мама, безмятежно купающая в солнце аппетитные формы, маленький бесенок дочка, с подчеркнуто аккуратной стрижкой и папа, с идеальной осанкой и «в движении» - в море, обратно, заплыв с дочкой, отвел к жене, снова – в море, опять идет мимо, дочь виснет на нем… Когда папа возвращается из третьего одиночного рейса, он приостанавливается, разворачивается лицом к морю и стоит, раскинув руки. Девочка наблюдает за ним исподлобья. Как только мужчина начинает поворачиваться в сторону пляжа, она хватает огромный надувной круг и уже бежит, бежит к нему, подпрыгивает пышная шапочка волос, летят струйки песка. И – голосок, до звона в ушах: «Con papa! Con papa!»******
Мужчина по-прежнему смотрит на море. И вдруг – делает резкий vuelta*******, со смехом подает девочке обе руки. Они снова входят в воду. И мама смотрит безотрывно на две удаляющиеся, очень похожие фигуры, между которыми плывет, кажется, уже позабытый ярко-синий круг. А в ушах все еще звенит: «Con papa!»
Тем временем в отеле происходит средиземноморский ужин, перед нами в ресторан входит уже знакомая троица. Мама выбирает столик, папа с девочкой идут со стопкой тарелочек, как жонглеры на выступление. Накрывают на стол, все трое берутся за руки, прежде чем приступить к ужину, последовательно, как в танце, ухаживают друг за другом. Ни попытки поучения ребенка за столом! Мы сидим рядом, и они улыбаются нам. Я вдруг понимаю: то, что нашим менталитетом ощущается как репетированный для публики спектакль, светский ритуал, для них – само естество, сама жизнь. Результат налицо: бесенок Нинья (девочка, малышка) вытирает руки салфеткой и чинно (при ее-то темпераменте) ждет, когда mama и papa вдоволь наговорятся и налюбуются жгучими очами друг друга. И никаких изрисованных скатертей и опрокинутых бокалов – ни-ни. Разве что только согнутая маленькой смешной змейкой соломинка для коктейля…
Отдельного внимания (и уважения) заслуживают те испанцы, которые в горячий во всех смыслах сезон направляются на побережье с целью заработка. Утром, в волнах, какой-то удачливый рыбак выловил настоящую акулу: гибкую, плотную, с глянцевой смуглой кожей. Она громко смеялась и ускользала, но молодой человек в очередной раз подхватывал ее и на руках носил над водой. Тем же вечером у нашего столика в кафе остановилась молодая официантка: непокорная челка, чуть насмешливый взгляд. Когда она хищно улыбнулась, сомнения развеялись: Акула. Девушка совсем немного говорила по-английски, и благодаря этому на нашем столике едва уместился огромный, сверкающий бликами кувшин с сангрией вместо заказанных двух бокалов. Так несомненно уверенная в себе Акула самостоятельно просчитывала русские аппетиты и гордо проплывала к другим столикам с очередным гигантским кувшином на подносе, активно покачивая тяжелыми бедрами… А утром она снова наслаждалась морем, совмещая для себя в этом городе все, что только можно совместить.
Их было достаточно в нашей коллекции памяти, этих энергичных испанцев и неиспанцев, работающих там, где все предпочитают отдыхать, делающих это с неповторимым драйвом и отдачей, и действительно подаривших нам то самое курортное настроение, за которым мы и отправились за тридевять земель.
Сердце Лиз покорил очаровательный подвижный Поль, французский каталонец, каждый вечер зажигавший огни мини-диско; мне же запомнился подчеркнуто-вежливый camarero******** Кике с длинной, вьющейся прядью на шее и глазами Джуда Лоу, наполненными холодным огнем…
Ну и, конечно, нельзя не упомянуть милую девушку с русыми косами из «Бумеранга», в основном специализирующегося на «наших», как и многие другие ресторанчики города.
(Выдержка из меню:
«Пицца Маргаритка-ромашка»;
«Равиолло россо – типа пельмени»)
Дождавшись, пока мы изучим меню, Аленушка (так мы ее прозвали) приблизилась к нам и – вот главный козырь! – трогательно спросила по-русски:
«Вы уже знаете, что хочете?»
Я теперь часто задаю себе этот вопрос именно в ее, Аленушкином варианте. Действительно, знаем ли мы, чего хотим?
Аленушкой же она стала все из-за того же языкового барьера, обернувшегося досадным недоразумением: девушка просчиталась, запутавшись в русских числительных, и принесла лишний бокал сока. И уносить его, нетронутый, отказалась. И в счет не включила. Промолвила только нежным голоском: «Это мой ошибка», пригорюнившись так, как васнецовская Аленушка.
Salud, Акула, salud, милый Поль, salud, Кике и Аленушка... Мы помним. И мы уже точно знаем, чего хотим...
А тем временем еще два щедро наполненных до краев дня уже выпиты…
*здесь: розовое вино
**сорт белого вина
***сорт красного вина
****красное
*****бассейн
******С папой! С папой!
*******поворот
********официант