Боже, как она танцевала!..
Ее каштановые непослушные витые пряди развивались при ее стремительных движениях в такт известной заводной мелодии. Ее миндалевидные темные глаза и губы игриво улыбались танцорам, так плотно окружавших ее и ожидавших знака внимания с ее стороны. Она была прекрасней всего самого прекрасного на Свете и я не мог отвести от нее глаз, стыдясь и мирясь со своею беспомощностью…
Я был влюблен, и это было чудесно…
Шумел Праздник Урожая, хмельной и славный, вновь даря тепло людям, готовящимся к концу осенних сумерек и встрече зимних холодов. Хмель лился реками в бездонные глотки мирян, отчего в стылом воздухе витал его ароматный дух. Оркестр виртуозных музыкантов не жалел сил, создавая атмосферу праздника, исполняя самые веселые мелодии, которые, казалось, слились в одну.
И она танцевала…
Я боялся, очень боялся, что она заметит мое внимание к ней… Еще больше я боялся подойти к ней, не говоря уже о том, чтобы сказать ей о своих чувствах. А она танцевала то с одним кавалером, то с другим, воспламеняя во мне дикую ревность, которую я заливал свежеприготовленным элем, стараясь не обращать внимания на все это… Получалось. Получалось, но плохо…
А она… она даже не смотрела в мою сторону. Она веселилась и радость от всего происходящего светилась в ней, искренне и радужно… Все также плыл тонкий стан, все также блестели глаза и улыбались губы.
Ту ночь я помню, как смутный сон… Сначала я услышал крики… Страшные, гортанные… Я никогда не слышал их ранее… После я увидел всадников… Их было много, очень много… Много огня и криков… Топот и ржание лошадей… Огонь и крики… И мне казалось, что я излишне выпил и корил себя за это… Что снова, снова не смогу подойти к ней… Снова не смогу сказать ей…
Я очнулся от утреннего сырого ветра… под одним из деревянных столов…
Мне предстала картина, страшней которой я не видел до сей поры никогда… Селение было сожжено до тла… На моей голове кровоточила свежая рана и кровь заветрела на покрытом сажей лице… Оставшиеся в живых разбирали пепел своих жилищ, не скрывая слез… А я стоял посреди буйного пира пламени на месте вчерашнего празднества и искал глазами ее…
Только ее…
…я увидел ее среди пепелища на краю селения… точнее, увидел ее пряди, замаранные сажей и грязью… и пряди развивались холодным утренним ветром... будто в другой жизни… вчера… когда она танцевала…