Поток машин на Садовом кольце медленно стекает с Сухаревской площади. Красные огоньки в темноте напоминают текущую лаву. Угольки тлеют, вспыхивают огнями проблесковых маячков нагло пробивающихся сквозь пробку. Обреченность, четыре часа движения по сантиметру, диск повторяет одну и ту же песню в очередной раз. Рука тянется к бардачку в поисках спасительной бутылочки, в которую можно справить нужду. Получается. Интересно, а что делают женщины в подобной ситуации? Голодно, с утра ни крошки в желудке, а на всем пути движения зазывают огоньки ресторанов. Но туда не пробиться и даже не припарковаться. Обреченность большого города, в котором все есть, но ничем не воспользоваться. Джипы, Лексусы, даже «Феррари», стоят все , здесь все равны, как голые в бане. Только мигалки, пробивающиеся по встречной полосе пытаются доказать остальным, что они избранные и им можно все.
Вот еще один «избранный» стоит поперек дороги, искореженный, почерневший, это уже не уголек, это просто пепел от былой кичливости. А мы еще тлеем и ползем вниз по Садовому. И я тоже уголек, которому незачем спешить, все заранее расписано. И жизнь, и любовь, и период тления и даже день и час угасания. Законы Кольца неисповедимы. 11 вечера, пора бы пробке рассосаться, но ничего не происходит. Но я не в силах больше оставаться одним из тлеющих угольков и резко беру вправо, рискуя быть сбытым машиной за миллион рублей.. Пропускают. Пробиваюсь дальше, в любой переулок, в любую улочку, вдоль которой стоят вереницы железных коней..
Это была ошибка, моя ошибка, я не захотел ехать с площади трех вокзалов вверх на Садовое и развернуться в сторону Таганки, а попробовал через Бауманскую, а потом , повернув на Спартаковскую обнаружил, что левого поворота нет и приходится сворачивать направо. Ошибка. Из-за одной ошибки можно испортить целый день, а иногда целую жизнь. Но как жить не ошибаясь? Ведь это невозможно. Машину можно вести по навигатору, но и он будет вести по заранее известным путям обреченности. А где взять навигатор для жизни? И нужно ли это делать?
Угольки ползут вниз, стекая в подземный туннель как в жерло вулкана, а потом точно так же выползая на поверхность. Магма трафика начинает закипать и дымиться. Но на улице 28 мороза, и от этой разницы температур сдают нервы. Еще правее, наперекор всему, мне надо выжить, ведь у меня есть цель, у меня есть женщина, к которой я хочу успеть на ужин. Но я не приеду к ней сегодня, а доползу к себе домой и буду тупо смотреть на деликатесы, стоящие на столе и думать о ней, далекой и близкой.
Я все равно успею к ней, где бы она ни была, я сяду рядом и устало улыбнусь, а она ласково поцелует меня и накормит гречкой с ржаным хлебом. Но это будет потом, не сегодня. А может никогда. Но я уже ныряю в переулок и улепетываю куда глаза глядят. Пусть это абсурдно, пусть это будет крюк в миллион километров. Я вырвался из цепких щупалец монстра и уже еду вперед. Садовое кольцо позади, обреченность пропала. И я еще успею, успею на ужин к своей любимой. Когда-нибудь через месяц, через год, или в следующей жизни. Потому что я люблю ее.