З. К. Сабитова
Казахский национальный университет им. аль-Фараби, Алматы (Казахстан)
Синергетика, лингвокультурологические единицы, лингвокреативная энергия
Summary. Linguistic-cultural units as carriers of spiritual energy are regarded in the report. Their linguistic-cultural meaning can be revealed
only through culture and outlook of a nation.
Любое общение – это творческое взаимодействие собеседников. Человек живет в большей степени в мире слов, нежели в мире предметов и явлений. И неслучайно постоянную, никогда не прекращающуюся жизнь «с языком» и «в языке» Б. М. Гаспаров назвал языковым существованием.
В настоящее время одним из наиболее перспективных междисциплинарных подходов является синергетика, подкоторой понимается и совместная деятельность, общая энергия по созданию чего-либо, и один из подходов исследования источников энергии предметов, явлений, действий. Понятие «синергетика» Н. Ф. Алефиренко использует применительно к образным словам (метафорам, метонимии и дискурсивной идиоматике). Синергетика поэтического слова есть совместная деятельность различных факторов, определяющих в конечном итоге лицо слова, его силу, магию.
Образное слово представляет собой арену встречи энергий, «ваяющих» смысловую энергию сущности предмета(по А. Ф. Лосеву). Энергосозидающие факторы образных единиц относятся к среде формирования их поэтической энергии, главным же энергоносителем в лингвокреативных процессах является человек. И в этом случае образное слово предстает как «живое слово живого человека» (А. Ф. Лосев).
Энергонесущими являются и культурно нагруженные единицы языка, имеющие глубокое ценностно-смысловое содержание, представленные в сознании носителя в виде сложнейшей амальгамы объектов культуры, сознания и языка. Воплощенная в них духовная сила, творческая энергия народа – носителя языка делает их знаками определенной лингвокультуры. Содержание лингвокультурологических феноменов пронизано «духом народа», национально-специфическим способом освоения мира.
Слово в первоначальном бытовании – это «своеобразная зарубка», которая метит не предмет, не явление, а некий контекстуальный смысл, связанный с этим явлением, тем самым заряжает энергией предмет, делает его своим, познанным, определяет его место в своем бытии, ибо слово – это «максимально напряженное осмысление бытия» (М. М. Маковский).
В каждом случае использования слова, языка человек снова и снова выступает создателем новых смыслов, новых оттенков слова. В результате слово обладает мощью, духом, энергией, способной творить чудеса с человеком, оно дано для воплощения и передачи другим людям, поколениям той мысли, того чувства, той доли истины или вдохновения, ко-
торым обладает человек.
Мощный заряд энергии несет в себе культура, дух народа, сконцентрированный в слове, образе жизни. Предмет обладает особой смысловой напряженностью, осмысленностью только в контексте своей культуры, и расшифровать культурную значимость предмета возможно только при погружении в культуру. Лингвокультурные смыслы – это «невидимая часть айсберга», поверхность которого – часть языковых значений слова. Эту невидимую часть «айсберга»
можно эксплицировать лишь при обращении к мировоззрению народа, «духу народа», образу его мышления на разных этапах культурного развития.
Слово культура, как известно, произошло от латинского слова colere ‘возделывать’ и первоначально имело значение‘целенаправленное воздействие человека на природу, изме-
нение природы в интересах человека, т. е. возделывание земли’. Возделывание земли и было первоначальным актом «присвоения» земли, сотворения мира вокруг себя, насыще-
ния его своей энергией, окультуривания познаваемого пространства.
Для тюрков конь (at) не был лишь средством передвижения, он имел сакральный смысл, отношения между конем и человеком были одухотворены, опоэтизированы и обоюдно
притягательны. Конь для тюрка – продолжение души и тела, его второе «я».
Сесть на коня, оседлать его (atlan ‘садиться верхом на коня; выступать, отправляться’, atlat ‘отправляться в поход’(Древнетюркский словарь)) означало освоить мир, придать ему смысл, упорядочить, зарядить мир своей энергией, сделать своим, познанным. У тюрков бытовала пословица: Куда ступит копыто коня, там наша земля (М. Аджи). Ср. в древнерусском памятнике «Псковской летописи» отклик этого смысла: Ничтоже вземше ни полонивше, толко взяша земли копытомъ. Так, используя культурный код, можно понять мифо-
культурную значимость использования понятия «конь» как эталона интеллекта, принципов соотнесения коня и языка в славянских и тюркских языках.
Соотнесение коня с языком отмечается в русских фразеологизмах оседлать <своего> любимого конька; садиться на своего <любимого> конька ‘начать говорить, рассуждать, рас-
пространяться на излюбленную тему’. Ср. казахские и русские пословицы: Если джигит бесстыдный болтун, он похож на коня без узды; Не бывает языка без ошибок, копыт не
спотыкающихся; Нет такой лошади, чтобы не спотыкалась. В значении выражений его понесло (о человеке) ‘говорить / писать глупости, пустое, нелепое’ и понесло коня ‘помчаться, не слушаясь управления’ имеется смысл ‘отсутствие контроля за языком / лошадью’.
Живое слово обязательно является чьим-то, тем более культурно нагруженное слово. Оно несет отпечаток своего «автора», его видения, духа. Источником лингвокреативной энергии этих единиц является «дух народа».Значит, изучение языковых единиц прежде всего по их
роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности позволит решить важнейшую и нелегкую задача «возвраще-
ния человека в лингвистику на подобающее ему место».