В задумчивости я поднимался наверх, стоя на ступеньке эскалатора.
Вдруг кто-то коснулся моего плеча:
– Милостивый государь, полюбуйтесь, как славно функционирует механизм, какого сцепление шестеренок! Ну, прямо – музыка!
Я с удивлением посмотрел на говорившего: это был немолодой уже человек с добродушным лицом, одетый в старомодного покроя мундир.
– Ничего особенного! – произнес я, удивленно пожимая плечами, – эскалатор, как эскалатор…
– Э! Нет, батенька, это же люди делали! Они же для вас старались, а вы …
Но тут взгляд его остановился на рукавах моего пиджака, испачканных чернильными кляксами, и он полупрезрительно заметил:
– А вы, я вижу, из конторских будите? Бухгалтер или счетовод? Да, где уж вам понять законы сцепленья шестерен!!!
– Да, нет, – я невольно смутился своего неопрятного вида, – я – писатель. Рассказы сочиняю, книжки пописываю.
Лицо его мгновенно переменилось, и он грозно отчеканил:
– Пописывать разрешается исключительно в случаях крайней нужды, причем в строго для этого отведенных местах общественного пользования! А чтобы просто так – НИ-НИ!!! – закричал он вдруг размахивая перед моим носом указательным пальцем правой руки.
В испуге я невольно вытянулся по стойке смирно.
– А вы, похоже, не совсем пропащий, - голос его потеплел, – похоже, в строю хаживать доводилось?
– Так точно! – я щелкнул каблуками ботинок и, выполнив команду «равнение на лево», четко произнес любимые слова из устава строевой службы:
– Строй – святыня! Встал в строй – блюди!
– Ну, что же – золотые слова! – он одобрительно похлопал меня по плечу, – А теперь, как говорится, «ни корысти ради, а славы Отечества для»!
Двумя пальцами он приподнял клапан бокового кармана своего мундира. Я моментально все понял, достал свой бумажник и, отыскав ассигнацию, подобающую важности момента, низко поклонившись, аккуратно опустил банкноту в глубину его кармана.
Человек лишь коротко кивнул мне в ответ.
В этот момент эскалатор вынес нас наверх, и наши пути-дороги разошлись навсегда.
Из сборника «Про бобра», 2000 год, изд. «Скрипториум», СПБ.