(Полные версии отчетов, включая многочисленные фото, можно посмотреть на персональном сайте http://riggo.ru или на Форуме свободных путешественников Винского)
«DIARIOS DE MOTOCICLETA». Сага. FULL.
Куба, 07 декабря – 24 декабря 2006.
Посвящаю эти строки одному аргентинскому мотоциклисту,
амигосам, которые проделали этот путь вместе и стоически выдержали мое присутствие,
всем моим любимым мучачам, о которых думал и думаю,
и всем, для кого это повествование – не пустая трата времени.
Предуведомление автора.
Всем, кроме самых пытливых и преданных моих почитателей (от слова «читать»), настоятельно рекомендую опустить прочтение ненужных подробностей: Идей, Планов и Подготовок от сих строк и до самого начала Странствий (см. Часть Первая).
Исключением может стать лишь глава «Участники Парада». Но и она не обязательна к изучению.
Встретимся за предисловием.
Введение, ах, какое сладкое слово.
А точнее – вступление к первому изданию, благо до второго дело не дойдет. Хотя, скорее, придется готовить еще версию для печати, которую надо будет довести до определенных умов рашпилем. Как сказал один мой знакомый Дядька, бывший мариман: «Вспомнить есть что, да детям разве расскажешь».
Заранее хочу попросить прощения у читателей за природное занудство и кривой слог. И за исторические неточности, что будут встречаться на каждом шагу. Память действует избирательно, хотя сопровождают ее собственноручные путевые заметки. Но последние более представляют собой лишь намеки, да тезисы.
Ну, ни Хэм я, и ни Гуэй, что с того?
Думал, в каком времени и от чьего лица вести речь. Третье лицо показалось чересчур отдаленным и безличным. А в нашем случае оно было бы, и вовсе, пятым. А куда деть эмоции и переживания? И крайний субъективизм? Так что, придется вам выслушать эту Сагу от моего нескромного первого лица.
Ну вот, вижу, двое уже направились к выходу.
Переключения на пятое-десятое лицо и частые грамматические ошибки следует отнести на слабую теоретическую базу и малый графоманский опыт.
Предыстория.
Поездка началась задолго до того сладостного момента, когда брызги шампанского ударили о борт Бота с гордым именем «Cuba Libre». Началось все с желания четырех амигосов мужеского полу в кои веки провести отпуск ВМЕСТЕ. Вспомнить старые добрые студенческие годы и те прекрасные мгновения, когда мы, не обремененные годами, женами, детьми и прочими материальными ценностями, вкушали Радость от Жизни-Такой-Как-Она-Есть.
Фильм «Три плюс два» видели?..
Участники Парада.
Да, следует представить вам этих отважных Конюхов Федоровых, этих Рыцарей Водки и Селедки-под-шубой, а попросту – LOS JOERRIGOS. Вот их незабвенные героические имена:
Падре Бобби, он же – Эль Грандэ Капитан. Наш пламенный Команданте, руководитель, технический и финансовый директор предприятия, лейб-хранитель всех документов и печатей, ну и так, просто, хороший человек;
Мучо Грандэ Падре Лео[польд], он же – просто Егор. Человек с большой буквы «Ч». Егор – Староста Проекта и Совет Старейшин в одном лице, умудренный годами муж, который много мог бы рассказать о жизни, только больше предпочитает о ней помалкивать;
Бадди Марк, а попросту – Марик. Самый продвинутый член команды, простерший дела рук своих далеко по ту сторону Пиренеев;
Ну, и ваш покорный летописец (ударение на последний слог) – Бадди, просто Бадди («Лось – просто Лось»). Человек-заноза, хам и провокатор в одном флаконе. И все это замешано в критической концентрации на килограмм веса моего тщедушного тела.
Имена героев, хоть и не совпадают с паспортными, не взяты меж тем с потолка, но сложились исторически. И истории эти ждут впереди. А имена же, из уст в уста передаваемые благодарными потомками, лишь слегка видоизменили начальные свои формы, приобретя при том некоторые героико-эпические черты.
Идея.
МЕСТО, чтобы провести его ВМЕСТЕ, должно соответствовать самой Идее, т.е. должно быть МАКСИМАЛЬНО УДАЛЕНО от точки, где «куст ракиты над рекой». Подальше от жен, детей и прочего нажитого барахла.
Вооружившись секстантом и астролябией, мы приступили к поискам такого МЕСТА. Максимальному совпадению идее и диаметральному удалению от дома соответствовал остров некоего Робинзона, прямо посреди Атлантики.
Радикально. А что еще есть? А всех покажите.
И началось: Перу, Боливия… Еще много было выпито и закусано за обсуждениями, даже произведены пробы лунного грунта. Тут многие участники гонки от Перу и до Боливии как-то отпали сами собой: крайне далеки они от народа.
Но латиноамериканская тематика накрыла нас с головой, потому решено было порыскать по-над картой в том же районе. Долго бились меж собой проекты «Мексика» и «Куба». Пришлось даже выписать Марика из-за границы: для кворума и для проведения экстренных совещаний в сауне.
Марик бил себя за «Мексику», но перевес по «Кубе» был огромным: та обошла своих соперников с завидным преимуществом по всем основным, жизненно важным показателям, включая реальный бюджет и отсутствие прочих бюрократических заморочек.
Ну и конечно, наша неизбывная ностальгия по соцреализму – времени, когда мы были молодые, и чушь прекрасную куда-то несли.
Правда Куба оказалась скорее соц-СЮР-реализмом. В общем, о чем и речь дальше.
План.
План был таков: никакого плана! Полная и безоговорочная импровизация!
Вообще, предстоящий отдых мог принять самые причудливые формы: от условно пляжного, через экскурсионный, вплоть до того, что принято называть ADVENTURE (т.е. приключение).
Мы избрали себе третий, но свой путь, со свойственной русской душе бесшабашностью – мы твердо решили ОТТОПЫРИТЬСЯ!
Конечно, некая сумрачная канва существовала. Программа-минимум включала в себя: купание с обеих сторон архипелага; заныривание вглубь и вширь; рыбацкие страсти; автономный проект «Эх, дороги»; несметное поедание и великое попивание. И самое главное – наиболее полное и глубокое проникновение в недра (читай – «лоно») дружественного кубинского народа.
И никаких музеев, достопримечательностей и цифр для запоминания!
Сухим языком сей план представлял следующее:
1) Гавана, 2 дня – фаза «Акклиматизация». Что есть эта ваша «АККЛИМАТИЗАЦИЯ» мы глубоко прочувствовали на собственных шкурах.
2) Коса Варадеро, 3 дня – фаза «Алеманство». «БАРАДЭРО – НО КЬЮБА!» – это аксиома, не нуждающаяся в нашем доказательстве.
2) Фаза «Встреча Марика в Гаване».
Затем, по списку:
3) Сесть в авто и ехать-ехать-ехать, куда глаза глядят;
4) Есть-пить, знакомиться с коренным и понаехавшим населением;
5) Искать приключения и впитывать впечатления;
6) В назначенный час не забыть вернуться в Гавану, тем замкнув пространственно-временной континуум.
7) Спровадить Марика, ну, и самим вернуться живыми и практически невредимыми.
«– А я тебе объясню: Женька летит в Ленинград, чтобы жениться!
– Железная логика!»
Подготовка.
Пол года пролетели в подготовках да приготовлениях: покупка «Ролексов» за 200 руб. для вождей местных племен и стеклянных бус для их дочерей и жен.
И краткий экскурс в испанский: десяток базовых слов плюс пять – факультативом. Из факультатива особенно понравилась идиома «ЭСО И ЭСО». «То и это», значит. Вооруженным такой бронебойной фразой, я почувствовал себя готовым к общению по полной боевой!
Многочисленные сторонние обозреватели с пониманием кивали: «На Кубу? Правильно, пока Фидель жив, и не пришли америкосы». И мысленно были с нами.
«Предвкушение, пожалуй, лучше самого акта», – изрек вместе с Наташей Ростовой наш штатный острослов Бобби, виртуоз малых словесных форм и мастер сентенций.
Предвкушение затянулось настолько, что перед самой поездкой нас стали глодать сомнения: а не будет ли хуже, чем мы себе успели накрутить?
Последний месяц, благо, дел было по горло, прошел быстро. По поводу и по воду получили даже корки дайверов открытых вод, и обзавелись минимально необходимым для этого инструментарием: масками, трубками, и ластами. Из рыбацких снастей решено было взять только «заглотыши» собственные.
И вот оно, время «Че»!..
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
07.12.06, Четверг. День Первый.
Начальная точка.
Начало координат – 0 км пути.
…и вот оно, время «Че»!
Утром Первого Дня, подбадриваемые напутственными речами нашего ученого коллеги Профессора Алехандро Беловежского про необходимость использования помимо основных известных нам языков общения еще одного, но важного – Языка Тел, мы со своим нехитрым скарбом и двумя грузовиками фото-видео-аудио аппаратуры погрузились в игрушечный салатовый Боинг.
За символические 3500 руб. перевозчик вызвался доставить наши тела в столицу нашей Родины, даже город Москву. Тела эти, по словам Алехандро, есть необходимый инструмент, он же компонент вышеозначенного языка общения, т.е. Языка Тел.
Интересное дело, но перелет не отнял у нас столь драгоценного отпускного времени, поскольку по прилету на часах оказалось столько же, что и на момент отплытия.
Надо отдать должное старику Альберту, хоть и за его весьма относительную теорию. Ну и конечно, отдать должное нашей, в теории относительно нескучной, компании во главе с бутылкой текилы и фляжкой какого-то «XO», торжественно распитых где-то над просторами нашей необъятной Родины, на троих: «За чудесное начало нашего предприятия, и не менее чудесное его продолжение!»
Ах, да. Забыл уведомить читателей, что только «трэс» участников Похода начали свое победное шествие из пункта «А». Падре Марк присоединился к остальным уже по ту сторону Океана.
«Голубое Плато» (не путать с «Синей Дырой») было достигнуто нами в рекордные сроки. Всем передался всеобщий подъем и ощущение перманентного праздника.
Столица встречала нас тепло, да и мы были уже теплые.
А облака в иллюминаторах настраивали на романтический лад и наводили на мысли…
Москва – Домодедово. «Третьим будешь?»
2 000 км пути.
…к тому же, случилась с нами на борту одна прелестница с моей предыдущей «трабахи» (работы, значит). И к моменту прилета я готов был ее обнять (текила) и расцеловать (XO). Что и сделал, уже в Домодедово.
Пока я предавался сладким воспоминаниям и объятиям с бывалой сослуживицей, как мы с ней «на почте служил ямщиком», мои амигосы выдвинулись за пределы демаркации. И были таковы.
О, Господи! Документов-то у меня нет: только усы, лапы… ну и, поджатый хвост еще.
Подхожу робко к тете в униформе, пытаясь подобрать нужные слова из трех оставшихся, а она мне: «Ты, что ль, Третий?»
Ну, до чего же могут женщины исковеркать простой, казалось бы, но такой бескомпромиссный пароль: «Третьим будешь?» Но оказалось проще: мои подельники просто предупредили тетю, что один [ххх]Рыга застрял в багаже.
Ну, чтобы я без вы, Падры?
Москва. «Хождение по мукам».
2 040 км пути.
Совершив немало перемещений по бескрайним просторам государства Московии, мы очутились в ресторане, где напотчевались каких-то китайских дел…икатесов – медуз и, как позже выяснилось, еще и Горгон!
А наетый и напитый русский мужик чего хочет? Правильно – хочет спеть. Решили совместить, и по старинному русскому обычаю вызвали цыган с медведями, да плясками, т.е. переместились в сауну с пивом и караокой.
К вечеру, уже в полнейшем пьяном угаре, мы с упорством продолжали свои променады, «тангажи» и «рысканья», вплоть до самой долгожданной ночной лошади «Москва-Гавана» (27000 руб. за туда-обратно).
Правда, не без потерь: Медуза, она же – Горгона, у Старика Бобби попросилась полетать, только мы ее в какой-то подворотне и видели. Бобби переживал за нее, плакал – извел себя весь. Правда, потом, отвечая на возгласы «Соберись, тряпка!», собрался и успокоился.
Падре Лео же постарался спрятать неугомонную подальше, но Горгона и его убежала, найдя иной путь: юзом ушла раза четыре в Шереметьевском «баньосе».
Я же чудом избежал участи своих товарищей. Все-таки водка не только вредна, но и полезна!
Весь оставшийся вечер прошел в неопределенных марш-бросках по проспектам вечерней Москвы: в поисках Горгоны ли, толи по другим диковинным, неведомым мне поводам.
«Если б знали вы, как мне дороги» вот эти наши шатания. Вел нас путями неведомыми Падре Лео – соратник Гиляровского, и просто хороший партизан!
Среди обрывистых уже и бессвязных вспышек сознания вплывают туманные картины:
…мы в аптеке… покупаем минералку и презервативы (с балкона «бомбочки» бросать?);
…мы в аптеке (опять?)… но аптека другая… мы покупаем презервативы (??)… еще презервативы (???)… мама, я никогда не видел столько… презервативов вне витрин!.. да они еще и разноцветные!.. тьфу, ты… все: я понял – это же сувениры! Ну, слава Аллаху! Какие только кошмары не привидятся…
…мы у подъезда Павелецкого… сидим на тюках и аппаратуре… ждем такси… ждем уже час… мы свидетели шоу одного актера с мегафоном… шоу с названием «Кто едет в Липецк, Воронеж через Чаплыгин? Подходим, покупаем билеты на Липецк, Воронеж, Чаплыгин»… Да, вот, такое длинное название… хорошо, что у этого прекрасного парня есть сигареты, а значит, есть и перекуры…
Пролетая уже где-то над Гренландией, мы спрашивали себя с нескрываемым беспокойством: «Как там наши? Доехали уже до Воронежа через Чаплыгин?»
…мы едем в какой-то машине… куда-то… завтрашнее похмелье уже сегодня… или уже наступило долгожданное завтра?..
…мы едим куски еды в заводской столовой международного терминала Ш-2… хорошая столовая – 1200 руб. с носа… а Падрэ Лео-то, зырь, на 1600 набрал… вот у отца аппетит…
Уже под самый занавес Первого Дня Странствий нам пришлось пройти еще Сциллу и Харибду, и прорвать еще четыре линии обороны Мотергейма в Шереметьеве, включая легкий, но принужденный стриптиз!
Вконец измотанные своими эпическими странствиями, совершив последнее жертвоприношение Богу Дюти-Фри, «Лос Трэс Уллисос» приготовились к последнему рывку, назначенному на около двух часов ночи (время московское – промежуточное, замечу), следующего уже второго дня Странствий.
«Я солдат, недоношенный ребенок войны…» (original soundtrack – «5’ницца»).
08.12.06, Пятница. День Второй.
Москва. «Шереметьевский баркас».
2 150 км пути.
Прикольно, но мы, севшие на рейс «Кубаны» и люди, пожелавшие лететь «Аэрофлотом», очутились на одном борту. Вот они – причудливые Спирали Мироздания.
В рассказе о перелете через Атлантику я мог бы обойтись лишь сухой цитатой из бортового самописца, недаром, что черного. Дословно:
«Весь полет (тринадцать с половиной часов) нас били палками и трахали в жопу!»
Но я хочу раскрыть все тайны, приоткрыть все завесы, и приспустить уже все штаны.
«– И не удерживайте меня! Ах, оставьте, Арнольд Алексеевич! Бежать, не оглядываясь! Из Москвы, из Москвы!..
– Да полно Вам, матушка Настасья Филипповна, целку-то из себя строить…»
А дело все в том, что подорванное коллизиями Первого Дня здоровье нашего Командора Бо дало сбой в начальной стадии программы полета и он натуральным образом выпал в осадок. Выпал практически мне на руки, сказав, перед тем как уплыть в тесто: «Тетенька, я боюсь прививок…»
Но я-то тоже боюсь прививок!!!
Насмерть перепуганному мне пришлось растолкать, уснувшего уже, Леопольда. Стали звать камареро («стюарда», стало быть, по их, по-летному). Общими заклинаниями и нашатырем вернули Великого, но болезного Вождя Бобб-Ху к реалиям. Правда, от куриной лапки и прочего вуду-антуража он отказался, но чая с лимоном изволили-с отобедать-с.
Сбылось начертанное им же предсказание «Долететь хоть чучелом, хоть тушкой…»
Ну, какой уж, тут сон?.. Так, из бреда в бред и протелепались.
Но сам не спи, а товарища засыпай! Я чутко прислушивался к дыханию Команданте, принюхивался (не засмердел ли?), тормошил его за его тормашки каждые пять минут, спрашивая: «Как ты, Падре?» А он мне, касатик: «Как там наши люди? Доехали уже до Воронежа через Чаплыгин?..»
А работники летной отрасли еще и издевались над нами, говоря мерзкими ехидными голосами: «Это у него от выпитого, а будете еще пить на борту нашего распрекрасного лайнера, и вам такое же будет… счастье. Уж, поверьте!» – и жутко гримасничали.
Вражины! Мы к себе, конечно, их постыдные прения не отнесли, но пить больше не стали, почти до самого приземления.
«Я солдат. Мама, залечи мои раны…»
Где-то над Атлантикой, «Боинг». Первый контакт.
В самолете же случилось, хоть и косвенное, знакомство с братским кубинским народом: несколько представительниц прекрасного пола возвращались на свою родину. Они были такие… настоящие. Кубинки, одним словом. И пахло от них так приторно-дурманяще-экзотично, еще полчаса после каждого их прохождения по салону, т.е., практически все время перелета. Потому как места наши, следует отметить, располагались около самого «баньоса» (клозета), в хвосте автопоезда.
Этот аромат теперь неразрывно связан с воспоминаниями о Кубе. Он сопровождал нас повсюду на протяжении всего путешествия, потому что вся прекрасная половина Острова Свободы, по крайней мере, кого мы обнюхали, просто источают данный вид местного парфюма. И аромат этот, со слов всезнайки-путеводителя, носит имя «Марипрса».
Признаюсь, что этот знойный запах стал к концу поездки даже каким-то родным. Как, впрочем, и все по-настоящему кубинское.
Почувствовав в этих девах и в этом запахе нечто необузданно-натуральное, даже немного звериное, Падре Лео сформулировал общее первое впечатление: «Я их боюсь».
С тем и прилетели.
Гавана. Приземление.
11 720 км пути (0 км по Кубе).
Сели в Гаване около девяти утра (по-нашему, кубинскому времени) в международном терминале аэропорта имени Хосе Марти.
Хосе Марти – это такой былинный персонаж кубинских народных сказок, типа наших трех богатырей, ну, или трех медведей, вместе взятых. Образ его и имя его на Кубе носит практически все, чему можно присвоить имя, и куда можно прилепить образ.
Еще он написал народную кубинскую песню «Гвантанамера». Как поет Падре Лео: «Гван-та-Ра-мэра…» (звучит, как-то по-русски, типа «тыры-пыры»).
А еще в каждом городе этот самый Марти посадил Чудо-карагач, который приносит всем счастье, если 33-го числа 33-го месяца обойти вокруг него 33 и 3 раза.
«А для нашей Марочки новенькие тапочки».
Кубинцы зовут это Чудо-дерево «сэйба». Ну и сейба с ними!
Кубинские наши попутчицы, как только шасси коснулось земли, дико закричали, засвистели, заулюлюкали истошно, стали отбивать какие-то зажигательные ритмы и петь песни.
Приземление по-русски (в нашем исполнении) было более сдержанным, а точнее выдержанным: мы выпили текилы. Выпили за тысячи километров за спиной. И еще за тысячи, которые только предстоит пройти. И еще по одной, на всякий случай…
Некоторые наши соотечественники начали готовиться к встрече с Кубой гораздо раньше нашего. И так хорошо они это делали, что кубинская земля приняла их и удерживала крайне неохотно.
Вообще, зависть – плохое чувство, но «Wish you were here», в смысле – нам бы так…
Гавана, Аэропорт Хосе Марти.
«Ну, вот мы и в ХОПРЕ!»
Подключив телефон, сразу же получил: «Welcome to Cuba! We wish you a pleasant stay!»
Приятно. Еще и часы перевели автоматом. Мне здесь уже нравится!
Куба встретила нас очень влажным и теплым климатом. Мы почувствовали это еще не выйдя за пределы аэропорта.
Теплое и влажное… Начало очень романтическое!
Въездные кордоны были пройдены довольно быстро, и вот – мы на Кубе!!!
Не выходя за демаркацию, обменяли наши евро на их песо.
Да, коллеги, совет на все времена: их деньги лучше сразу разменять помельче.
Понятно? Сразу же! Просто примите на веру, и все. Потом оботретесь – сами все поймете. Спасибо скажете. (Про Песо – далее).
Тут же возникли трудности в процессе общения. Улыбнувшись и «казав Джа» (т.е. – «Ола» – привет, значит) тете прехорошенькой в обменном пункте, я получил что пришлось постыдно ретироваться фразой «но компрэндо» («мая-твая нипанимай»). А она мне: «Компрэндо, компрэндо. Дурак ты, а не компрэндо».
«Ну что, поговорил?» – падры мои ухмыляются.
Ничего. Каждому потом представился случай шагнуть, в страхе закрыв глаза, в это неспокойное Море Слабой Коммуникации. А один чуть не утонул в пучине.
Вообще, страхов было много. Страшно начать говорить, страшно выйти из маленького и понятного аэропорта в этот новый большой мир, страшно куда-то поехать навстречу неведомому. Много было еще потом страхов.
Мы, как маленькие слепые котята, держались друг друга, не выходя за пределы мысленно очерченного магического треугольника, т.е. более чем на три метра. Так и перемещались – бермудно. Со стороны, поди, забавно было смотреть на взрослых дядек, которые чего-то трутся друг об друга, пугливо озираясь по сторонам.
Куба навалилась на нас, как только мы перешагнули за порог аэропорта. После прохладного зала аэропорта кубинская атмосфера сразу ударила по всем органам чувств – жарко, влажно, запахи экзотические… Пальмы высоченные, такие только в кино про Вьетнам бывают.
Того и гляди: партизаны никарагуанские из кустов полезут, сразу же после загрузки 13-го уровня. А у тебя с предыдущего лишь обойма от «Макара» и монтировка. И жизни, блин, 30%.
Но первый шаг сделан и мы уже едем в такси за 25 «песос конвертибле» (курс – около 0,9 $). Гостиница «Ведадо», район Ведадо же, Гаваны.
Куба. Две стороны Песо.
Немного про деньги и про жизнь. Жизнь и деньги на Кубе делятся на две половины: конвертируемую и простую. Конвертируемая жизнь: песо, магазины, еда, такси и прочие услуги для «алеманов Ё…ных» (см. определение). И простая, неконвертируемая жизнь простого кубинского народа. И пропорция между этими сторонами жизни примерно такая же, что и у песо – примерно, один к двадцати (1:24, если совсем точно). Про этот курс мы догадывались с самого начала, но точно узнали гораздо позже. И открылось нам… как нас разводили… как кроликов… как алеманов Ё…
Так что, если быть до конца честным с читателями, полного контакта с простым народом так не получилось: все контактеры, более или менее, были связаны именно с конвертируемой стороной медали.
Определение: «алеманы Ё…» (следует произносить слитно, с известной долей презрения, как бы процеживая сквозь зубы) дословно на нашем означает «немец», а в обиходной речи – иностранец-лошарик, которого просто необходимо разводить на «бабки». Думаю, первое время мы этими самыми «Ё» и являлись, хотя изо всех сил старались не быть на них похожими. Прозвище это является страшным ругательством в наших узких кругах.
Пацаны, не будьте ими!
Гавана, район Ведадо.
11 750 км пути (30 км по Кубе).
Первое приключение на кубинской земле ждало нас уже в отеле. С трудом выдавив из себя, на смеси пальцев с англо-испанским, наши притязания на проживание в отеле, работники за стойкой в ответ вежливо, по-английски, показали на дверь: «Вас здесь не стояло».
Амигосы оставили меня одного сидеть на тюках и бояться, а сами выдвинулись в дозор, в поисках абитасьона (жилища), которое быстро и обнаружили в двух кварталах. Не мудрено – Ведадо район отелей, «заточенный» под алеманов. Тем более, что заселились мы в «Гавана Либре», бывший «Хилтон». За те деньги (200 $ сутки на 3х), в нем всегда, думаю, есть свободные коицы.
Позже, вернувшись к концу пути в Лябану (La Habana, так зовем ее мы – настоящие кубинцы) и почитав более предметно путеводители, мы узнали, что отели на Кубе делятся на Gran Caribe (Премиум), Horizonte (Мидл) и Islazul (Эконом-класс). И Горизонтов и Ислазулов поблизости было полно, но кто ж в начале деньги считал?..
Почистив перья после дороги и, решив не тратить времени на сон-тренаж, мы, зарядившись тремя дозами (плюс четвертая – закрепляющая) запасенной в Дюти текилы, выдвинулись навстречу Приключениям.
Одно дело заниматься созерцанием через окно такси или пялиться на ДК и его «Непутевые заметки», другое – окунуться в самое действо с головой. Весь первый день, с самого начала, нас зацепило и не отпускало состояние немотивированного восторженного веселья, на грани истерии. С признаками легкой апоплексии.
Хотя, как же «немотивированного»:
Сидим в номере, в одних трусах, пьем. Я, гляжу на город, на океан с высоты птичьего полета (10-й этаж) и из меня вырывается истошное: «Пацаны, мы на Кубе! Мы в Гаване!!! Пыздэ-эсь!!!» И уже фальцетом: «А-а-а!!!» И так каждые полчаса.
Другие тоже сорвали голос…
Первый день на Кубе был крайне насыщен впечатлениями и приключениями, которые ждали нас, буквально на каждом углу. Тем более, все первое воспринимается наиболее остро.
А вы свой первый сексуальный опыт помните?
Кубинская дворняга, как образ.
Началось с того, что прямо у отеля дорогу нам перебежало «Четыре четырки, две растопырки и один вертун». По виду вылитый «хливкий шорек»: не то собака, не то крыса, а толи еще какая свинья. Мутант в общем (см. фото).
Не про этих ли веселых зверушек я поведу речь в разделе «Еда»?
Но более запомнились бездомные худые собачошки, бесчисленное множество которых видели мы по всей Кубе. Такими мне представляются и сами кубинцы: бездомными, голодными, но без малейшего намека на собственную ущербность или неудовлетворенность. С веселым задорным взглядом и высоко поднятым хвостом!
Ведадо. Кафе у Луиса.
11 754 км пути (34 км по Кубе).
Через пару кварталов нашей пешей прогулки какой-то промоутер жуликоватого вида, шустрый как сперматозоид, завлек нас (на всех известных ему языках, включая и элементы русского фольклора) в самую настоящую кубинскую кафешку. Да, мы особо и не сопротивлялись, т.к. понимали – Приключения начались!
Типичное расположение на углу дома. Открытые не то окна, не то двери. Окна дверного размера. Также углом, черная засаленная барная стойка, за ней черный и лоснящийся как сама стойка бармен ЛУИС. Непритязательная кубинская пища в сочетании с дешевым местным пивом «Майабэ». Веселые и непринужденные разговоры с Луисом и шоуменом (когда был сломлен языковой барьер, мы даже не поняли). Недвусмысленные подмигивания какой-то побегушной бабушки…
Вот первые, но одни из ярчайших впечатлений от Кубы, потому так подробно. Что особенно запомнилось:
1) Барная стойка. Она была такая липкая, и не понятно: она черна изначально (ценные породы дерева?) или от грязи?
2) Бумажные подставки под пиво. Сколько им лет, никто не взялся судить, но толщиной они были около сантиметра от прожитого и пролитого на их веку. И цвета они были… цвета барной стойки.
3) Первое съеденное нами кубинское блюдо, о котором «так долго твердили большевики» и путеводители: «мавр и христианин». Это традиционный и, пожалуй, единственный на Кубе гарнир, с участием риса и черной фасоли.
В качестве основы Луис предложил, на выбор:
- «карне поркине» (говорят, что вместо свиней иногда подают какого-то чудо-зверя, среднего между свиньей и собакой);
- «чикен». Не путать с «чиками». Вовсе не обязательно, что это курица, мало ли птиц;
- «пескаду» (рыбу);
- «сифудс» (морепродукты).
Данное предложение, замечу, стандартно по всей Кубе. В первый раз решили не рисковать и ограничились «поркятинкой».
Также в стандартный набор «камиды» (еды, значит) входит «саладо» – капуста, наструганная «в капусту», иногда обрамленная кружками помидорок или картохи. Картошка у кубинцев не в чести почему-то. Нам, хохлам, этого не понять.
К стандартному перекусу также относятся фрукты разнообразные, и кофе «по-кубински». Но об этих дополнениях мы узнали не в этот раз.
4) Люди.
Дедушка, уличный разносчик газет, долго агитировал нас за революцию, прямо на перекрестке. Затем, в подкрепление своей пламенной речи, снабдил нас печатным изданием «Гранма» (это название еще будет фигурировать в записках).
Шубутной зазывала, который, помимо «каращё», «матрошка» и «балалайка», вспомнил еще и Александра Карелина… или Валуева?.. Вот ведь, блин, он вспомнил, а я нет. Первый раз именно от него мы получили предложение по распробованию местных сигар и девушек. «Гуд сигарс, гуд чикас…» Он открыл для нас бесконечную череду «френдов» и «амигосов».
Бабушка «Ягодка-Опять», так залихватски, и с таким молодым задором подмигивавшая нам без отрыва от своей основной посудомоечной работы. Едва устояли.
Какая-то девчушка подсобная, радикального шоколадного цвета, другие немногочисленные, но очень колоритные посетители забегаловки…
К примеру, дядя, который привез Луису упаковку сигар, к тому снабдив их накладной. Я видел эту накладную краем глаза – в лихое время я таких немало наделал для налоговой: ТОО «Азимут», юго-восточный округ…
5) Ну и конечно, сам бармен Луис: человек-харизма, излучающий, несмотря на цвет кожи, солнечную энергию. ЗНАКОВАЯ ФИГУРА ВСЕГО ДАЛЬНЕЙШЕГО ПОВЕСТВОВАНИЯ! Кубинец, практически нас не обсчитавший (!!!) – за камиду на троих 25 CUC-ов (в смысле – песов алеманских), даже подаривший каждому из нас по сигаре. Сигары были, наверняка, копеечные, без марочной принадлежности, но, видимо, именно такие и курят простые кубинцы, которым не по карману известные на весь мир кубинские табачные брэнды.
Тогда же сделали одно из первых кубинских открытий: при выборе кафе и ресторанов надо искать такие же типажи, как Луис. Правило работало практически всегда!
«Пацаны, мы на Кубе! Мы В Гаване!!! А-а-а!!!»
Малекон. «Купание Красного Коня».
11 755 км пути (35 км по Кубе).
Довольные съеденным и первыми приключениями, мы за пару минут добрались до Малекона – знаменитой гаванской набережной. Погода к тому времени нахмурилась: подул ветер, волны далеко захлестывали набережную и прилегающее шоссе.
Капитан Боб Кихот бесстрашно ринулся навстречу новым Подвигам к самой кромке воды, но коварный Океан враз остудил его пыл. С ног до головы! Мы с Лео стояли на значительном удалении через дорогу, но и до нас долетели отголоски этой Битвы Титанов. Так состоялось первое наше крещение в Океане.
«Пацаны, мы на Кубе! А-а-а!!!»
«Хилтон», «Коппелия».
11 758 км пути (38 км по Кубе).
Переодевшись и обсудив, за стопкой-другой-третьей (плюс закрепляющая) наши планы, мы вновь выдвинулись в люди, не забыв прихватить с собой походную фляжку.
Впечатлениям первого дня на Кубе, да простят меня потомки, уделю я больше времени, и вот почему. Уже на следующий день экзотика постепенно стала становиться частью нашей жизни и стала восприниматься как должное. Да и горло уже устало от эмоций. Но сейчас…
С балкона своего номера увидели в скверике купол цирка, в двух шагах. А мы в детстве в цирк не находились. При детальном осмотре цирк оказался люкс-рестораном мороженного питания «Коппелия». Откройте любой путеводитель, невежды!
Тут тебе и «фэйс-контроль», и «дрэсс-код», и все дела «пацановские». Кругом «мамбисасы» (НКВД-шники местные) и «френды», в оцеплении. «Сигарс, чикас, фоки-фоки…»
А-а, ну это мы уже слышали…
Ля Рампа и далее, кубинцы.
Встреченных по пути кубинцев можно описывать бесконечно. Общее в них одно – они разные! Темпераментные и не очень; белые, черные и между. Они настоящие, они непосредственные, они открытые, они музыкальные. Они не обращают внимания на окружающую нищету, при этом сохраняя позитивный жизненный настрой. Они здоровы физически, мне так показалось.
А чего, собственно, им быть нездоровыми: мягкий Карибский климат, непритязательная здоровая пища, морская вода – курорт!
Зарплата средняя по стране – 15 долларов, потому все цепляются, как могут, за туристов, на которых можно отбить за день пару месяцев работы.
Ля Рампа. «Дедушко».
11 760 км пути (40 км по Кубе).
По дороге наблюдаем картину: какой-то Дедушко с переулочка перекрикивается со своей бабушкой и внуками, стоящими на балконе третьего этажа. Потом, видимо, до чего-то они все договариваются, потому что бабушка спускает на веревке ведро, и дедушка туда что-то кладет. Вира… Майна! Занавес. Конец действия.
Все счастливы, особенно мы: «Дедушко, а домой-то зайти?..»
«Пацаны, мы на Кубе! А-а-а!!!»
Куба. Кубинские дети.
Кубинские детки. Отдельная тема. Про них не рассказать, их видеть надо, только вживую – фотография и видео бессильны. Кубинские детки, за ними будущее!
Куба. «Мучачи Линды». Всегда и везде.
А мучачки… Отец наш, прости мне мои прегрешения! Мучачки-то какие! Стройные, вырезанные искусно из ценных пород дерева, красного и черного. Рельефные, выпуклые со всех сторон. Нереально абсолютные. Ощущение, что вокруг ходят вырванные из «Playboy» странички ожившие. Шоколадом облитые – Конфеты.
И никаких «силиконовых долин». Все аутентичное, от самой Матери-Природы.
А если она еще и медсестра в белом халатике коротком и в шапочке «ласточке». Или учащаяся старших классов или ВУЗа, в школьной юбочке, едва прикрывающей… ноги. Или вся в черных чулках и черном коротком платье, или бриджах обтягивающих, черных, на черном теле… Мама дорогая!!!
Это Торжество Плоти Необузданной – просто праздник какой-то!!!
Мы прозвали этих прекрасных созданий «Пэсоньки» – производная от «песо», «пс-пс» и «писоньки» (последний компонент термина от САМОГО Профессора Алехандро Беловежского).
И каждый раз (т.е. постоянно), провожая туманным взглядом этих черных (и не очень) Ангелов, мы полуобморочные, шептали в бреду: «Они прекрасны… и удивительны…»
«Мы на Кубе! Ма-ма-а!!!»
Ля Рампа и везде, автомобили.
Автомобили на Кубе заслуживают отдельного упоминания. Такое дикое сочетание эпох вряд ли где встретишь еще. Дореволюционные «Форды», «Кадиллаки» «Понтиаки», «Плимуты» и «Шевроле» периода 40-50-х, оставшиеся от тех еще америкосов, по одну сторону баррикад. Это – раз.
С другого бока МАЗы, КамАЗы, «Жучки» с «Москвичами», как последние приветы дружеского соцлагеря. Это – два.
Местные Кулибины умудрились врезать в ВАЗ-овскую «Копейку» еще один блок дверей, и используют эти «шестивесельные лимузины» как народное такси. И набивается туда нашего кубинского народу…
Все это железо ржавое еще как-то движется, тарахтит и перемещается, со страшным дымом и рокотом. Недаром, самая часто встречаемая вывеска на Кубе – «Пончера» (мелкосрочная авто-мастерская).
Пару раз нам довелось-таки испытать на себе агрегаты обеих эпох в действии. Увы, победа не за социализмом.
Немного особняком стоит «Фиат», какого-то 70-лохматого года, размером раза в полтора меньше (!!!) нашей «Окушки». Счастливые обладатели этого Нечто даже ставят на капоте Оловянного Лебедя. «Ягуар» отдыхает.
«Мучо бьен коче!» В смысле: «ну вы, «бьен», даете!»
И третья, современная волна автомобилестроения. «Корейцы», «французы», «чехи», даже «немцы» фрагментарно. Тут нечего говорить – ширпотреб алеманский.
Когда я в первый раз увидел на улице какой-то роскошный, весь черный и в хроме, весь вылизанный хозяином «Кадиллако-Плимут-Шевроле», я в восторге воскликнул:
– Смотрите, падры! «Чайка»!!!
– «***ЙКА!..» – не разделили радости падры. Но название за «кочами» прижилось.
«Мы на Кубе! Пыздэ-эсь!!!»
Еще на Кубе существует общественный, и при этом еще и автотранспорт, помимо гужевого, велорикшевого и прочего мотоподобного. Такой тягач потусторонний (МАЗ, КрАЗ…), который тащит за собой двугорбый приемник-распределитель и авто-ЗЭК в одном лице. Оттуда торчат (и периодически вываливаются от тесноты) невозмутимые кубинцы. Все это в жутком сиреневом мареве выхлопов.
От этой жути веет инфернальностью Стивена Кинга.
Ля Рампа. «Баскетбол Тим».
11 762 км пути (42 км по Кубе).
Едва свернув с Ля Рампы (Тверская, типа), чтобы «ля покурить» и «ля приобщиться» к фляжке, мы познакомились с двумя кубинцами афро-американской наружности. Те, заинтригованные нашими майками (ярко желтого цвета, с довольно недвусмысленными пиктограммами во фронте), сделали предположение: «Team?.. Basketball?..»
Юмор, он и на Кубе – юмор.
Я тоже пошутил, как мог: «А город наш тоже носит гордое имя Команданте – ЧЕГЕВАРИНСК».
Вообще, весело пообщались. По-английски: с помощью двух слов и трех жестов.
Тут, первый раз в разговоре мной была произнесена фраза, ставшая культовой: «Сиберия, у-у-у…» (и руками так себя обнять, как от холода). Удивительно, но впоследствии нам достаточно было сказать лишь первую часть фразы, а уж, вторую договаривали (и показывали) кубинцы. Что вызывало каждый раз приступы хохота с обеих сторон.
«Видимо, эту фразу им преподают в школах», – сделал заключение мудрый Леопольд.
Задали людям вопросы, которые мучили нас уже целых пол дня. Как правильно: «сэрВэса» или «сэрБэса»; Че – «Гевара» или «Гебара»; «Гавана» или «Габана»?
Правда, как всегда, оказалась где-то посередине.
Рассказали им кто мы, зачем мы, и о нашем Плане. «Барадэро – но Кьюба!» – не одобрили они лишь один из пунктов. Скажу лишь, что заключение это принято считать аксиомой в кругах настоящих аборигенов, к которым мы, по мере Повествования медленно, но приближались.
Обменялись монетками на память, в знак дружбы навек. Они песо с Че, а мы им алеманское песо. Помните про курс №21? Зато с Че!
«Где мы, пацаны? Да, мы на Кубе, ведь! Пыздэ-эсь!!!»
Наши новые знакомцы пригласили нас в кафе неподалеку, где вечером должны были играть – они еще и музыканты. И мы обязательно пошли бы, если бы не А-ДА-ПТА-ЦИЯ…
Гавана, где-то в центре.
11 770 км пути (50 км по Кубе).
От Ля Рампы забрали влево, и забрели в какие-то трущобы одно-двухэтажные. Повидав затем и другие города, мы поняли, что это гетто – таун-хаус по-гавански, классическая колониальная застройка.
Впечатление от Гаваны, сохранившееся до конца путешествия: такое чувство, будто только что была бомбежка и шли бои за каждую улицу, каждый дом, каждую пядь земли: полуразрушенные дома «Павлова» кругом, стекол нет в окнах, немногочисленные витрины заклеены бумагой накрест. Чечня!!!
На все это взирают Чудо-деревья, у которых не поймешь: где ствол, где ветви, а где корни – все перемешано и переплетено. Полный трэш.
Так, от стопки к стопке, прошли какими-то козьими тропами до самой Площади Революции, в центре которой стоит (!!!) Мега-фаллический монумент, догадайтесь какому деятелю кубинского эпоса.
Здесь и отметились, в ближайшем скверике, кусты которого не мы первые признали за вполне сносный «баньос». Заодно понаблюдали за инверсией струи: от турбулентного до ламинарного.
Изрядно измотавшись и проголодавшись, мы не стали спорить с ведущим нас в будущее Падре Боббо. Безропотно, как закланные баранцы, мы сели в таксо, и за «очо песос» (восемь куков!!!) доехали до Гаваны Вьехи, старого центра.
Положа руку на сердце (а лучше – на грудь мучаче линде), проезд в алеманском такси по городу стоит три, максимум – четыре «тугрика», но мы же алеманы, йоптыть! Кто же в первый день деньги считает?
Гавана – Вьеха. От Капитолия по Прадо.
11 780 км пути (60 км по Кубе).
По данным Боббиного путеводителя, где-то на Прадо должна быть презамечательная кафешка по имени «Оазис».
Прадо – это… кому-то есть необходимость рассказывать, что есть Прадо?..
Прадо – это официально «Пасео дэ Марти» (да-да, Марти-Марти, опять Марти), это от Малекона такая… и до Капитолия самого… или наоборот ? А лучше – и туда, и обратно, и еще вдоль и поперек… а еще посредине эти… и по всей длине такие каменные… но тепло же, поэтому сидеть не холодно… а вечером там… но «мамбисасы» кругом… и львы тоже… охраняют…
Лучше сами поезжайте на Праду, и сами все увидите!
Мы обозвали ее «улицей Правды».
В районе Капитолия была произведена рекогносцировка на местности, не давшая, впрочем, результатов. Водила наш (за восемь-то «песов» чего не помочь людям?) перекрикивался с другими участниками движения в тщетных попытках выяснить местоположение этого самого Оазиса, но натыкался всякий раз лишь на Пустыню Непонимания.
«Ладно, амиго, грасьяс. Высаживай нас уже около вашего глупого Капитолия» («Капитолий» – действующая модель, масштаб 1:1, инструкция по сборке прилагается).
В поисках кафе взрыхлили капитольскую площадь по самую Праду. Все тщетно. Дался же нам этот «Оазис».
Желудок был более мудр, он приказал:
– Исключаем слово «Оазис», расширяем критерии поиска, при этом сужая круг!
– Есть, гражданин начальник! – в смысле – Жрать, гражданин начальник!
Прадо. «Памела Андерсон».
11 781 км пути (61 км по Кубе).
У парадного входа в итальянский ресторан с названием «Мест нет!» нас, готовеньких, перехватила какая-то знойная Памела с эскортом фрэндов. Зачем только она вся вымазалась гуталином? Но титьки, блин, ничем не испортишь!
«А-а, поесть, касатики мои? Я знаю за углом один прекрасный ресторан, где всегда есть места для вас, алеманчики мои родненькие. А «камида» – просто пися! Чесслово…»
«За угол» с нашими новыми провожатыми шли минут десять какими-то мрачными подворотнями. Места явно не алеманские, к тому стало потихоньку смеркаться: «Падры, вы тоже слышали вой или мне почудилось?»
(Звучит тревожная музыка. Редактор субтитров: Ээро).
Скрасил гнетущую атмосферу маленький проходной сюжет. Случайно ли, но на марше я резко сбавил обороты, развернувшись к слегка подотставшей кавалькаде. И Пышногрудая оказалась прямехонько в моих объятьях, ВЬЕХА-ла в меня всеми своими «бритнями», по самые локти. «У-пс! Ай дид ит эгейн!»
Она была прекрасна и удивительна! А я был на Кубе!
И все бы прекрасно, но Пэм наступила своей танкеткой на мою босу ногу в сандалях. Вот, смотрите: до сих пор синяк под ногтем, как напоминание об ее чудных формах и танкетках.
Гавана – Вьеха. «Ресторан на троих».
11 782 км пути (62 км по Кубе).
«Рестораном» оказалась комната на втором этаже дома, попавшего, наряду с соседскими, под артподготовку. Ресторан на три столика. Посетителей тоже было три – трое нас было… в смысле, только мы втроем и попались.
Хозяйка ни слова по-аглицки, от наших разговорников толку не больше. С моей стороны была вялая попытка законнектиться когда я, сытый и довольный, выйдя на балкон и указывая на разрушенный дом напротив, пробулькал: «Пор ке?» Но кто же кубано-испанский разберет?
Заказали понятные «порк» и «саладо», И «сэрбэсу», И «шахматный» гарнир, само собой, «Мавр» вперемежку с «Христианином». При том, забыв начать с «ля карты» (меню).
Пообедали. Без фанатизма. Общий итог – 70 куков на троих! Пыздэ-эсь!!!
Оттого, важный урок приключения: хочешь «камиды» – спроси «ля карту», без оной даже и заходить не стоит, да и в меню надо пристальней смотреть. «Сэрбэса» стоит 0,9 кука, максимум 1,5. Но никак ни шесть!!!
И еще. Наименование заведения общественного питания следует интерполировать с учетом кубинского колорита. «Ресторан» – значит, небольшая кафешка, «кафе» – кулинария с пустой витриной-холодильником. А «кафетерий» – окошко, где бойко продают «хот-доги» и «кубинбургеры». Последние ядовито желтого оттенка – спорная забава, для туземцев.
При повторном посещении Гаваны, под занавес Путешествия, мы нашли-таки тот самый злополучный «Оазис». Кто бы из аборигенов знал, что этим глупым алеманам понадобится затрапезный кафетерий на Праде, с одной витриной-холодильником и двумя «кубинбургерами» внутри, один краше прежнего.
Коллеги! Относитесь к путеводителям с известной долей скепсиса.
Гавана – Вьеха. «Арбат» вечером.
11 784 км пути (64 км по Кубе).
Каждый уважающий себя кубинский город имеет в своем арсенале свой Малекон, свою Праду, свой Арбат-Престиж, свой Капитолий и свою «сэйбу» на центральной же площади. И Гавана – не исключение. С Прады, обогнув отель «Англетер» (левое плечо вперед), мы попали на… Арбат!
В «Англетере» давали живую музыку, прямо на террасе, но какой-то «бомжарик» так ловко выделывал кульбиты перед объективом, что на магнитном носителе только он и остался. Нашим бы попрошайкам на паперти столько куража да задора.
Напрашивается такой вопрос к Братьям Кастрам: что же это у вас в стране делается, ежели наши «бомжи» (к примеру) мирно себе по помойкам лазят, а ваши к гражданам Великой Державы на улицах пристают, среди бела дня, практически?
Разберитесь! Сроку – до следующей инспекции.
Вечер и темнота наступили рано (зима, типа), и мы увидели улицу Сан Рафаэль имени Арбата сперва со второй, темной и злачной стороны ее жизни: с яркими витринами кафе и валютных магазинов, с амигосами, чиками, сигарами и фоки-фоками.
Это была первая столь ожесточенная и массированная бомбардировка нас вполне конкретными предложениями. В воздухе стоял сладковатый запах напалма, т.е. разврата и тупого развода на «бабосы».
«Упыри и вурдалаки приготовились к атаке».
«Злаки» поджидали тут же. Они колосились, спелые, налитые соком под щедрым кубинским солнцем. Они были прекрасны и удивительны!
Но мы твердо (насколько у нас получалось на тот момент) решили выстоять этот неравный бой. Позади, ведь Москва.
Объясняли себе что-то про «акклиматизацию» (слово-то какое нерусское), про «успеем еще». И про «кучу времени впереди», etc.
Честно? Мы испугались такой простоты отношений и доступности таковых.
Когда в окнах второго этажа я увидел развеселую компанию чик и фрэндов, так мило и по-доброму зазывающих нас не проходить мимо соблазнов, я представил себя профессором Плейшнером, который «вдруг отчетливо вспомнил, о чем говорил ему Штирлиц…»
И понял: «Все, пыздэсь!»
Потому, недолго думая, на скорость пробежали зону обстрела туда и обратно там, где она «менее темна и опасна», с уговором продолжить завтрашний осмотр достопримечательностей с последней контрольной точки восстановления. Ctrl+Alt+Del.
За «трэс пэсос» добрались до «трэс койкас», закинули по «трэс текилас» в голову, на сон грядущий, «ля раскурили» сигару и… уже в семь вечера «трэс тушкос» отошли в объятия Морфея, пожелав друг другу столько же впечатлений и в будущем, т.е. уже в Завтра.
«Хилтон». Сон Бахуса.
11 790 км пути (70 км по Кубе).
Койки в «Хилтоне», что про них сказать? Да, блин, мы рыдали оттого, что на таких мега-сексодромах приходится коротать ночь в одиночестве, заховав свое естество глубоко… в кулак.
А ведь (вот, смотрите), вот я чуть подвигаюсь, и высвобождаю полезные площади для двух, да нет – трех знойниц… Ага, вот так примерно. Видите?..
Но ведь никто, как я сейчас показал, лежать не будет. Ведь так, Падры.
А располагать сию фривольную конструкцию надо в несколько рядов, минимум в два. Вот смотрите: делай раз, делай два, делай три… Оп-ля! Да, вот так, где-то…
Спасибо аниматоршам за помощь в проведении презентации. Да, все свободны, кроме той и вот той… «эсо и эсо».
На кой хрен нам такие коицы, ежели рот неймет и немотствуют уста?
Как в анекдоте про русалку и джентльменов-рыбаков:
– Зачем [выбросил]?..
– А как?..
09.12.06, Суббота. День Третий.
«Хилтон». Бар «Ля Рампа».
Проснувшись в середине ночи, около трех, я ощутил, что за «така кака», эта ваша «акклиматизация». Или «адаптация», язвь ее! День-то с ночью перепутаны, вишь ты!
Ворочался около часа, не решаясь протрубить «Рота! Подъем!» Только слышал такие же ворочанья, охи, да пуки старческие, вторивших мне соотчичей.
Падре Боб, зря что ли командир полка, первый не выдержал: «Отцы, вы спите?»
Ну, слава Решительному: «Нет, конечно!!!»
Что делать трем бедным Йорикам на краю Земли, да еще в четыре утра?..
А я вам скажу: сидеть в баре и пить Мохито. Потом кофе со знатным сэндвичем (пол «багета» с ветчиной посреди). Потом опять Мохито…
Да, кстати, это было первое наше включение в процесс тотального «омохичивания» нашего мужеского населения. Где только потом мы не попробовали сей заветный эликсир.
Резюме: сколько кубинцев – столько и способов его приготовления.
Нами овладели необычные ощущения: в баре прохлада, а за окнами осязаемая, густая и теплая влага (Лябана – имя женского рода). На дворе пять утра, а на улице и в баре какие-то человеческие брожения. Итальянка за соседним столиком, своим сочным гортанным (deep throat?) смехом и «татушкой» на щиколотке зазывает прилепившихся к ней самцов к спариванию. В бар залетела, чирикая, ватага гаванских «мажориков». Пара девчушек на улице (паспорта-то у вас хоть есть?) пытаются поймать попутную «телегу»…
Пастораль, работы фламандских мастеров.
Благость и текила вновь снизошла на нас, и мы соснули еще, до «второго» завтрака…
«Хилтон». Завтрак-инклюзив.
Нигде доселе не видел я такого разнообразия блюд и разносолов. «Гомер, тугие паруса, Я список кораблей прочел до половины…» Уже на второй день я осознал, что даже закусать все представленное гастрономическое изобилие не выйдет. Неделю, не меньше. А как потом из норы вылезать, Пятачок?..
Но первый подход «к станку» состоялся. Вот этот «черный» список (далеко не полный):
- сосиски формата «мини», в томатном соусе;
- маринованные луковички, тоже «мини»;
- омлет тут же на глазах, с начинкой по твоему выбору;
- «пан» – хлебцы и булочки, всякого толка;
- сардельки из какого-то темномясого зверя поросячьего;
- овощи молочные, тушеные;
- бананы жаренные, опять же…
Последним, на третьей уже тарелке, сошел с дистанции Падре Бобби Барабек, выдохнув откуда-то «из глубины сибирских руд», из самых недр желудка: «Уф-ф. Все, пацаны, больше не могу».
На выходе сказали тете: «Ты… это… заходи, если что…» В смысле – «грасьяс».
Зря это я про еду завел. Подождите немного, прервусь: добегу до холодильника, колбасы подрежу. А то, с тех самых пор, Родина щедро поила меня только желудочным соком…
…ну и фруктами. К уже известным даже в нашей суровой сибирской стороне апельсинам и грейпфрутам лично я добавил знания о таких диковинных плодах как «Папайя» и «Гуава (Гуаяба)».
Так вот ты какой, Северный Олень!
Первая по вкусу – между дыней и тыквой, но со слегка припущенным вкусом, будто она пролежала долго на железнодорожном складе, рядом со шпалами. Ну, и набралась от них. А из второй отличный «фреш» выходит. Правда, названия их постоянно вылетали из головы, потому решено было присвоить им более понятные: «***ква» и «***ва».
Путеводитель предостерег, что «папайей» в некоторых провинциях называют также и самый сладкий плод – женский. Но в каких провинциях, забыл сказать. Ладно, думаем, будем везде называть, как рекомендовано, «фрутобомбой».
В контексте. Падре Лео сетует (голосом Ельцина): «Мы тут, понимаешь, приехали к ним за «трэс фрутобомбас», а они…» – (и дальше конкретная претензия).
Гавана – Вьеха. «Арбат» днем.
11 796 км пути (76 км по Кубе).
По дороге во Вьеху нас опять застал ливень, да и весь Третий День был на мокром месте: с неба то сыпалось, то из ведра, а то просто в воздухе стояла мокрота. И не отхаркивалась.
Отличная погода, пацаны, отлично «оттопыриваемся»!
Сегодня суббота, потому решили – «трабаха маньяна», и влились в ряды праздно шатающегося арбатонаселения. Днем Арбатов оказался не так страшен [соблазнами], как в темное время: много алеманов и просто людей: семьями и с детьми. Суббота ведь. У нас!
При попытке проникнуть в расположение музыкального супермаркета меня попросили сдать на хранение мою «мочилу» (рюкзак). Подаю бабуле в оконце (звучит мелодия из передачи «В гостях у сказки») свой «вещь-док» и мелочь в ладошке. Моя наличность ее не удовлетворила. Но почему?.. Тут тебе от пяти копеек до рубля, баба, бери любую…
Тщетные попытки преодолеть взаимное непонимание и понять причину привели к затору у входа. Сзади уже начали нервно сигналить. Так, ни с чем и отогнал на обочину свой рюкзак. Проезжайте, блин! (Они что не видят, что у меня знак «У» на заднем стекле?)
Но загадка Бабушки-Сфинкса осталась неразгаданной.
Вот тезисно, основные точки пешего путешествия.
Город Мастеров на Арбате – рынок прикладного народного творчества. Купили баклуш (безделушек) деревянных. На хрена? Кастаньеты за «очо пэсос» (я тогда торговаться еще боялся). Через пару недель сторговался бы за «трэс», и еще бы чего в нагрузку прихватил.
Напротив магазин канцтоваров. Если абстрагироваться от текущего момента, ощущение, что мы пребываем в российских реалиях начала 90-х. Только что бронетехника с российским флагом по улицам не ездит. На витрине 50 ластиков одинаковых и столько же братьев-карандашей. Все! Нет, не все: на полках еще литература «сэконд хэнд» – труды Ленина, Маркса, Чегевары. Все на продажу. Начало стихийных рыночных отношений. Где вы, клубные малиновые пиджаки?
Скверик в конце Арбата. Дедушко аутентичный на кривой козе деток катает. Мамаши тут же, молодежь на скамейках. Все чинно, ничего о вчерашнем побоище не напоминает.
«Каса дэ ля Музика» – Мюзик-холл кубинский. «Я, может быть, еще вернусь…»
Малекон. Опять дождь. А мы фланируем мимо кафе со столиками под зонтами. О, нам «сьюда», под зонтики. Бармен всеми подручными средствами, т.е. руками, нас неистово зазывает. Подозрительно похож на Луиса. Ну, точно – нам сюда!
Попросили «трэс-сэрбэса-пор-фавор». Луис №2 спрашивает: «Вам хорошего?»
«Дядя Вова, ты дурак? Нам лучшего!»
И он принес «Буканэро» – пиво №1 (в нашем рейтинге) из всех имеющихся трех сортов национального хмелевого бродива.
Куба. «Сэрбэса» как национальная идея.
О пиве.
Кроме «Буканэро» (пират, значит) на Кубе есть еще «Майабэ» («Моча бы») и «Кристаль» (типа «Балтики» легкой, для девушек штучка). Но «Буканеро» – пиво для настоящих Джентльменов Удачи т.е. для таких же как мы Лос Хоерригос. Ну, и для нас, бродяг, конечно!
Все алеманские сорта игнорировались нами по принципиальным, даже политическим соображениям – мы твердо решили поддерживать отечественного производителя.
Да, у Луиса №2 попросили еще «сэнисэра-пор-фавор».
«Пепельница?.. ща, пацаны. То бишь – уно моменто!» – подтаскивает «пепельницу», что при входе стояла: с надписью «Кока-кола» и мусоркой в нижней части. Пепельница!!!
Ну, и какой ты после этого Луис? В дальнейшем нам представится возможность отыграть эту пропущенную шайбу (если мы с вами доживем до этого момента Повествования). Мы еще станцуем «качучу» на могиле врага!
Прадо.
11 805 км пути (85 км по Кубе).
Пошлындали в эпсилон-окрестности Прады. Какие-то дворцы, памятники, улочки узкие, музеи…
Посреди стоит Пантеон Катеру. Мамбисасы кругом, съемка запрещена. А у нас скрытая камера! Что за катер?.. У нас хоть мумия в Мавзолее, а тут Катер. Сва-адьба, какая-то.
Потом из путеводителя узнали: на этом судне 50 лет тому назад два сорвиголовы приплыли на остров, чтоб так кубинцы сейчас жили. Это и есть тот самый заветный «цветочек аленькЫй» – катер «Гранма». Названный, видимо в честь газеты, которую нам деда вчера всучил.
Из путеводителя же узнали, что упустили прекрасную возможность пропустить по Мохите во «Флоридите». Буквально, в двух шагах прошли. Но это же не цель для нас, Лос Хоерригосов.
Где-то у Капитолия. «Ограбление Века».
11 807 км пути (87 км по Кубе).
«Уж полночь близится», а ужина все нет. В смысле, обеда. Стали тыкаться на предмет «ля пожрать». На Праде ничего по Сеньке не отыскали: так, чтоб без пафоса, но и чтоб не совсем уж бомжатник.
Эль Грандэ Капитан Бо хнычет: «Агу-агу… в Веда-аду…» – есть, значит, хочет братка, ухи просит. А я урезониваю, мол, если вернемся в отель, в сон заклонит после «камиды» и «трэс рюмкас» акклиматизации. Да на наших-то койках. Так уже и не вернемся сюда. А завтра уже «не до сук» – съезжаем.
– Тогда веди…
– Я и веду.
Идем-идем, а «камиды» все не видно и не видно. Падрэ Бобба подзуживает:
– Прошло три дня…
– Щас, Падры, устрою вас в хорошую кафешку, вам понравится. А-а, вот, в проулке, видите, колониальная барная стойка как у Луиса. И очередной Луис за стойкой. Жизнь-то налаживается!
На улице к нам подходит парень, «не похожий на тебя, не похожий на меня, а просто так – прохожий парень темнокожий». И к Бобомиру все ближе. Что-то на ремне стал высматривать. Улыбается. Какие они милые и душевные, эти кубинцы… ба-а, да он к сумочке на ремне тянется – вырвать пытается!
«Б…! Ты что же это, сука кубинская, делаешь?! Пи…р!! Г…н!! Убью нах, паскуда!!!»
Тот действительно подумал, чего же это он делает: пред ним три Богатыря былинных, три Кедра сибирских, а он за сумочку. А та сидит на ремне как влитая, как назло, а он-то не знал. Нехорошо, братец ты мой, нехорошо как-то с партизанами вышло.
И усвистел, подлюка, за угол, только в спину получил «пару этажей» по-русски, больше не успели нагородить.
Видимо, таков и был расчет жулика – внезапность. Если бы мы включились в процесс на долю раньше. Достаточно было руку только на него опустить: контузия, как минимум. Мы как раз, все рядышком шли, а Лео с Боббой даже обнялись (зачем-то). Настолько неожиданно и внезапно все случилось. Может, сцена и длилась-то всего секунду, но ощущение, будто прошло не меньше минуты, как в замедленной съемке.
Какие они все-таки все «пи-и-и» и «пи-пи-пи-и-и-и», эти кубинцы! И Луис – первый! Не пойдем к нему. Пусть, сука, подавится своей говённой вкусной едой, подонок черноразный!
А ты, Фидель. Куда, сука, смотришь? Мух совсем не ловишь! Или от котлет отделить не можешь? Ты сюда смотри, что твои черти черножопые вытворяют! Кто за тебя их в сортире мочить будет? И Брату-2 тоже передай, ведь он же брат твой! Рауль-то.
«Помнишь, ты ногу порезал, а он тебя тащил?.. это все мое, родное… а в чем сила, брат?..»
«Ограбление, Вьеха». Headline NEWS, CheNN.
– Передает наш специальный корреспондент Бобби Блускер, прямо с места событий.
– Недалеко от Капитолия негр попытался вырвать сумку с фотоаппаратом. Видимо надеялся на внезапность, т.к. нас было три здоровых мужика. Увидев, что кавалерийская атака не прошла, очень быстро сделал ноги.
Очень жалели, что не вломили ему, как следует, уж очень все быстро произошло. Потом уже были готовы к подобным случаям, но, к сожалению, и негры обходили нас стороной… Марианна?..
– Бобби, расскажите про ваше отношение к этому инциденту.
– После этого случая у меня резко изменилось отношение к неграм. Из добродушных и веселых туземцев они превратились для меня в черножопых уе…нов.
Нужно их всех отправить на трудовые работы, тростник рубить, нах. А еще лучше: на историческую родину – в Африку. Марианна?..
– Спасибо, Бобби. Это был наш специальный корреспондент на Кубе Бобби Блускер.
Гавана, где-то в центре.
11 812 км пути (92 км по Кубе).
Расстроились мы, конечно, но виду не подали. Одна рука на рюкзаке, другая – в кулаке. И на сумочке, как на кобуре. «Мы мирные люди, но…» боковой обзор включили и мышцы в тонусе: пусть только хоть кто-то посмотрит недобро. Такую им, б…ть, Гранма-му устроим, сука. Че от удивления присвистнет в гробу… мы его тоже видели!
Так, размышляя о смысле жизни, не заметили, как углубились. Алеманов вокруг нет, «полезных ископаемых нет, растительности нет, населена…» враждебными кубинцами.
Даже пацаны кубинские, играющие в футбол прямо на проезжей части между автомобилей, вызывают подозрение.
Отцы и на меня уже недобро поглядывают:
– Куда ты ведешь, Рыга Костромская, ты ж, б…, уводишь от благ цивилизации! Сусанин, б…!
– Ну, ладно-ладно, давайте поймаем таксо.
– Х… ты тут таксо поймаешь, сам ведь видишь: кубинское не остановится (им запрещено), а «конвертибле» только у алеманских гетто останавливаются: у отелей, музеев…
– Сам вижу. Ладно, падры, не обижайтесь.
Осмотр «верстовых каменюк» и привязка к местности по карте радости не добавили:
«Дэрэча» пойдешь – лишь ноги сотрешь, «искьерда» пойдешь – хрен с маслом найдешь, «ррэкто» пойдешь – «опять на Курский вокзал попадешь».
Да, «каменья» на перекрестках. Это тема гаванская. Эти вместо табличек на домах, названия улиц обозначают.
Голодные, обозленные, задницу в кулак: поплелись обратно, к их гребанному Капитолию, от которого успели отойти мили на две.
Исшоркались по уши!
Ля Рампа. Лена.
11 818 км пути (98 км по Кубе).
Дали зарок не вестись больше за всякими Рыгами. Есть Капитан, значит, он же и «Флагман»! Наливай!
К вечеру, немного отойдя от пережитого и отмокнув в «трэс рюмкас» текилы заглянули на огонек в кафе через дорогу, которое заметили с высоты прожитого нами в отеле.
«Камарерой» (официанткой) здесь презамечательная креолочка Леночка – игристая и пузыристая как шампанское, вся в соку девушка. Огневушка-Поскакушка с ядреной попкой!
Из ее сладких уст мы услышали такое милое искажение – «руччо». Больше ни до, ни позже, нас так никто не называл. Так мы и стали представляться в дальнейшем – РУЧЧАМИ!
Пока мы долго обсуждали промеж отцов, чего же нам «ля заказать», Ленка демонстративно подсела к нам и демонстративно же заскучала. Чем доставила нам массу удовольствия. Пэсонька!
И верно. Чего обсуждать, если выбор стандартный: четыре вида основы, «шахматы» под соусом (уксус, масло), «саладо», Мохито, «сэрбэса», «кафэ и лече»…
Когда мы уже пообтесались в странствиях, на обед нам достаточно было выбрать лишь основу: «Что сегодня, падры, может рыбятины? ОК!».
Остальное уготовано заранее, как Царствие Небесное – под уксусом.
«Хилтон». Операция «Фотопробы». Часть 1.
11 819 км пути (99 км по Кубе).
Время к вечеру. За время отсутствия к месту нашей дислокации стали подтягиваться молодые люди и, что самое главное, девы. Оказалось, что в районе второго этажа отеля предстоит «дисотэк».
Сначала мы нервно прохаживались по фойе, как тигры в клетке, облизываясь в предвкушении свежего «мяса».
Уже хоть когда-нибудь, да должно же начинать нам обламываться …дятинки! Хотя бы только для удовлетворения низменных инстинктов читателей!
Затем заняли более удобную позицию для обстрела, окопавшись за пальмой в баре. Тут же устроили штаб, развернули узел связи и полевой госпиталь. Над вторым этажом «вертушки» кружат, а мы в блиндаже, со своими «стингерами» наперевес.
Сидим, курим, пьем. Кто-то читает почту из дома. Люблю эту тишину перед боем!
Я на стороже, делаю вид, что во все глаза… а у самого, как у Вия: «Поднимите мне веки!» Ак-к-к-как-там-то-её… акклиматизация-ё!
Тут боковым зрением чувствую вспышку… фотоаппарата. Ну вот, началось!
В некотором отдалении, за столиком вижу «дос очаровательных сеньоритас»… нет, все же сеньор… или мама с дочкой, или с бабушкой?.. Короче, две чики. По предварительным оценкам [специалистов из НАСА] им было от тридцати до восьмидесяти. Нашего, стало быть, предпенсионного возраста.
Усиленно делают вид, что фотографируют нас. Т.е., полным ходом ведут разведывательно- диверсионную подрывную деятельность!
Отцы спиной сидят, я им с дозорной вышки обстановку докладываю. Как те обернулись, что тут началось! Тети трассирующими взглядами, знаками, «морзянкой» и прочими невербальными жестами стали приглашать нас к более тесному знакомству.
А в зрачках счетчики купюр так и щелкают!
Отступление.
«Валико-джан, я сейчас один умный вещь скажу, только ты не обижайся»:
КО МНЕ, КАК К ЛОЖКЕ ДЕГТЯ, ВСЯКАЯ БОЧКА МЕДА ЛИПНЕТ!
Падры, конечно, заулюлюкают сейчас, ручками засучат и ножками заскут: «И-и-и, какой хитрый дяденька! И все-то он видит, и все-то ему подмигивают. Ох, и ухарь! Ух, и хват! Одеяло, сука, опять на себя тащит, Рыга!»
Но, блин, отцы. Ну, правда, же! Ведь так все было?
«Я так думаю…»
Операция «Фотопробы», Часть 2.
Финт со вспышкой мы оценили на твердую «пятерку», но:
«Не-е, девчонки, вы, уж, тут платочки свои как-нибудь без нас потеребите, ладно?»
Наши новые боевые (или холостые?) подруги понятливые вышли. И влет с бедра «сфотографировали» какого-то итальянца. Уже без осечек. Ах, они, пэсоньки!
Словом, пристроили мы чик и довольные содеянным, а точнее – не содеянным, удалились.
Диско нас не впечатлило: пусто. Наверно, основные силы еще на марше и должны будут подтянуть свои молодые и упругие фланги чуть позже. А нам в десять уже на бочок охота. Когда только это безвременное перемирие закончится? И начнутся уже настоящие боевые развратные действия?
«Трэс текилас» для молодецкого сна. На закуску заказали в номер пиццы по телефону. К телефону подходить страшно – язык жестов по телефону не работает. Я пробовал. Но «Тоблероны» в качестве закуси уже не лезут в глотку. Значит, поднимай трубку, шляпа, и говори!
«Надо, Федя, надо!»
Пицца и текила на сон грядущий – вот лучшие друзья притомившихся в конце трудного Третьего Дня, путников!
10.12.06, Воскресение. День Четвертый.
«Хилтон». Бассейн.
11 820 км пути (100 км по Кубе).
Цитата из бортового журнала-самописца:
«Сегодня тучи идут, но есть перспектива. Съезжаем с отеля и на Варадеро».
За завтраком обнаружили проход к бассейну под открытым небом. Тот, который прямо под нашим балконом располагается. Решили поразить окружающих своим недюжинным сибирским здоровьем, совершив акт «моржевания», включая активные игры на воде («раненная мать-моржиха» или «коровка», к примеру). Под дождем.
Думаю, нам с успехом удалось бы всех поразить, для них-то сейчас зима. А мы до октября в своих широтах по воду лезем, «помидоры» помочить!
«Открытый» бассейн оказался закрыт! Пускают с десяти, но нетерпеливых желающих у входа нет. А у нас в 12 – время «Че», т.е. «чек-аут»!
Решили потратить это время на мелкие покупки в местных «Березках», съем авто и пополнение запасов «топлива». Надо уже начинать переход на местные крепленные напитки типа «ром», а то приношения Богу Дюти-фри на исходе.
Карта Гаваны – 6 куков! Пыздэсь! Зато «Гавана-Клаб», 7 «аньос» – 16 куков за литр!
Семь лет? 220 рублей, в пересчете на поллитру? Отцы, остаемся здесь жить!!!
«Рон» на все времена!
Первое впечатление от рома. Амбра!!!
Не верьте рассказам досужих дегустаторов, которые составляли свое мнение об этом благословенном напитке еще в те суровые советские годины.
Что же они утверждают? Что водка «Экстра» за 4-10 лучше, что ли? Чушь собачья!
Понятно, что сей Божественный Нектар, с данной минуты и до последней, не только сопровождал нас: он вел нас, как тренер, как гид, как френд, как амиго мудреными кубинскими тропами. Он питал нас, он поддерживал нас в трудные минуты и в минуты отдохновения. Т.е., все время!
Как тяжело было первые недели по возвращении выходить из этого сладостного ромового угара. Так вот, что означает эта странная фраза – «Ромовая Баба».
«Йо-хо-хо, и бутылка рона!!!»
Гавана – Варадеро. Трансфер.
11 821 км пути (101 км по Кубе).
Карты Острова в местных «бутиках» так и не нашли. Выбор рент-авто тоже не впечатлил. Потому решили нанять «кочу» до Варадэры, а там видно будет.
Белая «Пежошка» с чистеньким водилой встала нам в 95 куков. Хотя могли бы и поторговаться. Водила в пути смешно, как бы невзначай, накидывал на приборную панель полотенце, когда отключал счетчик. Стыд? Кто знает.
Всю дорогу нам пел Фил Коллинз. Видимо, долгое кружение в среде иноземцев донельзя европеизировало нашего вагоновожатого.
Уже отъезжая от отеля, проводили взглядом («Смотрите-смотрите, вот же он!») мини-рынок прикладного творчества, сразу за углом отеля. Обнаружили его еще в первый день, но не зашли, т.к. спешили сменить белье после «Купания Красного Коня». Зато последующие его поиски не увенчались, как мы ни старались. Впрочем, старались вяло. Тогда присвоили факту статус парадокса и постарались забыть о нем.
А тут, вот он. Как прощальная насмешка этой своенравной девушки Лябаны.
Варадеро. «Сол Палмерас ****».
11 965 км пути (245 км по Кубе).
По дороге на Варадеро удивило огромное количество плакатов с лозунгами, по обе стороны прибрежной трассы. И полное отсутствие дорожных знаков и указателей.
Полная «Викторья Сьэмпрэ»!
Это обстоятельство еще сыграет с нами шуток. И не раз.
Начало следующей, стопроцентно алеманской фазы нашего Путешествия прошло под знаком сытого и тупого ничегонеделанья. Такой вид отдыха претит моему неуемному бунтарскому характеру. Но это часть Плана. И потом – акклиматизация…
Номер в отеле, признаться, похуже, чем в «Хилтоне». Но за 60 баксов «включено все» – до полной зюзьки. Даже «наручники» голографические, несъемные. А мы их и не снимали, до последних дней Путешествия. Чтобы легче было отслеживать миграцию перелетных алеманов.
Опять еда из Рога Изобилия, из всех щелей. Бары с выпивкой на каждом квадратном сантиметре охраняемой площади. От непривычно обильной для моего худосочного организма еды и выпивки – «золотой град» по три раза на дню.
Много русских дядек.
– Как давно здесь? Где были?
– Четыре дня как пьем. И вы вливайтесь. Да вот, на крокодилов съездили посмотреть.
«Павлины, говоришь? Кх-хе!»
Стали вливаться. Карту напитков проработали лишь на треть, пополнив список миксов такими названиями, как «Куба Либрэ», «Куба Вердэ» и «Пино Колада». Особенно хорош последний в баре у «актового зала». Еще был какой-то «купорос», имени которого не сохранил.
Среди барменов «Луиса» обнаружено не было, что впоследствии подтвердилось: жулье неимоверное. Смотрят как на врага, а сами, меж тем, «подсыпают» в бокалы пойло какое-то лошадиное. Кубинцы, сука, одним словом!
Совершили штатный заход в воды мирового океана. Погода пасмурная, волна: едва успев произвести ритуальное омовение конечностей, мы были выброшены на берег стихией.
Фрэнды и тут обложили. Пока падры «вялились» на лежаках, принимая тучевые ванны, я решил осмотреть ближайшие метры береговой линии. Едва успел выйти за пределы видимости «секьюрити», как на меня из кустов, как из табакерки, выпрыгнул очередной «чорт» (через «о»). И за старое: «Дядя на сигарной фабрике. А я бедный такой. Вот, смотри, козырек у кепки сломан…» Баян!
Куба – одна большая «Республика ШКИД». А мы в ней – ВикНикСоры Ё.
Зашли в «Березку» при отеле. Я увидел там прекрасную футболку. «Четыре стадии рома» называется. Нарисовано три рюмки и подпись, типа «Вот, пацаны, начинает отпускать». Ниже четыре рюмки и: «Ты сатри, какие вокруг прекрасные люди». В самом низу семь или восемь рюмок: «Я Человек-Невидимка». Прикольно.
Отцы с трудом отговорили. Мол, мы эти футболки нах вертели, мы таких футболок еще столько увидим, и в два раза дешевле. Тут-то – развод алеманский!
В подтверждение сказанного, раскурили «Гвантанамеру» мира, купленную тут же за пару рублей.
Пацаны! А жизнь-то прекрасна!!!
К вечеру, не выдержав безделья, я оставил своих «Лос Бобров». Оставил за двумя важными действиями, которые должен предпринять каждый уважающий себя «папик», незамедлительно по приходу домой: включить «ящик» и завалиться с пультом в руке поперек дивана.
А я выдвинулся навстречу Приключениям, которые поджидали меня за порогом…
Лиса Алиса, Кот Базилио и Буратино Телекомандато на Поле Чудес в Стране Непуганых Дураков.
Сол Палмерас. История Наташи.
Расположившись за стойкой в баре, что посреди бассейна, я стал оценивать ситуацию, сквозь призму налитого. «Блэк Рон, визаут айс, пор фавор!»
Насверлил лунок, закинул удочки и стал ждать, неспешно назюзкиваясь.
Какая рядом примостилась Прекрасная, в теле… ИТАЛЬЯНКА… ушла… жаль…
Из толпы алкоголиков-интернационалистов (испанская, английская речь) выделилась Мечта Поэта, каковым я на тот момент уже начинал являться. В ее непринужденном разговоре с барменом я услышал знакомые до боли словоформы. Я подсекаю:
– Вэ а ю фром… Раша?
– Си, – был ответ.
«Раша» оказалась – Наташа (это имя, а не профессия, как некоторые подумают). Когда-то была замужем толи за кубинцем, толи еще кем. Отсюда и испанский ее, что подслушал в разговоре с барменом.
– А интернационалисты?
– Мексика, Арджентина, Канада, местные аниматорши. С ними весело.
– Да, ладно. С ними еще успеешь. Давай посидим, выпьем, поболтаем. Что-то я по русским соскучился, – кривлю потихонечку.
«Она любит выпить, этим надо воспользоваться…»
Пользуюсь.
О чем мы болтали, сколько выпили, где потом шарохались, угорелые. Все смутно. На ходу брал уроки испанского. Бегло: «Рохо и нэгро» – сочетания цветов ее купального костюма; «Антоньо» – бойфренд ее, оставшийся в Первопрестольной. И она по нему скучает.
(Ба-а, а мне-то эта тема зачем?)
Совершили небольшой «интернациональный» долг, выпив с канадцами-аргентинцами.
Совершили еще один небольшой долг: сходили проведать ее больную подружку и принесли ей в клювике ужин в номер.
(А подружка-то тоже симпатичная, и в постелях уже возлежит. Так, акценты смещаются. Ближе к телу, прям, совсем уже близко).
Покачались в гамаках. Наташа была к тому времени уже совсем – «Заваляшкой», и периодически из «авоськи» выпадала в осадок. Я вяло водружал ее на место. Меня уже начал забирать Астрал. Мысли лениво шевелились на предмет «как лучше улизнуть к подружке», но удобного случая так и представилось. Так и расстались «Два Одиночества»… просто знакомыми.
Меня забирало все круче, пока совсем не разобрало.
Сол Палмерас. «Батарейка».
Ладно, проведаю Бобров.
Но Бобров на месте не оказалось. Твою мать, я же ключ не взял! Вот так всегда: «Где оскорбленному найдется уголок?»
Застал банду в сборе за очередным приемом пищи. «Раздатчики пищи, встать!»
Видимо, текущий момент застал отцов на экстремуме моих переживаний, т.к. во время «сэны» (ужина) я успел поведать в красках и мельчайших деталях всю «Историю Наташи».
На том Четвертый день, лично для меня, благополучно закончился. Под звуки «Колыбельной Медведицы» и около одиннадцати вечера. Отличный результат. Отлично оттопырился!
На следующий день падры рассказали мне свою версию случившегося. Рассказали как к ним за ужином пришел Розовый Зайчик-Энерджайзер, который работал до десяти раз ярче, пока свою Батарейку не потерял.
Какие у них сложные и яркие «приходы», мне бы такие: «Бобры! Уже выдыхайте!»
Их Четвертый вечер прошел в поисках той самой потерянной мной Батарейки, с посещением музеев «Ленин в разливе» и «По ленинским местам», т.е., – бар у бассейна и гамаки.
На дискотеке команда «Русский экстрим», таки, нашла эту прекрасную Батарейку-Наташу, руководствуясь исключительно моими точными описаниями. Она, с их слов, была воистину – БАТАРЕЙКА, ибо так зажигала сальсу на дискотеке, так ядрено шевелила бедрами в непосредственной близости от лица Падрэ Боббо, что тот увлек напарника наружу со словами: «Пойдем отсюда. Я ее боюсь…»
(Бедра? Я им про бедра ничего не говорил. Не было на ней бедер. Странно…)
11.12.06, Понедельник. День Пятый.
Сол Палмерас. Атлантика.
11 968 км пути (248 км по Кубе).
Утро было туманное, даже седое. Опять?! На четвертый день пребывания на острове у меня накопился один насущный вопрос: «На Кубе, вообще-то, бывает солнце?»
И настроение в организме после вчерашнего соответствующее – кефирно-щелочное!
Вдоль отелей и кромки воды немного растрясли свои «ливеры» после завтрака. По всему берегу рассыпаны кокосы. Прикольно: а у нас их продают. Поиграли лущеным кокосом в бейсбол (такая популярная на Кубе забава), тут же, на белом варадерском песке.
«Берег золотой, Берег золотой Варадеро…»
В районе гольф-клуба (мили две от «Палмераса»), переходя через мосток над тихими искусственными водами, на мелководье заметили на водной глади (о, ужас!) презервативы. Да еще какие-то радужные, и с бахромой.
Во, дают, блин, граждане отдыхающие! Насорили-то! Что, до «нумеров» не могли дотерпеть? Смотрите, падры, да они еще и шевелятся на воде, как живые! Живые презервативы! Чудеса-а!
Тьфу, ты, да они и впрямь живые! Это ж медузки маленькие!
А мы-то слюни пораспускали. Ну, никакой экзотики в мыслях.
На обратном пути, прямо напротив расположения нашего войскового соединения арендовали в РентаКаре «Хюндай-Атос» за 65 куков в сутки. Типа нашего «Гетса». И после обеда решили устроить небольшой тест-драйв.
Сол Палмерас – Кардэнас. «Эль Краб».
11 976 км пути (256 км по Кубе).
Едва почувствовав на своих плечах трех сказочных Иванов-Царевичей, наш верный Серенький Волчонок задрожал всеми боками и ринулся навстречу ветру и Приключениям.
А мы сразу столкнулись с замечательной национальной забавой под названием «автостоп». С национальным же кубинским колоритом: «Пэсоньки» стояли стройными рядами на обочине, в едином порыве изъявляя желание «ля прокатиться» в попутном с нами направлении.
Из чего мы сделали вывод, что «языка» до Киева на дороге всегда возьмем. Если будет на то наша воля и воля Яхве. А на сей раз решили ограничиться легкой мотопрогулкой без попутчиц, ведомые картой, презентованной в РентаКаре.
Конечной точкой прогулки стал город Кардэнас. Это при выезде с косы, сразу налево, километров 30 пути. На въезде в селение нас встречал плакат «Бонбэнидас» и Памятник какому-то Эль Крабу. Видимо, герою кубинской революции.
Я падрам кричу: «Пацаны, смотрите, Эль Краб!»
Но падры совершенно не впечатлились бетонным декаподом, и оставили мои эмоции без внимания.
«Ладно» – думаю: «Может, в нем действительно ничего выдающегося нет. Ну – Эль, ну – Краб, что с того» – затаил я обиду.
Кардэнас – совершенно заштатный городишко, даже по кубинским меркам. Узкие колониальные улочки в одну машину. Ни знаков, ни правил. Дома не выше первого этажа, центральная площадь с памятником испанскому завоевателю. И два пункта общественного питания «Эль Рапидо» на весь город. Типа, кубинский «МакДональдс».
«Трэс сэрбэса, пор фавор».
Конечно, главная особенность колониального стиля – одностороннее движение. Пару раз заехали в тупик, пока нашли нужную дорогу, ведущую к выезду из этих «пятнашек». А выезжать из тупика только задницей.
На площади перекинулся бегло со студентом: «Сиберия, у-у-у». И в том же русле.
Блин, молодежь кубинская вся «шпрэхает» по-аглицки. А русскоязычных так пока и не встретили.
Дождь. Опя-ять?!! Б…я-ять!!!!!!! Всё, поехали домой, пацаны.
На обратном пути Боббо кричит, взбудораженный:
– Смотрите, пацаны, Эль Краб!
– А я вам еще по дороге туда показывал, – едко замечаю (сарказм с клыков так и капает).
– Пэрдонэ, Атэсь (отец). Не слышал, не заметил.
Вы удивитесь, но История «Эль Краба» будет иметь еще более курьезное продолжение.
Кардэнас, Кладбище.
Среди пропущенных мимо достопримечательностей (наряду с другими), отмечу еще кладбище. Кубинские кладбища представляют собой тот же город, только в миниатюре: улицы, дома-склепы. Чин да порядок. В живом городе больше грязи и бардака. А мертвые не срут.
Сол Палмерас. «Идентификация Наташи».
12 036 км пути (316 км по Кубе).
Мне никак не давали покоя отцовские рассказы о Наташиных бедрах. Согласен – взял на грудь вчера лишнего, едва донес. Но не до такой же степени, чтоб не запомнить столь выдающихся (по бокам) деталей женского экстерьера!
Решили вызвать понятых и устроили очную ставку в баре. Стали заводить Манек, по одной «Облигации». Падры кивают:
– Ну, что, узнаешь?
– Да. Это сантехник. Третьего дня приходил, после убийства Ларисы Груздевой. Э-эх, жалко я вас тогда, щенков, не шлепнул! Да это ведь, та самая «Прекрасная Итальянка, в теле», что сорвалась с крючка в первый вечер! Какой такой «Кирпич»? Ты меня на «понт» не бери, «мусор» поганый! Не Наташа это. Не НА-ТА-ША!
Но отцы настаивали, что это и есть – «ужель, та самая, Наташа». Ну, никак не хотели расставаться с этой мыслью. Запала она всем нам. С такими-то формами!
«Я вам покажу настоящую Наташу… позже, если вы захотите».
Так, в дальнейшем, и прозвали эту видную со всех сторон особу – «Итальянская Наташа»
(Не пойму только, почему я решил, что она итальянка?)
Сол Палмерас. «Гван-тыры-пыры».
После ужина, сразу при выходе, случилась со всеми отдыхающими небольшая «байла» (танец). Пришвартованные к отелю музыканты наигрывали зажигательную музы;ку, а промоутер («на нашего Бунша похож», т.е. на Луиса!) вовлекал выходящих из ресторации «в омут танца, с головой».
Живыми не выбраться «без байлы».
Одними из первых в силках оказались местный повар с поварешкою, проходившие мимо, каждый по своим делам. Увидев, как простые кубинские люди в белых поварских халатах жгут сальсу, я стрелой метнулся за аппаратурой, успев крикнуть падрам: «Не дайте им уйти!» – имея в виду отплясывающих работников пищеблока.
В два прыжка – до номера и обратно.
Вообще, важный вывод из поездки, на будущее – АППАРАТУРА должна всегда быть наготове! Это и в частном, и в общем случае. И всей «аппаратуры» касается. Вы понимаете, о чем я?..
Выставив свет и экспозицию, и приготовившись, было к съемке, обнаружил, что нужного кадра, увы, уже нет: белые халаты разбились, разобрав себе половинки из толпы.
Зато я увидел, как поводит в танце бедрами наша Нимфа Итальянская – Наташа. Правда, в объятиях «Луиса».
No comments! Ничего не скажу, томитесь!!! В общем, срочно записываемся на уроки сальсы, падры!!!
Действо закончилось хороводом с ритуальным распеванием «Гван-тыры-пыры» и раздачей дисков за «дьес пэсос». Так и думал – очередной развод «кроликов».
А где «Грибы»-то мои? А-а-а! Утрусили в самый дальний и темный угол, чтобы ни-ни: никаких танцев. Ну что с ними делать, с Грибами мочеными?
Так вся жизнь мимо и пройдет. Без «байлы»!
Сол Палмерас. «Гарный Хлопчик».
На пятый день перманентного употребления спиртосодержащих и разведенных напитков организм разразился «эль мучо грандэ изжогой». Расплата уже в этой жизни? Круто!
По случаю абстинентного недомогания решили «отбиться» пораньше. Чтобы с утра свеженькими и чистенькими совершить невиданный по смелости и размаху Марш-бросок, ажно по самый тот еще берег архипелага!
Но отход наш на стартовые позиции преградило Зеленое, Все из Соплей, непотребно нажравшееся Вещество.
Я цокаю языком: «Э-эй, эх» – в смысле – «чего же вы, батенька так натрескались-то? Ведь страстная неделя, поди ж ты, на дворе».
А андроид гулко так, как из преисподней, и куда-то даже не в нашем направлении:
– Кого е…? Давай, шоли, подеремся? Слабо?
Не скрою, я – мастер «заноз» и провокаций. Но чего тут провоцировать, если пред нами и так – провокация сплошная морали общественной.
Другого и не ждал. Вот, вы, падры, можете представить на месте этого «Но-Ль-Объекта» представителя другой, неславянской нации? Я тоже нет.
Конечно, был соблазн позабавиться (настроение от изжоги – хуже некуда). Но настучать по антенне едва стоящей на щупальцах Субстанции, да еще и соотечественнику – последнее жлобство. Напротив, я как последняя «Вовка – добрая душа», вызвался помочь одеться (Оно еще и в трусах одних по коридору ползло!) и отбуксировать тело до места отстыковки.
Выяснилось, что он «был когда-то странной игрушкой безымянной…» Простите, отвлекся. Он «з Украiны, со Лвiва», даже боксер. Ныне пребывает «на отдыхе» (этот стон у них песней зовется) со своим врачом, «псыхотэрапэутом».
А я думаю, что за акцент? А это чудный южнорусский говор. Праздник для ушей!
Гарный парубок поведал, гэкая, душещипательную историю о том, как пил, как чуть не утонул. Пошел искупаться в океан и… заснул там. Как это по-русски!
«Спасибо парням русским, увидели. Только русские спасли, а немцы с англичанами отворачиваются! В общем, [говорит] сейчас просплюсь – покажу этим кубиносам!»
(Какая связь? Между немцами и кубинцами? Загадочная славянская душа).
Все порывался познакомить с подругой, с которой, якобы, завел шашни.
Вид мой, видно, не выказывал доверия к теме, на что он, для пущей убедительности, неоднократно протрубил номер ее «апартаментов». И как туда добраться щупальцами показывал.
«Ладно, ладно, верю!»
(Какая еще подруга? вы его видели? «Мистер Львiв», блин! Такая сва-адьба!)
«Долгая дорога в дюнах» под руку с нажравшимся. Per Aspera Ad Astra, т.е. через тернии – в номер.
Он свою историю (плюс слова благодарности в мой адрес) успел по кругу раз пять прокрутить. С грехом довел я до номера Хому-бурсака, а он: «Ты меня проводил, теперь я тебя провожу. Ты ведь теперь брат мне. Где твой номер?»
Мля-я! А номер-то наш – вот, через один. Не смог я отбрехаться. Пришлось падрам историю чудесного спасения на водах в исполнении самого автора-челюскинца еще пару раз выслушать, на бис. ОСОАВИАХИМ ФОРЭВЭ!
Конечно, наше короткое знакомство не оставило и следа в его заспиртованном отбивном мозжечке. А мы не раз затем наблюдали эту смешную парочку: он и его «псыхотэрапэут». Те ходили всю дорогу какие-то потерянные. Видно, разыскивали ту самую «подругу из апаратаментов».
Личный его «Кашпировский» был ему под стать. Вместе – вылитые Болек и Лелек!
12.12.06, Вторник. День Шестой.
Сол Палмерас – Кардэнас. «Эль Краб», попытка №3.
12 037 км пути (317 км по Кубе).
Поднялись рано, но бодренькие. Акклиматизация отступила?
Сразу после завтрака рванули с места, прямо на крокодиловую ферму, на противный, Карибский берег. До обеда не вернемся, потому Падрэ Боба «Золотая ручка» умыкнул с завтрака всякой закуски в дорогу. Она же «инклюзив»!
Путь проходил через уже известный Кардэнас. При въезде в город слышим рык Леопольда:
– Смотрите, отцы, Краб!
– Так, мы же вчера эту тему дважды успели раскрыть! – «жжом» мы с Боббой.
– Прости-ите, отцы. Не слышал, не видел, – хнычет Егорка.
Ох уж, мы от души поглумились над нашим «Эль Старожилом»:
– Старый ты совсем стал, Лев. Не видишь, не слышишь ничего. Дедушко, прям!
А он огрызается:
– Не …дите, а то улетите!
Вот, такое промеж нами взаимное понимание. Полный Кардэнас!
Решили переименовать, по случаю, Кардэнас в Крабьенас (Крабинск).
А еще назвать этот день Днем Единения, и отметить событие торжественной линейкой у постамента Ракообразному Герою. С поднятием фляжки. Что и исполнили на обратном пути.
Кардэнас – Марти. «Ноев Ковчег».
12 067 км пути (347 км по Кубе).
Пролетев на всех парах пару населенных пунктов, мы оказались на тупиковой ветке в городишке со странным названием – Марти. Как? Опять?! Марти?!!
Где знаки, где указатели? Где выезд? Пыздэ-эсь!
Видим на улице, человек знаками дает понять, что в курсе наших проблем. И такой спокойный, такой уверенный в себе: «Не бойся, Машка, Я Дубровский!»
Отдались мы ему, безраздельно, как последние Мани: «Ваня, я ваша навеки!»
Подобрал (и обобрал) нас Ной, так зовут нашего нового провожатого. Посему, на ходу уже, поменяли имя нашей коробчонки с «Савраски» на «Ноев Ковчег».
Ной сначала помог выехать из «Тупика Коммунизма», а потом и говорит: «Пацаны, а я и дальше могу дорогу показать, и потом еще…»
«…и на машинке вышивать, и крестиком…»
Да, нет. Найти, конечно, нашли бы путь и сами. Только проваландались бы по просторам кубинским дня два. А с Ноем: ширк-ширк, мимо плантаций бананов, фрутобомб, оранжей разных, гуавы, и просто сахарного тростника. Ной только успевал корректировать трассу по-русски: «Напр-рава, налэва, пр-ряма-а!»
И вот уже и Отописта, Е-95 местная, что делит страну в сагиттальной плоскости.
А Ной-то… одет прилично… и вообще… и куртка как у Шпака… странно…
– Ной, а почему у тебя такие большие зубки? Ты, в смысле, чем по жизни занимаешься?
– А я, деточки, к таким как вы в провожатые навяливаюсь. Гид я, туристический.
Ну, все понятно. «Кроликовод». А вот тебе и «кролики»! Bon appetite!
Где-то в полях. «Папирусная фабрика».
И действительно, по мере продвижения, наш новый «гид» вел нас между экспонатами музея в этом эдемском саду:
– Справа – кокосы, слева – бананы, здесь вы видите папайю, а тут – «скюль» (школа).
Проезжаем мимо фабрики:
– Папер фабрик.
– А, целлюлозный комбинат? Понятно. Отцы, а из чего они бумагу делают?
– Из тростника, вон его сколько.
– Бумага из тростника – это же ПАПИРУС! Падры, это ж – ПАПИРУСНАЯ ФАБРИКА!!!
– Ной, а чего по-русски никто не говорит, если «скюль» через каждые пять метров?
– Дык, кто вы теперь, русские, елы-палы? Я вот, тоже в школе: и русский, и «инглиш» изучал. От вашего только «здрастьедасвидань» осталось.
И на том спасибо.
Запата. «Эль Мучо Грандэ Кокодрило».
12 217 км пути (497 км по Кубе).
До «Запаты» проехали практически молча, обиделись за родную речь. А Ною я объяснил, что мы из северной страны, потому и темперамент у нас северный – отмороженный.
«Запата». Это уже по ту сторону Отописты – национальный природный заповедник, где обитают все птицы острова и МАНГРОВЫЕ болота.
(До чего же мне нравится это слово – МАНГРОВЫЕ!)
В этих МАНГРОВЫХ болтах водились когда-то крокодилы, пока все не вывелись. Из этих МАНГРОВЫХ болот…
Теперь кубинцы принудительно увеличивают поголовье этого безрогого, но зубатого скота. В МАНГРОВЫХ болотах!
Интересно на живых «лос кокодрилос» (так мы их зовем) посмотреть? Если не знать, что живой, подумаешь, что тушка. Только в глубине «клювика» метрового язык чуть подрагивает.
На этой почве сцепился я с одной Чучундрой из Московии, судя по «прононсу столичному». Коренные жители фермы, в сравнении с ней – агнцы. Она орет, что подстава, что зря 6 куков содрали за вход, если чучело в загоне.
А я ей, мол, ты руку-то просунь в клетку, тетя, а лучше язык свой. «Чучелу» этому. Может, он говор твой деревенский слегка подправит.
Падры оттащили:
– Не связывайся. «Базар» тебе нужен? С крокодилицей этой?
– Понаехали, Алеманы Ё! Московские!!! – едва утихомирился я.
За «рупь» Бобба подержал метровую рептилию в руках, а я за три поиграл на тамтаме, вместе с местной музыкальной группой развода. Засняли друг друга на видео, но Падла Боббо забыл на гашетку нажать. Потому мой сценический триумф остался лишь в сладких воспоминаниях.
Пока наблюдали за кормлением рептилий, какой-то «ушлец» «впарил» нам зубки кокодрильские за «дос песос – дос сантимэтэрс».
В лавке через пять минут увидели такие же за рубль. Суки!
С горя купили себе зубы побольше, сантиметров по пять, за четыре рубля. С 60-летней особи снятые. А были еще и по 10 сантиметров Зубищи (за 15 куков). Это ж, сколько такие выращивать пришлось? Столько только Падрэ Лео у нас живет.
Данный аспект автоматически перевел всю Бригаду в статус «Лос Кокодрилос», с водружением знака принадлежности к Клану – Зуба Кокодрила, на наши могучие выи.
И дал все основания для проведения прямого открытого голосования: за присвоение самому достойному из нас высокого звания «Эль Мучо Грандэ Кокодрило».
Победил, ессно, Падрэ Лео, причем с огромным отрывом. С чем его и поздравляем!
Отступление.
Вообще-то, возрастная дисперсия в нашей, «отцовской» среде не более двух лет. Что не мешает нам подтрунивать над «ветхозаветностью» старшего товарища (пальцем не показываю), и посылать за пивом, как и пятнадцать лет назад, младшего.
На что первый огрызается: «Доживете до моих лет – стоя сраться будете!»
А второй – ничего: бежит молча за пивом. Молодо-ой, ведь!
Еще замечу, что практика проведения голосований была особо почитаема нами, дабы скоррелировать наши совместные действия. Хотя были и сложности.
Падрэ Лео, скажем, как мудрый Равви: при равном раскладе голосов всегда старался занять ОБЕ стороны. А уж, когда в наши стройные ряды влился Бадди Марк… а, вы уже забыли про такого? Зря. С Мариком голосов стало – «куатро», т.е. – опять поровну!
Ничего, справились. И живы все. По крайней мере, я. До самых, до этих строк.
Плайя Ларга. «Крокодилятинка» в «Свинском» заливе.
12 265 км пути (545 км по Кубе).
Ноя все местные знают, прошел он на ферму без билета. Думаю, что за нас еще и «откат» получил. Потом сказал, что, если хотим отведать чудо-мяса, то лучше проехать дальше на юг, на берег Кочиноса (Залива Свиней). Там освежеванные кокодрильские тушки дешевле, больше и вкусней.
В кафешке «Бригантина», что прямо на Свинском берегу, Ной тоже со всеми поздоровался. Перекинулся с работниками несколькими фразами, указывая на «лос трэс Кроликос». Очередной откат?
По «ля карте» посоветовал заказать морской комплекс: рыба, лобстеры и крокодилятина. Все гриль. 15 куков с брата. От него же, попивая «Буканерку», узнали историю про бабушку пирата с одноименной банки.
А уж, как гид наш славно с нами пообедал. Алеманы же платят.
Ощущение от кокодрильского мяса. Шел на него, как на казнь, думал – стошнит. Нет – вкуснятина! На птицу не похоже, чтобы там путеводитель не говорил. Ни на что не похоже. Хотя, некое сомнение осталось: успел тот крокодил мяукнуть перед тем, как в ощип попасть?
Первые мои лобстеры… мне, вообще, вся эта йодистая тематика декаподная, параллельно.
Плайя Ларга. Карибы.
Глядя в лазурную даль залива, послушали лекцию Профессора Историй Падрэ Боббарда Радзинского про попытку путча.
«Так, что ты говоришь: крокодильцы контрреволюционеров подъели?»
На Карибах штиль. «Эсто» вам не «эсто». Не Океан!
Ной подтвердил, что эти места «бьютифул» для ныряния и рыбалки: «Бэст фиш, бэст черепагс, бэст корралос. Но шаркс, но барракудс, но контрреволюционерос!»
По случаю пасмурной погоды и общего пастозного настроения решили отложить все погружальные морские увеселения до следующего раза.
«Маньяна нам берег Карибский, и Африка нам… далеко».
На обратном пути, в районе МАНГРОВЫХ болот, Падрэ Боб решил произвести на обочине простейшие физиологические действия, да подзадержался.
А Ной ему кричит «испуганно» из машины, указывая в сторону МАНГРОВЫХ болот: «Кокодри-ило!» Типа, увидел. Издевается!
В одном из пролетных населенных пунктов я поинтересовался у Ноя, чего это везде нам в маленьких тоненьких бумажных кульках предлагают. А Ной вместо объяснений (этим Рыгам разве что объяснишь?) купил нам несколько таких газетных «палочек». Причем, на свои деньги. Гуляет барин!
А мы чего только не удумали про эти кульки. Уж, больно размер и форма у них странная. Ганджа? Или чего покрепче?..
«Го-ол! Х… – штанга!»
Арахис! Просто арахис. (А чего побольше бы не нафасовать?)
Доехал с нами Ной до Крабинска. За свои труды праведные получил с нас 25 рублей плюс еще столько на таксо до своего родного Колона (на запад от Кардэнаса, южней Марти). Итого – 50 тугриков, не считая «откатов» и обеда. Ай, маладца!
А мы на Базу.
Сол Палмерас. «Звонок другу».
12 470 км пути (750 км по Кубе).
В номере нас ожидал приятный сюрприз: вместо «трэс пэсос», оставленных на подушке нашим олигархом Боббой, мы обнаружили причудливо и с фантазией заправленные кровати. И экзотический цветок на умывальнике. Пэсоньки!
Пока передыхали, за стопкой-третьей (не пропадать же закуске «инклюзив», отбитой с завтрака), у нас зазвонил телефон.
«– Кто говорит? Слон?»
Но к телефону подходить боязно. Это вам не пиццу в «Хилтоне» заказывать. Что нам с того конца начнут вещать? Но есть такое слово – «надо»:
– Кто трубку возьмет?..
– …………. (опять все «по домикам» попрятались).
– Ола?..
Обрыв…
– Ола?!
Опять обрыв. К третьему разу страх отступил:
– Говорю же, «ОЛА»!
А, вот и голос. Ба, да это Падрэ Марк. Сказал, чтоб встречали его завтра вечером в Гаване.
«Салу, Марк!» В смысле: «Твое здоровье!»
Сол Палмерас. Сальса.
Давно хотел уже попасть на уроки сальсы – национального крутобедрого танца. Уроки эти входят в стандартный набор «развлекаловки-инклюзив». В фойе висит таблица, где каждый наш алеманский час расписан по кружкам и интересам. Как в пионерлагере.
Особенно понравилась сноска внизу: «Если дождь – могут быть отменены все мероприятия». Во, как надо работать!
Да, с сальсой, все как-то, не срасталось. Сегодня в пять по полудни – последняя возможность. Завтра – последний день акклиматизации. И завтра же едем встречать Марика в Гавану. Еще машину менять, на бо;льшую. Не до сальсы!
Я был настроен решительно, ибо получил четкие указания на родине привести хоть пару основных движений бедрами. Потянул за собой Грибов, не без труда.
«Нелегкая это работа – из болота тащить бегемота!»
Пока собирались, да искали место проведения, прошло… дня три.
«Жаль. Ладно, дома на курсы запишемся… да, вот же они, у бассейна! Половину занятия пропустили, давайте хоть со стороны попялимся. Из бара – отличный вид. Так, просто же все, как «уно, дос, трэс»! Эдак и мы сможем… как только у нас бедра появятся».
Прикол. Каждому танцевальному па аниматорша присваивала название кубинского коктейля. В конце получилось примерно следующее: «Делай Мохито, делай Пино Колада, Куба Либрэ затем. Молодцы! Похлопали друг другу». Как в детском саду, ей богу.
Падры! А мы в баре сейчас разве не сальсой занимаемся?.. Мы же тоже: «Делай Мохито, делай Пино Колада…»?
Цитата из бортового самописца:
«Короче, жизнь движется потихоньку. Описывать трудно и лень. Видео забил на 2,5 кассеты из 4. Надо попридержать…»
Сол Палмерас. Италия vs Армения, 1:0.
Ввечеру, оставив Падрэ Ай-Бобо наедине с неизменной таблеткой цитрамона и таким же вечным вопросом «запить иль не запить», мы с Лео Гурычем заступили на вахту по обходу баров, дабы еще немного продвинуться вглубь по винной карте. «Сальсой», короче, занимались, т.е. периодически напевали бармену «Гван-тыры-пыру» (в переводе Маршака): «Уна сэрбэса, Мохито, Уна Сэрбэса…»
Потягивая Пино Коладу (самую вкусную за все Путешествие, в баре слева от актового зала) мы стали свидетелями «Эль Контакта»: маленький, черненький, коренастый «ара» с орлиным профилем сделал попытку «подката» к нашей Апеннинской любимице. Та «пиноколадилась» за соседним столиком. К огромному нашему сожалению (из мужской солидарности) Венера Варадерская отказала в знакомстве славному «Полурослику». «Хазбант», говорит, у нее. (Видно, болезнь какая-то… простудное что-то).
Видел я этого мужа… пока, значит, жинка его бедрами направо и налево крутит, его где-то черти носят. А когда муженаселение отеля начинает «колбасить» от распространяемых ею флюидов, этот аспид, как лист перед травой, нарисовывается. Где справедливость?
А она верная, типа. Но бедрами, при этом, потрясает воображение наше: бедных мужиков разных рас и национальностей, увлеченных поднятыми ей воздушными потоками.
По данному факту я высказал следующие соображения: «Безумству храбрых поем мы песню!» – это раз.
И два: Хачик – живое воплощение [инкарнация] Бога Эль Хоерриго!
«Не то, что нынешнее племя, богатыри, не мы!»
Он хотя бы попытался! Ай, маладэ-эсь, ара-джян. Дай «пять»!
Запомните, пожалуйста, его героический профиль. Он еще будет отчеканен на золотых пиастрах, достоинством в Один Эль Хоерриго!
А мы, окутанные таинственным флером этой небожительницы романских кровей, поплелись безвольно на дискотеку, ей вослед.
Как-к-к она танцует! Вах! Убрала всех, Пэсонька наша! А я опять без видео-аппаратуры.
«Чё мы тут тремся, отче? Потопим, блин, танцплощадку в слюнях. Пойдем уже… пока на нас эта странная «хасбанд» не перекинулась».
«Эль Краб». Важное исправление.
Сверившись с данными, полученными из надежных источников, и получив консультацию технических и военных специалистов, в повествовании был выявлен эпизод, не совместимый с реальной Историей и Персонажами.
В частности: автором нарушен порядок опознания «Эль Краба». Последним, обратившим на постамент внимание был, все-таки, Наш Великий Кормчий Падрэ Мао Бобб.
Приношу извинения Падрэ Лео, в очередной раз безвинно пострадавшему от нападок и язвительных замечаний, касающихся его возраста. «Пэрдонэ», отец.
Одновременно уведомляю, что коррективы в текст внесены, все же, не будут. По двум причинам. Во-первых: дабы не ворошить прошлого и не переписывать Новейшую Историю, всякий раз, как только Ветер Перемен начинает дуть в другую сторону. Во-вторых: не хочется бросать тень на нашего Великого Учителя и Соратника Боббу.
Все же остальные события в Саге – чистейшая родниковая правда. И Беловежская Пуща!
13.12.06, Среда. День Седьмой.
Сол Палмерас. «Сол» – значит «Солнце»!
Солнце появилось! ЖЖОТ! Ура!!! Первая настоящая, спокойная ночь, здоровый сон, светлое пробуждение. Впереди – целая жизнь! Не думал, что я ОПТИМИСТ.
От сих и до самого конца Путешествия Светило неотступно сопровождало нас. И ни разу не покинуло, Пэсонько наше!
День начали по-разному: я – пробежкой по атлантическому побережью. Падры – лежанием и курением. И «ля сидением» на «эль стульчаке». По данному факту Падрэ Боббцше подвел общий итог утра: «ОТ СВОЕГО ГОВНА НЕ УБЕЖИШЬ».
Философ, блин!
Жарить стало с самого утра, весь отель выполз на «бляж». И мы. С масками-трубками-ластами. Опробовать когда-то уже надо.
Дяденька у бассейна вяло предлагает дайвинг-услуги: 50 куков за каждую маску, погруженную в воду.
«Подумаем», – проходя мимо.
Наконец, сбылось давнее желание попробовать кокосовый коктейль: прямо из плода и за совершенно символический рубль. Около торговца снадобьем оживление из двух человек, один из которых «Полурослик» нам знакомый.
А у нас в трусах ни копейки – мы же на пляж вышли. Тем более, имея ввиду, что все вокруг «включено». Я манерно всеми плечами вздыхаю, типа, ну вот, опять не судьба, не испить мне этой чаши до дна: «Боже мой, Боже, на кого ты меня покинул?..»
А Полурослик заметил мои взывания и зовет:
– Пойдем, амиго – угощаю.
– Мучо, – сделал я пару хлебков, – м-м-м… жижка не про нас, пацаны… «хрену к ней не хватает».
А ара, как будто понял:
– Так эту гадость никто не пьет, – и плеснул туда Рона.
Тут и падры мои подбежали, на сладкое.
Нет, отцы! Рон, только Рон. «Пур» Рон! Кокосом «бо;шку» не обманешь!
На пляже, в составе интернациональной команды, сыграли в подобие волейбола: Валет-бол называется. Играю я как полный валет, зато хорошенько цепанулся коленкой о песок. Зажило только на Родине: дома и стены – Айболиты.
Пытаюсь в игре что-то донести на птичьем языке девчушке, соседке по команде. Типа, «оп-оп-оп», или «е-е, о’кей!» Потом посмотрели друг на друга: «Ты тоже НАША, что ли?»
Окинули друг друга, с ног до головы: «Вэл-вэл-вэ-эл».
(Вечером обязательно ее найду).
Как только процесс адаптации был успешно завершен, глаза стали замечать много преинтересного. Скажем, аниматорши в отеле, все как одна – Пэсоньки. Отдыхающие девицы, подавно – Пэсоньки! Куда мы раньше смотрели? А сегодня – последний день, время неумолимо!
Но впереди-то, нас тоже уже ждут. Пэ! Сы! Пацаны, жизнь-то налаживается!
Сол Палмерас – Гавана. «Дары волхвов».
12 470 км пути (750 км по Кубе).
После обеда, совершив ритуал «три плюс закрепляющая», заспешили за Марком. Да, видно, слишком торопились: еще на косе нас останавливает «дяденька минцанер» на мотоцикле, в шикарных яловых ботфортах. «Превышение скорости», и минус 10 куков факультету Гриффиндора.
Бобби Фишер делает рокировку, и садит за руль более удачливого Лео Камски.
Через 20 минут лету на посту ГАИ следующая «аста ла вись-ка, бэйби».
– Бла-бла-бла…
– Ты нам по-русски скажи, фашистская твоя морда!
«Гаишник» смотрит на «наручники» наши, зовет подельника, который знает три матерных слова: «спид», «лимит» и «60 км». Последнее слово написано пальцем на ладошке.
«Какие, на хрен, знаки?! У вас в стране ни одного знака еще не видели! Чё ты нам «трешь», падла ты ментовская?!!»
Но дело пахнет «газолином»: права у Лео изъяли, а в документах рентовых только Боббо прописан. А времени нет – цейтнот, и эндшпилем попахивает из штанов. Дело к мату идет. А нам еще Марика встречать.
Ладно, Лео Аркадьевич, подарки в студию!
Достали заранее припасенные (в кустах) «золотые» часы. Те, что для вождей племен. Протягиваем со словами: «Презент». Ага, значит, «презент» мы понимаем, а «торопимся» – нет?
Слушайте, люди! Гаишники, сука, везде одинаковые: часы взял, руку пожал. Улыбается и хвостом виляет. Пожурил, что два нарушения за полчаса – «ата-та»!
«Будьте, пожалуйста, повнимательней на дорогах, товарищи Окольцованные».
Ах ты, зайка моя… падла кубинская!
Да, вот еще. Конечно, браслеты наши совершенно однозначно говорили о нашей принадлежности к варне «неприкасаемых алеманов Ё». Но в этом был и позитивный момент – они отпугивали хоть какую-то часть френдов: «Ну их, на фиг. Эти под присмотром. Лучше не окольцованных «кроликов» поискать». Правда, браслеты отпугивали только самых робких искателей денежных знаков. Нам же оставались только самые отъявленные и зловредные амигос.
Гавана, на подступах.
12 610 км пути (890 км по Кубе).
К аэропорту ведет объездная, но ее еще найти надо. На большой развязке Бобби пошел к гаишникам с картой местности. А мы на расстоянии наблюдаем, как гаишники сначала «рулили» перед собой картой, потом замахали руками во все четыре стороны света. Главное, жест странный, типа «уе…ай». Это что же выходит: «П…дуйте на все четыре стороны, ОТСЮДОВА?!»
Не понятненько. Ладно, думаем, может, на словах что велели нам передать.
Бобба приходит, раздосадованный: «В следующий раз сами пойдете дорогу спрашивать! Они карту ВВЕРХ НОГАМИ смотрели!»
Пыздэ-эсь! Сва-адьба!!!
«Спа-си-бо, да-ра-гой при-ше-лец. Вы-спа-сли-нас».
Но как-то все-таки добрались до точки вбрасывания. И без петель, практически. Подняли собственное реноме – теперь нам никакие кубинские дороги не страшны!
Гавана, Аэропорт Хосе Марти. «Привратник».
12 650 км пути (930 км по Кубе).
Подъезжаем к стартовой площадке, перед нами шлагбаум, людей нет.
«Кто-то из обслуги подойти должен?»
Нет, не подходит никто.
«Пересменка? Обед? Издеваются над нами? Шайтанцы!»
«Аднака, табличка красная какая-та проехали».
Вернулись, посмотрели на нее, как на новые ворота – ни одной знакомой ноты.
«Чё делать-то?»
Подъехали поближе к шлагбауму. Бобби пошел на разведку: смотрел, думал, курил. Читал рунические надписи, на кнопку жал… камлал, одним словом. Не работает.
«Может на машине подъехать?»
Подъехали, до кнопки дотянулись, прямо из авто.
«А-а-а! Чур, чур меня!»
«Ага-а-а! Шайтан-рука! Подняла-ась? Испуга-алась? Вот, что крест животворящий делает!»
Во, мы люди темные!
«У нас тайга такой штук хитрый нет, аднака!»
Гавана, Аэропорт Хосе Марти. «Братство Кольца».
Встреча на Эльбе была горячей. Все были усталые и измотанные, но очень довольные. Еще бы: Падрэ Марка пол года не видели! Радость переполняла всех!
Марк прибыл чартером через Канкун. Замаялся в дороге не меньше нашего.
Сразу же вручили ему членскую футболку лидера (желтую с пиктограммами, сами-то уже в них). И заставили его прочесть клятву Эль Хоерриго, покрестив банкой «Буканеры».
Так объединились в Ривендейле Силы Великие, чтобы назваться Братством Кольца. Кольца Дружбы Великой и Хула-хупа Оттопыривания!
И было им видение: Море Рома в Лобстерных Берегах, Небо в Алмазах сквозь Сигарный Дым, и падшие ниц Мучачки, молящие утолить их истомившиеся негой, точеные тела.
Марик подцепил где-то в дороге двух юных америкосов. Те, как услышали о Плане и Целях нашего Путешествия наперебой запросились в попутчики: «Возьмите нас, дяденьки. Мы хорошее слово знаем – пор фавор!»
Но мы – кремень, как Апостол Петр: «Хвосты обрубаются по самую голову!»
Попрощались мы со своей «Коробчонкой» четырехколесной, не без сожаления: «Наши ряды несметно выросли, прости нас, наш Верный Серый Друг. Ведь еще для попутчиц места предусмотреть надо».
Затем начались искания и метания между многочисленными авто-рент артелями: кто какой глазет дает, и у кого какая кисть, «туды ее, в качель». Этих рент-товариществ в международном терминале большое множество столуется.
Мнения по выбору нового Железного Коня грозили затянуться за полночь, потому отложили на «утро вечера мудреней».
Сели в такси к дедушке и на Варадеро. Сбив цену со 150 до сотни.
Гавана – Варадеро. Пип-трансфер.
Интересно было бы посмотреть, той ли дорогой деда едет, что и мы. Но сей факт так и остался неразгаданным – за иллюминаторами тьма непроглядная часам к девяти вечера.
«К девяти?! Та-ак, пацаны, ужин бы не про… опоздать».
В дороге, перебивая друг друга, засыпали Марка собственными переживаниями последней недели. Пару раз просили деду остановиться от нахлынувших на мочевой пузырь эмоций. Пиво ведь пили!
В какой-то момент деда останавливает тачку и как сиганет от нас в кусты. Мы даже «пипнуть» не успели. Но уже через минуту деда вернулся, живой и невредимый. Довольный: «Я тоже пи;-пи делал! (Ударение на первый слог – такие в нашем кубинском языке правила).
Сол Палмерас. «Перезагрузка».
12 820 км пути (1 100 км по Кубе).
Вечор принес, наконец, то, зачем сюда приехали – началась активная жизнь. Падрэ Марк привнес новые, яркие краски в уже слегка приглушенные тона нашего быта.
«Это ярмарки краски-и, разноцветные пляски-и-и…»
Сперва стояла острая задача накормить МакМарка, и самим не оголодать. Селить его не стали – завтра утром все равно съезжать. А к чему платить больше, если – «Дося»?
Ну, «Дося» не «Дося», а заветного переливчатого браслета у Марика нет.
Ладно, делаем так: идем в ресторан тесными рядами, в колонну по двое. Марк в центре. Все в майках клубных. Кто догадается, что один из этой «баскетбол тим» халявщик?
Хотя, позвольте, почему же непременно «халявщик»? Мы вас уже достаточно спонсировали за эту неделю, адресно. И еще вложимся. А сейчас есть хотим, извините!
Покушать? Легко! Марк под конец ужина совсем распоясался, перестав стесняться недостающего, но приличествующего обстановке номерного голографического аксессуара.
Хмель проникал в наш организм все глубже. Ужин мы превратили в застолье, возбужденно переговариваясь с «камарерами» и соседями по столикам. Так раскричались, что одна… ба-а, какая прекрасная и удивительная пейзанка обратила внимание на наш птичий гомон. Причем тогда, когда кто-то матюкнулся чуть громче, чем следовало.
«Пэрдонэ… фром… Раша?.. Ха, а я и не сомневался! Потому что ТАКИЕ КРАСИВЫЕ ДЕВУШКИ МОГУТ БЫТЬ ТОЛЬКО ИЗ РОСИИ! Марик, глянь: красота-то какая!»
Но Марк сказал, что у меня заниженные стандарты и заниженная самооценка. И что мне срочно надо эту самооценку повышать. И хорошо, что рядом есть он, который всегда поможет.
«Ты откуда, блин, такой умник выискался? Понаехало лимиты! Ху а ю, вообще? Лук эт ми, ин ё айз, пес ты смердящий!» – парировал я зарвавшегося в прениях Сенатора Маркуса, – «Ты меня провоцируешь? Падры, он меня провоцирует!» – Одним словом, начинался в нашей среде обычный веселый «расколбас».
Насытившись, стали соображать, куда одного чела на постой определить, коиц-то только три! А нас: уно, дос, трэс… и куатро уже, вместе с этим выскочкой. Арифметика не бьет. Потому как – наука! Тут, думаем, без вариантов – «шерше ля фам»! И я пошел «пошуршать» по сусекам, пока суть да дело.
Заодно, дошли у меня ноги до ежевечернего шоу, что в актовом зале нашей захудалой гостиницы. А то все: то недолет, то перелет.
Шоу не поразило: стандартно-алеманское, с «Гван-тыры-пырой» под занавес.
«Что за репертуарчик у вас? Это вам не тили-тили. Это вам не трали-вали!»
Сол Палмерас. «Кирилл Мефодиевич Матросов».
Стали дожидаться дискотеки, вводя потихоньку Марика в краткий курс теории и практики составления лечебных зелий на основе рома, «сэрбэсы» и других компонентов.
Марика несло! Я, глядя на него, обалдевал: как легко он наводит мосты дружбы между нациями и народами. Кирилл с Мефодием! Ну, ладно, английский его – 10 лет выдержки, но:
– Марк, ты испанский перед поездкой штудировал?
– Отнюдь.
– А как же ты с этим мексикосом разговариваешь?
– А я знаю?
– Понятно вам, падры? Он просто не боится вступать в Контакт, вот и весь Его Секрет. Узнали мы, Мальчиш-Кибальчиш, твою Тайну Великую.
– У него, отцы, порог страха понижен. Нам это на руку. Значит, первого будем выпускать, на амбразуру. Этого Кибальчиша Матросова.
Сол Палмерас. «Ленин, Троцкий, Сталин».
Теперь мексиканец. Это тот самый аватара Бога Лос Хоерригос, «ара» вчерашний. И действительно, никакой он не армяшка, а вылитый Хоакин Мурьетович Монтесумов. Как мы раньше не поняли?
К моменту нашего знакомства его «танкер» был полон под завязку. Он едва ворочал лопастями и языком, и для лучшего понимания нам тоже пришлось подналечь. Разговор наш за столиком в фойе тек неторопливо до самой «дискотэк». Вольдемар (имя ему) что-то бурчал невразумительное себе под нос, а Марк вторил по-русски: «Да, да, амиго… точно, амиго… ни хрена я не понимаю, что ты говоришь, амиго…»
Индеец-ацтек убеждал, что местные мучачи никогда не сравнятся с мексиканскими по красоте и жару, который так и рвется наружу из их тугих мексиканских тел.
«А чего же ты тогда сюда-то приперся, Рыга мексиканская?»
Шутили потихонечку, кто во что горазд. Он обзывал нас Лениным, Сталиным и Троцким, не забыв упомянуть про невеселую историю, что случилась с последним в Мексике.
(Это на что это он, морда падлючая, намекает?)
А мы пытались научить его правильно произносить слово «…рыга», предварительно разъяснив глубинный смысл этого ключевого понятия нашего Культа.
Прикиньте. Через некоторое количество времени, по всему латиноамериканскому континенту прокатывается волна «хоерригомании»: названия новомодных бутиков, надписи на майках, компьютерная игра, стиль жизни «а-ля Лос Хоерригос»…
Так, знайте же. Корни этой пандемии начались не без нашего скромного участия!
Чуть позже к нам присоединился Брат-2 – родный брат нашего новоиспеченного аватары Бога ХРГ. Все было круто и весело, пока краснокожие амигосы в конец не надрались, и не стали поносить нашу Родину-мать. «Руссия», говорят, и большие пальцы вниз показывают, будто гладиаторов на смерть обрекают.
У нас весь хмель враз вылетел: «Пи-и-и-и, пи-и-пи-и-и! А «Боржом», а «Цинандали»? Сначала думай, потом говори!»
Страсти стали накаляться. Кто-то из нас уже стал привставать. Другие увещевали: «Может, этот знак у этих подонков что-то противоположное обозначает, хорошее?»
Прогнали мы мексикосов из-за своего столика. И пошли потрясти «ливерами» напоследок, на «дискотэк».
Сол Палмерас. Даешь «Черный Бумер»!
К сожалению, Марику так и не удалось лицезреть головокружительные «па дэ па» нашей всеобщей итальянской любимицы. А кроме нее и пары аниматорш сальсу никто так и не смог достойно представить на этом смотре художественной самодеятельности.
Дискотека вяло текла, приближаясь к логическому своему завершению. Пока, ближе к ночи, сюда не стали подтягиваться русские. Из-за столов, видимо. Когда из колонок пронесся… «Черный Бумер», я окинул пространство и окрестности: русские полностью очистили танцевальный плацдарм от иноземцев.
А теперь – дис-ко-тека!!!
Выяснилось, что многие соотечественники тоже завтра съезжают, потому решили оторваться, хлопнув дверью. Наши интересы слились воедино в этом диком Шабаше.
Встретил в дверях уже соседку по волейбольной команде: «Уже?.. Что так?.. Завтра чуть свет?.. Жаль».
В первой же части Марлезонского балета одна прекрасная Нереида пригласила меня на тур галопа.
– Мадам, а где Ваш спутник?.. Нет? О-о, это, как минимум, неплохо:
«Разреж-ж-жите представиться. Ж-ж-жук. Дж-ж-жентльмен!»
(И вон, у стойки, еще пара Дюймовочек…)
«Ах, круж-жите меня, круж-ж-жите!..»
– Не ссыте, Досточтимые Кроты. Найдем, где переночевать. Смотрите, сколько прекрасных возможностей. И коек свободных.
А теперь – поди же, попляши! (Звучит легкая танцевальная музыка…)
Сол Палмерас. «Рыцари Круглого Стола».
Отлично растряслись, но немного понизили градус. Нужно было срочно спасать ситуацию. К моменту закрытия танцверанды (два ночи) уже довольно тесный круг говорящих на одном языке людей переместился в бар. Дюжина «наших» расселась кругом, соорудив из нескольких один Большой Круглый Стол. Были тут и Сэр Ланцелот, и Женерва…
Была даже одна приглашенная местная «достопримечательность»: Бабушко из Англии, лет семисот. В вечном сантаклаусском колпаке. Усиленно распространяющая в среде отдыхающих гремучую смесь старческих миазмов: пота и валокордина.
(Что она делает в холле в два ночи? Среди русских?..)
Какой-то активист вызвался во главу Стола. И вот уже новоиспеченный Король Артур задал ход внеочередной партконференции:
«Давайте, я буду называть города, а вы будете поднимать руки, кто откуда».
Та-ак. Дюймовочка, что напротив, из Самары. «Ох, и беспокойная я», – пишу я в дневнике намуслявленным химическим карандашом. «Вэл, вэл, вэ-э-эл»: одну записываю, а две с половинкой на ум пошло. На дюйм, в смысле.
А рядом со мной, батюшки-святы – Нереида, с которой я так чудно сплясал сначала Польку, а потом и Бабочку. Как тесен стал наш круг. Как тесны стали, вдруг, мне плавки.
– Из Москвы? А говор? А-а, родом из Воронежа? Хохлушка, стало быть? Гарна дивчина!
Остальные представители русской диаспоры были, более или менее, знакомы между собой. Одни мы – «темные лошадки». Все были уверены, что мы прибыли лишь сегодня.
Эко нас, «акклиматизация» вставила, что нас никто не замечал, до сего момента. Прямо, «Дневной дозор», какой-то! А может, без Марка нас никто не воспринимал всерьез?
Председатель Артур среди общего гомона успел поделиться с нами своими соображениями по воплощению нашего Плана: «В Тринидаде делать не фиг: город взять за полчаса можно. Уже с учетом разграбления».
«ОК, учтем, дядя», – выступили с официальной нотой представители нашего дип-корпуса.
В один из подходов к бармену, тот выдал на-гора что-то явно рассчитанное на мою бурную реакцию. И она не замедлила: «Ке-е?» В смысле: «Чё-о-о?» – была моя реакция.
(Да-а, тяжело нам, кубинцам, с этими, уже конкретно нажратыми русскими «Лос алкоголикос»).
Короче, полная несознанка. Пришлось бармену явить миру заветный листок, где один сердобольный наш соотечественник накарябал ключевую разводную фразу: «ПОЗОЛОТИ РУЧКУ».
«Ах ты, прощелыга эдакой. Ну, на!»
Сол Палмерас. «Вечер встречи».
Народ российский постепенно дошел до фазы «Эй, мороз, мороз». Какая-то тетя, солистка больших и малых академических театров, дала такого «петуха», что все, у кого еще к тому времени были уши, поморщились.
Поморщилась и Пейзанка на том конце стола. Это мне знак. Я к ней:
– Чего такое, Даша? (пусть будет «Даша»).
– Да, ужасно все. Как на вечере встречи одноклассников. Всем на всех насрать, но создают видимость.
(Блин, красиво излагает! Значит, будет, о чем с ней поговорить, долгими зимними вечерами… у камина, на шкурах медвежьих. Время-то, для разговоров еще есть, до утра. Все равно, народ с минуты на минуту рассасываться начнет.
– А мне это свадьбу напомнило, – пытаюсь поддержать в тему, – Сва-адьба! Типа: тетя Клава спрашивает у соседки, бабы Шуры:
– Кума, этож хтой-то, неказистой такой, в салате мордой ляжить?
– Ой, кума, и не спрашивай, это ж Митькиной бабы сестры муж будет, из Житомира который. Сродственник, вишь!..
– Слушай, – я, крадучись – Меня тоже коробят подобные сборища. Может, сплотим тесней наши ряды?..
– Я еще посижу.
(…………………………………….)
– Пацаны, а давайте споем «Коричневую Пуговичку». Она мертвых из могилы поднимает. И нам очков добавит (перед Дюймовочками).
Спели «Пугочку», как всегда хорошо. Но «народ» самарский был неподкупен, как Марат. А Марат был неподкупен! Ну, не приглянулись мы, видно, этому Марату, т.е. «народу».
«Я тобі зіграю на валторні, або може трубі…
…Но я не той хто тобі потрібен…»
Сол Палмерас. «Дороги, которые мы выбираем».
Наконец, к трем ночи, Точка Перехода В Газообразное Состояние была достигнута. Марик, с непривычки и на радостях, «дюзнул» лишнего: «Отцы, а я смотрю, вас, вдруг, по трое стало», – поделился он на следующий день.
Особо стойкие россияне («россияне» – голосом Ельцина) собрались совершить ночной занырк в воды Океана. Разошлись по номерам на переодеться. Встреча – в фойе.
А мы на Совете Дружины решили завершить и без того насыщенный день посредством «эль сна». Без лишних уже поисков плацкарты. Падрэ Марк согласился спать в лоджии, а «мягким местом» мы обещали с ним поделиться.
И мы пошли. Я удрученно замыкал процессию. Во мне сидела некая пружина неудовлетворенности: «Как? Пойти и лечь спать? И этот вечер закончится? А вдруг… Э-эх!..»
Когда отцы уже перешли через порог автоматической двери я, занеся ногу «над пропастью в фойе», прянул на самой бровке: «Нет! Так нельзя! Не правильно так! Нельзя сейчас спать! Эдак и Жизнь свою можно проспать! И Радость, и Любовь!..» – и остался ждать купальщиков.
Сол Палмерас. «Шумел камыш».
В фойе встретил гарну Нереиду.
– Ну что, пойдем, Ванюша, купаться?
– С тобой хоть на черте лысом в Петербурх за черевичками. Ты только наушники достань, а то… неудобно как-то. Без свадьбы только мухи женятся.
(Музыку, видите, она любит. Я тож кой чё люблю, но вот так же не хожу!)
Дожидаясь остальных участников ночного заплыва, мы мирно вели стандартный треп, о том и сем. В общем, «про то и сё» было и так ясно. И Чорт, который все это время был поблизости, попивая Мохито за соседним столиком, в один прекрасный момент шепнул: «Идите уже купаться».
На водные ночные процедуры собрались самые стойкие и отверженные мореплаватели, человек шесть.
А теперь приоткрою завесу: некоторые участники заплыва были столь нетрезвы (???), что так и не захватили с собой купальные принадлежности.
«Шумел тростник и пальмы гнулись…»
Да, а ночка, скажу, была не такая темная, чтобы не заметить данного «упущения» отдельных личностей.
Какое коварство! Меня должно это шокировать? Или это некий условный сигнал? Но этот сигнал прозвучал во мне еще там, «над пропастью» в фойе!
«Увольте, я эксгибиционист с двадцатилетним стажем», – не без апломба сбросил и я последнее.
Дядек не помню, но некоторые женские абрисы и русалочьи силуэты врезались глубоко. Они были прекрасны и удивительны!
Секьюрити, маскирующийся под соседний «грибок», забрызгал все слюнями, но вида не подавал. Вот, работка у человека, нервная!
Сол Палмерас. «Три Стихии».
Какие впечатления? Представьте себе средоточие Стихий: Великий Прародитель-Океан, Ночь, тонущая в Бесконечном Бездонном Небе. И Дикая Природа, взыгравшая в нескольких нетрезвых на вид особях обоего пола. Мы были первобытными людьми, в эпицентре Трех Стихий. Нет, мы были первыми млекопитающими, которые сделали свои первые шаги из Океана на сушу.
Так написал когда-то мой любимый Поэт, не важно, что о другом:
«…Рептилией вылезши на сушу
От радости в прибрежной гальке копошась…»
Вернулся домой – светало. Весь в бычках, весь в томате. Нахлебавшийся вод Океана и впечатлений на всю оставшуюся жизнь. Хлебальник-то порасхлебенил! И теперь впечатления эти через край, так и хлещут. А эти падры последние дрыхнут без задних ног. Я к одному, к другому – ноль эмоций.
Я ведь со всем этим, с Океаном и Ночью в голове, до утра не дотяну. Отцы!
А-а-а!!! Я на Кубе!!!
Но сон лечит… и гордыню тоже…
14.12.06, Четверг. День Восьмой.
Сол Палмерас. «Мучо бьен коче».
История про «Три Стихии» от создателя «Истории Наташи» не всколыхнула отцов. Более того, мне было поставлено на вид за бездарно проведенное время.
А спать, значит, лучше? Жалкие, ничтожные люди!
От завтрака и до «чек аута» нам необходимо совершить ряд важных действий, как то: собраться, погрузиться в до сих пор не снятый авто, и валить отсюда быстрей. «Кочу» сняли там же, что и первую. Очередной и основной наш «Падрэмобиль» на ближайшие восемь дней – Хюндай «Эйч-Ван», мини-ван: рама «карбон», 24 скорости, дисковые тормоза, катафоты, все дела!
«Бонд, Джеймс Бонд».
Это 8-местное (+ одно откидное) удовольствие встало в 100 с чем-то куков в день, точней уже не вспомню. «Фул иншюрэнс», скидка по максимуму. По скидкам даже созванивались с головной конторой в Гаване.
Переговоры-то Марк вел, со своим английским – в совершенстве!
Тут же, с легкой руки работника рент-сервиса, наш Марк и стал тем самым «Марком», героем Нетленной Саги. Нет, не с легкой руки, а скорее с корявого языка!
Тщательно описали в «сопроводиловке», что на «кочке» нет «лейбы» и дверь в салон изнутри не открывается. Данное обстоятельство (с дверью) добавит еще не одну веселую Историю в наше Путешествие и в это Повествование.
Сол Палмерас. «Мечта идиота №1».
Загрузив вещи в авто, решили «попрощаться» с гостеприимным варадерским пляжем и с обитателями отеля, с которыми вчера так незабвенно перезнакомились. Надо ж пляжные «залоговые» полотенца вернуть, 10 рублей все-таки – не на дороге найдены.
Падрэ Боббёр, сославшись на продолжение его романа с Пенталгином, благословил нас и остался горизонтально сторожить наш новый Падрэ-мобиль.
– Но не более получаса, – напутствовал он трех оголтелых приключенцев.
– Отец, мы до воды и обратно, чесслово.
Но на пляже вспомнили, что «заветная мечта» нашего Марко-барона до сих пор не осуществлена. А мечта – тупо «повялиться» на лежаке. Решили форсировать.
Та еще История: падры говорили мне об этом чудачестве Бадди Марка. Типа, он давно озвучивал. Я не слышал и «НЕ-ВЕ-РЮ!»
Но даже подтверждение первоисточника, что «есть такая партия!», меня не переубедили: «Марк? Вялиться? Вы Марка не знаете, что ли?! У него шило в заднице – поострей моего будет! Забьёмся, что его лежания и на пять минут не хватит».
Ладно, забились.
Да, отцы, денужку-то гоните, за проспор!
И кто мне говорил? Про лежание? Марк даже ноги не занес над лежаком, понесся куда-то! Прибегает с бокалами Мохиты, откуда-то со стороны отеля.
Я брюзжу: «Отец. Во-1, со стеклом на пляж нельзя. Во-2, прямо на пляже есть бар, во-он там… а-а-а, понятно: 300 километров для бешенной собаки – не крюк».
(Повялиться, говоришь? Кхе!)
Из знакомых лиц на «блежу» остались лишь вчерашние Ночные Дюймовочки, занятые аква-аэробикой. Типа не до нас (гордые или со вчерашнего стыд проснулся?).
Да еще Наташа, первая и настоящая, со своей подругой. (Что я в ее подруге нашел? Это все Рон, пацаны. Пур Рон!)
– Вот она, падры, НАСТОЯЩАЯ Наташа! «Рохо и нэгро». Та самая, из «Истории Наташи».
– ………………?
– А я вам что говорил? Не было бедер.
Во время последнего прогона произвольной программы по «синхронке» рядом со мной синхронно выныривает… точно – фрэнд выныривает:
«Гуд сигарс, кораллс, футболка рваная…», – та же балалайка, короче.
«Мамка старый, папка старый. Касым халат не был. Каждый щакал в аул халат имел… конь жалел, конь держал…»
«Щас мамбисасов позову! Тамбовский шакал тебе амиго!!!»
Сол Палмерас. «Бритни №7».
На возвратном курсе у бассейна («ля смыть» соль) Марк по нашему наущению опять «увлекся» разговором с одной английской по виду порнозвездой, родом из Польши. С которой вчера познакомился на «диско», тогда еще увлеченный ее формами. Только импотент такими формами не увлечется!
– Нет, Лео, положительно, – делюсь я соображениями, со стороны – я видел ее на одной из ХХХ-кассет. К тому, из Польши. Венгрия, Польша, Прибалтика – это ж порно-питомник!
И уже Марку ору:
– Марик, спроси, у нее СВОИ такие, седьмого размера? Или «по работе» необходимость?
– Свои, утверждает. И тоже съезжает, после обеда.
– Жаль. Хотя, нет. Видно же, что за «Динамо» играет. Такими-то «БРИТНЯМИ №7» в экспортной упаковке!
(Каких только интересных людей не встретишь на ХХХ-видео).
Сол Палмерас. «МЕТЕОРЫ!!!»
Мохито нашло благодатную почву в наших разомлевших организмах. И мы совсем забыли про Боббу. И про Начало Новой Фазы нашего Предприятия.
Туркмен-Боббши встретил нас, потупивших глаза долу, очередной своей нетленкой:
«НУ, ВЫ, БЛИН, МЕТЕОРЫ!!! Два часа, где-то шароё…лись. Пойдемте уже на обед, Рыги. До обеда, вон чё, суки, дошарохались!»
Пожурил он нас, чумных, короче.
На обеде действительно заметили, что контингент сильно ротировался. Знакомых лиц: раз, два… и все. Ни Ланцелота, ни Женервы. Т.е. ни Итальянки, ни Артура, ни других соседей по Круглому Столу. Из русалок ночных только Дюймовочки и остались, да и те глаза после вчерашнего отворачивают.
За последним нашим алеманским обедом мы подвели жи-и-ирную черту под столь затянувшейся Первой Фазой Путешествия. Конец Сытости и Пристойности! Да здравствует, Ветер Странствий, Ветер Свободы! Салу!!!
«А ну-ка, песню нам пропой, Веселый Ветер!»
В авто грузил нас Боббо едва теплых, трезвый и злой…
Конец Части Первой. Читай далее Часть Вторую.
Baddy «El Joerrigo»
Январь – Май 2007 (финальная правка – Август 2009)