Они встретились днем, в парке, в маленьком, тихом кафе на липовой аллее. Играла музыка, помещение пустовало, ожидая посетителей, и скучающий бармен улыбнулся, подумав о выручке.
- Привет.
- Здравствуй.
- Как живешь?
- Нормально. А ты?
- Вполне.
Ему за пятьдесят, ей чуть меньше. Он смотрит на жизнь с любопытством постороннего, она - с усталой и беззащитной иронией.
- Столько лет прошло! Ты все еще помнишь меня?
- Я никогда тебя не забывал.
- Как всегда врешь. Но мило. Любезное вранье милее грубой правды.
- Как ты можешь не верить? Это чистая правда!
- Могу. Потому что слишком хорошо тебя знаю. За пять лет много можно узнать о мужчине. А мы с тобой прожили пять с половиной.
Он поднял на нее большие глаза.
- А разве не четыре?
- Вот видишь, ты и это забыл. Все забыл.
- Ты не все. Ты больше, чем все. Ты - моя судьба. А давай выпьем, раз встретились? Угощаю.
- У тебя завелись деньги?
Он раскрыл меню, пробежался глазами по мелким строчкам.
- Ничего не вижу. Выбери сама что-нибудь.
Она улыбнулась.
- Дорогой мой, последний раз в кафе я была двадцать лет назад. Кстати, не помнишь, с кем?
- С кем?
- Вот, дурень! Да с тобой, вот с кем! Ровно двадцать лет назад, день в день. Вот я и пришла. Окунуться в воспоминания, погрустить. А ты зачем здесь?
- Не знаю. Шел, шел, и пришел.
- Спасибо, что пришел. Давай грустить вместе.
- Давай. Но сначала выпьем. Бармен!
На столе появилась бутылка красного Cinzano, фрукты, две порции салата. Он разлил вино в бокалы и поднял свой.
- За встречу?
- За воспоминания, которые объединяют.
Играла музыка, вино кружило голову, и она едва не рассмеялась. Она – его судьба?! Это смешно. Разве повторенье возможно? Закон движения случайных чисел. В математике – да, в жизни – нет.
Закашлявшись, он достал сигарету.
- Можно?
- Ты что, куришь?
- Третий год.
- Тогда кури.
- Спасибо.
Он выпустил кольцо табачного дыма.
- Почему ты меня тогда не остановила?
- Разве тебя можно было остановить? Вспомни, каким ты был?!
- А каким я был?
- Сильным, красивым, уверенным… Почему ты об этом спрашиваешь?
- Не знаю. Ты любила меня?
Она вытянула сигарету из его пачки, взглянула.
- Что это меняет?
- Ничего. Простое любопытство.
Предлагая огонь, он щелкнул зажигалкой. Она закурила и безразлично откинулась в кресле.
- Ну, любила. Дальше что?
- Ничего. Спасибо за искренность. Знаешь, я тоже тебя любил.
- Тогда зачем ушел?
- Не знаю.
- Что ты вообще знаешь? Зачем ты сюда пришел? Издеваться надо мной?
Он встала, прошлась по залу с сигаретой. Бармен посмотрел на них недоуменно. Почтенные люди, а ссорятся как дети.
- Успокойся, сядь. Хочешь апельсин?
- Хочу. Порежь его. Как тогда, помнишь?
Задрожав, нахлынула волна воспоминаний, уводя за собой в прошлое. Лето, июль, душный запах цветущих лип, торопливые объятия, капельки пота на груди, воздух сладкий, дурманящий, легкая радость в глазах…Как это было давно! И было ли это вообще? Жизнь прошла, оставив легкие, с горьковатым привкусом следы, похожие на апельсин.
Он налил себе вина, но выпить не удалось. Она задержала, положив свою ладонь на его руку.
- Ты что, напиваться сюда пришел? Кажется, кто-то хотел порезать апельсин.
- Да, извини. Сейчас.
Он замолчал, очищая апельсин от кожуры и нарезая его дольками правильной кубической формы. Пальцы легко справлялись с привычной работой.
- Апельсин. В переводе с немецкого - китайские яблоки. Apfelsin. Впервые апельсиновое дерево было обнаружено в Южном Китае, хотя не исключается и версия Северной Индии.
Она взяла одну дольку, положила в рот, ощущая приятную свежесть.
- Ты и это помнишь? Невероятно.
- Знаешь, я был неправ. Я хотел бы начать все сначала.
Он посмотрел на нее, но она отвела взгляд.
- Ничего хорошего из этой затеи не получится. Лучше оставить все, как есть. Все произошло неожиданно, спонтанно, пусть так же и развивается. Не будем портить себе праздник. Налей мне вина.
- Ты все еще обижена на меня?
Он разлил вино, подал ей бокал. Она не ответила.
- Расскажи о себе. Как ты, где, с кем.
- Ничего особенного. Как у всех. Семья, дети. С мужем повезло, он хороший человек.
- Ты на пенсии?
Она покачала головой.
- Ты всегда прибавлял мне годы.
- А ты никогда не показывала мне паспорта. Как я мог узнать?
- До пенсии мне шесть лет. Пока работаю, всем нужна – мужу, детям, коллегам. Вот уйду на заслуженный отдых, и все про меня забудут.
- Что ты такое говоришь? Молодая, красивая женщина. В тебя еще можно влюбиться.
- Ну, уж, скажешь тоже.
Она вынула маленькое зеркальце из сумочки, взглянула в него, поправила прическу.
- Еще одна морщинка. Нет, такая я никому не нужна.
- Мне нужна.
- И тебе не нужна. Ты говоришь из вежливости.
- Нет, правда, ты мне нравишься. Хочешь, я тебя поцелую?
- Нет, не хочу. Зачем? Ни один мужчина не способен признаться себе в том, что разлюбил любимую им женщину. Это как зачеркнуть прошлое. И ты не исключение.
- Красиво, но неправильно, штамп. И ты сама это отлично знаешь. Есть женщины, о которых забываешь, едва расставшись с ними. И есть женщины, которые остаются в тебе навсегда. Частью твоей души, тебя самого.
- Ну, лицемерие мужское мне тоже хорошо знакомо. Расскажи лучше о себе. Как живешь, чем занимаешься. Кстати, ты женат?
- Обо мне не надо.
- Почему не надо? Обо мне, значит, можно говорить, а о тебе нельзя? Вот оно, ваше мужское равноправие.
Он быстро посмотрел на нее.
- Моя жена умерла. Это случилось два года тому назад.
- Прости, я не знала. Ты любил ее? Так же, как меня?
- Как тебя, я не любил ни одну женщину. Можешь мне не верить, но это так.
Он встал, подошел к стойке.
- Сто водки, пожалуйста.
Бармен выполнил просьбу, пододвинув низкий бокал. Он выпил, не оглядываясь.
- Бутылку шампанского.
- Вы будете пить один? – спросил бармен. – Ваша спутница ушла.
Он обернулся. Столик, за которым они сидели, был пуст. Недопитое Cinzano, тарелки с остатками салатов, бокалы и музыка, падающая в бесконечность.
- Подождите, - сказал он бармену и пошел к двери быстрыми шагами, побежал. Толкнув дверь, застыл на пороге - по липовой аллее, метрах в сорока от кафе, шла она, покачивая сумочкой. Стройная женская фигурка, уходящий день, солнце, прощальные косые лучи, неровный шум листвы. Это уже было. Но когда? Не все ли равно. Все в этом мире повторяется. И возвращается. Главное – ждать, не терять надежды.
- Не надо шампанского. Давай еще сто. И себе. Угощаю. Она вернется. За возвращение любви.
Он вернулся к стойке, поднял низкий бокал, чокнулся с удивленным барменом и быстро выпил. Потом положил на стойку тысячную купюру.
- Сдачи не надо. Привет.
И ушел. Бармен свернул бумажку трубочкой, засунул в карман. Куплю дочке новую куклу. Давно обещал, все никак не удавалось.