Я не хочу быть умным мальчиком, как постоянно советует мне мама, я мечтаю стать пиратом. Правда, на улице меня все принимают за девчонку. Это из-за дурацкой стрижки. Мама всегда настаивает на длинных до плеч волосах.
Если бы у меня на поясе болтался длинный кинжал, никто бы не посмел назвать меня девчонкой. Раньше все мужчины носили оружие, чтобы их могли отличить от женщин.
Сегодня меня не пустили гулять. У меня поднялась температура. Мама даже вызвала доктора с чемоданчиком. Он совсем не был похож на Айболита - такой строгий, неразговорчивый дядька, что я с великим удовольствием показал ему язык. И не хотел его прятать обратно. Доктор что-нибудь спрашивал, например, не съел ли я чего-нибудь немытого, а я тут же высовывал язык. По-моему, это было страшно смешно.
Так они и не узнали, отчего у меня поднялась температура. Просто я решил сделать себе татуировку, но так, чтобы мама не узнала. Нарисовал на ноге фломастером череп и кости, взял острую бритву и стал «вырезать» по контуру. Было больно, а еще сделалось так страшно, что я не закончил и выбросил бритву в мусорное ведро.
Когда я очень волнуюсь, у меня всегда поднимается температура. Мама говорит, что я нервный ребенок.
Так я целый день провалялся в постели. Это было не так уж плохо. В который раз я читал «Остров сокровищ». Мама хотела подсунуть мне какую-то очень полезную для меня книгу, но потом посмотрела на меня, улыбнулась, взъерошила мне ладонью волосы и ушла.
Она сегодня весь день ждет какого-то звонка, то есть она об этом никому не сказала. Но я это знаю. Бабушка покачала головой и произнесла, как всегда, в пространство, ни к кому не обращаясь, что некоторые зря надеются. Мама услышала, потому что она всегда прислушивается к бабушкиным словам, обиделась и ушла в свою комнату, хлопнув дверью.
На тумбочке возле моей кровати лежат апельсины. Я их не люблю. Они брызгают кислым. Наша кошка тоже не переносит их запах. Я ей сегодня побрызгал в нос жидкостью из апельсиновой корочки. Она зафыркала и убежала.
А у мамы тоже есть какая-то апельсиновая корка. Интересно, где она ее прячет? Я слышал, как она жаловалась своей подруге тете Зине, что никак не может от нее избавиться. Выбросила бы ее, и все.
Все-таки, Сильвер – ужасно интересная личность. Я бы тоже его отпустил, как Джим. С такими людьми, как этот одноногий пират, жизнь становится в стократ интересней. Вот отправьте мою маму в пираты – она же ничего не умеет: ни ром пить, ни стрелять.
Я тоже еще не пил ром. Но думаю, что скоро придется – куда без этого пирату?
Один раз я допил за мамой шампанское. Гадость ужасная! А ром, наверное, очень вкусный, только у нас его в доме нет. Я только-только собрался попросить папу, чтобы он купил мне настоящего пиратского рома, как он куда-то уехал. Бабушка сказала в пространство, что некоторые ищут легких путей.
Я лежал и лежал, а сон ко мне никак не приходил. Зато пришел аппетит. Тогда я поднялся с кровати, взял фонарик и пошел на кухню.
Фонарик мне папа подарил, чтобы я не боялся спать один, без мамы. Однажды мне показалось, что в углу комнаты притаилась страшная кенгурушка. Она протягивала ко мне свои лапы, а я словно оледенел и боялся позвать на помощь. Теперь я просто свечу фонариком по углам, и все тени убегают прочь.
На кухне горел свет. Я тихонько заглянул в приоткрытую дверь. Мама сидела за столом, положив голову на сложенные перед собой руки. Ее плечи слегка вздрагивали.
Сначала я подумал, что мама смеется, потому что у нее всегда от смеха трясутся плечи. Я уже хотел вбежать на кухню и посмеяться с нею вместе. А то в последнее время она была грустная и, как говорила бабушка в пространство, безразличная. Но, что безразличная, я, как раз, не верю. Разве она не различает лиц? Она меня никогда ни с кем не перепутала.
Потом я прислушался и услышал, что мама плачет. Оказывается, плечи могут трястись и от плача.
На столе рядом с ней лежал телефон. Он молчал целый день. Когда я вырасту и стану пиратом, я под дулом пистолета прикажу папе звонить ей каждые пятнадцать минут.
А пока я просто мальчик, хотя на улице меня часто принимают за девчонку.