Когда Курлин только что женился, он был страшно категоричен. Он думал, что если Ирка ему изменит-он враз её выгонит. И не просто выгонит, а выгонит "с треском" и никак не меньше.Хотя он не очень представлял, в чём будет заключаться "треск".Как человек интеллигентный, Курлин никогда не позволил бы себе поднять руку на женщину. Возможно, "пара оплеух" или "хорошая затрещина", как пишут в книгах, так разве ж это рукоприкладство, если-за дело? И вот сегодня ему приснился сон. Приснилось, что Ирка, наконец-то, наставила ему рога. Он был категоричен. Он выгнал её,картинно указав рукой на дверь и смотрел, как она, одинокая и ссутулившаяся, бредёт через двор. Смотрел долго,Ирка всё шла, а в груди- там, где сердце, что-то тоскливо щемило и щемило, пока не стало ясно, что это сон. И что на самом деле, Курлин её никогда не выгонит, потому как-любит. Пора было просыпаться.
На самом деле, полностью он осознал это лет через пять, тусклым ноябрьским вечером, когда, остановившись прикурить, смотрел на шагающие впереди две худенькие слабые фигурки под качающимся фонарём- жены и прихрамывающего сына. Только тогда он до конца понял, что бросить их не сможет. Никогда.