Стариковские не разбери-пойми:)
Смеется день лучезарной улыбкой, и катятся по солнышку лучики, перетекая, и спадая вниз. Катятся себе и катятся, а люди ждут его тепла.
Коснется оно их лиц, сразу жарко становится, бегут в тень. Бегут и подыскивают место удобнее. Потом снова подбираются к свету и опять круговорот в природе.
Солнце, ветер и вода - лучшее спасение души от плевков тех, что снаружи в тебя летят.
- Все бы ничего. Да, правда, твоя странная какая-то. Ну очень странная. Говоришь вроде бы правильно. Размышляешь верно, а вот что-то не то. Глядя на тебя, когда не слушаешь, что тебе говорят, можно подумать, совсем глухой.
- Разве так можно? - спрашиваю я тебя и содрогаюсь от собственного голоса.
-Да так бывает. Бывает и очень часто, когда прокуренным голосом человек начинает басить и требовать того, что ему не принадлежит. Жаловаться и даже бить при удобном случае.
- Ну, это временное явление.
А сейчас догорает огонек в печи . Завтра рано утром вставать, а я не готов к этому.
Утром придем, встретимся, поговорим. За чаем обсудим потихоньку твои дела и мои. Усядемся рядком и поникнем.
Почему?
А кто его знает.
Разведешь плечами, вздохнешь и побредешь медленно восвояси.
Вот и старость.
- Божий одуванчик, - тихо прошепчешь себе под нос, поглядишь ей вслед, и станешь таким бойким и жизнерадостным от того что уже случилось, что уже промелькнула череда неудач. Что вот она пусть даже и последняя встреча, того расставания. Радость на душе возникнет.
Свет миром зальется. Весело станет. Сядешь за рояль и как заиграешь любимую мелодию, и как послушаешь вальс Бетховена, и скажешь:
- Прости, прощай!
Пусть ветер бежит рекой, пусть солнце слушается тебя, а реки уходят в небо. Да так далеко, чтобы по ним можно было плыть и плыть нескончаемым потоком, перерождаться из небытия в странствующего путника вселенной, каких много в ней.
Да, я жажду власти. Я люблю тебя, но я не могу быть с тобой по стечению разных обстоятельств.
Ты странная и я играю с тобой, как в игру. Разом - мне надоедающую, разом – впечатляющую, разом – угнетающую. Ты такая разная. Этим и странная.
Я тебя боюсь. Боюсь подойти, прикоснуться, а вдруг ты залаешь, кусаться начнешь. Это я, конечно, шучу так. Черствый дурак.
А что делать?
Стар стал, немощен. Дурачусь понемножку. Так веселее. А ты радуйся жизни, старушка, меньше гони чепухи и реже читай мою галиматью. Я и сам не рад, что связался с тобой. Видишь, сколько разом искренности лезет. Ну, все пора, а то жена заждалась. Обижаться начнет. Ужин готов на столе.