Сага об Адранноне
Saga of Adhrannwfn
Глава III
Первая жертва
Незадолго до заката этого же дня вся компания остановилась в небольшой пригородной деревушке, О;лдсби, расположившейся на берегу неглубокой речки. Аккуратные домики с небольшими огородами и садами разительно отличались от помоек Лантора, и, учитывая влияние «ланторской ненависти», это было даже странно. Но факт есть факт: здешние обитатели также ненавидят эльфов, но деревню свою любят.
Трактир назывался «Трубка и бочка». Еще перед началом путешествия путники сошлись на том, что сбор новостей будет им только на пользу. Значение придавалось даже самой маломальской сплетне, поскольку никто из десятерых не знал, чего и откуда ожидать. Предусмотрительные маги еще с утра наложили на эльфов человеческие личины, и, как было оговорено, друзья группками въехали в деревню, не слишком, впрочем, заботясь о скрытности, поскольку не видели в ней особой необходимости.
Маэгнор и Люменаре подсели к двум крестьянам. Пара кружек эля – и те развязали языки. Киннартс и Трагволд присоединились к группе охотников, обсуждавших недавнюю вылазку в Лес Ночи. Двое молодых людей, судя по виду, столичные богатые сынки, выразили желание познакомиться с Лаиродлон и Эльранной, чем те и воспользовались. Релтар и Аргонд заговорили с наемниками, Мениана решила расспросить жреца бога-скотника Ваара, а Гондеморт, снова прикинувшись смешным стариком, направился к трактирщику. Завсегдатаи сначала с интересом изучали столь большую компанию, явившуюся в таверну, но скоро сделали вывод, что та состояла из нескольких групп случайных попутчиков.
Вечер пролетел незаметно и принес немало вестей. Ни о чем из всего услышанного никто из десятерых путников и слыхом не слыхивал. Крестьяне жаловались на небывалое повышение налогов, охотники сокрушались над недостатком добычи в лесах, вызванным отстрелом животных и птиц. Трактирщик и студенты поделились новостями о растущем недовольстве людей, а жрец был озабочен странными розовыми полосами, появившимися с недавних пор в водах Великой реки Андеер. Наемники же говорили о войсках, которые собирает король, очевидно, готовясь к вторжению болианского правителя, что было совершенно неслыханно. Да, Аргонд и Релтар не ослышались: говорили именно о вторжении, и кто представит последствия, когда явно спятивший король Болиана Термери;х Алый вступит на оскорбленную землю?
Определенно, мир сошел с ума.
Наступило утро второго дня путешествия, все десятеро спустились позавтракать; вчерашних собеседников не было, лишь несколько, таких же, как они, заезжих путников.
В это не верилось, в это невозможно было поверить, однако друзья внимательно слушали северянина и менестреля, ловя каждое слово. Сказать, что они были поражены, значит не сказать ничего.
– Вы уверены? А не перепили эля эти ваши наемники? – в который раз переспрашивал Маэгнор.
– Не бывает такого, – пробормотал Трагволд, поневоле сжимая рукоять своего топора, висевшего на поясе. – Не бывает! Адраннон не допустит этого. Нет, определенно кому-то надо меньше пить.
– И мы вообще ничего не слышали ни об одном событии, – развела руками Люменаре. – Как будто мир перевернулся, стоило нам покинуть Лантор.
Гондеморт с интересом посмотрел на юную эльфийку, и в голове на долю мгновения мелькнула какая-то мысль. Что-то ускользнуло от внимания мага, и он нахмурился, тщетно пытаясь понять.
– Налоги, войска, провиант для армии… – пробормотала Эльранна. – Странные полосы в реке…
– Алый совсем разум потерял, раз осмеливается на такое святотатство, – покачала головой Киннартс. – Что на него нашло?
– Странный вопрос и странный ответ, – сказал Аргонд, скрестив руки на груди и откидываясь на спинку стула. – Не верится, что его решение продиктовано головой.
– И Анландор как с цепи сорвался, – медленно проговорил Релтар. – Он так спешит, будто только ждал повода сцепиться с Термерихом. Слишком спешит.
– Или уже знает, что никакие переговоры не помогут, – отозвалась Эльранна.
Лаиродлон переводила растерянный взгляд с одного лица на другое. Она не понимала, о чем они говорят. Выросшей в провинциальном замке, в самой глуши, девушке казалось, что она ослышалась. Как, как, в самом деле, можно всерьез воспринимать болтовню полупьяных наемников? Уж не потеряли ли разум и ее спутники?
Дальнейшее заставило ее убедиться, что правда куда страшнее, чем кажется.
Страшный грохот потряс трактир: кто-то огромный ломился в дверь.
Друзья кинулись вверх по лестнице, а часть заспанных посетителей, повинуясь нежданно проснувшемуся инстинкту самосохранения, заметались кто куда, прячась на лестнице, верхних этажах, на кухне и даже под столами. Другие, наоборот, спустились вниз посмотреть, что там такое. О чем впоследствии очень сильно пожалели.
Дверь вылетела из рамы и рухнула посреди зала, а в трактир ворвались три десятка высоких уродливых тварей, обвешанных железом с ног до головы. Они быстро рассредоточились по периметру, вдоль стен, у всех вдохов-выходов, окон на первом этаже и у лестницы, а в заведение тем временем вошел их предводитель.
Гоблины Адраннона, как говорилось, довольно трусливые твари, способные нападать лишь на караваны богатых купцов. Ни один из них никогда б не посмел подобраться так близко к Лантору, особенно с юга. Но гоблины Запретного леса в корне отличались от жалких разбойников северных земель не только куда более рослым и внушительным видом, но тем, что под предводительством сильного вожака, который, к счастью, у них имелся очень редко, их толпа становились настоящей угрозой даже для варваров.
А предводитель этих тварей по жестокости, коварству и силе превосходил любого из своих собратьев. Имя его было Уртагхо;г, и он занимал место по левую руку своего хозяина, того, кого называют Врагом.
В трактире воцарилась абсолютная тишина. Шаги главаря гоблинов тяжелыми ударами отдавались в замершем воздухе. Никто не смел не то что пошевелиться, но даже вздохнуть.
Сжавшаяся в комок Лаиродлон с нескрываемым ужасом взирала из-за угла сквозь перила лестницы на разворачивающуюся сцену. Удачное расположение перил делало ее практически незаметной.
Уртагхог медленно обошел весь зал (девушка откинулась за угол), взял табурет, поставил на него ногу, оперся лапищей на колено и, обведя всех недобрым взглядом, произнес:
– Так. Я вижу, все собрались, – разнесся по помещению его необычайно тихий, сухой голос. И вдруг гоблин расхохотался. Его смех был подобен скрежету железа, вселяющий страх и выворачивающий душу. – Сборище жалкого отребья! – резко оборвал он себя и снова обвел помещение тяжелым взглядом, выискивая потаенные страхи.
Лаиродлон вновь осторожно выглянула из своего укрытия, оглянувшись на коридор второго этажа, который начинался позади нее. За спиной почудилось чье-то присутствие, и, глянув опять, девушка увидела присевшего рядом Маэгнора.
– Я хочу знать, куда делись те, кто сидел вот здесь, – Уртагхог указал на стол, за которым до этого сидели путешественники. – Их десять. Маг, девчонка, гном, ведьма, три воина и три, – он поморщился и сплюнул. – Эльфа.
Постояльцы как один вздрогнули и заморгали. Даже их ужас перед огромным жестоким гоблином не мог устоять перед кровожадными мыслями, пронесшимися в головах, как только упомянули дивных. Против воли некоторые их них подались ближе, выползая из укрытий.
«Надо уходить», – одними губами произнес Маэгнор, касаясь плеча девушки.
– Э-эльфы? – промямлил внизу, в зале, молодой голос. Лаиродлон уставилась сквозь прутья и увидела испуганного парня, пытавшегося спрятаться за винной бочкой. «Ланторская ненависть» заставила его позабыть о непосредственной угрозе.
– Может, ты знаешь? – взгляд предводителя гоблинов остановился на пареньке.
– Я-я-я?.. – заикаясь, выдавил из себя тот.
– Ты, – кивнул Уртагхог.
– Он-ни здесь, – пискнул паренек.
– Я знаю! – прогремел гоблин, внезапно впадая в ярость, рывком швырнул табурет в сторону и, успокоившись в тот же миг, подошел вплотную к несчастной жертве. Вспышка злобы была всего лишь уловкой, призванной выбить почву из-под ног у и без того перепуганных зрителей. – Так где они?
– Я… я н-не з-знаю-ю, – еле слышно пролепетал паренек и как можно сильнее втянул голову в плечи. – Он-ни т-только ч-что б-был-ли з-здесь…
Уртагхог ухватил жертву одной рукой за шею и поднял над полом. Та, охваченная ужасом, затаила дыхание.
– Ответ неверный, – вполголоса произнес гоблин и одним движением свернул шею. И отшвырнул жертву.
Лаиродлон перестала дышать, увидев, как бездыханное тело пролетело через всю таверну и, тяжело ударившись о стену, осело на пол. Неестественно выгнувшись, оно походило на куклу, которую выбросили за ненадобностью. Мертвые глаза застыли, в пронзительном ужасе уставившись в потолок.
Уртагхог скучающе отвернулся, как будто ничего особенного и не произошло. Затем тихо скомандовал подчиненным:
– Найдите мне их.
Настойчивое касание вывело девушку из оцепенения, повернувшись, она невидяще скользнула взором по лицу Маэгнора, не узнавая его. Наемник потянул ее за собой в глубь лестничной площадки и, запихнув в одну из комнат, вошел сам, запер дверь на засов и вместе с Аргондом придвинул кровать.
Тряхнув головой, Лаиродлон пришла в себя и осмотрелась. Они оказались в залитой солнечным светом комнате, где ждали остальные. У всех с собой были их вещи.
– Держи, – протянула ей Киннартс дорожный мешок, принадлежащий девушке. Лаиродлон молча взяла его и повесила на спину.
– Сейчас Релтар приведет наших лошадей, – сказал Гондеморт. Лаиродлон уставилась на светловолосого эльфа, который стоял у окна и смотрел вниз. Он еле слышно засвистел, и с улицы послышалось тихое ржание.
– Пора, – сказал маг и шагнул к эльфу. – Вылезайте по одному и чтоб ни звука, – и прыгнул с подоконника вниз.
Шум в таверне становился громче, и стало ясно, что гоблины поднимаются на второй этаж. Девушка затравленно оглянулась на забаррикадированную дверь.
– Давай, не бойся, – услышала Лаиродлон голос Аргонда. Она благодарно улыбнулась воину. Тот легко поставил ее на подоконник, и она едва не зажмурилась, посмотрев вниз. Под окном стояла ее пегая лошадка, которую под уздцы держал Релтар, спрыгнувший первым. Остальные кони ждали внизу, а Гондеморт беспокойно поглядывал по сторонам, сидя верхом на своем ратаене.
Из коридора послышались грубые крики и треск ломаемых дверей. Лаиродлон вздрогнула, перед глазами встала страшная картина первой смерти.
– Не волнуйся, – снова сказал Аргонд и мягко толкнул ее. Она села, свесив ноги, и спрыгнула прямо в расставленные руки Релтара. Девушка забралась на свою лошадку и отъехала в сторону, чтобы освободить место седому коню Аргонда. Северянин легко приземлился точно в седло и присоединился к ним.
Ее поразило, как четко и быстро они покидали таверну. Было совершенно непонятно, каким образом лошади оказались под окном (потом Мениана объяснила, что ратаены могут принимать не только животную форму), а также почему улица стала совершенно пустой. Куда подевались стражники, неужели их всех разогнали гоблины? Ни души не попалось на глаза ни одному из десятерых.
В считанные мгновения Киннартс спустила угрюмо молчавшего гнома, потом сама вылетела из окна, перед ней покинули комнату Люменаре, Эльранна и Мениана.
Как раз в тот момент, когда Маэгнор уходивший последним, встал на подоконник, в дверь начали ломиться. С грохотом и треском та слетела с петель, кровать бесцеремонно отпихнули в сторону, но в комнате уже никого не было. Следом за ворвавшимися подчиненными Уртагхог подошел к распахнутому окну, рванул колыхнувшуюся занавеску и вышел прочь.
Времени, чтобы остановиться и задаться вопросом, как гоблины выследили их и почему вообще искали, не было. Лаиродлон обернулась через плечо и обомлела: их догоняла целая орда, во главе которых мчался Уртагхог. Их жирные рептилиеподобные твари с устрашающими клыками и рогами, на которых преследователи сидели без седла, в скорости и проворстве ничуть не уступали обычным лошадям и при желании могли тягаться и с конями магов.
– Они не догонят нас, если мы успеем скрыться за рекой! – донесся до нее голос старого мага. Гондеморт направил ратаена чуть правее, следом рванулась Мениана. Река Белоструйка, приток Андеера, была прямо перед ними, за ней зеленой стеной вставали стройные ряды изящных деревьев.
– Скорее, скорее! – подгонял Гондеморт, размахивая посохом, с навершия которого в толпу гоблинов то и дело срывались молнии.
И тут кобылка Лаиродлон жалобно взвизгнула и рухнула на пыльную землю. Девушка вылетела из седла и со всего размаху приземлилась в траву, больно ударившись коленями, грудью и локтями. Дыхание перехватило от боли, в глазах помутнело. «Все, конец», – подумала она. Вдруг послышался звон мечей, полыхнуло зарево посоха мага, какие-то непонятные слова выкрикивала волшебница.
Что-то подхватило Лаиродлон и потянуло вверх. Где-то слева взорвался белый шар, послышались крики боли и ярости.
– Держись, – тихо сказала Киннартс, усаживая девушку перед собой. Рядом промчался Релтар, прижавшись к гриве эльфийского коня.
Трагволд размахивал своим топором направо и налево, Маэгнор остановился рядом и, не спешиваясь, завертелся «мельницей», выписывая мечом и ножом безумные круги. Гоблины нагнали их, и самые быстрые принялись окружать гнома и полуэльфа, намереваясь взять в кольцо и отрезать от остальных. Вспышка огня мелькнула справа – это спины друзей прикрывали маги. Люменаре и Эльранна первыми достигли рощи, переправившись по броду, и теперь осыпали врагов стрелами.
Наконец Аргонду удалось прорубить проход к роще, и он, хрипло крикнув: «Путь свободен!» – ринулся к реке, прикрывая отход чародеев. Врагов было много, слишком много, возможно, неподалеку скрывался еще один их отряд.
За менестрелем отступали остальные. Разбежавшись, белоснежный конь Релтара пролетел последние метры прямо поверх голов врагов и приземлился посреди брода. Следом вырвались Мениана и Трагволд, потом Гондеморт и Киннартс с Лаиродлон, последними уходили Маэгнор и Аргонд. Очутившись у рощи, друзья обернулись.
Весь тот берег кишел гоблинами. Топча тела убитых сородичей, живые выстраивались вдоль реки в линию, а самые злые уже переходили брод. Едва Гондеморт оказался рядом с друзьями, он развернул ратаена и, высоко подняв посох, кивнул Мениане. Волшебница в ответ крепко сжала свой жезл и направила его на врагов. Послышались тягучие слова незнакомого языка, разноцветные лучи вспенили воду, а чародеи мгновенно развернули коней и помчались в глубь рощи.
– Не стойте столбом, бегите к деревьям! – крикнул старый маг, хлопнув по крупу коня Киннартс. Тот едва не взвился, однако воительница удержала животное и послала под сень зеленеющей рощи.
Воды Белоструйки всколыхнулись, забурлили, земля под копытами лошадей и лапами рептилиеобразных тварей задрожала. Прямо перед носом врагов в небеса взмыла мощная стена воды. Гоблины по ту сторону взвыли от ярости и разочарования, им ничего не оставалось, кроме как искать другие пути.
© Фелис О'Донелл, 22. 01. 2002 – 16. 11. 2004 (ред. 13-Июл-2006)
http://laikalasse.livejournal.com/47548.html