Знакомые глаза.
Августовским тёплым вечером в десятом часу запел мобильник.
-Дядь Саш, вы где ночуете? На даче или дома? – спросил Максим, сын наших друзей с моей малой родины.
-Дома, - машинально ответил я.
-Дядь Саш, мы с женой завтра в Штаты на ПМЖ уезжаем. Можно у вас на ночь кости бросим?
-Давайте, заезжайте. Где сейчас-то находитесь? – поинтересовался я.
-Ярославль проехали. У вас к полуночи будем, – уточнил Макс.
Жена, слышавшая диалог, улыбнулась. Макс ей определённо нравился. Сын подруги, за двадцать с лишним лет превратившийся из тихого, улыбчивого мальчика во взрослого двадцатипятилетнего мужчину, высокого, статного, симпатичного блондина, стал он по-настоящему взрослым человеком, а теперь вот и семейным.
Макс, сказав, что ещё позвонит, когда подъедут, отключился. Жена поспешила на кухню, готовить для гостей ужин, а я направился доставать спальные принадлежности.
Около двенадцати Макс позвонил снова, сказал - машину оставил на стоянке, и они с женой поднимаются к нам. Отомкнув замок, я приготовился их встречать.
Через несколько секунд в дверь осторожно постучали. Открыв её, пропустил Макса, глянул на молодую женщину, следовавшую за ним, и остолбенел. На меня смотрела и улыбалась моя юность.
Настолько она была похожа на ту, далёкую, девушку, которую любил и память о которой пронёс через всю жизнь, что я невольно смутился.
-Таня, - представилась женщина и протянула руку для приветствия.
Я осторожно пожал руку, помог занести вещи в прихожую и ещё раз глянул на неё.
Она улыбнулась в ответ, а глаза залучились искорками смешинок. Уж очень знакомыми показались глаза. Я окончательно смутился и, сославшись на необходимость завтра вставать рано утром, отправился спать в маленькую комнату.
Всю ночь я проворочался, охваченный воспоминаниями. Жена недовольно ворчала, чего, мол, не спишь, тебе же на работу выезжать рано. Но воспоминания не давали заснуть, накатывая волна за волной, и требовательно возвращали в юность.
И теперь я был почти стопроцентно уверен, жизнь приготовила неожиданный сюрприз, приведя в наш дом дочку Наталки Новиковой – моей первой юношеской любви.
Удивительна жизнь, коль преподносит такие сюрпризы.
Тогда, больше двадцати с лишним лет назад, казалось – жизнь закончилась, и ничего хорошего в ней не будет.
Не помню, как удалось уговорить ротного командира предоставить мне, сержанту-первогодку, отпуск. Я подъезжал на поезде к родному городу и весь извёлся в тамбуре в ожидании момента, когда соскочу с подножки, возьму такси и помчусь домой.
Оказавшись в родном дворе, я, не заходя домой, ринулся к Наташе. Дверь открыл незнакомый мужчина и на мой вопрос сообщил – Новиковы более полугода назад отсюда уехали. Куда? Неизвестно.
Потемнело в глазах и показалось – обманули меня, обманули предательски. Понятно стало её молчание.
Я собрался уходить, но мужчина остановил жестом. Сказав, подожди, ушёл в квартиру. Минут через пять вынес полную авоську писем, тех самых, которые я ежедневно писал из армии Наталке.
…Ещё два дня я безуспешно пытался отыскать её в полумиллионном городе и конечно же не нашёл.
Когда вернулся в часть, командир роты, тридцатилетний, битый жизнью капитан, с одного взгляда всё понял. Хлопнул по плечу, сказал почти дружески:
-Не расстраивайся, Саша! Не твоя это была женщина. Не переживай, начнёшь жизнь с чистого листа.
Но как же я переживал тогда. Ещё полгода метался, казнил себя и проклинал за глупость, за неумение понять смысла прощальных слов… И любовь её ко мне казалась лживой и обманчивой. И сама она с каждым днём вызывала отрицание и протест.
Странное было ощущение – чем больше отдалялась наша любовь временем, тем сильнее хотелось доказать Наталке то, как сильно она ошиблась, не выбрав меня в мужья. Всей жизнью я пытался доказать ей, что боец я по жизни, и что если пока чего-то в ней не достиг, то обязательно достигну, добьюсь. И тогда, под старость лет, обязательно найду её и брошу к её ногам весь мир, созданный мной.
Вот только, чем дольше жил, тем меньше хотелось кому-то и что-то доказывать.
Тогда, в юности, Наталка была для меня всем. Мы жили на одном дворе, в соседних пятиэтажках, учились в одной школе и были с ней ровесниками – одногодками, с той лишь разницей, что она родилась на пару месяцев раньше. Из-за сентябрьского дня рождения я пошёл в школу на год позднее и очень переживал, что не пришлось учиться с ней в одном классе.
Так получилось, учась на класс впереди, она и чувствовала себя старше возрастом. Когда однажды, встретив её во дворе с незнакомым парнем, я вдруг понял, что вот же она – моя первая любовь, место в её сердце было занято.
Пришлось отчаянно бороться за её благосклонность. Я ежемесячно дрался с соперниками, воровал с клумб цветы и охапками бросал к её ногам, кривлялся перед Наткиными одноклассниками в школе, лишь бы урвать чуточку её внимания, и выпрыгивал из окна второго этажа в снег, чтобы доказать мою смелость.
Я добился своего. Сначала она заметила меня, потом перестала отказываться со мной танцевать. Чуть позднее, учась на первом курсе института, разрешала встречать и провожать домой после занятий. А когда впервые поцеловал её в губы, она не отстранилась, не убежала, а рассмеялась и принялась учить меня правильно целоваться. Тогда-то мне ошибочно и показалось, что Наталка – моя девушка.
Недолгим получилось счастье. После десятилетки, поступая в политех, не добрал нужного балла. Перспектива ухода в армию стала очевидной. А Наталка на просьбы обязательно дождаться меня, только смеялась в ответ, и конечно же обещала.
Когда меня провожали, мы убежали с Наталкой от пьяной суеты и товарищей к ней. Её родители уехали на север зарабатывать деньги, и она почти год жила одна.
В тишине и непривычности их квартиры она как-то просто и легко отдалась мне. И я был тогда несказанно горд тем, что стал первым мужчиной в её жизни. И лёжа с ней рядом, строил планы на будущее, и безмятежно верил ей: её смеху, её уверениям и обещаниям дождаться меня из армии. И совершенно не обратил внимания на слова, сказанные на прощание:
-Санечка, ты такой сильный и смелый, тебе по плечу любые испытания и разлуки, а он – смешной и слабый, и ему постоянно нужна нянька.
Нет, я конечно сразу же обратил на её слова внимание. Я даже знал, про кого она говорит.
Был у неё в институте поклонник. Эх, и что я говорю? У такой красивой девушки было много поклонников, да только один осмелился подвозить её на «Яве» к подъезду в летние месяцы. Во второй их приезд он был пойман и бит нещадно. Нужного результата это не принесло. Наталка целую неделю на меня дулась, но ездить с ним на мотоцикле не отказывалась. Они останавливались за два квартала до дома, и дальше Наташа шла одна.
Осенью, когда перед армией я работал в строительной бригаде и не мог каждый день встречать её из института, он провожал её домой гораздо чаще. Если он видел меня издали, то спешно уходил или убегал, а Наталка, подставив щёку для поцелуя, ворчливо сетовала:
-Видишь, какие мне достались ухажёры? Все, как один, твоего вида боятся. Потому ты у меня самый любимый…
В тот, последний, вечер я всё-таки спросил у неё:
-Наталка, это что ж будет, когда я уеду? Ведь этот Солодовников тебе проходу не даст, совсем забуреет!
Она засмеялась в ответ:
-Санечка, какой же ты недоверчивый? Неужели понять не можешь, коль я тебе сейчас себя отдала, так конечно же и ждать буду. А Солодовников – что Солодовников? Он же мамочкин сынок, ему постоянно сиська нужна. Да и он вовсе не супергерой, он – не ты…
На следующий день я ушёл в армию. Я писал ей ежедневно, сочинял стихи и выдумывал юморные рассказы из военного быта. Ответы от неё приходили реже и реже, пока совсем не прекратились.
Рано утром я уехал на работу. Не попрощавшись.
Бессонной ночью воспоминаний душа была изранена и разбита. Показалось, словно и не было этих лет, а всё происходило будто вчера.
Полдня я промаялся на работе, но ни одно из дел не продвинулось. Воспоминания сжигали душу.
После обеда случайно глянул в зеркало и обомлел. Отражением на меня глядели глаза Татьяны, жены Макса.
Секунды хватило, чтобы понять – вчера я встретился со своей старшей дочерью.
Мгновенно оценив обстановку, я позвонил Максу. Они уже были в Шереметьево-2, а до начала регистрации оставался час. Пришлось просить их не спешить с регистрацией.
Бросив дела, я помчался на машине в аэропорт. Бог помогал мне.
Когда я вбежал в зал, они были далеко от стойки регистрации. Татьяна бросилась навстречу:
-Папка, папка! Я нашла тебя!!!
Мы долго обнимались и целовались. Слёзы лились по нашим щекам. Макс недоумённо смотрел на нас и силился понять, что происходит.
Почти час, оттягивая регистрацию до самого последнего момента, мы с Татьяной сбивчиво рассказывали друг другу, каждый о своей жизни. Из её порывистого, эмоционального рассказа я узнал, что она с детских лет знала, кто её настоящий отец. Она всё время мечтала встретиться со мной, и вот судьба таким неожиданным образом свела нас.
Наталье с Солодовниковым жилось непросто. Нет, её, Татьяну, отчим не обижал, даже любил, по-своему. Он очень хотел иметь собственного ребёнка, а ребёнок по каким-то причинам не получался. Из-за этого отношения его с Наталкой до крайности осложнились и последние десять лет были на грани разрыва.
Наталья шесть лет назад заразилась гриппом и умерла от тяжёлого осложнения.
Перед смертью она очень просила найти меня и попросить прощения за то далёкое и необъяснимое расставание.
Сама Татьяна закончила иняз, полгода назад вышла замуж за Макса и теперь вот собиралась разделить с ним жизнь на чужбине.
Сколько ни оттягивали мы с ней момент расставания, всё же пришлось идти на регистрацию и следовать на посадку. На прощание она клятвенно пообещала писать письма по электронке.
Вечером, когда обо всём случившемся я рассказывал жене, она ничуть не удивилась.
-А я сразу поняла, что она – твоя дочь, - сказала она. – Каким же слепым нужно быть, чтобы сразу не заметить, что они с нашей Женькой как две капли воды похожи…
Татьяна первые два месяца исправно писала в электронной почте. Постепенно письма стали приходить реже, а потом связь прекратилась.
Через полтора года пришло письмо от Макса. В нём извещалось: ваша дочь, госпожа Солодовникова Татьяна пропала без вести, занимаясь сёрфингом. У неё осталась дочь, Наталья. Если вы готовы её забрать, срочно шлите ответ. Мои обстоятельства изменились, и я не в состоянии воспитывать дочь, так как покидаю Америку и перебираюсь жить в Австралию.