С вами хочет познакомиться Ганна Шевченко
Подхожу вчера в Булгаковской «нехорошей квартире» к Полине Слуцкиной – когда-то очень продвинутому прозаику – и пока Леонид Бахнов из «Дружбы народов» лениво что-то жует – одновременно придумывает и выговаривает слова о ком-то из участников семинара, а прозаик Светлана Василенко в такт кивает головой, говорю ей на ухо:
- Полин, ты не знаешь, случайно, Ганну Шевченко? Я только знаю, что она из Подольска. Сегодня на семинаре должны обсуждать ее прозу. А я даже не представляю, как она выглядит.
- А зачем она тебе? - испуганно встрепенулась Полина. Глаза ее расширились от страха и руки автоматически поползли вверх, как если бы она пыталась от чего-то не то отмахнуться, не то защититься.
Пришлось успокаивать взволнованную и пошедшую красными пятнами Полину. Пояснять - опять же на ухо, косясь при этом то Василенко, то на Бахнова, что мне в руки попалась только что вышедшая ее тонюсенькая книжонка – «ПодЪЁмные краны» называется. Рассказы понравились – эдакие выстроенные матрешки, которые одна из другой выскакивают как чертики из табакерки. Теперь хотелось бы на саму Ганну посмотреть.
В это время Бахнов как раз добрался по списку и до меня. Я не договорила – пришлось прислушаться. Уровень информации – нулевой: ничего кроме того, что рассказы профессионально написаны, сказано не было. Эх, какой же обтекаемый у нас редактор пошел: не любят толстяки отказывать писателям, все юлят-крутят, авось и эти авторы пригодятся когда. Мало ли что на безрыбье за литературу сойти сможет. На этот раз востребованным оказался жанр повести. На всякий случай Бахнов даже уточнил. Это то, что больше рассказа, но меньше повести. И желательно, чтобы про все 15 республик. Тогда в «Дружбу» точно пройдет.
Я порылась в памяти, нашла нужный файл и тут же набросала в блокноте «раскадровку» повести по главам: будет время, напишу. И снова приблизилась к уху Полины. От чего она вся сжалась – видимо, еще и не выходила из защиты, в которую она впала, как в кому после моей предыдущей попытки-пытки узнать что-нибудь о загадочной Ганне. А ведь о ней в последнее время только и разговоров.
Полина взглянула на меня – и испуг в ее больших круглых глазах с будто специально нарисованными морщинками сменился снежинками смеха:
- Да брось ты, Татьян, все про какую-то Ганну Шевченко и говоришь. Нет ее – она спам! – Полина выразительно приставила палец к губам и продолжила. – Тсс, не мешай Бахнову говорить, может и про меня что скажет. – Это секрет, поняла?
Полина тоже отсылала на семинар «Дружбы» свои рассказы. Но почему-то ее никто не оповестил, будут ли их обсуждать. Раньше ей было проще проникать в толстяки: она напрямую общалась со Светланой, выполняющей роль связной между Союзом рос.писателей и толстыми журналами.
- Когда-то она даже написала предисловие к одной из моих книжек, – выразительно протянула Полина, - а потом почему-то меня перестали печатать и обсуждать. Я тогда в стихи ушла, книжку выпустила. Хочу сейчас ей подарить – Новый год скоро. «Белый печатный свет» называется. Тебе не нужно - я ее уже подарила. У меня для тебя другой подарок.
Она осторожно начала протискивать туго набитый бумажный праздничный пакет между двумя стульями соседних с нами прозаиков, которые уже не столько слушали выступающего редактора, сколько наш разговор. Когда пакет добрался до пункта назначения, из него уже высовывалась улыбающаяся тигриная голова – символ наступающего 2010 года. В ответ надо было что-то дарить. Не раздумывая, сняла с себя колье из уральских самоцветов – и решительно протянула начавшей, было, сопротивляться Полине. После такого любезного обмена дружескими подарками я сочла, что могу, наконец, вернуться к интригующей теме.
- Полин, - шепнула я на ухо с удвоенным любопытством, – а почему ты решила, что она – спам?
- Да потому что как только открываю почту, там обязательно – как черт из табакерки – выскакивает эта дурацкая надпись: «Ганна Шевченко хочет с вами познакомиться». И картинка какая-то – на скрепке прицеплена. Наверняка, из сайта знакомств – порнушка какая-нибудь. Они всем так письма рассылают. А потом у людей вирус почту съедает и все, что на компьютере.
Да, вирус точно присутствовал. Он уже прошел инкубационный период, размножился и вовсю витал по «нехорошей квартире», заражая соседствующих с нами товарищей писателей - меняя тему и сея штаммы любопытства.
- И что же, Полин, ты делала с этими письмами? – шепнула я ей уже как всезнающий змей-искуситель.
- Как что, - ответила она с негодующим скрипом в голосе, - тут же стирала. – Как увижу эту Ганну у себя в почтовом ящике, меня просто колотить начинало.
Кулаки у нее при этом автоматически сжались от негодования. А я к этому времени уже все поняла. Полина в интернете – не самый продвинутый пользователь. Не прошло и секунды, как та же мысль постучалась и в голову Полины. Она приглушенно ойкнула и испуганно спросила у меня:
- Тань, а что если она и вправду существует? А я ее – столько раз стирала…
Тут мы обе, не сговариваясь, начали как можно незаметнее тормошить нашего ближайшего соседа – мужчину-прозаика с заостренными чертами (по психосоматической классификации Ганны подходящего к типу «Ломов»).
- Вы прозаик? – зачем-то спросила я, хотя и так было ясно.
- Все мы здесь братья Прозайкины, и сестры тоже, - ухмыльнулся Ломов всеми заостренными чертами сразу. – Я, правда, нездешний, из Подольска, - добавил он.
Полина ахнула и с надеждой выдохнула главный вопрос вечера:
- А вы там Ганну, Ганну Шевченко знаете?
Мужчина-Ломов с двусмысленной ухмылкой Штирлица в немецком тылу подозрительно покосился на нас, но все же ответил:
- Я вместо нее. У Ганны ребенок заболел, вот она и не приехала.
После такого ответа у Полины опять расширились от ужаса глаза, она часто-часто заморгала ими и медленно, тихим голосом, по слогам протянула:
- Я же го-во-ри-ла, она – спам!