Ярославия. Эта северная сторона не дает мне покоя. Проведя несколько лет вместе, мы уже издали наблюдаем друг за другом. Она меня манит своей историей, неповторимостью, какой-то неторопливостью и достоинством. А еще верностью людей к своим родным местам.
Мои земляки легки на подъем, как осенние листья. Только подует легкий ветер и они устремляются туда, где лучше. Поэтому, наших везде много.
Северяне, как вековые деревья, перемещаются очень неохотно, а уж сменить место жительства - это уже надо такое событие из ряда вон выходящее.
Задуматься над этим меня заставили события более полувековой давности.
Незадолго до войны решила партия и правительство для народного хозяйства затопить часть земель, и ерунда, что на этих землях жили люди, стояли деревни, город.
Пока заключенные из политических строили необходимые сооружения, правительственные органы потихоньку выгоняли местных жителей с их исконной территории. Особо несогласных с таким решением отправляли в места, не столь отдаленные.
Как же было тяжело бросать насиженные места, которые веками обживали и отправляться в неизвестность! Сколько было пролито слез! В чужих краях пришлые люди всегда считались изгоями. Ладно бы, по своей воле срываться с места, а по приказу - вдвойне тяжело.
Опустевшие деревни и небольшой древний город были затоплены и на этом месте образовалось водохранилище. Люди, не пожелавшие покидать свои родные дома, разделили их участь - были погребены под толщей воды.
Проезжая на поезде из Москвы в Углич, можно увидеть посреди водной глади одиноко возвышающуюся колокольню, это как немой свидетель тех жутких событий.
Последняя война не докатилась до этих краев, но свои же правители превратили жизнь людей в кошмар.
Я преклоняюсь перед мужеством этих людей, перенесших столько страданий. Русский народ многотерпелив.