Несколько ночей подряд разговаривал с тобой, тушил окурки о черное дно пепельницы, пил чай и изредка выглядывал в окно.
Как много узнал? Да, наверное, немного.
А днем всё как всегда – жизнь по кругу. Я не сажусь в маршрутку, чтобы ехать учиться, я сплю и вижу сны, думаю о своём, думаю о том, что смогу реализовать мечты, и как поеду в Москву. Но возвращаюсь к тому, что не могу оставить кусок своего сердца здесь, в Волгограде.
Были разные времена. Было тяжелое лето, когда я жил так, как хотел. Китайская мудрость гласит – что в одном случае свобода, то в другом случае – распущенность. Я не знаю, что было тогда, полтора года назад. Не знаю, зачем сидел на асфальте, в зной, и наблюдал себя со стороны. Не знаю, зачем давал шанс людям, но одновременно просил у них подати. Зачем эти ночи в диком угаре, с бутылкой пива в руке, с танцующими вокруг толпами людей. Их спины переливались от пота, как форель в сетях.
Казалось – я наконец вырвался.
Но нет, это была самая большая ловушка в моей жизни.
Смотрю сейчас на старые фотки – бледный, улыбчивый демон. Заброшенный Будда, медитирующий посреди низких потолков центральных хрущевок. Всё что надо было – расставлять сети покрепче и ждать ночи. Но в эти сети ловились лишь грехи, боль, отчаяние, и сотни неотвеченных звонков.
Печаль, как палач, замахивалась топором над головой. Но каждый раз промахивалась, чтобы доставить мне ещё больших страданий.
Асфальт кипел по Фаренгейту, я просто шел вперед, курил сигареты и рассматривал небо. Оно всегда одинаковое – ночью, утром, днём. Только цвет меняется от иссиня-черного до бледного перламутра.
Маман звонила по телефону. Интересовалась делами. А я лгал ей с три короба, чтобы жила и не волновалась. Я всегда хотел расписывать мир в свои цвета, хотел жить в мирах, где бы мне было хорошо. Хотел купить билет на поезд, и как-то нечаянно уехать в страну, которой нет на карте, в город, которого никогда не будет в реальности.
Солнце садилось за горизонт, и я отвязывался от реальности, на всех моторах летел в ту жизнь, которая казалась мне правильной. Но внутри оставался тем же мальчиком, который сидит на берегу моря и ждет шторма, ждет ветра перемен, который, как в песне, добрый, ласковый и кружит над землей в поисках… не-а, не жертвы.
Жертву ищут только люди-коршуны. Если ты встречаешься с ними, они играют с твоими чувствами, а потом выкидывают на помойку. Ты для них – очередная запятая в списке отношений. Но случилось так, что после моего имени они поставили многоточие, а не запятую.
И всё же, не бойся, если ты один, бойся если ты ноль.
Когда я понял это, начал выбираться. Когда понял, что любовь – не зло. Понял, что нет пути к счастью, счастье – это и есть путь. Конечного пункта не существует. Я искал города, которого нет на карте, но даже не замечал, что я уже живу внутри него. В самом сердце, в эпицентре.
Очередные размышления.
Выхожу на улицу, рваный ветер хлещет по лицу. Дома, улицы, кварталы, разруха. Люди прячутся от своих желаний, как котята в углу сарая. Их души всегда были прозрачными для меня, и пластичными, как колосья пшеницы на поле. В зной… в котором больше нет меня на краю асфальта.
Я не собираюсь проживать всю жизнь в Волгограде, у меня с этим городом слишком много печальных воспоминаний. Я старался работать над собой и отделаться от них, но потом понял, что пока я не сменю обстановку, они будут доставать меня, как комары по ночам. Знаешь, вот так лежишь ночью, а он над ухом пищит. И начинаешь хлестать себя по лицу, махать руками, а эта подлюга всё равно где-то рядом.