I
Маша сидела дома в халате, просматривала журнал. У нее не было с утра никакой работы, а значит, уже и не будет. Еще вчера она закончила все дела, и ей надо было ждать новых текстов. А они не пришли.
Что делать? Вообще-то никаких проблем в связи с этим вопросом у Марии никогда не возникало, так как всегда была куча дел, которые нужно было завершить. Она всегда быстро находила себе занятие по душе или по необходимости. Дома она почти не заходила в компьютер. Только иногда вечерами. Опять куда-нибудь занесет, когда нет конкретной цели. Да и на работе надоел. Заглянуть на почту? Завтра. Телевизор же она практически не смотрела.
Во-первых, ничего интересного давно уже на TV нет. Всевозможные шоу она не любила. На сериалы у нее не хватало терпения: смотреть, как разворачивается действие, как накручивают лишние ленты пленки, повторяются эпизоды, лишь бы раздуть длиннее какую-нибудь очередную высосанную из пальца историю, у нее не было сил. Интересные фильмы показывали только после полуночи. Маша вставала рано, поэтому не могла смотреть фильмы по ночам. Правда, у них было еще много каналов, и в частности «Ретро», и другие - с зарубежными и отечественными фильмами, но Машу редко что могло по-настоящему заинтересовать. Она обходилась как-то без телевизора.
Во-вторых, некогда. Дома вечно то уборка, то стряпня, а уж дополнительной работы – невпроворот. Маша вообще-то всегда удивлялась, как это некоторые бабушки целыми днями сидят на лавочках. Ведь дома столько дел! Нет же у них домработниц! Или они все дела перекладывают на других? В это ей не верилось. Сама она никогда, наверное, не смогла сидеть вот так на лавочке возле дома. Однако люди, вероятно, более свободны, чем Маша. Может быть, она просто зациклилась на своих делах? Это ведь тоже плохо. У нее есть так называемое хобби, и не одно. В свое свободное время, которого у Марии всегда бывает не так уж и много, она любила читать.
Читать она могла где угодно и сколько угодно. Хоть на вокзале, хоть в очереди в сберкассу. Нынешняя молодежь фактически ничего не читает, но у Маши было советское воспитание. Маша любому печатному слову рада. Могла читать все. Газеты, почти любые. Теперь ведь такое разнообразие газет. Несмотря на это, Маша была очень разборчива в чтении, ведь времени на макулатуру нет. Обожала художественную литературу. У нее дома даже непрочитанная классика лежит, не говоря уже о всяких детективах да исторических романах. Еще она очень любила историю! Не всегда хорошо написано, но зато как интересно переноситься в другие времена. Но это была даже не самая главная ее слабость.
Как только появляется свободная минутка, Маша садилась за швейную машинку и предавалась своей фантазии. Нет, она не шила себе новые наряды. Она любила мастерить игрушки. Игрушки – ее сладкий мир. У Маши дома полно всяких необычных зверей и кукол. Это та сфера ее бытия, которой так радовалась ее дочь. И тот спорный вопрос, который Мария не могла разрешить с мужем. Отчего ей приходилось с ним воевать. Он не разделял ее страсти. Ему, правда, нравились сами игрушки, но процесс их приготовления его раздражал: нитки, ткани, пуговицы, деревяшки – вся спальня была завалена подсобным материалом, когда Маша садилась за очередной «шедевр». Муж любил, чтобы дома было чисто и никаких лишних вещей нигде не валялось. Поэтому Маша часто занималась своим любимым делом без него. А вот дочь была просто в восторге. У кого дома было столько игрушек? Ни у кого. К тому же таких необычных! Да и временный беспорядок Лиза воспринимала, наверное, как рабочую обстановку. Это папа дома отдыхал, а она, как и мама, часто работала, то есть училась дома. Иногда она подсаживалась к маме и советовала, как и где лучше прострочить, куда вставить тот или иной материал. Иногда Маша слушала дочь, а чаще сама решала, как лучше поступить. Когда получалась новая игрушка, они вместе радовались. Об этом Машином увлечении знали уже все их знакомые. Многие друзья просили подарить то одно, то другое существо непонятного происхождения. Маша легко раздаривала свои творения. Они и на самом деле были произведениями искусства: сколько фантазии и труда ей приходилось вкладывать, чтобы создать одного человечка или зверюшку. Сколько старых платьев и новых материалов, пряжи, кружев, лент извела она на свое любимое занятие!
Маша посмотрела на часы. Однако скоро уже двенадцать, а работы до сих пор нет. Заниматься чем-то серьезным пока рано. Игрушку не сошьешь за пять минут. Вдруг придется ехать на работу? Маша не любила, когда прерывается какое-то дело.
Пролистала несколько страниц журнала. В нем было много рекламы, красивые молодые женщины рекламировали то кремы, то помаду. В их возрасте, вероятно, ни того, ни другого не требуется. Пожалуй, такие кремы им просто вредны, а такая насыщенная помада делает старше и вульгарнее. Мария в их возрасте не пользовалась ни тем, ни другим. «Они просто зарабатывают деньги», - подумала Маша.
В журнале написано, что исполнительный директор одного из старейших британских модельных агентств утверждает, что за последние два года дикий спрос на модели, не блещущие красотой, а красивые люди с правильными чертами лица и безупречной фигурой просто «устарели». Дальше – больше. По мнению, другого представителя другого агентства вкусы публики и представления о красоте все время меняются, а индустрия моды пытается подстраиваться под эти перемены. Настало время неуклюжих девиц со странностями. «Интересно! Значит, в ближайшем будущем в рекламе будут участвовать обыкновенные люди из народа? Типа Лени Голубкова, что ли? Кто же будет смотреть такую рекламу? –подумала Маша. - Но, вероятно, все немного не так. Может быть, просто найдут похожих на народ. Что касается странностей, то они, действительно, в дефиците. Надо отличаться от других!»
А вот и утверждение, что скоро в моде будут женщины в «теле». Это и хорошо, а то дистрофиков каких-то показывают в качестве эталона. Нет, Маша и сама не толстая, а очень даже стройная. Но нельзя же рекламировать «бараний вес» для людей, особенно для женщин!
Да, все так быстро меняется. Все эти красотки в журнале настраивали Марию на веселый манер. Захотелось вдруг одеться как-то совсем фривольно и покривляться перед зеркалом. В одной короткой юбке или завернуться в косынку. Косынки в моде этим летом!
Маша подошла к зеркалу и сбросила с себя халат. Разглядывая себя с головы до пят, она немного повздыхала, но и улыбнулась сама себе. Фигура на месте. Поправилась, но совсем чуть-чуть. Придвинула поближе к зеркалу лицо. Давно уже стоит обратить внимание на свою физиономию. Маша собой серьезно совсем не занималась! Конечно, в ее возрасте давно уже нужно было начинать что-то делать с лицом. Но ей все недосуг. Хотя бы крем поменять! В аптеке снова появился какой-то новый суперкрем от морщин. Хотя кремом ничего не спасешь! А помада? Она никак не могла найти нужный тон, а пора бы. А иногда так хочется чего-то новенького. «Нужно что-то изменить. Может быть, сделать какой-нибудь пилинг или лифтинг?» – подумала Маша. Хотя она толком не знала, что это такое. Давно пора как-нибудь омолодиться.
Маша смотрела на себя в зеркало и, несмотря ни на что, нравилась себе. «Нет, пока рано натягивать кожу на шею или куда там еще ее натягивают, подумала Маша. Хотя по возрасту она была самой настоящей «теткой».
Мария давно уже стала замечать первые морщинки. Темные круги под глазами все увеличивались. А потом как-то процесс остановился. Маша стала пользоваться разными хорошими кремами. Наверное, дело не только в них, а просто она привыкла, что ей уже не восемнадцать и смирилась с этим. Кстати, теперь к ней на улице иначе как со словами «девушка» никто не обращается. С одной стороны, быть в девушках все время приятно, но Мария уже была бы не против, если бы ее называли как-нибудь по другому: «мадам», например, как наших дам зовут за границей. Однако за неимением в нашей стране другого обращения, все дамы постоянно ходят «в девушках».
Зеркало высвечивало «девушку». Мода все меняет чуть ли не каждый год: не столько в одежде, сколько в предпочтении: то на бледных, то на загорелых, то на женщин-пышечек, то на женщин-подростков, то на миниатюрную женщину, то на двухметровую! Такие разные требования в разные века! Разглядывая себя, Маша находила, что тело у нее совсем молодое. Загар после отпуска был довольно плотный. Да она совсем еще не старушка, да как хороша! Особенно в профиль. А в три четверти еще лучше! А ногу лучше поставить так! Маша позировала перед невидимым фотографом в чем мама родила. Ведь ее, кроме нее самой, никто не видел!
II
И тут раздался телефонный звонок. Маша совсем забылась, где она находится, что происходит вокруг нее. Когда зазвонил телефон, она аж подпрыгнула на месте. Сердце забилось громко, как будто ее застукали за каким-то неприличным занятием. Халат моментально был надет, пояс завязан. Звонки продолжались. Телефон настойчиво требовал Машиного внимания. Она сняла трубку, хотя и не без досады: кто это мешает ее приятному одиночеству? Вот, наверное, и пришли ее тексты и нужно собираться на работу. Но звонок был совсем не рабочий.
Маше звонила подруга. У нее все время депрессия. Она на грани срыва! Она в таком состоянии, что хоть ложись и помирай.
Выслушивая ее стенания, Маша почему-то сама начала нервничать. Что за мания страдания? У Маши в жизни столько было проблем, что она совершенно не хочет больше мучиться. А та без конца в трагической роли. Может, Маше легко рассуждать, а у той все по-другому: раньше жила спокойно, а вот теперь появились проблемы.
- Давай встретимся. Сходим в кино или на выставку какую-нибудь. У меня ни на что другое нет больше сил!
- Ну что ж, - отвечала Маша. – Я как раз свободна. Теперь уже точно (она посмотрела на часы) никаких текстов мне не дадут. Давай погуляем, может быть, в театр сходим или в кино, или посидим где-нибудь в кафе на Арбате. Я давно «не выходила в свет»! А погода еще совсем летняя.
Они договорились встретиться у театра Вахтангова возле памятника принцессе Турандот через два часа. Маше надо было привести себя в порядок: причесаться, накраситься, погладить костюм, собраться. Она не успевала, а надо было торопиться. Маша не умела быстро собираться не на работу. То волосы не так причесаны, то колготки не успеешь надеть, как они «поехали». То оденется не по сезону, и на улице ей тут же становится холодно или жарко. Без маникюра не может выйти. Одним словом, сплошной аврал (впрочем, для многих женщин). Попробуй за короткий срок оденься и обуйся. Да к тому же не как попало. Маша снова посмотрела на себя в зеркало и увидела совсем другое: прически нет, круги и морщинки под глазами. Маску она уже сделать не успеет. Ах, какая Алина бестолковая! Нет, чтобы позвонить накануне. Маша бы знала, что сегодня они идут гулять. И так уже работой только и живешь, себя не видишь. От компьютера глаза, как у морского окуня - огромные и красные. Давно бы Маша занялась собой и собиралась бы на прогулку. А то сидит без дела. Хотя кто же знал, что Маша сегодня будет свободна. Всегда у нее так: все спонтанно!
И все-таки хорошо, что Алина позвонила. Маша ей рада. И благодарна, что она Машу куда-то хочет вывести. А то она и так сидит уже целое утро с журналом да вертится у зеркала. Неплохо бы прогуляться. Погода чудная! Бабье лето! Еще чуть-чуть - и снег выпадет. А пока можно одеться почти по-летнему. Маша необыкновенно любила зиму, но не терпела надевать на себя кучу барахла. То ли дело летом: сарафан и босоножки. Легко и топай, куда угодно. И гуляй хоть дотемна. Однако теперь уже не так жарко. Нужно приодеться потеплее. Нужно надеть новые туфли и ее шикарный костюм. Алина, небось, вырядится. У нее туалетов навалом.
Какая Алина молодец! Не то что Маша! Лень ей выйти куда-нибудь, а та всегда на ногах. Ходит на шейпинг, в баню, в тренажерный зал, постоянно посещает солярий, бассейн. А Маша с трудом вылезает из дома. Только работа, ее увлечение игрушками, раз в год – в отпуск – и больше ничего не видит. Как они сейчас прогуляются! Наговорятся вдоволь, у Маши есть что рассказать Алине. Да и планы у Маши на зиму грандиозные. Только Алина все время больна.
Алина – непонятное для Маши существо. Постоянно говорит, что она не знает, как ей быть дальше, что ее что-то гнетет, что она сама себе не принадлежит. Вечно ей чего-то не хватает. Алина постоянно ругает русскую неустроенность, российские порядки. Когда-то в 90 –е годы они с мужем хотели уехать в США, но почему-то не уехали. То ли Сергей стал хорошо зарабатывать, то ли решили подождать, а потом стало поздно. Маша не знала причины. С тех пор Алина ненавидит свой дом. Конечно, домашняя уборка, ужины – все это бесплатный труд. Российская женщина работает в две смены: утром работа, вечером – домашняя работа. А бесплатно никому трудиться не хочется. Поэтому мужчины стараются все эти домашние дела спихнуть на женщину. Но раз ты живешь в России, нужно смириться с тем, что люди не могут каждый вечер ходить ужинать в рестораны. И как можно ненавидеть свой дом? Машу насильно из дома не вытащить. Наверное, если бы не нужно было бы ходить на работу, то она бы так и сидела бы у компьютера, в кресле с книгой или за столом, где рождаются ее игрушечные «зайчики». Маша какое-то очень домашнее существо. Да и ужин приготовить – разве это самое сложное дело в жизни? Маша бы не смогла жить за границей, там все чужое. Нет, ее дом – это ее «теплое местечко». То, что ругал Маяковский: уют, тишину, канарейку в доме – все это Маше так дорого!
Алина – постоянно в сомнениях. Как это модно! Она вечно всем недовольна – это так экзотично! Но, думала Маша, это ее и сгубило. Она на этом просто свихнулась. У Алины часто бывает угнетенное состояние. Она в последнее время даже начала выпивать. Вернее, это у нее давно, но теперь это стало слишком заметно. А теперь она уже нигде не работает. Маша советовала ей устроиться на работу. Но она говорит, что за мизерную плату работать не хочет, а найти что-то приличное не может. Да, с работой сейчас большая проблема. Хорошо хоть, что мужья Маши и Алины пристроились в хорошую фирму.
Пока Маша собиралась, время неумолимо не только шло или ехало, но просто неслось вперед, как в сапогах-скороходах. Когда Маша смотрела на часы, то ей всегда казалось, что кто-то нахально крутит стрелку у нее перед глазами, не считаясь с секундами и даже минутами. Маша явно сознавала, что опаздывает. Звонить Алине, чтобы перенести встречу, было некогда. Да и она ушла уже из дома; говорила, что хочет зайти в какой-то магазин. Но иначе нельзя. Маша набрала ей на сотовый. В трубке, как обычно, когда Маша звонила Алине, предлагали перезвонить позже. Когда же позже? Алина, как всегда, наверное, забыла заплатить, деньги кончились, телефоном больше не воспользуешься, или у нее закончилась зарядка? Что делать? Нужно быстрее собираться да лететь на место встречи! Уже ничего изменить нельзя. «Место встречи изменить нельзя»! Время встречи изменить нельзя! Ничего нельзя!
Собираясь, Маша думала, что все в России уже, наверное, накупили мобильных телефонов, даже бабульки. В советское время долго нельзя было поставить телефон дома. Теперь можно купить мобильник на любом углу. Маша вспомнила, как она недавно ехала в метро и бабушка, может быть, восьмидесяти, а, может, и девяноста лет, вытащила такой навороченный мобильник и стала по нему разговаривать. Вот так-то! Знай наших!
Мобильник нужен, прежде всего, для родителей, чтобы те в любую минуту могли свое чадо вычислить, «где и когда». Маша не думала, чтобы яйца особенно заботились о своей курице. «Так же и наши следы живут своей жизнью. Им, по-моему, не до нас. И правильно. У всех свои проблемы. И у каждого проблемы своего возраста. У меня на сегодня их явно меньше, чем пятнадцать - двадцать лет назад. Образование я получила. Духовные ценности для меня превыше всего (так нас воспитали)! А материально? Тут можно по-разному рассуждать. Квартира у нас есть, дача есть. Машина, правда, совсем «старушка», но пока катается, и ничего. Острова у меня нет, ну и ладно. На всех островов все равно не хватит!» - думала Маша, примеряя костюм. Пиджак сидел вплотную. Некоторые килограммы придется сбросить. Фигуру Маша старалась все время держать в норме. Удивлялась, как в рекламе постоянно предлагают всякие таблетки для похудения. Она давно поняла: чтобы смотреться в пределах сорок четвертого - сорок шестого размера, нужно есть простую еду, а не колбасу и котлеты. И вообще постоянно ходить полуголодной. А люди хотят и есть с утра до ночи, и выглядеть, как пионеры. А потом травят себя таблетками. Так прекратите объедаться, господа! Ладно, сегодня Маша себе разрешит съесть немного лишнего, но завтра – постный день.
Так она рассуждала, одеваясь. Хоть Маша и опаздывала, но успела и причесаться, и нарядиться. А какие у нее духи! Вернее, не духи, а туалетная вода. Аналогичные духи пока не выпускают. Но вода – аромат сладкий, головокружительный, как запах жасмина. Она ими не может нанюхаться, так бы и вылила на себя весь флакон. Но надо торопиться! Маша уже тщательно опушила тушью ресницы, припудрила нос и, проверив, выключены ли электроприборы, вылетела из квартиры.
III
Маше повезло с транспортом, поэтому она опоздала всего лишь на пять минут. Но Алины на месте не было. Сначала Маша увидела довольно много народу у памятника Принцессе Турандот рядом с театром. Подумала, что Алина где-нибудь затерялась среди молодежи или заглянула в кассу театра, но та отсутствовала. Маша убедилась, что ее нигде поблизости не было, вытащила мобильный телефон и набрала номер Алины. Но в телефоне уверенный молодой голос по-прежнему предлагал перезвонить позже. Никто не мог ответить Маше. «А вдруг она уже ушла? Ведь я-то опоздала, - подумала Маша. - Нет, вряд ли». Она вспомнила, как однажды договорилась с Алиной встретиться в парке, но они так и не встретилась. Как ей потом объяснила Алина: она стояла у одних ворот, а Маша у других. Как в песне: «Вы у «Аптеки», а я в кино искала Вас. Так значит, завтра на том же месте, в тот же час». Неужели они опять не встретятся? Но театр - не парк, у театра не так уж много места. Проглядеть друг друга невозможно. Тогда Алина сказала, что она ждала Машу целый час, чуть ли не больше. Значит, она обязательно должна прийти? Мария решила еще минут пять-десять подождать. За это время уже встретились несколько пар, но Алины не было.
Маша прохаживалась взад-вперед, подходила к дверям кассы театра. Кажется, встретились уже все, кто пришел сюда встречаться, но народу не убавлялось. Подходили все новые и новые люди, в основном молодые. К тому же, толпа людей дефилировала мимо. Пешеходный Арбат был полон народу, хотя день был не выходным. Маша смотрела на молодежь и думала, как будут выглядеть эти девушки и юноши в ее возрасте. Одна упитанная девица в черном улыбалась какому-то небрежно одетому джентльмену. Маша представила, как она располнеет лет через десять, а через двадцать – превратится в бесформенную тушу. А вот такая же стройная, как Мария, дама. У нее не очень важная встреча. Что-то она стоит очень спокойно. Алины не было. Часы показывали двадцать пять минут третьего. Телефон Алины был заблокирован.
- Все. Ровно в половине третьего я ухожу. Мы уже не встретимся, - подумала Маша. – Дождусь половины и уйду.
И тут у Маши зазвонил телефон. Ну, наконец-то, Алина скажет, в чем дело. А то Маша уже совсем измоталась. Маша извлекла телефон из сумочки.
- Да.
Но это была не Алина. Звонила дочка.
- Мам, нас Катька пригласила к себе на День рождения. Ладно? Завтра.
- Ну, раз пригласила...
- Я папе уже позвонила. Мы торт купим. А ты не разрешишь мне подарить Катьке твоего Ваньку?
- Зачем Ваньку? Ты же знаешь, как мы все его любим. Возьми негритянку или Овечку. Овечка - такая кудрявая!
- Мам, ну что ты говоришь? Ванька - это класс! Овечка, конечно, тоже неплохая. Но с Ванькой не сравнить! Все упадут от такого подарка!
- Лиза! Тебе что, нужно, чтобы все только падали от того, что ты подарила?
- Мам, ну пожалуйста, я тебя очень прошу! А мы потом сделаем нового, еще лучше! Я тебе помогу!!!
- Да, ладно. Хорошо. Подари Ваньку! А почему ты об этом спрашиваешь? Ты же завтра идешь на День рождения!
- А потому, что я сейчас поеду к бабушке. Она меня звала! И захвачу подарок.
- Зачем? Ладно. Ты у нее будешь ночевать?
- Наверное.
- Хорошо. Я позвоню!
- Я уже выезжаю. Она какую-то книжку хочет мне подарить. Или энциклопедию.
- Это в честь чего?
- Не знаю.
- Хорошо-хорошо.
И Маша нажала на красную клавишу.
Она оглянулась по сторонам. Алина не появлялась. Какой-то молодой человек с банкой воды или пива в руке, стоящий на значительном расстоянии, поглядывал на Машу. Наверное, тоже кого-то ждал. Мария перестала смотреть в его сторону. Возможно, что он просто, как и она, разглядывает прохожих, но все равно. Еще подумает что-нибудь. Что она ему глазки строит или что она пришла снять кого-нибудь. Избалованная мужским вниманием, Мария и не думала его завлекать. Ей совершенно не хотелось оказаться в такой роли. Ведь она не какая-нибудь праздная мадам или любительница легкой любви. Хотя теперь нравы, кажется, совсем пали. По современным меркам, нет женщин легкого поведения или серьезных. Есть только красивые или некрасивые. Но у Маши были уже давно свои принципы и их она не собиралась менять, даже если бы завтра рухнул мир.
Сорок минут четвертого. Маша решительно повернулась, чтобы уйти. И тут она увидела какого-то незнакомого, но довольно симпатичного мужчину лет тридцати, который вел Алину. Именно вел, так как она не держалась на собственных ногах. Алина увидела Машу, подняла вверх руку, а ее кавалер продолжал ее поддерживать. Они направлялись прямо к Марии.
У Алины была хорошая прическа, она часто стрижется. Неплохой макияж. Разве что губы немного размазала. Но одета она была неважно. «Когда-то она одевалась получше, - подумала Маша. - Какая-то кофта не очень хорошей формы. Юбка то ли мятая, то ли измазанная».
- Маринка, лапочка, ты меня извини, - сказала Алина басом и дохнула на Машу крепким спиртным амбре. – Это Костя, знакомьтесь.
Мария застыла на месте. У нее был достаточно суровый вид. Она пожалела, что три минуты назад не ушла отсюда. Теперь было поздно. Маша рассердилась на саму себя. Она представилась Константину. Масса вопросов вертелась у нее на языке, но она молчала. Она смотрела на этого Костю, и он видел ее вопрошающие глаза. Он смутился, даже покраснел, но и заулыбался. Маша смотрела на него во все глаза, и он тоже не отводил глаз. Старался быть невозмутимым. Костя поглотил все ее внимание. Маша почему-то на Алину больше не смотрела.
- Костя, – воскликнула Алина. – Это моя лучшая подруга. Мы раньше вместе работали.
Интонация у нее поднималась по нарастающей. Последнюю фразу она прямо закричала. На них стали оглядываться.
- Тихо, - сказала Маша и наклонилась к Алине, уже не обращая внимания на Костю. – Мы уже познакомились, не кричи.
- Да что ты такая пугливая? Ты хорошо выглядишь !- и Алина протянула к Маше руки, обняла ее и расплылась в улыбке.
Маша тоже приобняла Алину и вздохнула:
- Ты только потише. Оглянись, все смотрят на нас!
- Вот и хорошо. Пусть все видят, что мы встретились.
- Они видят не то, что ты думаешь, - сказала Маша.
- А что?
- Пожалуйста, не кричи!
Алина нахмурила брови и вытянула губы, как недовольный ребенок.
- Ну что ты все время недовольна? Мы сейчас пойдем в театр, - Алина начала совсем тихо, но к концу фразы вдруг снова начала надрываться, как будто изнутри ею кто-то дирижировал и требовал усиления звука. – Или в кино. Пойдемте-пойдемте! Я хочу в кино.
- До начала спектакля три часа, – сказала Маша очень осторожно. – А до кинотеатра еще надо дойти.
- Дойдем, - Алина так размахивала руками и так громко кричала, что Маша, поглядывая на окружающих, видела, как те иронично улыбались: мадам-то пьяна!
- Не выступай! Тихо! – Маша заговорила шепотом. Алина пыталась смотреть на нее, но глаза ее, вероятно, не могли сфокусировать. – Тебе пора домой!
- Мне? – она толкнула Костю в бок, а потом ударила по животу, как бы шутя. – Мне пора домой?
Костя поддержал ее за талию. Покачал снисходительно головой. Маша оглянулась. Продавщица мороженого хихикала, рассматривая их.
- Послушайте, - обратилась Маша к Константину. – Вы не посмотрите, что там идет и не спросите, есть ли билеты.
Она кивнула на двери кассы театра. Ей хотелось, чтобы Костя, или как его там звали, ушел.
- Ладно, схожу, - он выпустил Алину и направился за информацией. Алина кое-как стояла, совсем нетвердо, но сама.
Маша ринулась к Алине.
- Ты опять напилась. Зачем? – Она беспокойно смотрела на Алину.
Странно было бы, если бы та смогла бы это объяснить. Маша тоже понимала, что вопрос довольно глуп, но ждала ответа.
- Понимаешь, – Алина понизила голос. – Мне было плохо, я тебе говорила, а тут я так влипла! Но это все пройдет! Сходим куда-нибудь.
- Ну куда мы пойдем? Ты в таком виде, - Маша говорила очень тихо, так как боялась, что Алина опять будет пугать прохожих.
- Да я ничего. Что ты так волнуешься?
Алина еле стояла. Говорила она так, будто рот у нее был полон неправильно вставленных зубов или какого-то материала, мешающего произносить звуки членораздельно. Когда она наклонялась к Маше, той хотелось залепить ей рот пластырем. Выдыхала она явно не аромат роз.
- Мне-то нечего волноваться. Вот ты когда-нибудь попадешься в сети, как золотая рыбка, - сказала Маша назидательным тоном, понимая всю беспомощность своего положения.
Хотела добавить: «и тебя зажарят» или «и тебя съедят», но читать нотации было некому. Алине? «Глас вопиющего в пустыне» смолк.
Маша думала, что Алина предложит уйти, когда Костя отправился в кассу. То есть, раз она «влипла», как она говорит, значит, захочет вместе с ней сбежать от этого человека. Маше не терпелось скорее покинуть это место вместе с Алиной и спрятаться где-нибудь: дома, например, у Марии, где их никто не увидит. Оставить Алину с этим незнакомым человеком, которого – она догадывалась – и та толком не знала, Маша не могла. Но Алина явно не собиралась никуда уходить. Ее вполне устраивало и Костино общество, и Машино. Никакое такое ее состояние, как та заявила Маше, не могло быть препятствием для развлечений. Тем более что она и не знала, какой у нее вид.
Маша не успела переговорить с Алиной. Из касс театра вышел Костя. Он сказал, что спектакль начнется в 18.30, а билетов нет, но можно постоять в очереди «на бронь». Там уже стоят два человека.
«Нет, я не хочу ни в какой театр!» – подумала Маша и сказала:
- Так, я уже никуда не хочу. У меня изменились планы.
- Нет-нет, - возразила Алина, голос ее громыхал во всю мощь - Пойдем. Или в кино. Nescafe-IMAX. Ребята нас отведут, куда ты хочешь. Только скажи!
Она опять замахала руками, делая жест вверх. Как будто Маша находилась внизу, а Костя с Алиной могут ее поднять выше. Опять на них посмотрели с издевательской улыбкой. Маша готова была провалиться сквозь землю.
- Да, нас вообще-то четверо, - сказал Костя.
- За углом стоит и ждет нас машина. И там еще один человек. Зайка, - обратилась Алина к Косте, - пойди за другом, а то как-то неудобно. – Она опять говорила слишком громко.
Оказывается, Алина еще была в состоянии что-то соображать! Маша тоже лихорадочно соображала, но ее проблемы были прямо противоположные. Нужно было быстро решать, как выбраться из этой ситуации, иначе…
- Сейчас я схожу за Денисом. – и Костя опять ушел.
«Так, Алина влипла, но я начинаю влипать не меньше», - подумала Маша. Все это ее выводило из себя. Маша окончательно разозлилась. Она почти сразу решила, что никуда с ними не пойдет. Поэтому Маша не сопротивлялась, а твердила свое: «Алина, тебе надо домой!», но Машу никто не хотел слышать. Ей не стоялось на месте, хотелось куда-нибудь исчезнуть. Маше казалось, что все вокруг так и ждали нового представления. И почему это она должна быть посмешищем вместе с Алиной? Совсем несправедливо. Та-то ничего не понимает. Хотя Алина не прочь поразвлечься и кое-что тут соображает. Словно вопреки Машиным мыслям Алина заявила:
- Марина, ну не расстраивайся. Пойдем мороженое купим, я хочу мороженого.
Алина взяла Машу за рукав. Она не знала, как быть, но и ей почему-то тоже захотелось мороженого. Наверное, оно могло охладить Машино лихорадочное состояние. Да и на месте ей не стоялось. В то же время Маша могла за это время подумать, что предпринять.
- Пойдем, - сказала Маша.
Алина грубо толкнула какого-то человека, который проходил мимо, и даже этого не заметила.
- Простите, - сказала Маша. И потащила Алину к колоннам, где стояла мороженщица.
Пока они шли три метра до тележки с мороженым, Маша уже полностью решила как-нибудь отвязаться от этой компании. Но как? Просто уйти и все. Но как бросить Алину в таком виде? Правда, Костя показался ей довольно надежным человеком. «Алине он ничего не сделает, чего она не захочет», - подумала Маша. Хоть он и, как видно, не очень-то чистоплотен во всех отношениях, но все-таки вид у него добродушный. Маша уже научилась разбираться в людях. Везет же Алине, подцепила где-то мужчину и явно никакого вреда он ей не нанесет, будет ее охранять, а ее пьяное состояние, наверное, его устраивает.
Маша спросила, какое мороженое Алина будет есть.
- Любое, возьми мне любое. На, - Алина протянула Маше кошелек.
- Убери кошелек. Ты его потеряешь, - Маша сунула ее кошелек обратно ей в сумку, но в состоянии опьянения Алина становилась неуправляемой, дебоширила, кричала. Она вытащили из кошелька пятьдесят рублей и подала Маше. Маша не стала спорить и купила два эскимо. Достала кошелек, отсчитала ей ее деньги. Взяла одно мороженое, а второе протянула Алине, а также ее сдачу.
- Алина, попроси ребят, чтобы …
Маша пыталась сказать Алине, чтобы та отправилась домой спать. Но Алина, вероятно, забыв о мороженом, вдруг нетвердой походкой направилась от Маши в ту сторону, откуда должен был прийти Костя. Маша даже фразу не закончила. Ребята уже подходили. Маше показалось, что Костя испугался, что они ушли, ведь на месте подруг уже не было. Наверняка, это он напоил Алину. Получается, что напрасно: ему ничего не перепало бы, если бы они ушли. Но Алина была уже на месте. Она опять замахала руками. Чтобы Алина не звала Машу и не кричала, та подошла снова и обратилась к Косте.
- Возьми и отдай Алине, - сказала Маша, - протягивая Косте мороженое и сдачу от Алининых денег.
Константин сначала не понял, но Маша повторила фразу, он взял мороженое и деньги.
Рядом с Костей стоял Денис, как его представили Маше, надо полагать – ее кавалер. Он очень был похож на одноклассника дочери Маши. Высокий, с короткой стрижкой, на голове бейсболка. Симпатичный ребенок.
Маша была просто в шоке! Она даже сначала подумала, что это он. Слава всем святым, Маша обозналась. Иначе она бы сгорела от стыда. Только этого ей не хватало!
Как-то Алина рассказывала Маше, как она каких-то молокососов завлекала. Нет, Маша не может кавалеров своей дочери воспринимать как взрослых. Пусть лучше немного подрастут! Да и вообще она решила никуда с ними не идти. Алина мнения Маши не спросила, это просто насилие какое-то. Маша мгновенно представила, как Денис будет ее обнимать, и ей стало плохо. Она почувствовала, что щеки ее запылали, хотя ей совсем не хотелось показывать этим молодым людям, что она растеряна и ей очень неловко.
- Ребята, у меня изменились планы, - сказала Маша вроде бы спокойно, хотя ей было не по себе.
У Константина в руках откуда-то взялась бутылка вина. Может быть, она и раньше была, но Маша от волнения не заметила. Он отхлебнул из горлышка. Только теперь Маша увидела, что и он довольно пьян, хотя в сравнении с Алиной он был трезвее уличной собаки.
- Ты что пьешь? – толкнула его Алина и ловко выхватила бутылку. Тоже сделала несколько глотков. – Ты за рулем, тебе нельзя.
- Можно, - сказал Константин и опять заулыбался.
«Что же мне делать?» – думала Маша, глядя на них. И тут Денис сказал ей, что хочет переговорить tet-a-tet. Маша не успела даже ничего предположить. Они отошли несколько шагов от Алины с Костей.
- Понимаете, - сказал Денис Маше. – Алина очень боится, что Вы ее осудите за то, что она выпила.
- Но какое это имеет значение сейчас? – спросила Маша, собственно, отвечая не на его вопрос, а на свои мысли, потому что у нее была только одна трудность: под каким предлогом можно было бы покинуть эту компанию?
- Ну, не надо ее ругать, бывают такие случаи… - он уговаривал Машу благосклонно отнестись к Алине.
- Конечно, - сказала Маша, не глядя на Дениса, – бывает. Но как это сделать?
Маша опять думала о своем: как же ей смыться без проблем, а строить из себя святую она не собиралась. Уйти никак не получалось. Как-то неудобно.
Денис начал говорить что-то про смущение, про действия сгоряча, про снисходительность. Маша ничего не слушала. Они говорили и думали о разном. Наконец, они вернулись на то же место, где стояли Алина и Костя.
- Ты знаешь, с кем ты разговаривал? – спросила Алина у Дениса. – Ты ничто по сравнению с моей подругой! Это вообще другой уровень! Она всех вас выше на голову. Вы – ничто! Она – специалист по западным странам. Она – старший научный сотрудник! У нее такая должность! И знает в совершенстве три языка. Да вы все ее ногтя не стоите!
Маша старалась не оборачиваться и ни на кого не смотреть. Голос Алины было невыносимо слушать. Наверное, Маша никогда не слышала, чтобы Алина так громко орала. Костя поднял руки вверх, а Денис захохотал.
- Да мы и не спорим. Мы согласны, согласны, - Денис довольно посмотрел в сторону Маши.
Маша не понимала, чему они радуются. Ну что взять с пьяной бабы? Маша одернула Алину:
- Ну что ты несешь? Тихо, пожалуйста.
- А какие языки? Английский? Французский?– спросил Денис.
- И английский, и французский, - ответила Маша.
- А еще какой?
- Я тебе в следующий раз скажу.
Маша совсем обалдела: вот так ребята, соглашаются со всем. Алина их просто «умыла». Она начала повышать голос еще больше. То ли они с Костей еще выпили, пока Маша с Денисом разговаривали, то ли ее все больше развозило, то ли ей хотелось, чтобы ее все услышали. Как нарочно, все топтались на одном «пятачке». Хоть бы кто-нибудь из них сдвинулся с этого места! Все четверо будто приросли к нему и стояли позорились на глазах у нескольких десятков людей. Все пялились на них и посмеивались. Маша испугалась, что их начнут сейчас обступать, как экспонаты в музее.
- Ребята, у меня другие планы, - опять пролепетала Маша, как заученный урок.
- Мариша, мы сейчас пойдем, куда ты скажешь. Только твое слово! Мне все равно. Поехали в Nescafe-IMAX. Они за нас заплатят. За все! Что ты хочешь?– Алина падала на Машу. Но Костя уверенно придерживал ее.
- Да я и сама могу за себя заплатить, - неуверенно прошептала Маша.
- Ты не понимаешь, - орала Алина. – Они нам купят все, что ты захочешь.
Маше не стоялось на месте. Она уже не смотрела на тех, кто окружал их. В такую неудобную ситуацию Маша давно не попадала. Уже не обращая на Алину никакого внимания, Маша повернулась к Денису и начала с ним разговаривать почему-то на «ты», как с ребенком, и будто все остальные отошли в сторону.
- Ты умеешь водить машину?
- Конечно, но за рулем Костя. И это его машина.
- Это неважно. Ты, насколько я понимаю, совершенно трезвый. Пожалуйста, отвези ее домой! Видишь, как ей плохо.
Денис неожиданно без доли юмора сказал:
- Но я не знаю ее адреса. Какой у нее адрес?
Маша назвала улицу и дом. Номер квартиры она не помнила.
- Как-нибудь найдете. Второй подъезд, девятый этаж. Как войдешь, направо первая дверь.
- Ах, вы меня хотите запереть! – воскликнула с возмущением Алина.
И вдруг она побежала. Никто не успел и оглянуться, как она исчезла из глаз. Арбат –пешеходная улица, но Алина могла добежать до перекрестка. Там было не такое уж сильное движение, беспокоиться было незачем. Все равно неизвестно было, что она могла вытворить. Маша не успела об этом подумать, как Константин тут же сорвался с места и тоже исчез. С того пятачка, на котором они все время топтались, Маша не сдвинулась ни на шаг. Хотя до этого момента мечтала скорее его покинуть. Она подумала, что Костя наверняка лучше нее разыщет Алину. Денис тоже остался там, где стоял. Все разрешалось как бы само собой.
- Я надеюсь, - сказала Маша Денису, - что Вы ее не обидите и отвезете домой. Маша еще раз повторила адрес.
- Приятно было познакомиться, - сказал Денис.
Маша протянула руку:
- До свидания!
Денис поцеловал руку Маши. Та кивнула головой и, наконец, они разошлись в разные стороны.
IY
Пока Маша шла до метро, ее препоганое настроение портилось все больше. И самое главное – она уже жалела, что бросила Алину одну в таком виде с этими незнакомыми ей и, вероятно, и Алине ребятами. Когда Маша стояла на том месте, где они встретились, Маше не терпелось уйти оттуда, а теперь она готова была повернуть назад. Но в этом не было никакого смысла, вероятно, они уже уехали оттуда.
Маша спустилась в метро, хоть ноги ее упорно поворачивались назад. Машинально прошла через турникет, вошла в вагон. Маша настолько перевозбудилась, что щеки ее пылали, словно она изрядно выпила. Маше вдруг захотелось прыгать и бегать. Вдруг она стала представлять непонятно почему, как Костя раздевает ее, как он целует ее. Когда она опомнилась, то увидела, что ей нужно выйти из вагона для перехода на другую станцию. Так же, как она входила в метро, словно робот, Маша перешла на свою ветку. Если бы у нее кто-нибудь спросил, на какой станции она находится, наверное, она не смогла бы ответить. Постепенно Маша стала приходить в себя. Посмотрела на людей в вагоне. Народу было достаточно. Она попала в самый пик.
На Машу накатывала то злость на саму себя, то страх за Алину. Как будто она первый раз попалась? Прошлый раз они не могли с Алиной встретиться. Наверняка, она так же заплутала где-нибудь без нее. В то же время Маша начинала волноваться, где та сейчас. Вдруг с ней что-нибудь случится? Что Маша тогда будет делать? Ведь Костя нетрезв. И он сам, наверное, сядет за руль. И они еще попадут в какую-нибудь аварию. А вдруг они что-нибудь сделают с ней? Изобьют, изнасилуют, например. Лучше бы Маша пригласила всех их к себе в гости. Алина бы очухалась, а Маша бы позвонила ее мужу, чтобы тот ее забрал, как это уже и было не раз. Маша стала уверять себя, что все будет хорошо, но это ей не удавалось. Рассуждать было бесполезно. Надо было успокоиться.
Наконец, на смену «электрическому» состоянию Маши пришла апатия и рассудочность. Как Алина легко общается с любым мужчиной! Не надо ее насиловать, она и сама, наверное, не против переспать с каким-нибудь первым встречным. Нет, Маша не хочет, да даже если и захочет, не станет этого делать, чтобы не быть похожей на животное: с кем стою, с тем и сплю (ведь ясно, зачем Костя охаживал Алину). Вообще Маша боялась, что если она начнет развлекаться с другими, то и муж ее перестанет интересовать. Ну что нового она увидит? И какое удовольствие Алина находит в таком времяпрепровождении? Она, наверное, завтра не вспомнит и половины из того, что она делала. Так зачем же тогда это беспамятство? Маша хотела с ней в центре посидеть где-нибудь в ресторанчике, поговорить о чем-нибудь интересном. А та? Ее невозможно понять!
И Маша, и Алина - обе замужем. Если бы у Алины не было мужа, тогда было бы все понятно. Но у Алины муж красавец. Вроде бы он ее тоже устраивает. Но ей этого мало. Подавайте ей развлечения! И постоянно! «Наслаждения похожи на те цветы, которые ведут к головокружению, когда слишком долго дышат их ароматом», - говорил француз Буаст. Невозможно всегда наслаждаться! Чем реже удовольствие, тем оно приятнее – в этом Маша не сомневалась. Отдыхать нужно после работы, а не наоборот. Нельзя жизнь превращать в сплошной праздник, все равно не получится.
И какое же это удовольствие ходить в таком виде? А вдруг Алину увидит кто-нибудь из знакомых? Наверное, она напивается, чтобы подцепить мужчину. Или наоборот, она напивается, и тут же появляются любители доступных женщин. Ведь пьяная женщина – легкая добыча. Как она не боится подцепить какую-нибудь гадость? Люди ничего не боятся: ни СПИДа, ни сифилиса, ни аварий, ни пожаров. Нет, дело даже не в том, что Маша может заразиться от кого-нибудь и заболеть венерической болезнью (хоть и это ей ни к чему). Она не может так опуститься. Зачем? Маша может выпить вина или даже водки, но совсем немного. Стоит ей превысить свою норму, как она начинает катастрофически засыпать. Может быть, поэтому Маша и не напивается? Со сном у нее, вроде бы все в порядке, «ночной колпак» ей не нужен. С другой стороны, с психикой у нее все в порядке, вроде бы. А Алина все время в приниженном состоянии, всем недовольна, все время болеет, может быть, поэтому она и пьет?
Периодически Маша возвращалась к одному и тому же: что с Алиной, зачем она ее бросила в таком состоянии? Ответа на ее вопросы не было.
Мысли летали, как шары в игре Linеs. Маша еле добралась до дома, пришла в растрепанных чувствах, ничего не могла делать. Вырядилась, как дура, накрасилась, надушилась. И на тебе! Вместо прогулки – головная боль.
Маша отправилась на кухню и села пить кофе. Она выпила, наверное, три кружки крепкого горького кофе без сахара. Но лучше ей не становилось. Скорее наоборот, она стала еще больше нервничать. И зачем она только напилась этого кофе? В конце концов, окончательно измотав себя всевозможными предположениями и страхами за Алину, Маша взялась за дела. Бывает, что домашняя работа проходила у нее с трудом. Особенно если у Марии нет настроения или работа слишком нудная. Она не любила монотонный труд. Но после такой встряски Маша вдруг опять почувствовала утроенную энергию и выплеснула ее на уборке территории.
К вечеру кухня сияла, как новая. Ужин, как в ресторане. Но Машу ничто не радовало. Позвонить вечером Алине она не могла. Что она скажет ее мужу?. А врать Маша не умеет. Решила, что как-нибудь доживет до утра. Если бы что-нибудь случилось, то Сергей сам бы позвонил. Никто не звонил.
Дочери не было дома и Маша вспомнила, что нужно срочно!!! позвонить матери и узнать, у нее ли Лиза. Совсем ничего не соображает! Даже про дочь забыла! Алина сведет ее с ума!
Маша набрала номер телефона матери. Та ответила, что все в порядке, что они с Лизой ужинают. Маша успокоилась. При этом ей все время хотелось набрать номер телефона Алины.
Наконец, Маша не выдержала и в половине одиннадцатого вечера позвонила. Ее состояние еще более ухудшилось, когда в трубке Маша услышала длинные гудки. Сотовый Алины, естественно, выдавал все то же предложение: позвонить позже… Маша названивала по городскому телефону до часу ночи. Муж сказал ей, чтобы она прекратила «врываться в чужую жизнь». Ведь как только он пришел, Маша ему все рассказала (она не может ничего от него скрывать). Потом, правда, Маша пожалела, (хоть по-другому все равно не может поступить), потому что он очень разозлился и сказал, что с Алиной он больше никуда ее не отпустит. Машу мало интересовали их дальнейшие отношения с Алиной, ей было важно только одно: чтобы с Алиной ничего не случилось и она была бы жива и здорова.
Y
На следующий день с утра Маша названивала Алине с работы. От сотового никакого толку. Домашний телефон выдавал все тот же текст: длинные гудки не прекращались. У Маши все валилось из рук, при переводе она не могла сосредоточиться на главном в тексте, куда-то улетали основные мысли. Она не умела склеить и тройки слов. У нее ничего не получалось. Маше стали представляться страшные картины жутких аварий, когда машина выезжает на встречную полосу, потому что Константин не может справиться с управлением. Или она представляла, как с их места встречи Алина куда-нибудь убежала, попала в какой-нибудь притон или в лапы к какому-нибудь маньяку. Подобные истории Маша слышала от своих знакомых женщин и более благообразного поведения, а в пьяном виде ничего не стоит угодить в сети любого преступника. Почему-то представить, что Константин с Денисом изуродуют Алину, Маше не хотелось. С такими «черными» мыслями в обнимку она провела весь день на работе. Все давно разошлись, разобрав тексты на дом. Но Маша сидела, как привязанная, к телефонному аппарату.
Наконец, часов в пять вечера, когда Маша в очередной раз набрала номер телефона Алины, отчаявшись услышать на другом конце провода ее голос, неожиданно снял трубку ее муж .
- Алина пошла прогуляться, - сказал Сергей. – Только что ушла, минут пять назад.
«Странно, - подумала Маша. – Когда же она успела прийти домой? Почему Алины не было целый день? Во сколько часов она пришла вчера? Или они были на даче? Но ведь это уже не мое дело. У них своя жизнь! Какая мне разница, что там у них происходит. Может быть, они так договорились жить. В своем-то огороде не разберешься. Зачем лезть в чужой?»
Все эти мысли молниеносно пронеслись в Машиной голове, но Сергею она ничего не сказала. Что она могла ему сказать? Она боялась даже заикнуться, что они с Алиной виделись.
Как бы там ни было, но Сергей практически не пил, он все время был за рулем. Ему не нравилось, когда Алина напивалась. Поэтому Маша помалкивала о своих страхах.
Они мило побеседовали о том о сем, и Маша положила трубку. Маша не представляла, что бы она говорила, если бы Сергей спросил о вчерашнем. Она совсем забыла, что днем, кроме Алины, трубку может снять кто-то другой, кто-то из домашних.
Наконец-то Маша дозвонилась. Честно говоря, ее нисколько не интересовали похождения Алины. Она уже неоднократно слышала от нее заурядные рассказы о том, как она напилась, и не могла сказать, чтобы ее откровения хоть сколько-нибудь привлекали Машу. Как она с какими-то студентами поехала к ним в общежитие, как она с каким-то профессором была у него на даче и все такое прочее. Причем она и помнила-то плохо то, что с ней происходило в такие дни. Теперь Маша это очень хорошо понимала.
Главное, что Маша хотела узнать, она узнала: Алина была дома. А, значит, она жива и здорова. Не хотела бы Маша оказаться причиной ее какого-нибудь несчастья. Наконец-то Мария успокоилась. Немного болела голова. То ли от переживаний, то ли погода портилась.
YI
Дома после ужина муж уселся выпить одну- две бутылки пива и смотреть телевизор. Была пятница, можно было расслабиться. В субботу не надо было идти на работу. Конечно, он мог выпить и больше, но завтра им предстояла поездка за город: он вел машину и выпить лишнего не мог. В этом отношении Антон был принципиально против всяческих глупостей. Если накануне был какой-то вечер со спиртным, то Антон никогда не садился за руль.
Пока стоит хорошая погода, нужно съездить на дачу, там еще много дел, но это завтра. Сегодня в программе был телевизор. Маша тоже присела на диван, посмотрела несколько минут. Антон обнял ее за плечи. Но Маше не сиделось перед телевизором, мысли были о другом. После случившегося смотреть какие-то фильмы не было никакого желания. Тем более не хотелось пива, и вообще никакого спиртного. Маша потихоньку выскользнула из объятий мужа и со словами: «Пойду полежу» отправилась в другую комнату.
Маша ушла в спальню и легла почитать на ночь, но чтение тоже никак «не лезло». Все мысли вертелись о том, что произошло. Маша хотела и не могла разобраться, почему так происходит. Те люди, с которыми она хотела бы общаться, куда-то уходят, а те, кто был раньше дорог, уже безразличны.
Со школьной подругой Маша давно рассталась. Она как-то перестала ей звонить, Маша ей тоже. На этом их отношения и закончились.
Долгое время у Маши вообще не было подруг. Она вышла замуж. У них была куча проблем с отдельным жильем, потом дочь родилась. Какие там подруги! Подругами оказывались женщины, которые возили вокруг дома коляски с новорожденными, как и Маша. Бывают периоды в жизни, когда дружба уходит на второй план. Когда Лиза подросла, на работе у Маши завелась подруга – к ним пришла новая сотрудница. Но скоро Маша в ней разочаровалась. Умная дама, но ужасно льстива, при этом любого она могла за его спиной продать «за цент». Когда Маша с ней оставалась наедине, то та всех описывала с омерзением. Наверное, она всех ненавидела. Что у нее было на уме? При всем ее сюсюканье с Марией та почему-то хорошо представляла, как и ее она выставляет в «черном» цвете. Маша стала избегать ее. Свою подругу она видела другой.
И вот когда Мария устроилась в НИИ, там она и познакомились с Алиной. Она была самой интересной собеседницей. Она всегда была прекрасно одета. Высокая, красивая! Когда Маша увидела ее мужа, то ей захотелось пригласить их к себе домой. Так они начали общаться семьями. Ходили вместе в кино, в театр, в бассейн, иногда вместе ездили отдыхать. Потом Алина начала все время болеть. Уволилась с работы. Они перезванивались раза два в неделю. Алина без конца жаловалась на жизнь, что у нее куча проблем. Маша ее успокаивала. Какие только разумные доводы Маша не приводила – никакого толку! Вот Алина докатилась и до такого. Их мужья общего языка тоже почему-то так и не нашли, хотя и работали в смежных областях. Они все больше отдалялись друг от друга. Маше было жалко Алину, и в то же время она плохо ее понимала. Вернее, Маша могла понять ее трудности, но у нее были точно такие же. Маша им не придавала такого большого значения. Для нее это были мелочи.
И все-таки, почему люди так по-разному живут? Так по-разному думают и поступают? Алина вечно недовольна жизнью. Но ведь Машино положение не лучше, чем у нее. У Алины квартира такая же, как у них, даже больше. У Алины прекрасная дача – огромная вилла в два этажа в семи километрах от Москвы, строительство почти закончено. И совсем новая машина, да и старая стоит на приколе (у них два гаража в городе и один на даче). Муж у нее хорошо зарабатывает, ее любит. Сын – практически ровесник дочери Марии, приятный молодой человек. Правда, в последнее время она с сыном почти не общается, так как из-за ее частого поддавания у них происходят стычки.
Чего ей не хватает? Ее все время куда-то тянет, все ее не устраивает. Если так рассуждать, то, действительно, впадешь в депрессию. Маша не хотела болеть. Поэтому она не желала расстраиваться по пустякам. А у Алины депрессия. Она страдает от одиночества и для нее все сущее представляется в мрачном цвете. И это для нее не пустяки!
Алина совсем спивается. Вот так она и оказалась на обочине дороги. Почему? Как она могла дойти до этого? Неужели она не понимает, как это ужасно? Ведь понимает. Но почему не сопротивляется? Не может? Уже не может? Какая черная полоса у Алины!
- А у меня? – думала Маша. - Пока более-менее все спокойно. Но ведь жизнь полосатая. Завтра что будет? Ах, как все сложно! И думать об этом не хочу! Но почему? Почему Алина пьет, почему у нее вечно какие-то проблемы? И ей все время плохо?
Маша перебирала все причины, по которым Алина могла заболеть, ведь у нее не грипп или простуда. Вряд ли она сама знала, почему больна и так мучается. Должна же в основе ее деградации быть какая-то существенная причина!
Наверное, Алина необыкновенно страдает от того, что ей уже не двадцать лет. Она не может смириться с тем, что уже не девочка. Ей хочется, чтобы все валялись у нее в ногах, но уже не получается. Но зачем ей это?
Если бы Маше предложили стать сейчас восемнадцатилетней, но при этом возвратились бы все те проблемы, которые были у нее в этом возрасте, и ей нужно бы было снова осилить все те преграды, которые стояли у нее на пути, то Маша не согласилась бы.
Маша думала: «Во-первых, слишком много мне пришлось преодолеть. Во-вторых, в молодости всегда совершается много ошибок: опыта нет, а старших мы давно перестали слушать. Да, я не выгляжу на восемнадцать. Но и мои сорок мне никто не дает. Да если бы люди и смогли определить мой возраст, то ничего такого страшного в этом я не нахожу».
Конечно, у Маши уже не тот цвет лица и кожа, как в восемнадцать лет. Но ее возраст ей подходит больше, чем беспробудная молодость. Ее возраст – начало настоящей жизни. Разве это не самый лучший период? У восемнадцатилетних столько проблем! У молодых - выбор специальности, поклонников. Все опять сначала: учеба, замужество или женитьба. Еще неизвестно, кто станет мужем. А если какой-нибудь подонок, пьяница или какой-нибудь извращенец? Совсем немаловажно, за кого выйти замуж. Это лотерея. Потом, если и повезет с мужем, лет десять уйдет на притирку характеров. У Маши долгие годы ушли на это. Раньше с мужем они часто ссорились, но совсем недавно намного лучше стали понимать друг друга. В их отношениях произошли колоссальные изменения. Они почти перестали ссориться: для Маши это было очень важным. Она по-прежнему выговаривала мужу все, что о нем думала, когда они вдруг начинали нападать друг на друга, но это не было для нее чем-то рискованным. Форма выяснения их отношений преобразилась. Да и с годами Маша перестала выпендриваться и соперничать с Антоном. Она научилась более тактично и спокойно выяснять отношения. При всех их стычках за последнее время Антон тоже быстро успокаивался, как и она сама. Они тут же мирились. Маша ненавидела скандалы! Стремилась всегда быть спокойной, но раньше это плохо получалось. А теперь многие проблемы разрешились. К тому же они очень уважали друг друга и очень привыкли друг к другу. Маше казалось, что теперь муж любил ее еще больше, чем в молодости. Когда дома нет проблем – это спокойствие, счастье!
Развлечений у них не так уж и много. К ним домой иногда заходят друзья, и они режутся в преферанс часов до двух ночи. В выходные дни. Но это бывает редко. Как-то так, полосами: то собираются регулярно, а то годами не встречаются. Дочка у них уже взрослая. Теперь больше заняты ее проблемами, у самих-то их меньше. Но она у них девочка очень серьезная. Елизавета хорошо учится, вроде бы ни алкоголь, ни наркотики ее не прельщают, да и мальчика пока себе не выбрала. Елизавета совсем еще молоденькая, рано ей еще с мальчиками встречаться. Сейчас многие девочки с пятнадцати лет начинают гулять. Маша считала, что это просто какое-то современное заблуждение. Ни к чему хорошему это не приведет!
Маша не хотела бы быть на месте Елизаветы. Зачем ей проблемы молодых? Их у молодежи в сто раз больше, чем у Маши!
Так что ни пятнадцать, ни восемнадцать лет – для Маши не было идеальным возрастом. Скорее наоборот. Одни ошибки и терзания.
Нет, Маша не хотела быть совсем молодой. Ее возраст – прекрасный возраст. Но что она скажет лет через десять? Ах, это будет не завтра, хотя время так быстро все меняет. Все равно. Пока Маша прекрасно выглядела! А через десять лет? Да то же самое! Будет опять неплохо выглядеть – для другого возраста. Как ее мама. Главное не в том, чтобы всегда выглядеть на восемнадцать, а в том, чтобы тебе всегда давали на десять лет моложе. И не обязательно натягивать кожу на коленки.
Маша не стремилась, чтобы все их ровесники были в нее влюблены. Зато заморочить голову тому, кого она любила, Маша старалась крупно. Тут уж она пускала всю свою нерастраченную энергию. Сколько сил она потратила на Антона, своего мужа! Зато теперь проблем меньше, они живут душа в душу. Он так ее ценит! Надолго ли это, Маша не знала, но почему-то у нее все время крепла уверенность в том, что они с годами становятся все ближе и ближе друг к другу. Машу как будто устраивает все, что есть. Более-менее. Конечно, человек такое существо, что ему всегда чего-то не хватает. Но Маша выработала в себе привычку радоваться тому, что есть, а не печалиться о том, чего нет. Тогда намного легче жить. Маше не нужны добивающиеся ее массы мужского пола! А Алине нужна куча поклонников, поэтому она болеет, у нее и депрессия. Но от кучи поклонников проблем только прибавляется, а не наоборот.?!!
Маше казалось, что она познала источник Алининой депрессии. С приговором: «Алина стремится к куче поклонников» Маша вышла из комнаты.
YII
Уютно развалившись в кресле, Антон смотрел уже какой-то конкурс. У Маши не было настроения смотреть TV. Поэтому она ушла в кухню.
Муж тоже вскоре заявился попить кофе. Он включил телевизор на кухне. Правда, его никто не смотрел. Так, что-то там пело или говорило. Маша сидела в раздумье. Антон приготовил кофе. Он обычно выпивал на ночь пару кружек кофе и спокойно шел спать. У Антона было отличное настроение. У него всегда в пятницу вечером было великолепное настроение. Он шутил и начал Маше что-то рассказывать.
Было уже часов десять, как заявилась Елизавета. Маша спросила дочь, будет ли она кушать. Елизавета отказалась и начала взахлеб рассказывать, как они у Катьки на Дне рождения смотрели новый фильм. Маша даже не поняла названия. Рассеянно она мыла и вытирала посуду.
Наконец, Лиза расцеловала родителей, бросила "Спокойной ночи!" и побежала в свою комнату. Оттуда послышалась музыка. И, кажется, она кому-то позвонила. Потому что она громко смеялась и что-то говорила.
Антон, глядя на экран телевизора, что-то сказал. Маша ничего не поняла. В голове у нее продолжали крутиться мысли о том, что происходит с Алиной.
- Ты совсем меня не слушаешь, - сказал Антон.
- Да все думаю об Алине.
- О чем тут думать? Пусть она сама выпутывается из своих проблем.
- Я решила, что она просто не может пережить, что ей уже не двадцать лет, поэтому ее потянуло к рюмке.
В ответ Антон пожал плечами.
- А, может, ей нужно помочь?
- Как? Наивная душа. Ты ее превратишь в младенца?
- Зачем? Просто поддержать ее…
- У нее муж есть. Тут, вероятно, все дело в нем.
- Как это в нем? – удивилась Маша. - У них вроде бы все в порядке. Они и живут богато, и он ее любит.
- Ну да! Это она тебе сказала? Слушай ты ее. Если бы у них все было бы в порядке, она бы не напивалась.
- Ты так думаешь?
- Да я в этом не сомневаюсь. Пойдем-ка спать.
Железная логика Антона привела Машу в изумление. Она тут рассуждает, ищет причины Алининой депрессии, а эта причина – ее муж...
- Иди ложись, мне еще кое-что нужно приготовить на дачу.
Маша потихоньку начала собираться на дачу. У Лизы в комнате стало тихо. Наверное, уже спит. Маша приготовила корзину и некоторые продукты. Руки делали свое дело машинально. Голова соображала в одном направлении.
«Нет, - решила Маша. Все мои рассуждения - только теория! Для того чтобы понять суть, надо располагать всеми данными жизни Алины. Разве я хоть что-нибудь знаю? Я практически ничего не понимаю в том, как они живут. Все беды - от семьи, и там нужно искать источник. Наверное, все зависит от ее мужа и ему, а не мне, нужно искать причины болезни Алины. Вероятно, вся суть Алининой депрессии совсем в другом, а не в том, что она стремится к тому, чтобы у нее были поклонники, любовники. Тем более что она сама рассказывала, что любовники ее мало интересуют. Она их «ловит» в результате того, что она напивается».
Но чем Маша может ей помочь? Чем? Только сама попадает в глупое положение. Нет, Маша не хочет с ней больше общаться. Она не может с ней больше общаться. Алина ей больше не подруга!
- Но что же мне теперь делать? – думала Маша. – Что??? Хорошо, она мне не подруга. Но как же я теперь могу ее бросить? Но ведь я не знаю, как ей помочь!!! НЕ ЗНАЮ!!! Если я не могу помочь Алине? Как мне теперь быть? Бросить ее, ее проблемы? Как же разрешить этот гордиев узел? Я не знаю…
Было далеко за полночь. Маша легла спать. Уже, лежа в постели и засыпая, она все пыталась решить задачу с n неизвестными. Венцом всех ее рассуждений была простая истина: Маша снова осталась без подруг. Да зачем ей подруги? У нее есть муж. Маша повернулась к мужу лицом и крепко обняла его за шею. Антон ответил ей еще более крепким объятием и поцелуями.
YIII
На следующей неделе в понедельник с утра, когда Маша полностью вошла в работу, и страницы только мелькали у нее перед глазами, раздался телефонный звонок. Маша сняла трубку.
- Мариночка. Это я. Ты на меня сердишься?- услышала Маша Алинин голосок.
- Ты знаешь, я работаю, - сказала Маша довольно строго.
- Прости меня, пожалуйста! – Алина помолчала. - Я хотела тебя увидеть в четверг, очень хотела с тобой куда-нибудь сходить, но я не смогла приехать на встречу.
Алина опять замолчала.
- Да? – сказала Маша, и ее язык заклинило в горле так, что она не смогла дальше говорить. Ни слова!
Ее брови поползли куда-то на лоб, а уголки губ, наоборот, вниз. У нее так сильно изменилось выражение лица, что сотрудница, которая сидела за соседним столом, спросила: «Что?»
- Наверное, ты меня долго ждала, - опять жалобным голосом продолжала Алина. - Извини, пожалуйста. Я ездила к тете Наде за город.- У меня были на это серьезные причины. Я не виновата, что мы так и не смогли с тобой встретиться у памятника Вахтангова. Как договаривались.