***

СИРЕНЕВЫЙ  ТУМАН

                Валентина Вишенка

Начало мая, открытие дачного сезона… Я с удовольствием уехала из города. Здесь на участке тишина, пение птиц, лес уже зазеленел, на березках появились нежные листочки.
Вдоль дороги зацвела черемуха, наполняя округу своим дурманящим ароматом. В огороде первые весенние цветы: тюльпаны, нарциссы, маргаритки – приятно ласкают глаз.
Уже вечерело. Я закончила огородные дела, и засела за пишущую машинку, как в дверь постучали. На пороге стояла дочь моей приятельницы по даче – Надя.
- Вы очень заняты? – Увидев меня за пишущей машинкой, спросила она.
- Заходи, заходи, Надюша. Я всегда рада тебя видеть. У вас какие-то проблемы? А что-то сегодня вашу маму не видно?
Надя сказала, что мама приболела, а они с мужем решили сделать ей сюрприз, и приехали на дачу, чтоб все вскопать и посадить. Но агрономических знаний не хватает и попросили проконсультировать – что, как и на какую глубину сажать семена.
Я, можно сказать, сама новичок в этом деле, но отказаться было неудобно. Придется вспомнить все, что я постоянно читала в журнале «Приусадебное хозяйство».
Мы пошли к ним на участок. Они с мужем Сережей уже все вскопали. Красиво сформировали грядки, очистили от сорняков. На веранде, на столе, были разложены различные семе5на в ярких красочных упаковках.
Я объяснила. Что укроп и морковь нужно предварительно минут тридцать подержать в горячей воде, чтобы эфирное масло, обволакивающее семена, растворилось, и семена скорее проросли. Отложила в сторону семена более поздних сортов посева такие, как огурцы, дайкон, редька. Подсказала, как сажать морковь, свеклу, зелень и уже собиралась уходить, но Сережа меня задержал.
- Давайте, отметим открытие дачного сезона. У нас есть хорошее вино. Посидим. Вы уже устали за день, отдохните.
Я не возражала, и с удовольствием приняла предложение.

Мы сидели за столом, поедая аппетитный крабовый салатик. Картошку, тушеную с мясом, запивая все отличным сухим вином.
По телевизору диктор в «Новостях» рассказывал о забастовках шахтеров, которые за свой тяжелейший труд по полгода не получают зарплату, а их дети в школах на уроках падают в голодные обмороки.
Мы сидели и на чем свет ругали наше правительство.
- Может, переключим программу? – Попросила я. – Я как наслушаюсь, что делают с нашей матушкой Россией, заболеваю. Давление повышается, начинается бессонница.
Сережа попереключал программы, нашел концерт. Известный певец пел о сиреневом тумане и о прощании с девушкой.
Услышав песню, Сережа почему-то испуганно взглянул на Надю и быстро выключил телевизор.
- Оставь, - тихо проговорила Надя.
Сережа включил концертную программу, взял сигарету, дрожащими руками зажег ее и вышел.
Я посмотрела на Надю. В глазах ее стояли слезы.
- Надюша, я вижу, с этой песней у вас связаны тяжелые переживания, может, выключим? – Предложила я.
Надя отрицательно покачала головой. Певец проникновенно пел: «Еще один звонок и смолкнет шум вокзала, и поезд улетит в сиреневую даль …».
Надя разрыдалась. Она, как ребенок, всхлипывала, размазывая слезы по щекам.
- И где они выкопали эту песню? Ведь ее знал один только Женя! Как он пел! Никто, никогда не исполнит ее так, как он!
Я сидела растерянная, не зная, что делать и как утешить ее. Зашел Сережа. Обнял Надю, погладил ее по голове, ласково, как ребенка, успокаивал.
- Наденька, осталось уже не так много. Еще один год. Нам, наконец, разрешили свидание, и через два месяца мы увидимся с ним.
- Только бы он не сломался! Только бы выдержал! – всхлипывала Надя.
- Наш Женя все выдержит, он сильный! Уже немного осталось… Успокойся… - Сережа снова взял сигарету и вышел.
- Евгений – моя первая любовь, тайная и безответная. Как же я  страдала… Порой мне не хотелось жить… Никто! Никто не знал о моих чувствах!.. Как я рыдала ночами. Меня лихорадило от одного только его взгляда… Шальные мысли лезли в голову.
- А почему ты не сказала ему о своей любви? Он женат?
- Нет. Женя любил мою подругу. Любил безумно, неистово и какой-то возвышенной любовью. Как он берег ее! Она была для него земным божеством… Мы все ее очень любили… И вдруг все рухнуло… - Она снова заплакала.
- Женя сейчас в тюрьме. За убийство его осудили на семь лет. Еще год! Только бы он выдержал! – Снова и снова повторяла она.
- Не понимаю. Вы так сочувствуете убийце? Может, его оклеветали?
Осудили несправедливо?
 Надя с силой закусила губу, чтоб снова не расплакаться, выпила несколько глотков вина, закурила сигарету.
Стоя у окна и глядя куда-то вдаль, она заговорила:
- Я расскажу вам все… Мне будет легче, если я выговорюсь… Но расскажу не о себе, а о Жене и Оле… Нас познакомила песня «Сиреневый туман…». Как же он ее пел!! – Она замолчала, походила по комнате, успокоившись, продолжала. – Так все хорошо начиналось!! Мы с Олей поступали в мединститут… А закончилось…

Несколько дней я находилась под впечатлением услышанного. Потом не выдержала и записала эту историю. Она перед вами.


… В тот год мы с Олей окончили школу, и поехали из нашего маленького сибирского городка покорять мир. Школу мы окончили отлично. Были красивы, молоды, самонадеянны.
Для начала решили поступать в медицинский институт. Конкурс оказался огромным! А «блатников»!.. Нам предстояла серьезная борьба «за место под солнцем».
Нас поселили в институтское общежитие. Вот ужас, я вам скажу! В комнате, кроме нас, еще четыре девушки. Шесть человек в одной комнате! И в такие напряженнейшие дни, как  экзамены! Всю ночь горит свет. Кто-то зубрит вслух или пишет шпаргалки. Те, кто уже сдал какой-либо экзамен, где-нибудь отмечали это событие, и, возвратившись в общежитие, в середине ночи взахлеб делились своими впечатлениями. Уснуть было невозможно, так и хотелось врезать кому-нибудь по башке.
Сунув головы под подушки, мы с Олей пытались хоть чуть-чуть поспать перед первым тяжелейшим экзаменом – химией. Но спать в таких условиях, - нужно иметь специальную подготовку, как у космонавтов.
Ох, и гоняли абитуриентов на экзаменах по химии! Мы с утра тряслись, как осиновые листочки, от волнения не могли выпить даже чаю. Зато «перебрали» валерьянки.
Я пошла сдавать первой. Оля обняла меня, как перед боем. Я перекрестилась на всякий случай и шагнула в дверь «экзаменационной». За длинным столом сидели шесть членов комиссии, от волнения я не различала их лица. Меня пригласили к столу, взяли зачетку, нашли в списке мою фамилию, дали лист бумаги со штампом вверху. Я вытащила билет, и села за столик напротив комиссии. За другими столами уже готовилось несколько человек.

После двух бессонных ночей, и, напившись до одури валерьянки, как я умудрилась хорошо ответить и получить пятерку, до сих пор не понимаю.
Я вышла в коридор, села в уголочке на корточки и стала ждать Олю. Единственно, что мне сейчас хотелось – это пореветь.
Минут через тридцать вышла Оля, как всегда спокойная и улыбающаяся. Вот у кого крепкие нервы!
- Ну, что? Сдала? Сколько баллов?
- Пятерка, - улыбаясь, ответила Оля.
- Какие были вопросы?
- Экзаменаторы строгие?
- А дополнительные вопросы задают? Здорово «засыпают»? – Со всех сторон сыпались вопросы абитуриентов.
- У меня в билете было два вопроса: азотосодержащие гетероциклические соединения  и теория Бутлерова, дополнительно спросили цепочку превращений. – Увидев меня такую разнесчастную. Она подбежала ко мне.
- Ты что, «завалила»? – Испуганно произнесла она.
- Сдала на пятерку, - промямлила я, и тут меня прорвало – я разревелась. У изнеженной девочки не выдержали нервы.

Мы вышли из института, напротив, через дорогу, был вход в парк.
Стояла такая жара, что на раскаленном асфальте оставались вмятины от каблучков. В глубине парка голубой лентой извивалась речушка и всех манила к себе. На лодочной станции царил ажиотаж. Малышня, визжа от восторга, плескалась в заливчике.
Мы нашли свободную скамейку под огромным раскидистым деревом. В тени было чуть попрохладнее, и с реки обдувал слабый ветерок.
- У меня кружится голова, руки и ноги все еще дрожат от пережитого, - сказала я. – И ужасно хочется есть.
Оля встала, сходила в ближайший ларек, купила орешков и по пакету апельсинового сока.
Мы сидели молча, не хотелось ни о чем, ни думать, ни говорить. Вяло грызли орешки, запивая соком.
- Полчасика посидим на свежем воздухе и завалимся спать. На сегодня все? Никаких занятий? Отсыпаемся, - зевая, проговорила я.
- В общежитии отоспишься, как же! Сейчас там такое пекло! Эх, сейчас бы домой, в свою уютную тихую комнатку, - размечталась Оля.

У нас за спиной раздались какие-то странные звуки. Я оглянулась. Два парня на траве между кустарниками отрабатывали не то приемы самообороны, не то просто разминали мышцы. Нам стало любопытно. Мы встали, вытянули шеи и стали наблюдать.
Ребятам было лет по двадцать пять. Оба высокие. С накачанными мышцами – спортсмены, решили мы. Они работали ногами и руками, делали какие-то кульбиты в воздухе, ну, точно как Брюс Ли в фильмах. Может они разучивают приемы дзюдо? Наблюдать было интересно.
Один из них был темно-русый, нос с горбинкой, с коротко остриженными волосами, под «ежик», с сильно накачанной мускулатурой. Другой – худощавый блондин.
- А ничего мальчики, симпатичные, - заметила я.

Закончив борьбу, бросив свои вещи без присмотра, ребята помчались к реке. Ольга. Озорная девчонка, любила всякие розыгрыши, сразу предложила:
- Надь, давай спрячем их одежду и убежим.
Мы выглянули из-за кустов, среди одежды и сумок была еще и гитара. Пока мы спорили, что делать с гитарой, вдруг мы убежим, а ее сопрут, ребята уже вернулись. Они растянулись прямо на траве о чем-то споря, отчаянно жестикулируя.

Мы снова, как примерные первоклассницы, уселись на скамейку, но любопытство брало верх, и мы периодически поглядывали в их сторону. Ребята, обсохнув, оделись. Блондин нацепил очки, взял в руки гитару, и зазвучал красивый, нежный струнный перебор.
- А может, это артисты? Здорово играет, прямо виртуоз, - восхищались мы.
Потом гитару взял его приятель, сделал несколько аккордов и запел. Мы никогда не слышали эту песню. Он пел о сиреневом тумане, о прощании с девушкой. Мелодия песни была грустная, брала за душу, и пел он ее так, как будто сам недавно пережил расставание с любимой. Голос у него был чистый, приятный. Пел задушевно и с удивительной доброй и какой-то грустной улыбкой.
Около них стал собираться народ – две молодые мамы с колясками, пенсионеры. Мы подошли и тоже сели поближе. Присутствие любопытных его ничуть не смущало, казалось, что он привык выступать перед публикой.
Его белокурый и синеглазый друг, напротив, был смущен. Он встал поодаль, прислонился к дереву, застенчиво улыбаясь.

Прослушав песню, зрители зааплодировали.
- Бис! Браво! Спойте что-нибудь еще! – Просили мы.
- Хорошего понемножку. Концерт окончен, спасибо за внимание.
Парень снова улыбнулся, перекинул гитару через плечо. Я смотрела на него, до чего же он был хорош! Бежевая футболка еще больше подчеркивала его мускулистую фигуру.
- Ребята, мы очарованы. Что это за песня? Кто автор и композитор? В продаже есть кассеты с ее записью?
- Что, понравилось? «Сиреневый туман» - это и моя любимая песня. Но в продаже ее не найдете. Песня написана еще в 30-е годы, и не исполнялась более 60 лет. Я нашел ноты у бабушки в старинном журнале. Но, может быть, когда-нибудь я перешлю ноты и слова этой песни на радио и ТВ… А вы студентки? – Он кивнул в сторону мединститута.
- Увы. Пока только абитуриентки. Сегодня сдали первый экзамен – химию, - ответила Оля.
- О-о-о!.. Для меня химия всегда была самым ненавистным предметом. И что вы заработали?
- По пятерке.
Парень восхищенно присвистнул:
- Ты слышишь, Серега? У девушек праздник, химию на «отлично» сдали. Молодцы! Это надо отметить. Приглашаю всех в бар. А для начала неплохо бы познакомиться. Меня зовут Евгений, а это – Серега. Мы с ним дружим с ясельного возраста.
Мы назвали свои имена

В баре работал кондиционер, и было прохладно. Ребята заказали шоколадное мороженое и по стопочке шоколадно-ванильного ликера. Бармен предложил сделать коктейль, но ребята взяли все по отдельности. Оля была сладкоежка, мороженое обожала, когда мы жили дома, то почти все карманные деньги тратили на мороженое. Но есть его, запивая сладким, ароматным, обжигающим ликером, нам не понравилось.
Оля в свои неполные восемнадцать лет спиртное почти не пробовала, только шампанское на выпускном вечере. Они жили вдвоем с мамой, и спиртное в доме не водилось. А у меня уже был небольшой опыт в этом деле.
Ликер – это сладкая обжигающая жидкость. Оле, видимо, понравилась. Иногда от удовольствия она даже зажмуривала глаза, и, когда открывала их, видела лукавую усмешку Евгения.

Сережа заказал еще мороженого, но уже другого сорта, вишневого с вишневым ликером. Вот это был кайф! После бессонной ночи, пережитого волнения и крепкого ликера у меня кружилась голова. Я взглянула на Олю, глазки ее блестели, щечки порозовели. Евгений ел мороженое молча, не сводя с Оли глаз. За столом, в основном, тараторили Сережа и я. Мне очень хотелось понравиться Евгению. Я шутила, смеялась, захмелев от ликера, кокетничала напропалую.
Мне тогда было восемнадцать лет. Выглядела я, как ангелочек. Высокая, худенькая, с золотистыми локонами, яркими пухлыми губками. Папа называл меня «венцом творенья Божьего». В нашем городе многие мальчишки были в меня влюблены.
Но Евгений не сводил глаз с Оли. Оля была чуть пониже ростом, с длиннющей, почти до колен, русой косой, с зелеными глазами и длинными пушистыми ресницами. Одним словом – провинциальная красавица. Она, как будто, сошла с картины Васнецова «Аленушка».

После бара мы еще побродили по парку. Настроение было чудесное, хотелось петь, танцевать. Из глубины парка доносилась танцевальная музыка.
- А что, ребята, закатимся на дискотеку? – Предложила я.
- С удовольствием, - ответил Евгений. – Девчонки, только я танцую как медведь, все ноги оттопчу.
Сергей укоризненно посмотрел на него и тихо сказал:
- Тебе пора. Ты должен отдохнуть. Он очень силен и коварен, уже в первом раунде может нокаутировать тебя.
- Да брось, время еще детское, - перебил его Евгений.
- Вообще-то у нас мечта отоспаться, мы последнюю ночь совсем не спали, - смущенно улыбаясь, сказала Оля. – Да и у вас завтра, похоже, денек будет тяжелый.
- Да, денек будет еще тот! – Радуясь поддержке, подтвердил Сергей.
- В таком случае, расходимся, ребята, - грустно сказала я. – Ни пуха вам, ни пера!
- К черту! Спасибо, девчонки, за приятный вечер. Надеюсь, эта встреча не последняя? Вы живете в институтском общежитии? – Спросил Женя.
- Да, вон в том зеленоватом здании, – показала я на четырехэтажный дом.
Мы распрощались.
- Хорошие ребята, не навязчивые, не развязные. Я не прочь продолжить это знакомство, - размечталась я. – А тебе кто больше понравился, синеглазый блондин или брюнет?
- Не знаю. Не задумывалась. Хорошие ребята, с ними интересно. Но, Надя, не забывай,  у нас цель – институт, и ни каких мальчишек, ни каких встреч!
- Ну-ну. Учись, детка. А я, пожалуй, выкрою времечко и закадрю Евгения, если ты, конечно, не возражаешь. Классный парень! А как он поет! А какие бицепсы перекатываются под футболкой! Ох, если такой обнимет!  У меня от одних только мыслей сердце заходится.
- Фантазерка ты, Надюха, - засмеялась Оля. – Пойдем-ка спать.


Сразу завалиться спать, конечно, не удалось. В общежитии стоял шум, кто отмечал успешную сдачу, а кто в слезах собирал чемоданчик, уезжая домой.
Мы съели по бутерброду с чаем, с тоской посмотрели на пустую тарелку, вздохнули. Прогуляли, и не успели купить что-нибудь себе на ужин. Оля выпила снотворное и вскоре отключилась. Я же, сунув голову под подушку, спасаясь от шума, долго не могла уснуть. Мне так хотелось домой, к маме, в свой милый родной городишко.
Мы жили с Олей в небольшом сибирском городке на берегу Иртыша. Городок был чистенький, аккуратный, дома, в основном, двухэтажные в центре и одноэтажные – на окраине. Городок с трех сторон окружал таежный лес. А с четвертой – широченный величественный Иртыш. Жили мы с Олей в одном доме, но окна Олиной квартиры выходили на реку, а у меня в противоположную сторону.

Мы часто тайком забирались на крышу дома, и подолгу любовались проходящими пароходами, баржами, катерами. Почему-то вспоминались прочитанные книги о морских пиратах, о «Летучем голландце», о знаменитом «Титанике».
… Наконец, я уснула. Мне снилась школа, выпускной бал, мой дом, ласково улыбающаяся мама. Мама что-то говорила и гладила меня по голове.
- Вставай, солнышко. Просыпайся, зайчик мой, - я открыла глаза. Оля с улыбкой до ушей гладила меня по щеке, приговаривая, - то придет серенький волчок, и утащит за бочок. – Увидев удивленные глаза, расхохоталась.
- Ты так счастливо улыбалась во сне, не иначе мамочка тебе приснилась.
- Угадала. А где все? Почему так пусто?
- А время знаешь, сколько? Десять часов! Народ во всю трудится, кто на экзаменах, кто в читалке. Я уже пять глав прочитала. Ну, ты и засоня!
- Да, действительно. Вот это отключилась. Ты уже завтракала? Нет? Ну, я сейчас, мигом, через пару минут буду готова.
Мы сходили в ближайший магазин, набрали продуктов. Придя домой, приготовили тарелку бутербродов, поставили рядом по пакету молока.
- Все. Теперь до вечера не выходим из-за стола.


Но нашим планам не удалось сбыться. Через два дня в комнату робко постучали, затем в дверь заглянул смущенный Сережа, наш вчерашний знакомый.
- Девушки, едва вас нашел. Я принес билеты на соревнования по боксу. Через двадцать минут начало. Внизу ждет машина. Скорей, а то опоздаем!
- Сережа, какой бокс? У нас послезавтра биология, а мы только начали заниматься, - пыталась, было отказаться Оля.
- Девчонки, Евгений сегодня встречается с очень сильным противником, ему нужна поддержка. Через час я вас примчу обратно. Девушки, миленькие, не подводите, давайте быстренько!
- Как встречается? С кем? Он что, действительно боксер?
- А вы вчера не поняли? Не просто боксер, а чемпион, к тому же еще и профессионал.
- Ну, так у него болельщиков и поклонников и без нас пруд пруди, - заявила Оля.
- Девчонки, я обещал ему, это займет всего час.
Поддавшись его напору, мы быстро переоделись и через минуту уже мчались в машине к стадиону.
Сережа провел нас в зал, усадил недалеко от ринга. Мы обе были впервые на соревнованиях по боксу. Огляделись. Зал небольшой, на середине зала – возвышение – площадка, ярко освещенная прожекторами, с четырех сторон огорожена толстыми канатами.
Объявили что-то по радио, я не разобрала. На площадку вышли два боксера в окружении тренеров и секундантов. Они разошлись по противоположным углам, о чем-то бурно совещаясь. Потом на середину ринга вышел судья, объявил имена боксеров, и только сейчас я разглядела в одном из них Евгения. Казалось, он никого и ничего не видит, лицо сосредоточенное, жесткое, взгляд колючий, исподлобья, сам напряжен.
Боксеры вышли на середину ринга, пожали друг другу руки, разошлись по углам. Прозвенел гонг, и они бросились в бой.

Оля сидела хмурая и недовольная. Она не любила бокс, и, когда по телевизору показывали соревнования, всегда переключала программу. Смотреть, как двое на виду у всех избивают друг друга, она просто не могла. И здесь, сидя на трибуне, каждый удар по Евгению воспринимала, как удар по себе, испытывая настоящую боль. А зал свистел, орал, топал ногами, скандировал имена боксеров.
Кончилось все как-то необычно быстро. Сережа сказал, что будет одна минута перерыва.
Женя сидел в углу между канатами, тяжело дыша. Тренер обтер его лицо, полотенцем помахал, охлаждая разгоряченное тело. Быстро давал какие-то указания.

Снова прозвучал гонг. Борьба продолжалась. Во втором раунде Женю как подменили. Он работал руками, как робот, умело уклоняясь от ударов противника. Женя не давал ему опомниться, это было настоящее избиение. Наконец, противник упал. Судья считал, махая перед ним рукой, но парень был, как мертвый. Оля от жалости к нему чуть не расплакалась.
- Ты что расстроилась? – Удивленно спросил Сергей. – Женька же победил!
- Он убил его! – Крикнула Оля.
Но парень встал, пошатываясь, у него были совершенно невменяемые глаза. Ему помогли покинуть ринг. Судья поднял вверх руку Евгения, объявив его победителем. На него накинули махровый халат, и они с тренером ушли. Сережа вывел нас из зала.
- Соревнования будут еще продолжаться, но я обещал через час доставить вас обратно. Сейчас выйдет Женя, и мы поедем.

Минут через двадцать вышел Женя. До машины его сопровождали несколько человек. Оказывается, спортсменов после соревнований охраняют от слишком разгоряченных болельщиков.
Оля сидела на заднем сидении мрачная и ошеломленная всем увиденным.
Женя подсел к ней.
_ Оля, почему такая мрачная? Тебе не понравился бой?
- Ты чуть не убил его. Он едва встал, ты покалечил его! Это не спорт! Это избиение! – Она смотрела на него с негодованием.
Евгений растерялся.
- Ну-ка, Сергей, останови машину. Открой все окна, в машине душно…теперь понято, что произошло, - хрипло проговорил он.
- Да ничего страшного. Оля впервые смотрела бокс, душа у нее нежная, такие зрелища ей противопоказаны, - успокаивал его Сергей.
- Так вот в чем дело. Извините, девушка, видимо, я сделал глупость, пригласив вас на соревнования. Оля, ты, вообще, спорт любишь? Какие виды спорта тебе нравятся больше всего? – Спросил Женя. Оля молча отвернулась к окну.
- Оля любит фигурное катание, художественную гимнастику, биатлон, а я люблю хоккей. «В хоккей играют настоящие мужчины, трус не играет в хоккей». - Попела я. 
- Вот видите, вы любите хоккей, а ведь это, как и бокс, игра жесткая, силовая и красивая.
- Красивая?! – вскрикнула Оля. – Двое сильных, накачанных мужчин избивают друг друга до тех пор, пока один из них, забитый чуть не насмерть, упадет бездыханный. Это красиво?

- Оля, позвольте провести маленький ликбез, - Евгений говорил тихо, устало. – В боксе соревнования проводятся в мягких перчатках, что исключает увечье. Правила в боксе очень строгие: запрещается наносить удары ниже пояса, по затылку, в спину, т. е. в жизненно-важные органы. Нельзя наносить удары противнику, сбитому с ног. За правильностью боя следит один судья на ринге и 3-5 судей вне ринга. Бой ведется в три раунда, с перерывами на одну минуту. Соревнования ведутся строго по возрастным группам и весовым категориям. Как видишь, это не избиение, а строго регламентированные кулачные бои, которые из испокон веков существовали в России, – он открыл дверцу и вышел. – Отвези девушек домой, - сказал он Сергею и перешел на другую сторону улицы.
- Ну, Ольга, ты даешь!! Так обидела человека, да его болельщики на руках бы сейчас носили. Он весь выложился на этом ринге. Он победил! Понимаешь, по-бе-дил! А ты… бандит… такой сякой… Да мы его расцеловать должны были, а ты ... - мне было обидно за Евгения.
Остаток пути ехали молча. Молча вышли из машины, в общежитии не разговаривали. Сразу уселись за учебники. Я видела, как  Оля по два раза перечитывала одну и туже страницу, но, видимо, смысл до нее не доходил.
- К черту! Так можно и экзамен завалить! Все! Баста! Беру себя в руки! И так, «Генная инженерия», - Оля с минуту смотрела на заголовок, как баран на новые ворота, потом захлопнула учебник.
- Надя, не дуйся, я виновата. Я извинюсь перед ним. Но согласись, что зрелище было ужасное. Нам надо отвлечься, я никак не могу сосредоточиться. В ушах все еще стоит рев стадиона, а перед глазами распростертый на полу боксер. Погуляем с полчасика, и тогда уж засядем за учебники. А?
Я не могла долго сосредоточиться, с радостью отбросив учебники, мы вышли из общежития.


На экзамены по биологии мы пошли почти последние. Торопились прочитать оставшиеся главы. Члены комиссии уже разошлись на обед, в аудитории остался один экзаменующий – старенький профессор.
Мы вошли, взяли билеты. У Оли в билете было три вопроса. Первые два она знала отлично, а третий вопрос – ни в зуб ногой. Вытянув билет и усевшись перед преподавателем, Оля громко и четко прочитала первый вопрос и уверенно стала отвечать. Старичок поддакивал, кивал в знак согласия головой. Оля перешла ко второму вопросу, и также бойко оттараторила ответ на него.
- Хорошо отвечаете, уверенно. Ну, и давайте последний вопрос.
Оля также громко и уверенно произнесла несколько общих фраз. Преподаватель прикрыл глаза, голова его склонилась, шариковая ручка прочертила линию на экзаменационном листе, и он отключился. Умаялся, бедный, шесть часов подряд слушать ответы. Оля сказала еще несколько фраз, не то спит, не то дремлет. Она перешла на злободневные темы по экологии, затем пересказала последние новости из научных журналов, сообщив ему, что охлаждение простейших организмов уже не проблема. Что в 1959 году французский ученый Поль Беккерел охладил коловраток до абсолютного нуля, но после разогрева они ожили. И что не далек тот день, когда заморозят и человека, проблема только в недопущении обезвоживания. Она на мгновение задумалась, что бы ему еще интересненького рассказать, но от внезапно наступившей тишины преподаватель очнулся, поднял усталые глаза.
- Достаточно, - произнес он. Взял ее зачетку, написал что-то в ней.
Сама не своя от страха Оля выскочила из аудитории и трясущимися руками открыла зачетку: «Отлично»! Она снова и снова смотрела на отметку, не веря своим глазам, затем с криком «Ура!!» съехала по перилам лестницы, расцеловала пожилую гардеробщицу, уже привыкшую к подобным выходкам студентов. Выбежала из института и лицом к лицу столкнулась с Евгением. От неожиданности она отпрянула назад, вот уж никак не ожидала его увидеть.
Он стоял и молча смотрел на нее, потом тихо спросил:
- Как дела? Сдавала сегодня?
- Да. Только что. Биологию.
- И как?
- Отлично.
- С победой тебя.
- Женя, извини меня, я тебе в тот раз такого наговорила…
- Да ладно, чего там… А где Надежда? – Еще сдает.
- Сейчас 15 часов, я тороплюсь на тренировку. Вы сегодня все равно уже не будете заниматься, выходите вечером в 19 часов в парк, прогуляемся, сходим на дискотеку. Придете?
- Придем, - ответила Оля. – Он перебежал на другую сторону дороги, сел в серебристую иномарку и уехал.


Выскочив из института и увидев Олю, я, ухватившись за живот, зашлась в смехе.
- Надька, ты чего? Переутомилась? Нервный срыв?
- Это у меня нервный срыв? – сквозь слезы вымолвила я. – Ты бы еще профессору боевичок с участием крутого Уокера пересказала, – и я опять стала хохотать. – Ну, развеселила ты нас, мы не могли готовиться, мы едва сдерживались, чтоб не расхохотаться. Кстати, что он тебе поставил?
- Отлично.
- Что?! – Я, прислонившись к стене и согнувшись пополам, с визгом хохотала. Прохожие оглядывались на меня и тоже невольно улыбались.
- Надюха, перестань. Не могу понять, что тут смешного. Человек тонул и выплывал, как мог.
- Тонул? Н-е-е-т! Это была классическая сцена. Жаль, видеокамеры ни у кого не было. Какая актриса пропадает!
- Ну, ладно, Надя, не тяни, говори, как ты сдала.
- На четверку вытянула. Эх, закатиться бы сейчас в ресторанчик и хорошо пообедать. Я начинаю катастрофически худеть, скоро, вообще, превращусь в дистрофика, и ни один парень не взглянет на меня. _ Я грустно вздохнула.
- Ой, чуть не забыла. В семь вечера нас ребята будут ждать у входа в парк. Я пообещала, что мы придем, - вспомнила Оля.
- Да неужели? А кто вчера говорил: « К черту всех ребят»? – ехидно спросила я.
- Он о тебе спрашивал. Я и согласилась только из-за тебя. Ты же закадрить его хотела? Видела бы ты, на какой машине он приезжал, Серебристая иномарка.
У меня забухало сердце.
- Отлично! Не Булем терять время. Нам нужно сегодня выглядеть, как никогда! Идем в бассейн, потом хорошо отдохнем.
Мы целый час резвились в бассейне. На обратном пути зашли в бистро, перекусили. Вернулись в общежитие. Оля пошла на телеграф, позвонить маме, а я в течение часа возилась с прической, накручивала волосы на бигуди, сушила феном, покрывала лаком, создавая на голове хорошо продуманный беспорядок. На лицо набросала немного косметики. Вернувшись, Оля вытаращила глаза на меня.
- Вот это да! Кинозвезда! И зачем тебе нужен медицинский, тебе в театральный надо было идти, все главные роли были б твоими. Да не завидую я твоему боксеру, считай, что голову он уже потерял.



В 19 часов мы вышли из общежития. У входа в парк нас поджидал Сережа.
- Женя чуть задержится, а мне приказано вас развлекать, - поздоровавшись, сказал он
Он купил в киоске большущую коробку конфет.
- Идемте вон на ту скамеечку, оттуда хорошо виден вход в парк. Женя мимо нас не пройдет.
- Ну, давай, развлекай, - набив рот конфетами, разрешила Оля.
- Что же вам рассказать интересного?
- Расскажи о себе, о Жене. Мы же о вас ничего не знаем.
- О себе? Я – программист. Влюблен в компьютеры.
- Программист? Так это о вас говорят: «Если строители строили здания так же, как программисты пишут программы, то первый залетевший дятел, разрушил бы всю цивилизацию?» - поддела его Оля.
- Ну, это вы зря. Среди программистов немало талантливых людей. И они двигают цивилизацию, а не разрушают ее. Компьютер – это не только программирование и решение каких-то очень сложных задач. Имея компьютер и являясь пользователем сети Интернет, можно, не выходя из дома, побывать в любом музее мира, посмотреть вручение «Оскара» на кинофестивалях, и даже найти друзей для общения.
- Сережа, но это же ужасно, просиживать часы у компьютера и даже друзей иметь только в Интернете, не в настоящем, а так сказать, в виртуальном мире. Так можно одичать, не смотря на огромную получаемую информацию. Наверное, пользуются Интернетом, в основном, мужчины. Это же так скучно! – подзаводила его Ольга.
- Да что вы? Это очень интересно! И к вашему сведению в Америке 52% от общего числа пользователей сетью Интернет – женщины! 
- Здорово! А у тебя есть знакомые хакеры? – спросила Оля.
- Ты что, нет, конечно!
- А кто такие хакеры? – зевая, спросила я. Этот разговор мне надоел, я хотела слышать только о Жене, а не о дурацких компьютерах.
- Хакеры – это гениальные программисты. Они, не выходя из дома, со своего компьютера могут взломать сейф самого мощного банка. Америки или другой страны. Вот это да! Фантастика! Невероятно! Правда?
-А вон и Женя идет.
Евгений был явно не в духе. Он подошел, поздоровался, извинился за опоздание, сел на скамейку и мрачно уставился на свои кроссовки.
- Ну, что? Не удалось отбрыкаться? – спросил Сережа.
- Нет.
- Не переживай ты так. Не ты первый, не ты последний. Подумаешь, две минуты позора и огромные деньги в кармане. Они все равно от тебя не отстанут. Ну, можешь ты один единственный раз поступиться своей гордостью и проиграть?
- Я проигрывал и не раз, но это было в честном бою. А ложиться под него за деньги. Как последняя проститутка… - Женя вскочил, зашагал взад0вперед по аллее.
- Да, дожили. Спорт в лапах коммерсантов, и спортсменов продают и покупают, как товар… И что ты ответил? Отказом? – спросил Сергей. 
- Они меня загнали в угол, в случае отказа грозятся большими неприятностями.
- Да плюнь ты на это. Сейчас все продается и покупается. Ну, в такое время мы живем. Нам с тобой эту систему не переделать. Соглашайся, большие деньги хоть как-то компенсируют унижение.

- Ребята, что случилось? Женя, у тебя проблемы? – спросила я.
- Да нет. Издержки производства, как в любой профессии.
Евгений нервничал. Разговор не клеился, Немного побродили по парку, надо было расходиться по домам.
- Женя, завтра у тебя бой? Можно мы с Сережей придем. Поболеем? – спросила я.
Кажется, у него в глазах мелькнули молнии, он жестко произнес:
- Нет. Завтра мне поддержка не нужна, прошу этого не делать. Извините, что испортил вам вечер. Обещаю в следующий раз исправиться. А пока зубрите, детки, - он иронически улыбнулся.
Они проводили нас до общежития.

Олю все это озадачило, возникла какая-то тревога, которая не проходила, а наоборот, нарастала. Странный разговор в парке не давал ей покоя. Ночью приснился тяжелый сон. Предчувствия Олю никогда не обманывали, что-то должно случиться – повторяла она. Позанимавшись еще два часа, Оля не выдержала. Вышла на улицу, из автомата позвонила Сереже.
- Привет, Сережа. Извини, что отрываю тебя от работы. Скажи, во сколько у Евгения бой?
- В 18 часов.
- Мне необходимо быть там. Помоги с билетом.
- Сегодняшняя встреча не представляет ничего интересного. Лучше готовься к экзаменам.
- Сережа, я прошу тебя, я должна быть там.
- Нет, - жестко ответил Сергей. – Извини, я занят. – И повесил трубку.
Это было так непохоже на синеглазого очкарика. Интеллигентный застенчивый юноша, покоривший нас своими рассказами о компьютерах, вирусах, хакерах, такой корректный и вежливый, и вдруг так резко оборвал разговор.
Тревога усилилась. Женя должен был в этом бою проиграть, но тревожило другое, что-то должно произойти. Оля забежала в комнату, быстро оделась, и, не сказав никому ни слова, быстро направилась на стадион. Не доходя метров двести до стадиона, Оля стала у всех спрашивать лишний билетик. Ей повезло. Она купила билет. Место было неудобное, далеко от ринга. Оля взяла у гардеробщицы на прокат бинокль.

Первые бои Оля почти не смотрела, сидела, опустив глаза. Объявили третью пару боксеров, в ней был Евгений. Оля поднесла к глазам бинокль, впилась глазами в Женю. Он был какой-то вялый, с потухшими глазами. Может, он болен? Как же он в таком состоянии поведет бой. Неужели тренеры и судьи не видят, что он не может сегодня драться?
Но уже прозвенел гонг. Дрался он вяло, не наступал, слабо отбивался. Вдруг он упал. Оля ахнула, схватившись за сердце. Судья досчитал до семи, Женя встал, лицо скривилось от боли. Их развели по разным углам. Нет, это не должно так продолжаться! Оля вскочила и изо всех сил крикнула:
- Остановите бой! Он же нездоров!
Услышав крик Оли, Женя недовольно поморщился. К нему подошли судья с тренером, о чем-то быстро посовещались.
Начался второй раунд. Женя вел оборонительную тактику, не наступал, но четче отбивал удары. Ловко уклонялся от кулаков противника. Он как бы изматывал его, при этом сохранял силы.
Закончился второй раунд, болельщики бурно негодовали. В конце третьего раунда Женя пошел в наступление, он работал кулаками с таким остервенением, как будто перед ним был злейший враг. На последней минуте Женя отправил своего противника в нокаут.

Болельщики неистовствовали. Свист, крики, топот! Евгения объявили победителем. Он спустился с помоста, к нему тут же подскочил щеголеватый толстячок в сопровождении двух накачанных «шкафов», что-то сказали ему неприятное. Женя резко развернулся и ушел.
Со стадиона валил разгоряченный народ, сесть в какой-либо транспорт было невозможно. Оле пришлось тащиться пешком. Уставшая и расстроенная, она вошла в комнату общежития.
- Подружка, ты, куда втихаря улизнула от меня? – спросила я. – У тебя что-то случилось? На тебе лица нет…
- Расскажу потом. Я устала. Что-то сердце давит.
- Выпей валокординчику и полежи. Ох, доконают нас эти экзамены!
- Угу. И боксер, - добавила Оля.
Прошло минут двадцать. Оля немного успокоилась и засела за учебники. Оля весь вечер молчала. Я тоже не досаждала ей разговорами. Во втором часу ночи мы, поев печенья с кефиром, улеглись спать.


Весь следующий день мы усиленно занимались. Оля вроде успокоилась, хотя где-то в глубине души тревога не проходила. Вечером я убежала за продуктами, вернувшись, Олю в комнате не застала. Девчонки сказали, что за ней зашел какой-то парень, и они ушли… Да, все так и было. В комнату заглянула девушка, спросила:
- Кто из вас Оля Сергеева? Ее внизу парень ждет.
Оля быстро причесалась, накинула на себя ветровку и вышла из общежития. У дверей прогуливался Женя.
- Женя, у тебя все в порядке? – с тревогой спросила Оля.
- Конечно, как всегда, - улыбаясь, ответил он. – Хочу пригласить тебя в ресторан, поужинать со мной.
- А Надя?
- Сережа ей приготовил сюрприз. Они поедут в другое место и развлекутся отдельно.
Оля растерялась. Она неуверенно подошла к машине, вопросительно посмотрела на него.
- Понял. Мама наказывала не садиться с чужими дядьками в машину, - он расхохотался.
- Да, но Надя…
- Не волнуйся за нее. Она нравится Сереже, у них намечается роман, не будем им мешать.
Оля села в машину. Кажется, у Жени настроение отличное, и напрасны были все ее тревоги.
Вскоре они подъехали к ресторану. Метрдотель встретил их с улыбкой, как старых знакомых, отвел к столику на двоих.
Оля огляделась. Огромный зал, все стены зеркальные, посредине зала – фонтан, слева эстрадная площадка. Взглянув на свое платье. Оля засмущалась. Женя, наверное, понял ее смущение.
- Ты самая очаровательная девушка в этом зале… Посмотри, что будешь заказывать, - он протянул ей меню
Оля посмотрела первую страницу, многие названия блюд ей были не знакомы, а цены…, не дай, Бог, вспомнить перед сном!
Она передала меню обратно Жене.
- Заказывай, что хочешь. Я полностью полагаюсь на твой вкус. – Подошел официант. Принял заказ.
- Оля, расскажи о себе, - попросил Женя.
- Ничего интересного в моей жизни пока не было. Училась. Участвовала в самодеятельности. Зимой с ребятами катались с гор на лыжах. Летом с учителями ходили в походы по тайге, пели песни у костров.
- А парень у тебя есть? – спросил Женя, внимательно глядя на нее.
- Нет.
- Но ты же красивая, очень интересная девушка, неужели никто не объяснялся в любви?
- Конечно, объяснялись. И стихи о любви посвящали мне.
- Ну, а ты?
- Я? – Оля замялась. – А я жду принца под «Алыми парусами». – Он долго молча смотрел на нее.
- Ты замечательная девушка, просто, необыкновенная.
Официант расставил на столе закуски и напитки. Женя плеснул себе в рюмку коньяку.
- Олечка, а тебе шоколадный ликер, по-моему, он тебе нравится, - видимо вспомнил о посещении бара. – За нашу встречу! За тебя, Оля! – Оля маленькими глотками смаковала сладкий душистый напиток, затем принялась за закуски.
На сцену вышел ансамбль. Солист исполнил несколько песен.
- Тебе здесь нравится?
- Да. Но солист не очень. Ты поешь лучше. Мне так понравился «Сиреневый туман». Споешь когда-нибудь еще?
- Обязательно
Он взял Олину руку, поднес к своим губам, затем встал, подошел к эстрадной площадке, легко запрыгнул на сцену. Что-то сказал солисту, тот улыбнулся, кивнул головой и ушел за кулисы. Женя подошел к пианисту. Что-то напел ему на ухо, взял стоящую рядом гитару, подошел к микрофону.
- Господа, если позволите, я спою для самой лучшей девушки в мире. – Он стоял и улыбался, глядя на Олю.
Зал зааплодировал.
- «Сиреневый туман…» - запел Женя. Он аккомпанировал себе на гитаре, а пианист, уловив мелодию, подыгрывал ему.

Боже! Какая же счастливая была Оля в этот момент. Огромный сверкающий зал, фонтан, экзотические деревья вокруг него, нарядные люди, улыбающиеся лица и красивая нежная песня, которую этот симпатичный парень поет для нее!
Закончилась песня, кто-то крикнул «Браво!». Ему аплодировали, его не отпускали со сцены.
- Оля, заказывай, что еще спеть? – спросил он в микрофон. Все повернулись в ее сторону. Оля засмущалась, все песни вдруг вылетели из головы.
Мужчина кавказского типа вскочил и закричал:
- Дарагой! Спой, «Ах, какая женщина, мне б такую!»,
Все засмеялись.
- Спасибо, но эту песню солист ансамбля исполнит лучше меня, - он спрыгнул со сцены и вернулся на место, Оля смотрела на него с восхищением.
- Оля, разве я не заслужил награду?
- Заслужил, А что ты хочешь?
- Поцелуй.
- А как же мой принц под «Алями парусами»?
- Ах, да. Я как-то про него забыл.

Они дегустировали какие-то необыкновенные вкусные блюда и напитки, слушали солиста и танцевали, танцевали… Это был великолепный вечер… Была уже полночь, когда они веселые и счастливые вышли из ресторана.
На улице было безлюдно.
- Давай немного пройдемся. Ты уже успела познакомиться с достопримечательностями нашего города?
- Ну что ты, Женя, когда? Зубрежка отнимает все время. Вот закончатся экзамены… - Оля не успела договорить, кто-то схватил ее сзади, закрыл рот своей лапищей, скрутил руки за спину и прижал лицом к стене дома. Оля не успела даже вскрикнуть. За ее спиной раздавались удары, шла молчаливая борьба. Вдруг Женя слабо вскрикнул, ее отпустили, и громилы скрылись за углом.
Оля подбежала к Жене, он стоял, ухватившись рукой за правый бок, по белой рубашке растекалось темное пятно.
- Помогите!!! Здесь раненый!! Вызовите «скорую»! – Оля кричала перед окнами дома.
В окнах соседнего дома стал вспыхивать свет, с балкона мужчина крикнул:
- Держитесь! Жена вызывает «скорую», я бегу к вам! – Он прибежал с огромной собакой, держа в руках бинты и коврик.
- Молодой человек, вам нужно лечь, чтобы уменьшить потерю крови, - он расстелил коврик, уложил слабо сопротивляющегося Женю. – А теперь уберите руку, я прижму бинты к ране.

«Скорая помощь» приехала на удивление быстро. Они уложили Женю на носилки, установили их в машину. Врач туго перебинтовала раненую грудь, сделала какой-то укол.
- Оля, наклонись, - прошептал Женя. – Приметы нападающих милиции не сообщай. Вообще говори – ничего не видела.
- Почему!? Да этих гадов перестрелять всех надо!
- Сейчас со свидетелями разбираются круто, хочешь жить – молчи. Я сам разберусь с ними.
- Ты их знаешь?!
- Девушка, не разговаривайте с раненым, ему нельзя терять силы, - потребовала врач.
В больнице Женю отвезли сразу в операционную. Оля, зажав голову ладонями, ходила взад-вперед по коридору.

Какой был чудесный вечер. Как она была счастлива, и вдруг эти огромные «шкафы». «Шкафы»? Оля внезапно остановилась. Она вспомнила разговор Жени с Сережей. Шеф Жени требовал проигрыша во вчерашнем бою, при неповиновении пригрозил неприятностями, И вспомнились те громилы, которые сразу подошли после боя к Жене, и чем-то ему угрожали.
Значит, сегодня ночью Женя расплатился за свое непослушание? Вот оно что… Но почему Женя потребовал молчать? Не доверяет милиции? Считает, что его шеф сильнее? Надо утром посоветоваться с Сережей. Оля взглянула на часы, шел третий час.
Вышел доктор. Женю повезли в послеоперационную палату. Оля подбежала к хирургу.
- Доктор… - она не могла говорить, ком застрял в горле.
- Успокойтесь. Ничего страшного. Рана не глубокая. Важные органы не задеты, но крови потерял много. Через недельку поставим на ноги.
- А сейчас он без сознания?
- Нет, он спит. Ему нужен покой и хороший сон.
Оле дали белый халат, и она вошла в палату. Женя был бледен, но дышал ровно, спокойно. В шесть часов утра приехала милиция. Олю допросили.
Она рассказала, как все произошло, нападавших не видела, так как ее держали лицом к стене. Милиционеры вышли, попросив сообщить, когда больной проснется.
Женя проснулся в восьмом часу, и не сразу сообразил, где он находится.
- Ты в больнице. Тебе зашили рану. Доктор сказал, скоро поправишься. Рана неглубокая, нож скользнул по ребру. – Объяснила Оля. – Тебе очень больно? – Она погладила его руку.
- Не больно. И на мне, как на собаке, мигом все заживает. Ну, а рана и должна быть пустяковая, я же им нужен, на мне они хорошие бабки зарабатывают. Это была просто акция устрашения. А тебя очень перепугали?
- Все произошло так быстро, что я не успела испугаться. По настоящему перепугалась, когда увидела, как намокает твоя рубашка от крови. – Оля жалобно зашмыгала.
- Ну-ну, Оля, все уже позади. Я бы их мигом всех уложил, но я боялся, чтобы тот подонок не сделал что-нибудь с тобой, оглянулся на тебя, пытаясь понять, что там происходит, отвлекся. Вот они и воспользовались. Ну, ничего, я с ними со всеми разберусь по одиночке. Я такую кашу заварю, чертям на том свете будет тошно.
В палату снова вошли милиционеры, Оля вскочила.
- Женя, я бегу на экзамен, приду к тебе вечером, поправляйся.
- Ни пуха, ни пера, - пожелал Женя. – Пожалуйста, позвони Сереге, дай ему мои координаты.
- Ладно, - Оля поспешила к выходу. В девять часов начинаются экзамены, надо спешить.


Я в это время с конспектами в руках металась в волнении по комнате. В моей голове роились уже самые страшные предположения. Увидев Олю живой и невредимой, я раскричалась:
- Олька, ты что, у Женьки ночь провела? Ты не могла позвонить, предупредить!? Я тут чуть не рехнулась! - Меня всю трясло и от ревности, и от обиды, что я всю ночь так переживала за нее, а она вот… Явилась…
- Я ночь провела в больнице, - тихо и четко произнесла Оля. – Женю пытались убить, сейчас он в реанимации.
Я с круглыми от ужаса глазами плюхнулась на стул, потом, махнув рукой, как-то неуверенно произнесла:
- Да ну тебя… Будет врать-то… - Но, увидев кровь на рукаве Олиной блузки, заволновалась.
- Рана серьезная? Он будет жить?
- Ему уже сделали операцию. Врач успокоил, что рана не глубокая. Мы опаздываем, потом все расскажу, сейчас переоденусь и бежим…
На экзаменах она все еще находилась в стрессовом состоянии, сочинение написала на четверку. Я утешала ее, как могла.
- Остался еще один экзамен – последний, уж меньше четверки все равно не заработаешь, и проходной бал наберешь. Пройдешь, Оля, не волнуйся. Вот увидишь, через неделю мы будем студентами. Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, - я постучала по дереву.
Пообедав на скорую руку, поехали в больницу. Но к Жене нас не пустили. Объяснили, что вход в его палату только по пропускам. А пропуска выписаны только тренеру, Сереже, родственнице, и добавили, что в палате дежурит милиционер. В справочной справились о Женином здоровье, «состояние удовлетворительное» - утешили нас. Мы вернулись в общежитие.


Начались дожди. Два дня сыпал мелкий дождичек. Воздух стал еще чище и прохладнее. В комнате остались только мы двое, остальные «отсеялись». Стояла тишина, никто не мешал, не отвлекал. И последний экзамен мы обе сдали на отлично.
Каждый день звонили Сереже, справлялись о здоровье Жени. Он шел на поправку. И вот счастливый день! Вывешены списки поступивших, среди них и наши фамилии. Мы помчались на почту, порадовать родителей телеграммой. Позвонили Сереже, сообщили ему, что зачислены в институт, завтра уезжаем домой и вернемся через две недели в конце августа. Сережа поздравил нас с победой.
- Возвращайтесь скорей, мы с Женей будем о вас очень скучать. Отъедайтесь на маминых пирожках и не забывайте нас.

На следующий день вскочили рано, не спалось. Уже готовились к встрече с родителями и друзьями.
- Оля, мы будущие врачи! Представляешь? Через шесть лет мы вернемся в свой город, и будем лечить наших учителей, одноклассников, родителей. Как здорово!! – я ликовала.
- Да, здорово. Но ты знаешь, Надя, я за эти полмесяца, что живу без мамы, очень повзрослела. Столько всего произошло за этот маленький период. Экзамены, знакомство с ребятами, эти ужасные боксерские бои, ресторан, нападение бандитов. С мамой жизнь текла равномерно и размеренно, а теперь меня будто бросили в бушующий океан. Даже страшно вдали от мамы, выплыву ли?


К десяти часам приехали на вокзал, нашли 3-ий путь, на котором должен стоять наш поезд, прошли метров двадцать и ба!.. Из толпы вынырнули Сережа с Женей. У Жени за плечами гитара!!
- Ребята, вы? Как здесь оказались? – мы не верили своим глазам.
- А вы что, надеялись смыться, не простившись с нами? – Женя был в приподнятом настроении.
- Женя, а как твоя рана? – забеспокоилась Оля.
- Я же говорил, на мне все заживает как на собаке. – Женя весь просто светился, хоть и был бледен, но сиял, как начищенный пятак.
- Да он сбежал, - смеясь, сказал Сережа. – Я принес ему одежду и гитару, все, что он просил. Сказали Мильтону, что посидим в коридоре, а Женя забежал за угол коридора, быстро переоделся и – в мою машину. – Мы зашли в свой вагон. Нашли свое купе. Сережа достал из сумки шампанское, пластиковые стаканчики, торт, соки.
- Ну, девушки, поздравляем вас! – Женя поднял наполненный стаканчик. – За будущих врачей! За самую гуманную профессию в мире!
Мы чокнулись. Выпили.
- До отхода поезда десять минут. Женя, пожалуйста, спой «Сиреневый туман», - попросила Оля.
- Чего хочет женщина, того хочет Бог. – Он взял гитару и тихо запел:

Ты смотришь мне в глаза
И руку пожимаешь.
Быть может, через год увижу я тебя.
Сиреневый туман глаза мне застилает,
                Над тамбуром горит полночная звезда…

Диктор объявил, чтоб провожающие покинули вагоны.
- Спасибо вам, ребята, вы нам устроили настоящий праздник.
Женя подошел к Оле, взял ее за плечи.
- А твой будущий принц очень обидится, если я поцелую тебя на прощанье?
Оля смутилась, покраснела, но, встав на цыпочки, потянулась к его губам. Я поняла, что для меня все кончено. Я для него ноль без палочки. Он влюблен в Олю… Зато Сережа…


Дома две недели промчались, как один миг. Пора собирать вещички. Олина мама становилась все печальнее перед расставанием. Перед отъездом пришел и отец Оли. Три года назад он ушел из семьи, погнавшись за любовными приключениями. С тех пор Оля избегала встреч с ним, не могла простить, что он их бросил. Но вот пришел, поздравил ее, дал денег на дорогу, сказал, что будет помогать, пусть только учится.
Тоже почему-то грустный, как будто провожал навсегда.
Вещей набралось много, два чемодана, и огромная клетчатая сумка, с какими ездят челноки-торговцы. Оля с ужасом взирала на эту груду вещей, но мама была непреклонна, «это только самое необходимое».
- Оленька, ты же домой приедешь только на зимние каникулы в январе или феврале. Осеннюю обувь и одежду надо? Зимние вещи тоже надо! А вдруг там зимой в общежитии холодно? Вот в этой сумке пуховое одеяло, я в него завернула зеркало, как же без зеркала в комнате? Маленький коврик к кровати и самая необходимая посуда.
- Мам, а как же я все это поволоку с вокзала?
- Оставишь в камере хранения. Устроишься с общежитием, тогда с Надей все вещи перевезете. И пиши, прошу тебя, дочка. Как бы ни была занята, хоть одно письмецо в неделю ты должна мне присылать. И звони, хоть бы раз в месяц. О, Господи! Как я боюсь отпускать тебя одну, ты у меня совсем еще ребенок. Только что отметили твое восемнадцатилетие, и вот уже птичка вылетает из материнского гнездышка. Что-то будет! Береги тебя, Господи!
- Мамочка, дорогая моя, всего через четыре месяца, сдав экзамены за первый семестр, я снова примчусь к тебе. Ты едва успеешь отдохнуть от
меня. А там, глядишь, и летние каникулы подойдут. Ну что ты, милая моя? А когда я выучусь, буду так заботиться о твоем здоровье, что проживешь еще сто пятьдесят лет.
- Фантазерка ты моя. Ну, пора в путь, дорогая. Твой папа отвезет вас на вокзал на своей машине.


И вот мы с Олей на новом месте. Устроились в общаге в одной комнате, где кроме нас жили еще две студентки. Отмыли окна, полы, навели в комнате что-то похожее на уют.
Начались студенческие будни. Учиться было интересно. Занятия заканчивались в 16 часов, немного еще дома занимались по конспектам. Каждый вечер выходили в парк погулять.
Стояла золотая осень, погода отличная, в парке красота. Днем там гуляли только мамы с колясками и пенсионеры с внуками, а вечером парк наполнялся студентами. Мы с Олей вспоминали свое летнее знакомство с Сергеем и Евгением, в тайне надеясь снова встретить их в парке. Но, увы! Они как будто испарились.
Однажды я, расхрабрившись, позвонила Сереже на работу, его не было на месте, я попросила передать ему, что звонили Надя с Олей. В ответ – тишина.

Телефон Евгения мы не знали, да и не хотели навязываться. Подумаешь, несколько вечеров по-дружески провели вместе. Может, им тогда от скуки некуда было деваться или просто отдыхали от своих поклонниц. На Женю, наверное, девчонки сами вешаются, ведь он знаменитость и довольно обеспеченный молодой человек. На что ему какие-то провинциалки? Мы решили, что это было просто маленькое приключение и его лучше забыть.
В парке на нас обращали внимание, но мы уклонялись от знакомств.


В октябре погода ухудшилась, дул сильный ветер со снежной «крупой». Мы укутались в шарфы, и низко наклонив головы, чтобы снежная крупа не хлестала в лицо, бежали на лекции.
У входа в институт нам вдруг преградили путь двое мужчин. Мы подняли головы и не сразу узнали в мужчинах, одетых в дубленки и меховые шапки, Женю и Сережу. Женя схватил Олю в охапку, закружил, расцеловал.
- Оленька, больше я такой разлуки не выдержу! Я чуть с ума не сошел от тоски! Какое счастье видеть тебя снова! – он был возбужден, глаза горели. Вдруг произнес:
- Оля, а тот под «алыми парусами» еще не появился?
Оля засмеялась.
- Девчонки, мы все вам объясним. Но не здесь у дверей. Вон стоит наша машина, давайте закатимся куда-нибудь и отметим нашу встречу. Мы же два месяца не виделись. Ну, прогуляете один денек, не сходите на занятия. А? – Сережа умел уговаривать.
- А была, не была, где наша не пропадала, поедем, Оля. Учеба не волк, в лес не убежит. – Я потянула Олю за руку.
Сели в машину.
- Приглашаю всех ко мне. Я живу один, нам никто не помешает, - предложил Женя. – Ох, и гульнем!!
Оля вопросительно посмотрела на меня.
- Идем, мы же вместе, - шепнула я ей.
- Нет, в квартиру я не пойду, - заявила Оля.
Ребята переглянулись.
- В таком случае у меня есть интересное предложение. Все приличные заведения в такую рань закрыты. А в машине есть музыка, в багажнике вино, фрукты. В салоне тепло и уютно, - сказал Сережа и неожиданно добавил, - вы устройте небольшой сабантуйчик в машине, а мы с Надей поедем в твою квартиру. Женя, идет? Только позвольте, я заберу подарки, привезенные Наде. Мы, ведь, к вам прямо из аэропорта.
Оля вытаращила на меня глаза.
- А что, идея неплохая, - подхватила я. Я уже поняла, что Сережа хочет оставить их одних, грустно улыбнулась. – Желаю хорошо провести время.
Мы с Сережей вышли из машины, забрали из багажника несколько сумок, остановили такси и укатили…


Женя посмотрел на Олю, увидев ее растерянность, улыбнулся.
- Не переживай. Сережа, выдержанный парень, не из тех, кто может обидеть девушку. Просто я там очень тосковал о тебе. Все уши ему прожужжал «Оленька, да Оленька», вот они и решили оставить нас вдвоем. Нам же есть о чем поговорить, правда?
- Да. Так, где вы пропадали? – спросила Оля.
- За «бугром». Я заключил контракт с одной зарубежной фирмой на полтора месяца, провел там двенадцать боев. А Сережа, как истинный друг, взял отпуск и поехал болеть за меня. Сейчас наша фирма пробивает еще один очень выгодный для меня контракт, но об этом позже. Там все будет зависеть от тебя.
Оля удивленно посмотрела на него.
- Все расскажу позже. А сейчас давай отъедем в более тихое местечко, здесь уж очень людно, и отметим нашу встречу. А вечером закатимся все в какой-нибудь ресторанчик.
Они остановились в тихом переулке. Женя достал вино, фрукты.
- За нашу встречу, Оля!
Они выпили. Он смотрел на нее и счастливо улыбался.
- О, черт! Я и забыл! – он выскочил из салона, порылся в багажнике, и притащил большую продолговатую коробку. 
- Оля, жаль, я не был на твоем дне рождения, но позволь поздравить тебя сейчас. Счастья тебе! Учись на пятерки и будь умницей!
- Спасибо. Буду, - засмеялась Оля.
Он открыл большую коробку, там лежала большая кукла с огромными зелеными глазами и длинными русыми локонами.
- Ой, какая прелесть! – Оля схватила куклу, расцеловала ее, прижала к груди, слегка покачивая, как ребенка.
- Мадонна с младенцем! – восхищенно произнес Женя.
- Кукла просто чудо!
- А ты заметила, что она похожа на тебя?
- Разве? – Оля еще раз взглянула на куклу и расцеловала ее.
- А меня? – вздохнул завистливо Женя.

Оля от благодарности потянулась к нему, чтобы чмокнуть его в щеку, но он понял это по-своему. Внезапно крепко обнял, и стал неистово целовать, повторяя: «Я люблю тебя, люблю, люблю…».
Его губы обожгли, жаром заполыхало тело, сердце бешено заколотилось. Она испытывала такое блаженство от его объятий!
- Я люблю тебя, Оля, с самого первого дня, как увидел… - шептал Женя.
И вдруг Оле вспомнились слова Нади: «Этому чемпиону, небось, девчонки проходу не дают, сами на шею вешаются». Она освободилась от его объятий.
- Женя, я о тебе ничего не знаю. Мы так мало знакомы.
- Как раз сегодня я и собирался все рассказать о себе. Я уже говорил, что мы с Сережей дружим, чуть ли не с ясельного возраста. Живем здесь, недалеко от парка. Каждый вечер на пару часов выходим в парк. Он обучает меня игре на гитаре, а я отрабатываю с ним разные приемы самообороны. Он окончил «Бауманский», а я заканчиваю физкультурный. Девчонками не увлекался, парень я тщеславный, и если уж быть в спорте, то быть первым, в крайнем случае, в десятке лучших. Спорт отнимает у меня все время и все силы…
Наша встреча – это судьба. Наверное, это и есть любовь с первого взгляда. Когда мы были в баре, я уже глаз не мог от тебя отвести. А потом буквально заболел тобой. Я себе места не находил, постоянно хотел видеть тебя. Вот Серега, почуяв неладное, и уговорил меня согласиться на тот контракт. И уехать на пару месяцев. Авось, успокоюсь. Но там я сходил с ума. Метался по номеру, как раненый зверь в клетке. Больше всего боялся, чтоб ты не познакомилась с парнем, который бы оказался принцем из твоей мечты… И сегодня прямо с самолета мы помчались к тебе. Я люблю тебя, Оля, и очень боюсь потерять. – Он снова целовал ее, на этот раз бережно и нежно.
… С этого дня они встречались почти каждый день. По выходным мы выезжали за город, на природу. Катались на лыжах, сидели у костра, ребята дуэтом исполняли свои любимые песни, а мы, грея озябшие руки о кружки с горячим чаем, восхищенно слушали их. Оля была счастлива, но какая-то тревога не покидала ее.

В середине декабря Женя сообщил ей, что ему предлагают очень выгодный контракт. За год работы за рубежом выплатят миллион долларов.
- Разве такая зарплата бывает? – не поверила Оля.
- Наших лучших хоккеистов приглашают за рубеж с оплатой 5-6 миллионов долларов в год… Что делать, Оля?
- Конечно, надо ехать. Ты же не вечно будешь спортсменом, за год обеспечишь себя на всю оставшуюся жизнь. Но… это так долго… - Оля расстроилась.
- Оля, я без тебя не поеду. Я не смогу без тебя. И не могу оставить на такой длительный срок.
Оля подняла на него удивленные глаза.
- Оля, выходи за меня замуж, и поедем вместе, - выдохнул он. – Я не смогу без тебя…
У Оли глаза стали круглыми.
- Женя, а институт? И ведь мне только восемнадцать… Ты мне нравишься, очень, но ведь этого мало… я не знаю, любовь ли это… Мы так мало знаем друг друга. А вдруг увлечение у тебя или у меня пройдет?
- У меня не пройдет. Мне двадцать пять лет, и такое со мной впервые. Я люблю тебя. Восемнадцать лет? Вполне совершеннолетняя. А в институте возьмешь на год академический отпуск, вернемся – продолжишь учебу. – Он умоляюще смотрел на нее.
- Нет! Это невозможно!
- Не говори сразу – нет. Подумай, у нас еще есть время. Если поедем, подпишу контракт, и нам мигом оформят и визы, и паспорта. Поедем, Оля. Мир повидаем, пока молодые.

… Вечером Оля отказалась идти в ресторан. На следующий день не пошла на занятия, задумчивая и рассеянная ходила из угла в угол по комнате. Я из солидарности тоже решила прогулять лекции. Когда мы остались вдвоем, я подсела к подруге.
- Ну, выкладывай, что за проблемы у тебя? Что случилось? Не молчи.
- Женя сделал мне предложение.
- Какое? – задала я дурацкий вопрос, хотя все уже поняла.
- Предлагает выйти за него замуж.
- Что?!! – Я задохнулась, кровь бросилась мне в лицо, я вскочила и заходила по комнате. Я видела, что Женя увлечен Олей. Стала встречаться с Сергеем, он красиво ухаживал, умел организовать интересный вечер, поход, водил в рестораны, в театре. Был очень мил и не равнодушен ко мне, но сердце мое было ранено Женей, и в глубине души я еще на что-то надеялась. Теперь все, конец. Катастрофа…
- Надя, ты что?
- Он что, с ума сошел? Эгоист несчастный! А о тебе он подумал? С таких лет превратить тебя в кухарку, прачку. Домработницу! – я кричала что-то еще, не помню.
- Надя, подожди, что ты так завелась? Жене предложили год поработать за границей, а он не может оставить меня одну.
- Ах, так! Значит, он тебе не доверяет? Так зачем решил жениться не девчонке, которой нельзя доверять?! Если Женя тебя действительно любит, он не будет мешать твоей учебе, и не толкнет тебя головой в омут. Пусть сам решает свои проблемы!
- Понимаешь, ему надо ехать. Нельзя от такого контракта отказываться, за год работы за рубежом он получит миллион долларов. Не вечно же ему драться на ринге. А что потом? Преподавать в школе физру? Ему нужно ехать, а он и слушать не хочет.  Если поедет, то только со мной, пойми, Надя, он любит меня. И я люблю его тоже. За год разлуки мы разобрались бы в своих чувствах. Хотя, я не знаю, выдержу ли целый год без него, даже страшно подумать.

- Ольга, остановись, подумай! Да черт с ним, с этим миллионом! Не в деньгах счастье. Скорее наоборот. За большие деньги убивают. Муж, имеющий много денег, через год-два, поостыв, заведет себе шикарную любовницу. А если он продлит там контракт? Прощай институт! Прощайте все мечты? И ты останешься без всякой специальности? В полной зависимости от мужа? А ты же умница, Окончишь институт, аспирантуру, или как там ее называют, станешь профессором, всеми уважаемым человеком. А ты хочешь в восемнадцать лет головой в омут, и искалечить всю свою жизнь? Не делай глупости! Выбрось все из головы… И хватит хандрить, раз уж мы на лекции не пошли, то поедем на телеграф, позвоним своим родителям.
Оля позвонила маме. Услышала ее ласковый и грустный голос: «Олюшка, дни считаю. Жду не дождусь твоих каникул. И отец часто заходит, очень затосковал без тебя. Не задерживайся, сразу приезжай».
- Ну вот. Там родители тревожатся, тоскуют обо мне, дни считают, а их дочка раздумывает, не махнуть ли ей на годик за бугор. Да, надо мне «крышу» чинить, совсем поехала.
 Встретившись через день с Женей, она сказала ему твердое «нет».
- Пока не окончу институт, никаких разговоров о замужестве.
- Придется отказаться от контракта, я тоже не еду. Все. Решено. Мы остаемся, И я буду видеть тебя каждый день! – улыбаясь, ответил Женя, но в глазах у него была тоска.


Приближался Новый год. Мы решили отметить его в одном популярном ночном клубе. А пока все напряженно работали. Женя в январе оканчивал институт, в эти дни писал реферат, готовился к экзаменам. Кроме того, несколько дней шли бои с боксерами из СНГ. Мы тоже готовились к зимней сессии.
… Однажды вечером Оля возвращалась из районной библиотеки. Какой-то парень, поравнявшись с ней, бесцеремонно взял ее под руку.
- Здравствуй, Оля.
Оля резко выдернула руку.
- Я вас не знаю. Оставьте меня!
- Зато я тебя хорошо знаю. Надо поговорить. Сядем в мою машину, - он схватил Олю за руку и дернул в сторону сзади ехавшей машины. Оля вырвалась и резко отскочила от края дороги. Осмотрелась. Рядом находилось телеателье. Оля быстро направилась к нему.
- Я сказал, надо поговорить!
Оля ухватилась за ручку двери ателье.
- Сделаешь шаг, закричу.
- Ты что, как пуганая ворона, каждого куста боишься! – Он оглянулся, махнул водителю рукой. – Уезжай! – Машина развернулась и уехала.
- Теперь можем спокойно поговорить?
- Мне не о чем с вами говорить. – Этот человек вызывал какую-то тревогу. Оля быстро пошла в сторону института. Проходя мимо жилого дома, парень вновь схватил Олю за руку и дернул в сторону скамейки.
- Сядь! Отдышись! Сказал, поговорить надо.
Оля села на краешек скамейки.
- Ты знаешь, что твой парень отказался от выгодного контракта? И потерял миллион «зелеными»? Знаешь, конечно. А отказался он из-за тебя и ежу понятно. Ты что, не понимаешь, что ему сейчас здесь кислород перекроют, и он пропал, как боксер. Чем на хлеб зарабатывать будет? Но из-за твоего отказа и еще кое-кто понес убытки, и не малые.
- Что вы от меня хотите?
- Он должен подписать контракт и уехать, а ты не мешай его карьере, сгинь из этого города. Если он не поедет, вы оба об этом очень пожалеете, такие потери в бизнесе не прощают. Или ты забыла ту ночь, когда он загремел в больницу? Я тебя предупредил. Смотри, не пожалей потом. – Парень ушел.

Взволнованная и напуганная, Оля из холла института позвонила Жене. Автоответчик сообщил, что он будет дома через три часа. Решила поговорить с Сережей, он к счастью оказался дома.
- Сережа, кажется, у меня начинаются неприятности. Какой-то парень встретил меня на улице, потребовал, чтоб я уматывала из города и не мешала Жениной карьере.
- Началось… Этого и надо было ожидать. Предварительный разговор по поводу этого контракта был у Жени несколько месяцев назад, и он дал согласие. Сейчас, когда все закрутилось и оформляется, вдруг с его стороны отказ. Так не делается. Хотя я его понимаю, он совсем потерял голову. Но «босс» Жени, «продавая» по контрактам боксеров за границу, как посредник, получает, наверное, процентов двадцать с суммы каждого контракта, то есть он на спортсменах делает свой бизнес. Если спортсмены не будут повиноваться, его бизнес потерпит крах. Такого он не потерпит.
- И что же делать?
- Уговорим Женьку поехать. В конце концов, он мужчина и должен вести себя соответственно. Дал слово, надо ехать, а не подставлять под угрозу свою девчонку. Ну, если вы очень заскучаете друг о друге, ты
можешь приезжать к нему в свои каникулы, да и он пару раз за год вырвется. А редкие встречи еще слаще будут. Оля, может тебе, действительно, выйти замуж за Женю? Парень золотой, не пожалеешь.
- Хорошая сваха из тебя, Сережа, но я еще не готова к замужеству.
- Прости. Я тоже так считаю, но видела бы ты, как он переживал два месяца, не видя тебя. Ладно, не горюй. Женя поедет, все будет о кей.


Через день, 30 декабря, в комнату общежития с шумом ввалились Женя с Сережей. В руках у Жени была елка, а Сережа едва удерживал коробку с елочными игрушками, огромный торт и сумку.
Закипела работа, одни устанавливали елку, украшали ее игрушками, другие готовили стол к чаепитию. Настроение у всех было праздничное.
- Все-таки Новый год – самый лучший праздник. В детстве утречком встанешь и бегом к елке, а там, в ярких упаковках уже лежат подарки. В волнении, затаив дыхание, разворачиваешь каждый пакет, ожидая настоящего чуда. А сейчас родители далеко и под елочку ничего не положат, – вздохнула я…
- Не вздыхай, Надюша. Завтра вас с Олей ожидают такие сюрпризы! Главное, днем хорошо отоспитесь, ночной клуб работает с 21 часа до 7 утра. Выдержите?
- Выдержим!!! – хором заверили мы.
В комнате от елки пахло хвоей, ярко горели разноцветные лампочки, всеми цветами радуги переливались елочные игрушки.
- Ребята, вы просто чудо! Вы сделали нашу комнату сказочно красивой. Сегодня ночью нам будут сниться прекрасные волшебные сны, - сказала Оля.


Но она ошиблась. Всю ночь ей снились кошмары. То возникало плачущее лицо мамы, то она падала с какого-то обрыва, и просыпалась от собственного крика.
Под вечер заехал Сергей.
- Оля, мы с Надей сейчас уходим, нам надо кое-что организовать. Встречаемся в 21 час у клуба. Женя просил передать, что будет ждать тебя в машине у входа в парк с правой стороны в 20.40. До вечера. – Мы ушли.
Оля осталась одна в комнате. Странно, вчера было отличнейшее настроение, а сегодня этот сон еще больше усилил тревогу, которая не покидала ее уже несколько дней.
- «Еще один звонок, и смолкнет шум вокзала…». - Оля стояла у окна, тихонько напевая. – Какая грустная песня… «И поезд улетит в сиреневую даль...». Сколько грустных и печальных песен, но почему-то именно эта заставляет сердце сжиматься от тоски. Нет, с таким настроением на праздник идти нельзя. - Оля включила погромче радио, скорчила перед зеркалом сама себе рожицу, стала одеваться.


Выйдя из общежития, Оля сразу увидела у перекрестка Женю. Он стоял у машины красивый, нарядный, с радостной и ослепительной улыбкой, широко раскинув руки, как бы маня в свои объятия.
- «Сиреневый туман…». - Оля сбежала со ступенек, шагнула на мостовую, сделала три шага и услышала жуткий крик Жени.
Боковым зрением Оля успела увидеть рядом с собой что-то огромное, почувствовала сильный толчок, в сознании промелькнуло заплаканное лицо мамы, и она провалилась… в тишину.
Все произошло у Жени на глазах. Неизвестно откуда взявшаяся машина, на огромной скорости сбила Олю. Ее как манекен подбросило вверх, она упала на капот и отлетела далеко в сторону.
Машина без номеров с тонированными стеклами умчалась. Ноги у Жени будто приросли к земле. Наконец, очнувшись, он, пошатываясь, подошел к Оле. Встал на колени, Сердце и пульс не прослушивались, изо рта стекала струйка крови.
Рядом остановилась машина, водитель побежал к ближайшему телефону-автомату. Женя сел на заледеневший асфальт рядом с Олей, взял ее руку, прижал к своим губам.
- Оленька, любимая, не умирай, не покидай меня… Прости меня… Прости, что повстречался на твоем пути… Прости за безумную любовь мою… Прости, что не смог уберечь тебя…
Он еще раз послушал пульс, сердце не билось. Красивые зеленые глаза ее смотрели далеко в небо. Женя всхлипнул:
- За что?.. За что мне такое?.. Оля, не оставляй меня, не оставляй меня, - шептал он, хотя знал, что она уже далеко. Подъехали гаишники, «скорая помощь». Санитары «скорой помощи» силой оттащили его от Оли и увезли ее.
Гаишники что-то измеряли, писали, спрашивали о чем-то Женю, а он сидел посреди дороги, бессмысленно смотрел перед собой и молчал.
- У него шок, допросим завтра, - сказал гаишник. – Парень, давай мы тебя отвезем домой.

Они подняли его с проезжей части, взяли под руки, повели к своей машине. Сделав несколько шагов, Женя остановился, оттолкнул их, отрицательно покачав головой, поплелся к своей машине. Гаишник остановил его.
- Тебе нельзя в таком состоянии ехать.
- Я не поеду, - выдавил из себя Женя. Он сел в машину, опустил голову на руль, плечи его вздрагивали от рыданий.
Гаишники, закончив свою работу, уехали. Улица опустела, все уже отмечали Новый год.
Женя какое-то время находился в оцепенении, затем резко выпрямился, пошарил рукой под сиденьем, вытащил револьвер. Откинул барабан, проверил в нем наличие патронов, снял с предохранителя и положил револьвер на заднее сиденье.
- Н-н-у! С-с-уки! Берегитесь! Я знаю, где вас найти. – Он нажал на газ, и машина рванула с места.
Не веря в нынешнее правосудие, Евгений в ту трагическую ночь сам расстрелял убийцу Оли.
Началось следствие. Женя, быстро оформив контракт и документы, уехал за границу.
Прощаясь с Сережей, сказал:
- Мне будет очень тяжело без Оли и без тебя. Не знаю, выдержу ли…
- Ты вернешься?
- Не знаю. Не известно, чем закончится следствие.
- Друзья навсегда не расстаются. Я приеду к тебе. Сообщишь адрес через Надиных родителей.
Они обнялись на прощанье.
- Прощай, - сказал Женя.
- До свиданья, - поправил его Сергей.
Если б они знали тогда, чем все кончится, что свидание им разрешат им только через шесть лет.