Безумие подкатывает…
Раздаётся звонок в дверь – громкий, настырный и противный. Со злостью я подбегаю к двери, пинком ноги распахиваю её, а за порогом стоит она. В длинном бархатном плаще, без косы, лицо скрыто под капюшоном. Внутри меня сразу же становится пусто, как в Зоне перед выбросом.
«Неужели ты за мной?», – спрашиваю я, и она отрицательно мотает головой. Правая рука её, скрытая в складках рукава, поднимается и тянется к моей левой груди, туда, где под кожей и плотью бьётся моё сердце, любовь в котором была так жестоко убита. «Оно умерло?» – спрашиваю я, и она кивает. Я опускаю взгляд и хочу заплакать. «Оставь его мне! – прошу я её. – Пусть оно мёртво, но я жива! Я же не смогу жить без него!» Она снисходительно качает головой, пытаясь успокоить меня. Потом манжет рукава сползает по её руке ближе к локтю, обнажая серую кожу. Рука её поворачивается ладонью вверх, требуя, чтобы я отдала ей своё сердце. Я тупо рассматриваю её руку, протянутую ко мне – уж слишком противна она мне! Покрывает её серая шелушащаяся кожа, скрюченные пальцы оканчиваются кривыми жёлтыми ногтями. «Нет, – говорю я. – В такие руки я своё сердце не отдам!» Она издаёт непонятный звук, и рука её опускается, скрывается под плащом. Проходит несколько томительных секунд, и рука снова возвращается на старое место – требовать у меня сердце. Но теперь она совсем другая, кожа на ней не серая, а розовая, и ногти наманикюрены и ровно подстрижены. Я смотрю на эту руку, и сомнение одолевает меня. «Нет, и таким рукам не достанется моё сердце, – говорю я наконец. – Только мужским рукам оно доступно». Снова рука где-то под плащом, и снова я жду. Когда она поднимается, я вижу перед собой руку того, кто убил мою любовь. «Нет, ему я не отдам своё сердце! – резко говорю я. – Не достоин он его, ни живого, ни мёртвого». Она удивляется – видно, как под капюшоном сверкают двумя драгоценными камнями её кровавые глаза. «Так в чьи же руки ты хочешь?» – спрашивает она меня. Голос её необычайно мелодичен и нежен. Я, ожидавшая услышать хрип, пугаюсь, но она упорно маячит передо мной, и приходится отвечать. «Я хочу в руки того, чья любовь убита в моём сердце», – тихо произношу я такие слова. Она кивает и уходит от двери, скрываясь в ночной темноте.
Я остаюсь перед дверью и удивлённо смотрю ей вслед. Что ей там понадобилось? Не могла снова изменить руку и сделать её похожей на его? Хотя я никогда его не видела, я бы узнала его руку сразу. Наверное…
Она снова появляется… и не одна! За ней, ведомый какими-то неизвестными мне силами, идёт он. Гордо подняв голову и расправив плечи. Я гляжу на него широко раскрытыми глазами. Он?!
Она подходит ко мне и кивает на него. Я молча подхожу к нему – неужели настоящий? Но рука моя, протянутая к его щеке, проходит сквозь неё. Бесплотную тень привела она мне! Обманщица! Я оборачиваюсь к ней в гневе, но он тут же исчезает, когда я слышу его голос. «Я не мог жить без тебя, – говорит мне он. – И она пришла за мной». Я вытираю глаза, внезапно покрывшиеся какой-то влагой. «Что тебе нужно?» – спрашиваю я его. Она стоит рядом, нагоняет страха, но рядом с ним я не боюсь её. Сердце моё, внутри которого скрыта убитая любовь к нему, колко бьётся в моей груди. «Помнишь, что я загадал на новый год?» – спрашивает он меня. Я вздрагиваю от неожиданного понимания и отвечаю: «Встретить меня и остаться со мной. Значит, она заберёт меня?» «Нет, – говорит он мне, пытаясь обнять, – только твоё сердце». Я закрываюсь от него руками, но разве живая плоть – преграда для рук мёртвого, для рук призрака? Его полупрозрачные пальцы легко проходят сквозь мою грудь и извлекают из неё ярко-красный, излучающий свет комок. Моё сердце. Я вижу его в мёртвых руках моёго возлюбленного и чувствую внутри пустоту. Но это уже не пустота Зоны перед выбросом – это пустота бескрайних просторов космоса. Внутри меня ничего нет. «Можешь забрать меня, – говорю я ей. – Мне больше незачем жить». Она молча снимает капюшон, и вместо ожидаемого старого женского лица я вижу лицо того, кто убил любовь в моём сердце. «Нет. Живи и мучайся!»
Пермь, 11.01.08