Когда мужик, от которого пахло псиной, снял с неё чёрную повязку, она долго не открывала глаз, пытаясь так спастись от встречи с ним. И только, когда тот, пробурчав : «Сиди и не пикай. Крикнешь – убью», загремел засовом, она, наконец, взглянула на свою тюрьму. Но не увидела ничего. Наверное, она ослепла. Её окружала плотная густая темнота. Она снова закрыла глаза. Стало легче. Ощупала тюфяк на полу, куда её бросил бандит. Тюфяк был чуть влажный, пол грязный и липкий. Попыталась открыть глаза, однако тут же их закрыла, так как темнота обжигала больнее прожектора. Что же это? Неужели тот мир, в котором она жила ещё совсем недавно, исчез навсегда, и ей предстояло жить и умереть на неизвестной планете.
Она долго, бесконечно долго, сидела, сжавшись в комок, на тюфяке. Тело одеревенело, стало чужим. Исчезли ощущения, погасли мысли. Она провалилась в небытиё.
С грохотом распахнулась тяжёлая дверь. Помещение залил ослепительный свет. Послышались громкие мужские голоса, которые, казалось, сотрясали пол. Она слышала эти резкие звуки, но не могла ни пошевелиться, ни даже открыть глаза.
Мужчины подошли к ней вплотную:
- Эй, ты чего? Спишь что ли?
- Слушай, да она вроде как померла.
- Вот бы было хорошо… А то, что с ней делать? Я убить не смогу. На меня не рассчитывай.
- Да, подожди ты орать. Она, видно, без памяти. Давай так: пусть она денёк полежит, а там посмотрим.
- А она красивая. И совсем девчонка. На мою покойную сестрёнку Марусю похожа. Нет, я не смогу ничего такого с ней делать. Ты как хочешь.
- Ладно, пошли. Завтра решим. Но порешить всё равно придётся. Не проваливать же из-за неё операцию.
Дверь гулко захлопнулась.
Наступила тишина. Ах, как хорошо… Тело невесомо…Душа заполняется блаженными звуками. Где-то далеко дышит море: она ясно слышит его приливы и отливы. Воздух звенит от цикад. К ней склоняется бабушка, нежно берёт за руку:
- Всё будет хорошо, деточка, - говорит она. – Я с тобою. Я тебя не оставлю одну.
- Бабушка, милая, - она хочет, но не может, прижать к губам бабушкину руку. – С тобой я ничего не боюсь. Но ты же умерла. Как ты узнала, что я в беде?
- Я всегда с тобою, моя милая, и в радости и в печали.
- Завтра они придут меня убить.
- Господь милостив. Господь спасёт. Он не даст свершиться злу. Ты только не бойся. Только не впускай в свою душу ненависть.
А теперь поспи, а я посижу рядом.
Обжигающая струя пролилась ей на лицо. Тело содрогнулось, сжалось в комок. Она открыла глаза. Мужчина поливал из бутылки ей на лицо холодную воду.
- Жива? Очнулась?
- Кто вы? Зачем вы меня мучаете? – чуть слышно прошелестел её голос.
- Никто тебя не мучает. Ты сама ударилась об машину. Не надо было так отбрыкиваться.
- Чего вы от меня хотите?
- А ты как чувствуешь? Что болит?
- Не знаю. Пить хочу.
Он наклонился к ней, приподнял ей голову, осторожно влил в рот холодную воду. Она, захлёбываясь, с жадностью глотала. Вода возвращала силы. Через несколько минут она уже сидела на тюфяке, но встать пока не пыталась.
Он сел рядом с ней, прямо на грязный пол, и она увидела его лицо совсем близко, как будто через огромное увеличительное стекло. Ему, наверное, лет двадцать пять, глаза тёмносерые, внимательные, короткий чуть вздёрнутый нос, тонкие напряжённые губы.
- Как тебя зовут?
- Мария.
Она видела, что её ответ произвёл на него впечатление. Он удовлетворённо кивнул.
- А лет сколько?
- Семнадцать. Зачем вы меня сюда привезли? Что я сделала?
- Да по ошибке. Нужна была другая.
- Отпусти меня, - она трогательным жестом слегка коснулась кончиками пальцев его руки. Он поспешно отдёрнул руку. Вскочил с пола. Быстрым шагом пошёл к выходу.
- Вы уходите?! Пожалуйста, не гасите свет! Я больше не могу быть в темноте. Мне страшно…- она всхлипнула.
У самой двери он остановился, резко, всем корпусом, повернулся к ней, и она увидела, что его лицо исказила судорога. Он стремительно подошёл к ней, схватил за руку, помогая подняться с полу:
- Ты можешь идти? Можешь быстрее? Идём!
Они вышли на незнакомую улицу, мрачную и грязную, похожую на промзону. Он шёл впереди. Она едва поспевала, собрав последние силы. Они шли через какие-то арки и проходные дворы, и, наконец, вырвались на простор: широкая, бурлящая машинами улица, спешащие люди, яркое ослепительное солнце. Она зажмурилась от яркого света: «Боже! Неужели спасена!»
Внезапно он остановился. Взглянул на часы:
- Мы не успеем… Давай сюда.
Он подошёл к двери крайнего подъезда и позвонил.
- Кто там? – тотчас откликнулся женский голос.
- Меня зовут Сергей Прошин. Я с сестрой. Ей нужна помощь. Откройте, пожалуйста.
Женщина некоторое молчала. Потом неуверенно сказала:
- Ладно, входите…Что случилось? – спросила она, когда молодые люди вошли в квартиру. Но, взглянув на Марию, сразу поняла, что девушке плохо. – Что с тобой? - спросила она, - может, скорую помощь вызвать?
- Да, пожалуйста, позвоните. У неё, видимо, что-то с сердцем. Только я не могу дожидаться, пока приедет машина. Я должен бежать на работу. Помогите сестре. Вот вам деньги на расходы. – И он вынул из кармана куртки пачку денег.
- Да Господь с вами! Зачем мне так много?
- Берите-берите. А что останется, Марусе отдадите. – Он подошёл к девушке, погладил её плечо, пробормотал:
- Прощай, сестричка!
- А вы…А ты куда? – растеряно спросила Мария.
- Я должен вернуться.
- Нет! Не ходи туда!
- Ты ничего не понимаешь. Я должен…
Когда дверь захлопнулась, женщина повернулась к Марии. У неё было приятное спокойное лицо:
- Тебя зовут Маруся?
- Да.
- А меня Варвара Ивановна. Что с тобою? Где ты живёшь? Может, позвонить родителям?
- Родители в Саратове. Я студентка. Живу в общежитии.
- Так что? вызвать скорую помощь?
- Нет. Пока не нужно. Можно я приму душ.
- Душ? Ну, конечно. Почему же нельзя.
Она стояла под горячим душем, наверное, целую вечность. Варвара Ивановна даже заглянула к ней, с беспокойством спросила:
- Ты как там, жива?
- Всё хорошо, Спасибо. Варвара Ивановна, можно я надену ваш халат? У меня одежда очень грязная.
- Можно. Он там на крючке висит.
Когда она вышла из ванной, добрая Варвара Ивановна уже накрыла на стол, поджидая её на своей маленькой чистенькой кухонке:
- Иди, Марусенька, поешь.
Мария села за стол, вдыхая аромат отварной картошки, котлет, свежих огурцов. Она почувствовала острый голод и принялась с жадностью поглощать выставленные явства.
Варвара Ивановна, подперев рукой щёку, смотрела на неё с милой улыбкой:
- Кушай, кушай, девочка, - повторяла она, - не стесняйся.
Потом, когда Мария отодвинула опустевшую тарелку и решительно отказалась от добавки, Варвара Ивановна сказала:
- А теперь, Марусенька, расскажи, что с вами случилось. И будем вместе думать, как делу помочь.
Когда Мария закончила свой горестный рассказ, хозяйка не удивилась, не всплеснула руками, не заохала. Она сказала:
- Этого парня, Сергея твоего, надо выручать.
- Да как же? Как, Варвара Ивановна?
- А вот как. Я знаю этот подвал, где тебя держали бандиты. Там раньше было овощехранилище. Я когда-то была там зав.складом. И каждый закоулок знаю. Пойду, разведаю, что делается.
-Я с вами!
- Ладно. Только тебе надо так одеться, чтобы, если что, они тебя не узнали. Сейчас я тебе чего-нибудь поищу. Тут сынка моего одежда, он в армии служит, вот смотри, его детские брюки, рубашка, свитер. Примерь-ка. Вот и хорошо. Вылитый парнишка. Идём, а потом решим, вызывать милицию или нет.
Яркое солнце и спешащая энергичная толпа делали улицу совершенно безопасной. Невозможно было представить, что ещё пару часов назад, она томилась в тёмном подвале совсем рядом с этой беззаботной улицей, и никто никогда бы не догадался, как она нуждалась в помощи. Она шла рядом с Варварой Ивановной, ничем не выделяясь в бесконечной толпе. Но вот Варвара Ивановна, дав знак лёгким прикосновением руки, повернула во двор, прошла через арку, и они оказались совсем в другом мире: солнце исчезло за стенами серых домов, под ногами была грязь, битые кирпичи, полиэтиленовые пакеты, сгнившие доски, нечистоты. Женщина не обращала внимания на этот отвратительный пейзаж, уверенно обходя то там, то здесь возникающие препятствия из мусора и зловонных луж. Наконец, они подошли к полуразрушенному двухэтажному дому:
- Это здесь, - тихо произнесла Варвара Ивановна.
Мария отрицательно покачала головой.
- Это здесь, - повторила женщина, - вход в подвал с другой стороны. Идём. – И они вошли в подъезд дома. – Будь осторожна. Лестница на ладан дышит. Мы пойдём на второй этаж.
И они, осторожно ступая, начали подниматься на второй этаж.
- Куда мы идём?
- Молчи.
Они прошли по коридору, с трудом пробираясь сквозь обрушившиеся перегородки. Наконец, Варвара Ивановна зашла в какую-то комнату, и Мария услышала разъярённые мужские голоса. Она в ужасе отскочила к стене, но её попутчица, прижав палец к губам, схватила её за руку, и прошептала в ухо:
- Слышишь? Это они там в подвале разбираются с Сергеем.
- Почему здесь так слышно?
- Здесь проходит вентиляционная труба. Тихо, надо понять, что они собираются делать.
Мужчина яростно кричали, пересыпая каждое слово матом. Что-либо понять было совершенно невозможно. И вдруг всё затихло.
- Ладно, - послышался низкий гудящий голос, - пусть он побудет здесь несколько дней без жратвы. Тогда посмотрим, что он нам скажет.
С лязгом захлопнулась дверь, и наступила мёртвая тишина.
Мария смотрела на Варвару Ивановну, не понимая, что же им делать, но та улыбнулась и тихо сказала:
- Подождём немножко, чтоб уж точно уехали, а потом пойдём выручать нашего Сергея.
На двери, ведущей в подвал, висел огромный амбарный замок. Варвара Ивановна подёргала его в надежде, что он проржавел и не закрылся, как следует. Но нет. Замок был в порядке.
- Надо вызвать милицию, - взволнованно зашептала Мария.
- Это успеется. Сначала надо самим попробовать. Связываться с милицией – последнее дело.
- Да как же мы сможем?
- Постой, дай подумать. Ключ ведь громадный. Да и улика. Едва ли они его с собой забрали. Небось где-то здесь припрятали.
Давай подумаем, где его удобно спрятать?
Мария с восхищением смотрела на свою новую знакомую.
- Ой, Варвара Ивановна, точно, они здесь ключ прячут. Когда Сергей выводил меня из подвала, он куда-то сюда что-то положил.
Они начали торопливо обшаривать угол стены, прилегающий к двери. Мария залезала пальчиком в каждую щёлочку, отодвигала каждый кирпич. И вдруг сердце её остановилось, замерло: вот он, этот злосчастный ключ!
Варвара Ивановна чмокнула её в щёку:
- Умница! - Она взяла ключ, вставила в замок, легко повернула, и замок открылся.
Некоторое время они стояли у двери. Потом Варвара Ивановна выглянула во двор, и, убедившись, что там никого нет, распахнула дверь.
В подвале была чёрная тьма. Но Варвара Ивановна привычным жестом пошарила по стене, и в ту же секунду вспыхнул свет.
Сергей лежал на матрасе лицом вниз. Когда зажёгся свет, он даже не пошевелился. Они кинулись к нему, пытаясь перевернуть его на спину.
Он открыл глаза и с изумлением уставился на своих спасительниц:
- Вы?! Как?! Откуда?! А где братва?
- Они уехали. Нужно быстрее выбираться отсюда.
Он вскочил на ноги, схватил обеих за руки, и они опрометью кинулись вон. Отбежав на некоторое расстояние от зловещего подвала, Сергей остановился:
- Подождите секунду. – И он бросился обратно.
Женщины растеряно смотрели ему в след:
- Постой, ты куда?
Но он уже исчез в нише, скрывающей дверь в подвал.
Через несколько секунд он появился вновь, держа в руке ключ от амбарного замка:
- Я запер дверь, - быстро проговорил он. – Вот ключ. Выкиньте его в помойку. - Потом он посмотрел на них, и добавил также поспешно:
- Никто не должен видеть нас вместе. Прощайте. Спасибо вам. И простите меня. Прощай сестрёнка. Пожалуйста, позаботьтесь о ней, - обратился он к Варваре Ивановне.
- Но ты-то куда? Ведь они найдут тебя.
- Я уезжаю сегодня домой, в Днепропетровск. Им меня больше никогда не видать. Прощайте.
Он махнул им на прощанье рукой и исчез за сваленными в кучу картонными коробками.
Мария и Варвара Ивановна молча смотрели ему вслед.
- Что с ним будет? Мне его жалко, - Мария старалась скрыть навернувшиеся непрошенные слёзы
Варвара Ивановна обняла её за плечи и, глядя в кусочек чистого голубого неба, выглядывавшего из-за закопчёной пятиэтажки, прошептала:
- Спаси его, Господи. Вразуми его, чтобы он выбрал себе другую жизнь.