Сатана там правит бал. Друг и враг в одном лице-7

Орлов Игорь Борисович
               
                ПЕРВЫЙ  СЮРПРИЗ.
               
     Юра проснулся от прикосновения. Он открыл глаза, не  понимая, кто его  будит.  Протерев  глаза, он увидел  перед  собой Маргариту.
- Юра, вставай, просил   разбудить.   
- Ага,  спасибо,  сколько  время? 
- До  подъёма час.  Зачем  просил?   
- Надо. - Я пошла, - сказала  вожатая и  продолжала  стоять.    
- Всё,  иди к себе, я встаю.   
Девушка хмыкнула, и ушла, закрыв за собой дверь. Юрий  лежал, смотрел в потолок.  В палате светло, в углу напротив окно с разорванной  марлей. Тишина, никто не храпит, а за окном уже щебечут птицы.  Солнечные  лучи осторожно проникают сквозь густую листву в спальню.
"Что случилось?  До последней секунды всё помнил.  Забыл, хоть убей. Опять снился Люцифер, а что и как?  Увы! Плохая у меня память. Надо вставать".
Вожатый оделся, пошёл по своим делам....

Юрка  проснулся от прикосновения. Он открыл  глаза.   
Он  увидел  перед  собой  Мишку.    
- Юр,  проснись ...       
- Чего? - не понял  Фа-Фа. 
- Я в туалет хочу,  -  тихо, произнёс Мишка.   
- Я причём? Иди, может тебя, на  ручках отнести?
Французов  откинул  одеяло. 
-  Смотри.  Он выставил вперёд левую ногу.  Юрка, не думая, поморгал, чтобы  лучше видеть. За щиколотку мишкиной ноги была надета цепочка, она тянулась  под  одеяло.   
-  Это что? - спросил Фасолин.   
Мишка дёрнул за цепочку.  По звуку стало ясно, что второй конец цепи пристёгнут к спинке кровати.   
-  Это как?  - поморгав, и подумав, спросил  Юрка.   
-  Вот  как.   Миша показал небольшой висячий замок на цепи у стопы   
-  А ключа нет.    
-  Кто, тебя на цепь посадил? 
-  Не знаю. Ты? Ты со мной спал. Твои шуточки? 
-  Ты чего? У Юрки широко открылись глаза, затем и рот.    
-  Юрка, мне срочно нужно. Придумай что-нибудь. 
-  А где Вихров? 
-  Юрка, я хочу по-срочному. 
Юрка оглядел всю палату.  Все спали, кроме них  На глаза не попалось ни какого-либо сосуда  Он выскочил на веранду.  На столе не было графина.
"Где он? Что делать?  Надо выручать друга". 
Он вернулся в палату. Мишка терпел, как мог, весь извёлся. 
- Я уже полчаса терплю, сейчас не выдержу.               
Юрка залез к себе в плавки, вынул из потаённого кармашка бумажный пакетик. 
- Всё, что есть, - и протянул  другу.   
- Давай, раз ничего другого нет
Мишка разорвал пакетик, вынул тонкий резиновый скрученный «резервуарчик»   
-  Мне мало, сейчас порвётся. 
-  Тогда  потерпи, Смогёшь?   
-  Постараюсь.
Миша передал наполненный аморфный сосуд Юрке.  "Жидкая бомба", мягко и тяжело покачиваясь, поплыла навесу в руке у Юрки к дверям. Фасолин выглянул на веранду. Никого. Он разрядил "бомбу" в траву, сразу за углом  корпуса и вернулся  в  палату. В спальне его с нетерпением ждал Французик, прикованный к кровати.   Мишка ещё раз зарядил "бомбу" и друг снова, как минёр, понёс её обезвреживать.  Вернувшись,  он  бросил  пустую оболочку бомбы Французову. 
- Дарю, пригодится, как-никак выход.  Я на веранде по дороге, чуть не  взорвался. 
Затем  Юра осмотрел замок на ноге парня. 
-  Где-то я этот замок уже видел.   
-  Где?   
-  Сейчас вспомню. Фа-Фа посмотрел на потолок. 
-  Это первый сюрприз,  - тихо, сказал он.
-  Кому, и от кого? - стараясь силой порвать цепь, спросил  Миша.
-  Надо полагать мне, а тебе предупреждение.  Свой  сон, помнишь? 
-  Нет. Почему сюрприз тебе, на моей ноге?   
-  Элементарно, Ватсон.  Мы с тобой похожи, и Люцифер в темноте перепутал ноги. Он перепутал твою ногу с моей.  Их там было четыре.  Он, опять  допустил  ошибку.   
- А я думаю Вихров, хочет над нами посмеяться, или кто из пацанов.
- Пацаны нас, только мутузили. Их науськали.   
- Кто? 
- Не понял? Сатана?  Он мстит мне и тебе.
- Он, что не может, напрямую?   
- Он же дьявол, издевается, он так играет с нами. Ты, вообще как?                Фа-Фа показал на зад.      
 - Вчера болело.  Они мне туда чеснок засунули.    
-  Туда?! Они, что не соображают? Идиоты!            
-  У меня и так всё болит. Знаешь, как жечь стало.               
-  Представляю.  И что? 
-  Он сам вылетел. 
-  Выходит, зря, не помогло.   
-  Что, зря, Юра?
 - Зря, я к тебев постель лёг, хотел тебя от сатаны охранять, не уберёг.  Он у меня под носом, тебя на цепь осадил, как Цербера.   
-  Юра,  ты  говорил  это сюрприз  для  тебя.   
-  Ты прав.  Бес мне обещал, что у меня лопнет мочевой пузырь, я должен быть на  твоём  месте. 
-  Юрка, да это пацаны...   
-  Конечно, они, а бес внутри одного из них.   
-  Ты думаешь? 
-  Я думаю, где ключ достать,  руками цепь не порвать. Ключ существует, замок  закрывается ключом. Я вспомнил, в первую смену этот замок висел на чемоданной.   
-  Мне не легче, этот ключ. 
-  Миша, я найду  ключ. 
-  Юрка. 
-  Что? 
-  Юр, я за большое  хочу,  -  тихо, сказал Мишка.               
У  Фа-Фа отвисла челюсть.         
       


                СЕКРЕТНЫЙ АГЕНТ

  Он сразу обратил внимание, и несколько раз в этом  убеждался, что взаимоотношения Фасолина Юры и мальчишек третьего отряда не всегда  ровные. Дружеские  отношения  Юры в его отряде были только с Французовым, не  считая, конечно вожатых. Мальчишки часто задирались к  Фа-Фа,  недолюбливали его, тем белее, что он был сыном  начальника.  Причина была ещё в том, Французов Миша и  Фасолин Юра были "дзержинцами", а все остальные  мальчишки считали  себя  "водниками", и у них были свои порядки-законы, и свои командиры.

 Мальчишки не пропускали случая, чтобы насолить друзьям-дзержинцам, или подставить подножку. Исходя из всего этого, он внимательно наблюдал(на расстоянии, незаметно) за Юрой и Мишей, подстраховывал их, как говорят взрослые. Его никто не просил этого делать, он  самостоятельно принял такое решение, и ему это удавалось.

Он, так же чётко выполнял  все  задания  своего  начальства. Он параллельно делал два дела. Одно официально (в то же время негласно), другое самостоятельное.  Он умело  сочетал все свои лучшие качества  способного  ученика.  Его  радовало, его объект прикрытия - Фа-Фа, почти всегда  обходился своими силами, своим  умом.  Фасолин  Юра никогда не дрался, профессионально уходил из любых сложных  ситуаций. Умел налаживать отношения в критические моменты, которые в любую минуту,  могли закончиться дракой, мордобоем.

  Сколько раз, он со своими  "водниками" был  на  пределе, но дипломатические способности сына начальника, всегда выводила их  из тупика, и ссора заканчивалась  перемирием,  в основном  футболом. Он не выпускал  из поля  зрения Юрку и Мишку, опекал их, иногда  выполняя  мелкие поручения Фа-Фа. И ни разу не пришлось вмешиваться, чтобы защитить посланника от физического воздействия. 
 
 Вот, и сейчас  он сидел в кустах у баскетбольной  площадки, в сорока метрах от тех кустов на краю футбольного поля, где, затаившись, сидел Фасолин Юра. Фа-Фа сам  подстраховывал своего Вихрова, опасаясь нападения на вожатого нечистой силы, совсем не подозревая, что его самого «пасут». 

  На баскетбольной площадке, она была  вдали от спальных корпусов, продолжался отдых персонала, поэтому  здесь раздавался не громкий шум, смех, крики.  Продолжалось  обновление у "гигантских  шагов" уже персоналом. Фа-Фа сидел в дозоре, не сводя глаз с тёзки, который вместе с другими  вожатыми бегал, и  летал  вокруг столба на качелях. 
 
В других  кустах, и тоже в дозоре, не сводя глаз с Фа-Фа, сидел он. То, что Фасолин Юра, от своей учёности, помешался на мании величия и борьбы с нечистой силой, вовлекая в неё всех и каждого, он относился с лёгкой иронией, потому, что сам не верил в эту чертовщину. Он всему находил чисто научное, или практическое  объяснение. Еще ему очень нравилось, положение законспирированного тайного  агента - отдыхающего.

 Для него это была не игра, а сама  жизнь в лагере, как и всё его задание. Он ничем не отличался от других, был не заметным, не как Валентин. Тот и скромный, но все, же выделялся от других, своими занятиями самбо.

 О его задание, находиться в лагере, отдыхать, и быть не заметным секретным агентом, никто не знал, кроме  троих: двух Фасолиных отца и сына, и полковника ОБХСС Акима Сергеевича. Поэтому агенту, приходилось очень  умело нарушать лагерную  дисциплину, для пользы  дела, и уходить от своего вожатого (лейтенанта милиции) и ребят, особенно от старших мальчишек. До поры до времени всё шло гладко.

 Он сидел в  кустах до тех пор  пока Фа-Фа крадучись, направился  назад  к себе в корпус. Через некоторое время, он также, незаметно, проследовал за Фа-Фа. Подойдя к корпусу, прячась в  тени, он  остановился у окна, прислушиваясь к звукам, которые доносились из спальни мальчиков третьего отряда. Шум и хлопки  заставили его вскарабкаться  на  завалинку, держась одними  пальцами  за раму, заглянуть в окно.

  Он превосходно видел в темноте. Почти все мальчишки, обступив двоих, дрались подушками и полотенцами. Те двое были Мишка и Юрка. Он быстро  оценил обстановку, и  ждал когда наступит  момент вмешаться в события, не допустить слепой расправы большинства над Фасолиным и  Французовым. Он знал, что это всего на всего мальчишеская шалость, безобидная битва на подушках  и  выжидал. 

  Когда до его  слуха  долетел  вскрик,  похожий на стон, и когда он увидел, что двое из  большинства нападающих махаются не полотенцами и подушками, а ремнями,  ударяя металлическими пряжками куда, придётся по двум друзьям,он понял - "пора".  В голове вертелась мысль, как помочь и самому не засветиться, здесь и пришла идея "всадника без головы".

 Быстро нашлась бурка, которую он закрепил на плечах  и на голове, и казацкая двух хлёстка.  Ему потребовалось  всего полторы минуты, разогнать всех по местам, каждому нападающему  достался  заслуженный,  хлёсткий, точный  удар ниже спины. Кто был с ремнём, тем досталось больше других.

 Не проронив ни слова, «всадник без головы" под конец наведения порядка, ударом хлыста вспорол марлю на  окне,  и ловким  акробатическим  прыжком в два приёма -  кровать, тумбочка, выпрыгнул в окно.
 В кустах,  не снимая бурки,  дождался, когда в окне зажёгся свет.

  Это в палату вошли, вернувшись с поля Вихров и Столицын.
  Ещё через две минуты он, как ни чем, ни бывало, лежал в своей постели.  Никто даже, и не заметил  его  получасового  отсутствия.


                КАЧЕЛИ.
 
    НА веранде Юрий посмотрел на график дежурств, с кого спросить за ночной погром, и тихо вышел из корпуса.   Он решил заглянуть во второй  отряд, поднялся  на крыльцо, дверь закрыта.  Подумал,  что  ему делать, пошёл на баскетбольную площадку! «Гигантские  шаги" были уже заняты. Вокруг столба бегали Гогидзе и  Бура. Рядом на опоре баскетбольного щита подтягивался  вожатый Костик.
 
-  На  новенького,-  сказал  Вихров. 
-  Где,  доброе утро, Вихрик?  -  пролетая  над  головой, крикнула Лена.
-  Доброе Всем  утро!     Юрий поклонился  в  пояс,  как  народный  артист.
  Справа от себя услышал  смех.  На скамейке сидели Рита и  Олег,  словно никуда и не уходили на ночь. Они хихикали над  Юрием. Юра подошёл к своим коллегам.
 
-  Видела, что устроили наши архаровцы? - обратился он к Маргарите.   
-  Видела,  в  курятнике чище. 
-  Олег, они  правду говорят про привидение без головы? 
-  Ты, куда  шёл?  Кататься?  Вот и иди и катайся, и не мешай  нам качаться. Их скамейка заскрипела на цепях. Юра по нахалке сел между ними. 
   
-  Нахал. 
-  Извините, я нечаянно. Вам, что ночи мало?       
-  Батенька,  да  ты,  в  самом  деле, нахал.   
-  Что я  сделал?  Я, только  сел,  - оправдывался Вихров - о чём шушукаетесь?    
-  Олег  мне свой сон рассказывал.
   
-  Расскажи мне, я тоже, послушаю. Олег молчал. За Столицына говорила девушка.   
- Он стесняется. Он сказал, что ему приснилось,  как  мы  вдвоём очутились в средневековом городе, и  когда  проходили через сторожевые городские ворота, его схватили охранники, и хотели уже казнить ...   
 
- Олег,  ты такой паинька,  и за что это тебя так?   
- Не  помню за что, - сказал Столицын, - по-моему, у  меня не было пропуска, в город. 
-  И  казнили?   
-  Меня  сбросили с высокой  крепостной  стены  в сточную яму, и  в  самый  последний  миг меня поймал за ногу,  я  уже  летел  вниз  головой, кто бы мог подумать ... кто? 

- Ты, Маргарита?  - засмеялся  Вихров.   
- Фасолин  Юрка, -  закончил свой сон Олег.
- А он об этом,  знает?   
- Кто? - Фа-Фа.
- Так, это сон,  дурень!  - вставила девушка.
- Когда это был сон у тебя? 
- Сегодня,  ночью.

- Странно, он и мне сегодня снился, и тебе.  Раздваивается  наш  Фасолин  на  составные  части, и туда  и  сюда.   
-  Мальчики, он двух личный, - старалась сострить вожатая.   
-  И  что  Фа-Фа,  спас тебя от казни?

-  В  том-то и дело, что нет, он уронил меня, прямо в канаву на кол голым  пузом.   
- Теперь, ты свой сон давай, Вихрик.   
Рита состроила юноше  глазки.
-  Про  тот, или  сегодняшний? 
-  Всё  равно, какой.   
-  Так  я с  Фа-Фа  каждую ночь ...   Я  с ним  летал  в  Италию.  Он  меня  по  пути познакомил  с  дьяволом. 

-  Ну, у тебя   и  знакомые,   -   засмеялась  Рита.   
-  Юрик,  какой ты, ещё маленький, страшилке тебе  сняться вместе с сатаной.  Мне уже девушки  сняться, например.  А тебе  Фасолин.   
Олег  толкнул  локтём  друга. 
-  А  мне, тоже  сняться  всякие ...   
-  Это,  какие  всякие?  -  поинтересовалась  Маргарита  у Олега, - страшилки, или  девушки.   
-  И то и другое в одном  лице.
-  Ах ты, негодник,  - и девушка, шутя, стала колотить Олега по спине кулачками. 
Олег  довольный улыбался.
- И что, ты с этими  страшилками  делаешь? - теперь Юра  спросил у своего дружка, и приготовился к обороне.   
И  Вихрову  досталось от Риты. 

-  Я? Ничего, просто смотрю  на  них. И  всё. 
-  А потом?   
-  Идёмте, кататься, ещё успеем до подъёма.

Они поднялись, пошли к столбу. Освободилось,  только  два  места. Юра уступил свою  петлю Олегу, и стал  застёгивать ремень на поясе у Маргариты. Буратино и Арамчик  сходу  стали  их  крутить, не  давая  Олегу и  Рите  касаться  ногами земли. Юрий стоял, как маленький с открытым  ртом, смотрел на своего друга  -  Олега, и завидовал ему.  Завидовать было чему. 
"Счастливый  Олег, своя  девчонка, правда, "старуха", но  ничего,  всего на четыре  года старше его".

  Сейчас Олег с Ритой. Летали, как птицы, специально скрутили свои канаты, чтобы летать вместе в обнимку, на зависть Юрию.  Их крутили Онуфрий  и  Арамчик.    Правда, и Юрий  летал, в  обнимку  с  Фа-Фа и с его помощью,  но  только  во сне.  Вчера он попробовал на этих "шагах" -  здорово, но в конце кружиться  голова, а для  него  это очень опасно.

 "Счастливый Олег, может поступить в лётное  училище, если  захочет, а потом  в  академию поступить, а  там и  в космонавты. Счастливый, не то, что я. Эти  качели,  вроде центрифуги, у меня нарушение ориентации в пространстве" - это он знал ещё из КЮКа при дворце пионеров, где его и забраковали.

  "Это нарушение ориентации, не что иное, как кружение головы у всех. Вон  Буратино вчера, вообще не мог на ноги встать, а  Арамчик от столба не отходил. Костик - лейтенант, как пьяный шатался, все так.  Все, как все,  никто в обморок  не падает, а  я ...  Гагарин из меня не получился, он и не Гагарин, а  Фафарин, а я не Вихров, а Фафанов. Кругом "ФА", одни Юрки.  Это, что ещё такое?" 

Вихров  очнулся от своих размышлений.  Перед ним стоял настоящий Фа-Фа.
-  Слушай, Николаевич, у  тебя  есть ...  презик? Тихо спросил Фасолин у  вожатого.
-  Чего???  Или мне послышалось???  Какой  ещё  пре...  - и Вихров  обернулся.

-  Самый большой, какой, только есть на свете , - снова тихо, спросил  младший.      
-  Тебе??? И самый  большой??? 
-  Не мне, Мишке надо.      
-  Французику? 
-  Ему, -  кивнул  Юрка, -  чем больше, тем лучше.   
-  Побольше???  Зачем?  -  не  понимал  Вихров.
   
Фасолин отвёл вожатого в сторонку, и всё рассказал про Мишку.   
К  ним  подошёл  Костик. -  Юрчик, что с ним? Ещё 20 минут до подъёма. 
Костик  быстро  вник в ситуацию.  Он свистнул Онуфрия. 
Фа-Фа пошёл отвлекать  Маргариту, пока Костик объяснял ребятам, в какое положение  попал Французов Миша.
                ...

-  Рита!  -  на полном серьёзе сказал Фа-Фа. 
-  Что?      
-  Можно, я тебя  использую, как  женщину?
У  вожатой  округлились  глаза.  Она ничего не ответила,  так и стояла, выпучив  глаза. 

-  Ты  что? -  спросил её Фасолин. 
-  Я-то ничего, ты что? Переучился? Всё отцу скажу.   
-  Фу, какие у тебя мысли, как и у остальных вожатых. Посмотри на небо. Оно голубое.

-  Я поняла.  Все  Юры  нахалы, ты в том  числе.   
-  Рит, погладь мне рубашку до подъёма, я её в стирку относил ещё вчера.  У тебя лучше получиться, чем у меня, ты же женщина. 
-  Ну, Фасолин!  Ты, явно переучился, балбесина. Где  рубашка?
-  Она там, в постирушке на нашей отрядной верёвке  сохнет.  Ты не женщина, ты моя прекрасная леди. Ты лучше всех на свете. Я же люблю тебя так.

-  Ладно, поглажу, что там с Мишкой  приключилось?   
-  Из него кто-то  раба на галерах сделал.  Приковали  к  кровати.   
-  Кто?      
-  Откуда  я  знаю. 
-  Ты,  всё  знаешь,  -  она  подошла к группе ребят, обсуждавших  эту  новость.   
Вихров на ухо спросил у Юрки. 

- Не мог замок булавкой открыть?  Сейфы и квартиры бомбишь, а  тут...?   
- Этот замок другой системы, я над этим уже думал.  У них запирающая пластина  ходит по задней внутренней стороне замка, а сверху ещё две фиксирующие с пружинами, если одна - раз плюнуть, и стопор не сбоку,  как у всех порядочных замков, а сверху, булавкой не подлезть.

-  Сейфы, что тогда такие  говённые?   
-  Ай, долго объяснять. Есть такие сейфы, что и одной булавкой не откроешь,  нужно ещё кое-что.
-  Поморгай, может, откроешь? Что нужно?  Достанем.   
-  Ключ нужен, вот что.       
-  Так нет ключа, -  повысил голос Вихров.
-  Знаю, что нет.  Не кричи. Мишка в любую минуту может обосра"ься.  Надо  торопиться.

                УТРО  СТРЕЛЕЦКОЙ КАЗНИ.
            
Вшестером вошли  в  спальню.  Мишка  сидел  на  кровати, и явно терпел. 
-  Фа, ты  что?  Столько  зрителей мне не надо, этого  ещё не хватало. Сейчас трубить, и эти  ещё  проснуться,  а  мне  уже  надо срочно требуется.               
-  Терпи, казак, - сказал Буратино, и внимательно  осмотрел  цепь. - Не порвать,  даже мне.   
 
-  Я  знаю,  как. 
-  Как,  Арамчик? 
-  Надо Мишку привязать к кровати, а за цепь  "Рафиком"  дёрнуть.  «Продуктовый»  через час приедет. Гуманитарная помощь и свобода.
-  Так с ногой оторвётся. 
-  Об  этом я не подумал.
         
-  Кончайте шутить, думайте. Сказал вожатый Костик. - Надо цепь пилить.      
-  Чем?   
-  Пилой. 
-  По металлу, - добавил  Буратино.   
-  И за пять минут, я больше терпеть не могу. Без улыбки сказал Миша.
 
-  Такой пилы в лагере нет. Костик, осматривая цепь. - Если, только у шофёра  «Рафика» напильник найдётся. 
-  Так, это час ждать, и час пилить, два получается.   
-  Какой шустрый, а три часа пилить напильником не хочешь? Это в лучшем случае.

Фасолин стоял и моргал. - Тихо, не мешайте думать. Не может быть такого, чтобы не было выхода. Из любой ситуации он есть. -  Хлопцы, - обратился  он к Буратино и Арамчику, - в вашем распоряжении пять, нет три минуты, бегите в столовку, там, на кухне, за дверью в подсобке, топор, на хоз дворе одно целое полено, вот таких  размеров, сюда в темпе, время пошло.       
Буратино  и  Арамчик  убежали.

-  Ай, да Фасолин, не то, что мы: пилить, рвать, надо раз и отрубить стопу, цепь сама соскочит с ноги.         
-  Заткнись, остряк. 
-  А я пошутил. 
-  Ему не до шуток.            
-  Миша, а что ты, ел на ночь?  -  острил  Олег.
   
Костик тем временем осматривал цепь. - Руки надо обломать, за такие шутки. 
-  Это не я,  - сказал  Фасолин.               
-  Хорошо, что не ты.         
Костик нашёл ржавое звено цепи, посмотрел на  часы, - Скоро  подъём! Народ проснётся.


В  палату влетели Арамчик с топором и Буратино с поленом.   
-  Буратино, ты, как папа Карло с поленом.            
-  Могу отнести назад. 
-  Не обижайся, я по-дружески, - сказал Костик, он поставил полено рядом с  кроватью. Ржавое звено положили на торец чурбана.

-  Кто смелый? - спросил он у присутствующих, что же - придётся самому.   
-  Нет! - остановил Костика Фасолин, -  так нельзя, так ничего не получится, топор обязательно соскочит, травма будет, нога очень близко. Рисковать, ни в коем случае, нельзя.   
Все посмотрели на младшего Юрку.             
 - Надо, вот так,- и Фа-Фа стал давать указания. 
Сняли все постельное бельё с матраца, приподняли край  кровати, и подсунули чурбан под раму. - Вот теперь, цепь ржавым звеном на край рамы, и одним сильным  ударом, а цепь держать в натяжку. Только, осторожно, нога рядом. Рубить по живому  нельзя.    
-  Я боюсь, - прошептал Мишка.   
-  Стоп! Всё отменяется, - и Фа-Фа снова заморгал. - Тогда остаётся одно, рубить цепь посередине от ноги подальше.

  Вихров и Буратино натянули цепь. Костик взял топор, взмахнул, и сильным, резким ударом, обрушил его на цепь. Удар был настолько сильный, что цепь разлетелась с первого удара. Погнулась малость, даже рама кровати. Все облегчённо вздохнули. 
       
 Сразу, от звука удара проснулись мальчишки.   Обрадованный Мишка, схватил в руки обрывок цепи, и побежал вон из спальни в сторону туалета.               
-  Успеет, или не успеет? Вонища будет на всю Европу, - глядя ему вслед, острил кто-то из мальчишек.
 
 Костик посмотрел на лезвие топора.  - Ничего  заточим.   
- Для следующего раза, - опять прозвучала чья-то острота за спиной. Фа-Фа, не поворачивая головы, на слух определил остряка.  Андрей  "Золотой мальчик".
- Всё, концерт закончен. Можете не ложиться. Юра, труби подъём, - сказал вожатый Олег, протягивая Фасолину трубу…

Над лагерем трижды пронеслось "Вставай, вставай, порточки надевай ..."

 -  Что здесь было? Кто дежурный? Что за бардак? - озираясь  вокруг,  ходил по перьям Арамчик.       
-  Увидел!? Мы сами разберёмся,  -  сказал Вихров вожатый отряда.
-  Конечно, разберётесь, потом, а сейчас все на зарядку, - затараторил грузин, и побежал выгонять всех на зарядку из других корпусов.

  Мальчишки обступили  кровать  Французова. 
-  Кто его приковал, - спрашивали все.   
-  Я, тоже спрашиваю, кто? Вихров посмотрел в глаза каждому. - Если бы не Фа-Фа, то Мишка целый день так и сидел бы на кровати, на цепи, как Цербер.

-  Костик, ты похож, на стрельца с топором, - вынимая полено из-под кровати,  сказал Буратино.
-  Палач с топором, - раздался голос позади.   
Костик обернулся. Напрасно. Кто сказал непонятно. Вошёл Фа-Фа с трубой, и  протрубил в лицо Андрею две ноты "фа".

-  Тебе мало вчерашнего, трубадур.   
-  А тебе? - ответил Юрка.   
-  Вчера всех плёткой, а сегодня утро стрелецкой казни устроили. Я думал, всем подряд будут рубить руки, ноги.   
-  Ты, как раз следующий. Сказал Костик, разглядывая топор. 
-  Пошли все на зарядку, - погнал  мальчишек Олег.   

В палате остались два Юрки. - Фа-Фа, где твой фингал, такой хороший был?
- Тю-тю, Ватсон, - и Юрка побежал на зарядку.   
Вскоре вернулся «каторжник».               
-  Успел? - спросил вожатый.   
   
-  Юрка, молодец, всё до секунды рассчитал. Представляю, что было бы...  Юр, что  мне с этими кандалами так и ходить?    
-  Хорошо, что сам можешь до уборной дойти, и в столовку. 
-  А на линейку?
 
-  Пойду, у Антона спрошу, как с тобой быть?    
-  Что Антон? Ключ надо искать.   
-  Дорогуша, кто тебе ключ будет  искать, подумай? Сам ищи. Не понимаю, как  можно так  спать, что тебя приковали. 
 
- Не знаю, я спал, - привязывая цепь верёвочкой к поясу,- чтобы ключ у дежурного.   
- Мишка, тебе не стыдно? Он тебя спас. Если не он, сидеть тебе, по уши в говне.      
-  А это, что?  -  и Мишка дёрнул цепь, гремя замком у стопы.    
-  Слышал, через час  приедет  "Рафик", подойди к шофёру, объясни всё, попроси  напильник, и пили свои оковы, как граф Монте Карло, то есть Кристо. 
 
-  Кого подозреваешь? 
-  Их всех, любой мог.
-  Миша, что вчера здесь было за побоище? У кого рваная подушка? Вихров быстро  прошёлся по ряду, и просмотрел все подушки.   
-  Все целы, откуда перья? Французик, сознавайся, откуда перья, как тот раз  пёрышки? 

-  Тебя же не было, -  и он указал вожатому на его подушку. 
Вихров поднял свою  подушку, из неё полетел пух. 
-  Ну, гады. Завтра в поход, могут из-за этого отменить, будете сами виноваты.   
-  Кто вас выручил?   
-  Не знаю, он был без головы. 
-  Опять? Пусть с вами Василий Аркадьевич разбирается.      
 Вожатый вышел из палаты, за ним Фасолин.

-  Ты, чего в рот воды набрал?   
-  Я думаю.   
-  Чего надумал? 
-  Надо за рубашкой идти, «последняя» в стирке. 
-  Иди, я к  Антону.    Вожатый  побежал в первый  отряд.
      
Фасолин Юрка обернулся. К нему шла Маргарита, держа в руках наглаженную, белую  рубашку.  Юрка расцвёл в улыбке. -  Спасибо, мадам.    
-  Я уже мадам?   
-  Можно, я вас поцелую.    
-  Можно. 
 
-  А я, по правде, не рассчитывал на такой знак внимания.    
-  Это знак того, что я на тебя не сержусь. 
-  Куда, можно губки приложить?
-  В щёку, конечно.   
-  Я на это не рассчитывал.
 
-  Ну, Фасолин!  А куда, ты рассчитывал? 
-  Мои расчёты показывают, что икс неизвестного вектора в квадрате на  любезность, и так  далее   ...   
   
-  Что сдох? Свою теорему не можешь обосновать?   
-  Времени мало, ответил пионер Фа-Фа и поцеловал Риту в щёчку. - Только не говори Олегу.   
-  Боишься, прибьёт?   
-  Меня??? Да, он сам лопнет, от этой завести.
 
-  Не лопнет.      
-  Ах, не лопнет, значит, я не первый! 
-  Баламут! Положи рубашку, оденешь перед самой линейкой. 
-  Спасибо, Ритка - Маргаритка.

Юрка бегом, назад в палату.  Мишка  разглядывал свою  кровать, она была ещё без матраца. Край рамы, где перерубали цепь, был погнут.   
-  Рихтовать, надо, - сказал  Юрка, - и  положил рубашку на тумбочку.      
-  Юр, как цепь снимать?   
   
Юрка пожал плечами.  - Пилить, надо. Что это там за пружину зацепилось?    
-  Носки какие-то, - взяв в руки серые тряпочки, -  сказал Миша, 
-  Твои?      
-  Я не девчонка, в чулках  ходить.   
-  Что они,  тогда здесь делают?
-  Юрка, отстань.  Я не знаю, что они здесь делают. Это не моё. 

-  Значит, к тебе по ночам девочка приходит?   
-  Кретин, ты Юрка, они разные, смотри.   
-  А,а, разные, сувениры собираешь. 

... Сувениры, - повторил Фа-Фа, -  и заморгал, - это первый, или уже второй? Причём здесь Французик? Вслух размышлял Юрка.   
-  Мишка, а ну, покажи левую  ногу.   
Фа-Фа сравнил свою  ногу с  Мишкиной. -  У  меня идея.
Юрка  убежал. Миша посмотрел на чулки.
 
-  Самые  обыкновенные  чулки, только оба разные. Он их понюхал.
-  Не воняют, чистые. Чьи, это?  Кто мне их  подсунул? 
 
Мальчик застелил  постель. Поставил на край кровати ногу с цепью.  На щиколотке была уже потёртость.  Миша обвязал ногу носовым  платком, и прижал его цепью.  При ходьбе замок бил по ноге. Пришлось, надеть свои  носки, и убрать замок  внутрь, цепь пропустить через  штанинину, и вновь привязать к  поясу. Иначе,  никак.

               
                ЧУЛКИ, И ЖАЛОБА НА МИЛИЦИЮ.

   Антон выслушал вожатого третьего отряда, малость посмеялся.   
-  Это не уважительная причина не быть на линейке.    
-  А если его не отковали? С кроватью, его на линейку тащить? Думай, Антон  головой. 
-  Его же отковали от кровати.

    Мишке пришлось быть на линейке с цепью на ноге. Об этой истории слухи  разлетелись по всему лагерю. Все смотрели на Французова, и подсмеивались над  ним.
- С цепи сорвался, - слышалось всюду.
Мишка стал нервничать. После  завтрака  начальник вызвал его и  Фасолина к себе  в кабинет.
- Что друзья, не можете ужиться со своими? На вас жалуются...

Друзья переглянулись... - Кто? - одновременно спросили  они. 
-  Не важно. Кто вчера устроил потасовку?     Мальчики  молчали.   
-  Пап, в чём жалоба? Что их побили плёткой? 
-  Так им и надо, - они первые начали, - поддержал друга Миша.   

-  Что-то у вас с ними не складываются отношения.  Не могу же я их всех наказывать, что тебя цепью приковали? Мне виновник нужен. 
-  Пап, получается, что ты, нас наказываешь.   
-  Да, накажу.       Юрку, как  кипятком  обожгло - За что?   
-  За ваши фокусы.   
-  Какие?   
-  Прекрасно, знаете какие. 

-  Ты, лучше подскажи, как цепь с ноги снять.
Василий  Аркадьевич  осмотрел  замок, на  ноге Французова.   
-  Этот замок был на кладовой, правда, с одним ключом. Ключ пропал. Поэтому  на  кладовой, теперь другой замок. 
-  Папа, ключ не пропал, замок этот без ключа не закроешь. 

-  Так вот. Ищите ключ сами.   
-  Пап, что с тобой?         
-  С вами что? Завтра в поход, а вы дерётесь. Как вас драчунов в поход пускать?   
- Пап, у тебя на первом месте,что? Проведение мероприятия? Мишка, как бобик, на  цепочке ходит, а ты?   

-  Предлагаешь, отменить поход? 
-  Предлагаю,  снять с него цепь.   
-  Нет в лагере ножовки по металлу, чем я могу помочь? Ключ искать? Пустой  номер.  Два месяца прошло.

В кабинет  постучали.     -  Да,  - громко, сказал  Василий  Аркадьевич.      
Вошёл запыхавшийся  Буратино. - Василий Аркадьевич, я напильник достал, у  шофёра.      
-  Хорошо. Спасибо, тебе Онуфрий. Кто у вас в отряде в турнире участвует?
-  Василий Аркадьевич, давайте шахматный турнир завтра  проведём, когда эта малышня в поход  уйдёт.
   
-  Они  в поход не пойдут.   
-  Зачем, тогда турнир? Можете, сразу написать своему Юрику грамоту за первое  место.  Давайте, лучше турнир, кто дольше всех на гигантских шагах продержится.
- Чтобы все переблевались, - вставил Юрка. 
- А ты, хочешь грамоту за шахматы?    
- Я в поход хочу.   
- Пока, тот, кто на него надел цепь не признается ...    
- Пусть не сознаётся, лучше ключ отдаёт, - вставил слово Миша.    
                ...

  В пионерской комнате на стуле сидел Мишка, ногу задрал на стол. Одно звено цепи было зажато струбциной от набора для выпиливания, к столу. Юрка Фа-Фа, Суворов и  Арамчик, по очереди, пилили напильником Мишкину окову. К ним присоединился Онуфрий.

-  Буратино, как пишется слово "чулки"?  - вдруг спросил Фа-Фа.
-  Так и пишется.   
-  Через "у" или "ю"?   
-  Через "у" -  чУдила.   
-  Тогда, не получается.
 
-  Что не получается? Впрочем, у меня идея.   
-  Ещё одна?  - спросил Французов. 
Юрка, ничего не говоря, убежал из «пионерской». 

-  Друг, называется. Убежал, пилить не хочет, его очередь.   
-  До обеда должны распилить, напильник уже хреновый, - сказал  Арамчик, - пили ты, раз Фасолин убежал.
   
Напильник взял Суворов. Валентин стал пилить с такой силой, что цепь вырвалась  из струбцины. У Миши на ноге была уже большая потёртость, вокруг краснота.
-  Ребята! - влетел в «пионерскую» Фа-Фа.  - Я ключ нашёл.
   
-  Мы уже сто ключей перепробовали, твой сто первый, иди, пили, твоя очередь,  - сказал  Арамчик. 
  К удивлению всех, Юрка вставил ключ в замок, и  ключ легко повернулся, душка отскочила. Наступила минута молчания.  Все смотрели на Фасолина.

  -  И где этот ключ был? Почему, ты ключ раньше не нашёл? Чёртов фокусник, а мы тута употелись, пиливши.  Как твоя очередь пилить, сразу идея, и ключ нашёлся.    
Все молчали, высказывался один Буратино.  Дар речи пришёл к Мишке. 
 
-  Как нашёл?   
- "Чулки", как читаются справа налево? И КЛУЧ, - сам ответил на свой вопрос  Юрка, - я спрашивал, как пишется "ключ" или "клУч"? 
-  Ты, спрашивал про "чюлоки", - перебил Арамчик.   
-  Что из этого? 

-  Где у нас скопище чулоков и носоков, - смеялся  Юрка, - в постирушке.  Правильно там их с десяток на верёвке висят, сохнут. В одном и был ключ. 
-  Ты, туда его сам и положил, - сказал Буратино. 
-  А в глаз не хочешь? - сказал Юрка, подошёл к Онуфрию и замахнулся.   
Раздался всеобщий хохот.

- Это для Мишки сюрприз, заодно загадка сатаны, - закончив смеяться, погладив  Онуфрия по голове, сказал Фасолин. Старшие переглянулись, и улыбнулись.   
-  Если не ты, кто туда ключ положил?   
-  Это я позднее выясню. Это сделал тот, кто надел цепь на Мишку. Я замок, пока, оставлю у себя, а ты  Французик, хромай к моей тётушке - Римме  Венедиктовне,  иначе гангрену схлопочешь.

  Ребята взяли два длинных стола, вынесли из пионерской, и понесли на баскетбольную площадку. Прибежал очкарик Данилка, забрал сразу все шахматные  картонные доски.  Юра вышел на крыльцо, увидел отца, подбежал. - Пап, разговор имеется, без свидетелей.            
-  Срочный?   
-  Похоже.   

-  Что ещё случилось? 
-  Ничего не случилось, цепь с Мишки сняли, я ключ нашёл, все думают, что это я сам ключ спрятал.   
-  Получается, что, и ты цепь надел? Так?   
-  И ты, туда же? Как вы примитивно рассуждаете. 
-  Давай после турнира поговорим.
 
-  Пап, ты сам играть будешь?   
-  Я, только посмотрю.  Партейку с чемпионом сыграю.   
-  Со мной? 
-  Вображуля. Не стыдно, нос задирать? 
-  А что, могу один со всеми  сыграть, сеанс одновременной игры на пятнадцати досках.   
-  Не задирай нос, ещё раз говорю. Идём. Ты туда?

Отец и сын шли рядом и тихо  разговаривали.
- Пап, меня больше всего бесит несправедливость. 
- Ты о чём?   
- Я уже тебе говорил, как со мной обошлись в больнице, надо «поувольнять» всех  этих рентгенологов.   

-  Причём здесь несправедливость? 
-  Притом. Они должны работать, лечить добросовестно.    
-  Вот, ты о чём. 
-  И ещё, я этого тебе не говорил, всё может подтвердить Вихров. В тот день, когда я звонил тебе из дома,сюда. 
-  Помню.

-  Я был дома с Юриком.   
-  Да, я знаю это.   
-  Так я попал домой без ключа, у меня его не было с собой,   
-  Кстати, я давно хотел тебя спросить, как ты попал домой. Мама была на работе.   
-  Я и нового кода не знал.   
-  И как  попал?
   
Юра всё подробно рассказал отцу и про милицию, и как Юрий упал со стула.      
- Папа, я решил тебе это сказать, только потому, что милиция вела себя хуже уличных хулиганов. Они ворвались в квартиру с автоматами, нас к стенке, "руки в гору" кричали, оскорбляли нас по всякому, вели себя у нас дома безобразно. Не  смотря на то, что они сразу поняли, что я здесь живу, и произошла досадная ошибка... 

-  Что, ты хочешь, сын от меня?      
-  Пап, что с тобой случилось? Ничего я не хочу от тебя. Тот мент ...    
-  Милиционер, - поправил отец сына.   
-  Нет, мент он не должен работать в милиции. У него все грабители, он сам хамло порядочный. Такие, как он, позорят милицию.
          
-  Я понял, у тебя конкретная жалоба на действия сотрудника милиции?   
-  Да, жалоба. Я не знаю, как его зовут, он не представился, другого знаю, Зайцев. У них машина МО - 21. Зайцев ещё ничего, стоял, молчал. Я хочу ...   
-  Стоп, теперь послушай меня ...   
 
-  Я не закончил...   
-  Ты, будешь так, говорить целый день, я знаю тебя. Ты, сам себя вёл вызывающе.   
-  Я??? Он мне не давал рта открыть. 
-  Юра, когда всё выяснилось, он извинился за принесённые неудобства?      
-  Извинился. Мне до фени его извинения. Хамит, а потом в случае чего - простите,  извините, накладочка вышла. 
    
-  У них работа тяжёлая.
-  Это отговорка. Пусть ищет себе лёгкую работу. Кстати, откуда ты, всё знаешь?  Вихрик настучал? 
-  Юра, как не стыдно. Я был дома, мне звонили и извинялись за ...
-  Не достойное исполнение своих обязанностей. Они специально ещё раз извинились, когда узнали, что ты сам в милиции работаешь. Ты, послушал бы, он и по твоему адресу прошёлся, мол ты в Управлении дворником работаешь. Сопли подотри, и так далее.

-  Про сопли, он тебе сказал? 
-  Он никому не имеет право, так говорить, он у меня дома. Он оскорбил в моём  лице, наш дом, папа. Он замахнулся на честь человека, на частную собственность, на конституцию. 

-  Тебя, сын и повело! 
-  Не мешай, я дальше.  Конституция - это святое.  Святой  долг каждого человека  соблюдать и уважать основной закон страны.   
-  Довольно.

-  Я ещё про больницу хотел, сказать. 
-  Больнице надо спасибо, сказать.
-  Им спасибо? За что? Меня, чуть не облучили. Врачи называются. Кому спасибо, так это доктору в приёмном отделении, профессору, и Вихрику.  Он меня вылечил.   
- Я никак не пойму, кто из тебя получится? Математик? Фокусник - жулик?  Или  прокурор - адвокат? 

- Я многостаночник, папа. 
- Помолчи. Я хочу тебе сказать, я тобой в последнее время не всегда доволен. 
- Да,ну? Выкладывай, по обсуждаем меня, не стесняйся.   
- Ты, ведёшь себя, как кум королю. Это все замечают.

- Пап, я кум, а ты король? Не много на себя берёшь? Не задирай нос король, - в шутливой форме стал говорить Юрка, - я не кум королю, я царевич, сын царя.  Забыл? С древнего греческого, «Василий» - «Царствующий».

- Не ковыряй как попало историю. Теперь, о деле. Завтра ваш отряд пойдёт на два дня в поход. В общей сложности пешком пройдёте тридцать километров. 
-  Вот, это да! Здорово! 
-  Если  ...   
-  Опять если, без "если" можно?   

-  Нельзя. Если не будет "ЧП".   
-  По нашей вине, - вмиг добавил сын начальника.
-  Сегодня, вместо тихого часа я вас командирую в город.       
-  Кого, это нас, и в какой город? В Москву?   

-  Тебя и вожатых, в Подольск, в больницу к Ивану Дмитриевичу.
-  Он в Подольске разве? 
-  Его перевели, по его просьбе.
-  В Подольск, так это, на перекладных, мы за день не управимся.  Одних пересадок, сколько?   
- Всего одна.

- А три, не хочешь?   
- Прикуси язычок. Я сказал, одна.   
- Пап, извини. Это как?
- Автобус не в счёт. До Каширы, а там, на теплоходе по Оке до Серпухова, и электричка до Подольска.
 
-  Правда, я про теплоход не подумал. Со мной Вихров и Столицын?
-  Нет. 
-  Как нет?
-  Это, ты с ними и Маргарита.   
-  С "водниками" кто остаётся?

-  Не беспокойся, Арамчик и Дмитрий Серов.   
-  Как в первую смену? Ну, они им дадут прикурить! 
-  Я выбирал некурящих ребят. 
-  Что? Они некурящие, пап, ты что? 

-  Я знаю, что я делаю. Они никогда при младших не курят.  Столицын, Вихров при вас курят?      
-  Нет, они собираются  бросать.
-  И эти бросят.  Я Олегу дал денег, купите на рынке фруктов. Скажете, я не мог приехать, и приветы от всех передавайте. 
 
-  Слушаюсь, товарищ начальник. Когда отбывать? 
-  После обеда. Постарайтесь, к ночи вернуться.  Ужин на кухне для вас оставим.  Всё ясно?    
-  А как Французик? Он один без меня остаётся.   
-  За него не беспокойся.  Всё ясно?            
-  Что будет не ясно, допру по дороге, на ходу. 
-  Старшая Маргарита. 

-  А я, думал Я.   
-  Много на себя берёшь кум.   
-  Ладно, указ короля не обсуждается. Это получается, шахматный турнир без  меня?   
-  Иди, сейчас играй.
 
-  Пап, а сколько ты денег дал Олегу? 
 - Хватит.   
-  На что, хватит?
-  На фрукты. 
-  На какие? 

-  Разберётесь на  ходу, и восемь рублей на всю дорогу туда и обратно, должно  хватить. Иди, с Арамчиком сыграй. 
- Нет, я лучше с Мишкой в теннис, он сегодня
хромой, у меня шанс. 


                СБОРЫ.
               
      Миша играл в теннис плохо, даже проиграл Олегу, жаловался на ногу, натёртую целью, но у Юрки выиграл. Маргарита кликнула его, позвала в пионерскую комнату.  Там были Олег и Вихрик. Они обсуждали предстоящую поездку в Подольск.   
-  Почему, папка направил к дяде Ване нас?

-  Василий Аркадьевич хотел послать, только меня, но побоялся, что со мной может что-нибудь случиться. Я сказал, что Вихрик, знает Подольск, как свои пять пальцев, и он согласился на Вихрова. Раз друзья - поезжайте вместе, сказал.
 
-  Как ему пришла мысль, на счёт меня? - спросил Фа-Фа у  Олега.
-  Странно, но Василий  Аркадьевич, сам предложил тебя нам в придачу, говорил, что ты телохранитель у своего тёзки.
 
- Это точно, тогда зачем нам Маргарита?
- Помалкивай, Маргариту, я сам предложил, - продолжал Олег. 
- Как тебе это удалось?   
 
- Элементарно, Холмс. Я сказал, что мне будет скучно, они вдвоём, а я с кем?  С  кем ты, хочешь? - последовал вопрос начальника, и моментальный мой  ответ - с Ритой. На том и решили.  Твой папа дал мне деньги на фрукты и на дорогу.   
-  Чем ты, не доволен? - спросил тёзка у Вихрова. 
   
-  Напротив, я давно не был в Подольске, где я  жил у тёти Фани ...то  есть у  бабушки. 
-  Мальчики, вам сказали, что я старшая.
-  Мы это и так знаем - ты, и так старше всех. 
-  Не остри. Сейчас пойдём, обедать раньше всех, чтобы успеть на автобус в Каширу, на теплоход.   

-  Остальные без обеда останутся?
-  Фасолин, не остри, сказала... Маргарита.
-  Я не острю, кто им про ложку и хлеб протрубит?
-  Если хочешь, можешь оставаться, и трубить, приключений меньше будет.
-  Так и быть, пусть без меня лагерь отдохнёт...

  Они вышли, Маргарита закрыла пионерскую комнату на ключ, отдала  Фасолину, чтобы он отнёс отцу. Юрка побежал, относить ключ. Ребята направились в  столовую....

  Жизнь в лагере продолжалась своим чередом. Малыши и старшие пошли на озеро, средние играли в шахматы. 
  Через сорок минут, пообедав, четверо вышли за ворота, и направились в сторону автобусной остановки. Ещё через пять минут они ехали в автобусе.