Законы объективной реальности стандартны и неизменны. Пространство человеческого видения – длина, ширина и высота, комбинирующие объём. Меньшего человеку не дано, равно как и видения большего. Эксплуатация этих видений в чистом виде и перенос их в сферу условности ещё не подразумевает в себе акт искусства. Действительность искусства должна разительно отличаться от так называемого объекта действительности.
Настоящее искусство должно обратиться к хаосу элементов, поскольку из неупорядоченных хаотических частиц сложился порядок законов, известных в объективной действительности.
Каждая система, находящаяся во власти человека, подразумевает в себе какую-либо упорядоченность, при этом инициатором упорядоченности не является субъект, воспринимающий информацию, а какой-то другой субъект, давший объекту значимость, воспринимаемую как значимость для субъекта. Чтобы субъекту воспринимать предмет, нужно выйти из ограничивающих, сдавливающих его факторов восприятия, вступить в диалог с произведением, как бы с его создателем, таким образом запуская процесс дешифрации.
Иными словами, необходимо разобрать систему, чтобы разобраться в ней. Эти мысли возникли у нас во многом под влиянием ленты Гринуэя «Реконструкция вертикальных конструкций». Зрителю предложено четыре видеофильма, представляющих собою 121 кадр.
Сами по себе эти кадры не несут в себе ни научной, ни эстетической ценности. Их значимость объяснена в фильме вскользь, что говорит о том, что отдельная фотография не представляет собой ценности.
Но зритель знакомится сначала с нарезкой кадров, а потом эти кадры начинают выстраиваться в явную картину. Это касается всего искусства в целом. Язык – система упорядоченных, пополняющих и сменяющих друг друга элементов. Система языка представляет собой текст только в случае осмысленного комбинирования элементов, так, недешифрованный язык, а набор бессмысленных букв ещё не является системой. Отдельное слово значимо, но пучки слов, собранных воедино, приобретают значимость, имеющую большее значение. Цвета живописи – багровый, синий, белый - несут в себе либо слишком общую либо минимальную текстовую информацию. Когда эти цвета собираются на холсте, то и разрозненные элементы системы образуют систему другого уровня. Но, чтобы создать поистине достоверную в восприятие субъекта картину, необходимо обратиться к первооснове – тексту. Так и в музыке: существование семи нот ещё не обуславливает мелодии, и не всякая мелодия содержит в себе многоуровневую смысловую систему, что достигается только слиянием элементов.
В общем, это и продемонстрировал нам Гринуэй в своём фильме. Кадры, не имеющие музыкального сопровождения, кадры, сменяющиеся в разном временном интервале, не воспринимаются зрителем как система.
Можно даже высказать предположение, что в фильме «Реконструкция вертикальных конструкций» не о вертикальных конструкциях идёт речь! Речь идёт об искусстве и той системе, которую оно образует. Финальный собранный фильм, фильм под номером 4 – это смена кадров, которая подчиняется музыке по внутренней логике. Природное чередуется с материальным, произведённым человеком. Звуки музыки – не отдельные ноты - создают настроение, фотография чередуются с кинематографом. Режиссёр не случайно упомянул об элегическом настроении творца оригинального фильма. Именно искусство создаёт настроение, поскольку в систему человеческого восприятия встраивается такой код, который настраивает эту систему. Если три видеофильма о вертикальных конструкциях не соответствуют единству, представляя собой разобщённые кадры, не связанные музыкально, то четвёртый представляет систему, способную влиять на настроение. При этом синтез искусств фильма: фотография, архитектура, кинематограф, живопись (портрет) - действует на субъекта во всех направлениях.
Теперь о вертикальных конструкциях. Закон объективной реальности (то, с чего мы начали) – наличие горизонтали, вертикали, высоты, образующие вместе объём. Эти законы неоспоримы. Наличие этих явлений в природе на планете не является чем-то неординарным. Искусство способно видеть в обыденном особенное. Искусство является мощнейшим интегратором, объединяющим собою предметы, создающим порядок вещей, дающим звучание через эстетическое восприятие предмета, лишённым этого эстетизма. Поэтому из головки чеснока в мыслях скульптора рождается ваза, а из беспорядочного звукового набора рождается язык, рождается текст.