Он – не больной, он – инвалид от рождения.
Есть у него диагноз, длинный такой, что начнёшь читать и не дочитаешь, столько там премудрости, совершенно не нужной и не доступной мне.
Мне его надо умыть, накормить, убрать за ним.
Сам он ничего не может, только это – глазами вращает, да ноет своё « ууууу».
У меня попугай больше интонаций знает, чем этот Саша.
Вот и имя у него есть, и поживёт ведь ещё...вон, аппетит хороший, всю кашу съел.
О таких как он только в учебниках пишут,- я сама видела, написано мелкими буквами, в сносках. Редчайший случай, мол.
Мне с ним каждый день приходится дело иметь, вот он – редчайший, моя повседневная работа.
Давно бы сменить её пора, да не найду другой.
Где в нашем захолустье найдёшь...
Здесь хотя бы тепло, но запахи, да это «уууу», но человек ко всему привыкает...
Вот и я привыкла, начну с ним разговаривать, он и замолкает, слушает.
Я ему всё рассказываю.
Кто кроме него слушать будет, кошка она и то по своим делам уходит...Зыркнет глазами и уйдёт, а он всегда на месте.
Пока я его огаиваю ( вот ведь, вспомнилось бабушкино, деревенское наше слово ), всё ему и расскажу. Что было, что есть...
Что будет ?
Об этом я не могу думать, да и не дано нам знать.
Разве его мать знала, что такого родит, ждала , мечтала о ребёнке...
Не видала я её, говорят, обещала приехать.
Не приедет, сюда никто не приезжает, сюда только мы приходим. Это я о работниках наших говорю, часы отработают и по домам, к своим, как говориться, очагам...
У меня-то очаг там, где я сама..
Сейчас вот здесь – около него. Вон как слушает...
Раньше он меня так не слушал, смотри-ка, глазами за мной следит, на губы мне смотрит...
Сам что ли пытается что-то сказать...
Неужели ...
Господи, помоги ему...
Он же ещё маленький, он всему ещё может научиться...