Ручей сбегал по тенистой лощине, окружённой зарослями тернии. Он был неглубок, зато широко разливался по каменистому ложу. Над поверхностью воды тут и там поднимались обтёсанные течением валуны, под ногами шуршала галька. Берега заросли высоким лесом. Справа сквозь листву деревьев иногда можно было разглядеть скалистый склон.
Вот уже около двух часов отряд ленгвейнцев барона Бровенгура двигался по руслу ручья, оставив тропу, которая окончательно потерялась в лесных дебрях. Впереди шёл небольшой дозорный отряд. Основную группу возглавляли несколько наиболее опытных воинов, среди которых были и люди Барселлы. Сама воительница держалась поближе к Анатолию, двигавшемуся в середине колонны. Шли в тишине, держа оружие наготове. На этой территории уже могли хозяйничать разведчики Горелика.
Чтобы не привлекать внимание шпионов соседа, барон Бровенгур разделил дружину, отправленную на помощь гарнизону Дальней заставы, на несколько частей по сто – сто пятьдесят человек в каждом отряде. У небольших групп было больше шансов незамеченными пробраться мимо владений Горелика, хотя это и увеличивало риск нападения на них разведчиков врага.
Они выступили в путь неделю назад. Отрядом командовал один из сотников барона, тот самый, которого они встретили, подъезжая к владениям барона. По тому, как Ялинг с Барселлой общаются между собой, Анатолий заключил, что они давно знают другу друга.
Идти вдоль гор было нелегко. Когда-то тут проходила наезженная дорога, связывавшая между собой горные перевалы. Однако после ухода ленгвейнцев за горы ей перестали пользоваться, и за два десятилетия лес практически полностью поглотил её. Остались лишь тропы, по которым передвигались разведчики. По мере продвижения в сторону владений барона Горелика чаща тернии становилась всё гуще. Последние два дня им пришлось мечами прорубать себе путь. Наконец им повезло, и они натолкнулись на мелководную речушку, тёкшую вдоль подножия гор. Идти по руслу было гораздо проще, движение отряда ускорилось.
И всё же Барселла чувствовала растущее раздражение чужеземца. Он явно жалел, что послушался барона. Несколько раз она перехватывала его задумчивый взгляд в сторону гор.
Анатолий полностью восстановился, о полученном ранении напоминала лишь изогнутая полоска розовой кожи, оставшаяся на боку. Другие, более мелкие раны исчезли без следа. Он бодро шагал вслед за остальными ленгвейнцами с тяжёлым вещмешком и луком с двойным комплектом стрел. Правда, в отличие от бойцов Ялинга и Барселлы на нём не было кольчуги, от щита он тоже отказался.
Барселла вздрогнула, когда рука Анатолий неожиданно коснулась её локтя. Она уже привыкла, что чужеземец старается избежать любого телесного контакта. Она вопросительно посмотрела на мужчину.
- Будь готова, - предупредил Анатолий. – Сейчас на нас нападут.
- Откуда ты знаешь? – рука Барселлы легла на рукоять сабли.
- Чувствую.
Она скользнула взглядом по сторонам. Густо заросшие зеленью берега высоко поднимались над ручьём, образуя прекрасное место для засады. Барселла напряглась.
В следующее мгновение Анатолий толкнул её в плечо. Стрелы полились на них с обеих сторон. Меч Анатолия молнией вылетел из ножен, рассекая их налету.
- К берегу!
Пропустив Барселлу вперёд, он вслед за ней запрыгнул на камни. Бареселла оглянулась. Понеся первые потери, бойцы Ялинга открыли ответный огонь. Но они были в худшем положении, не видя врага, и находясь на открытом месте.
Зоркий глаз Баресллы нашёл фигуру лучника на дереве с другой стороны ручья. Вскинув лук, она спустила тетиву. Тело врага полетело вниз.
Из-за спины донёсся хриплый вскрик. Обернувшись, она увидела оседающую фигуру ещё одного неприятеля, зарубленного чужеземцем.
Проскочив мимо сражённого врага, Анатолий оказался на узкой тропинке и наткнулся на лучника. Не ожидая нападения с этой стороны, он не успел выхватить меч. Клинок катаны обрушился на голову стрелка, развалив её надвое.
Продолжив движение вдоль берега, они вскоре натолкнулись на очередную засаду. Барселла вскинула лук, но стрела так и осталась лежать на тетиве. Первого стрелка Анатолий зарубил раньше, чем тот сообразил, что происходит. Его напарник выхватил меч, но тут же упал на колени, орошая землю кровью. Анатолий резко повернул корпус, и вылетевшая из зарослей стрела прошла в сантиметре от его груди.
Оглядев деревья, Барселла отыскала притаившегося в листве противника. Они выстрелили почти одновременно. Барселла оказалась точнее, а стрела неприятеля задела ветку и, закувыркавшись, упала к её ногам. Вражеский лучник был ещё жив, и она добила его вторым выстрелом.
Ещё через минуту они налетели на целую группу неприятелей. Около дюжины лучников с азартом обстреливали русло ручья, где всё ещё находились воины Ялинга. Барселла поразила одного из стрелков в шею, а затем в дело вступил чужеземец. Трое воинов Горелика умерли, не успев сменить оружие. Лишь одному удалось выстрелить, но его стрела просвистела над головой Анатолия. В длинном перекате он полоснул врага по животу.
Самурайский меч замерцал в воздухе, сея вокруг смерть. В какой-то момент Анатолий оказался в плотном кольце врагов, но оно быстро распалось. Уцелели двое. Поняв, что отступать поздно, они предприняли отчаянную попытку атаковать. Одним молниеносным движением чужеземец отразил оба выпада. Затем, обозначив удар по противнику слева, он мгновенно перенёс внимание на его напарника. С разрубленным коленом тот повалился на камни. Ускользнув из-под опускающегося на голову меча, Анатолий отсёк кисть руки второму неприятелю. Катана описала две стремительные дуги, сняв с плеч головы обоих искалеченных ленгвейнцев.
Барселла уже собиралась последовать за чужеземцем, но шум в кустах заставил её помедлить. Из зарослей выскочили трое лучников. Увидев её, они дружно вскинули луки. Барселла шарахнулась в сторону и, тут же изменив направление движения, кинулась наземь. Когда она делала перекат, рядом с ней вонзились две стрелы, третья просвистела над головой. Барселла выстрелила, но не попала. Завязалась перестрелка. Минуты через две Барселле удалось поразить одного из соперников в живот. Она юркнула за камни, спасаясь от стрел других лучников. Через некоторое время ещё один неприятель Барселлы повалился на землю. В колчане у неё осталось не больше полудюжины стрел, но и противник был теперь всего один. Он начал отходить. Кидаясь из стороны в сторону, она ринулась следом. Раненный в ногу и плечо, он в последний раз попытался натянуть лук и рухнул навзничь с пробитой глазницей.
Между тем со всех сторон неслись крики и лязг оружия. Барселла увидела, как два десятка бойцов Ялинга теснят горстку противников. Среди сражающихся она заметила Нардейла с Дорвенгом. Неожиданно возникнув из-за спин врагов, Барселла помогла своим бойцам вдвое сократить отряд неприятеля.
- Справитесь? – крикнула она.
Дорвенг коротко кивнул, и Барселла поспешила дальше. Справа послышались какие-то голоса, и она осторожно пошла в ту сторону. Через пару минут она оказалась на берегу ручья и быстро пригнулась при виде большого отряда неприятеля. Около полусотни человек шли по воде, направляясь к месту битвы.
Внезапно раздался крик, зазвенели мечи. Подобравшись поближе, Барселла раздвинула ветви. Оказалось, что воины Горелика налетели на чужеземца. С ходу уложив троих или четверых противников, он заставил остальных отступить. Барселла увидела, как полтора десятка лучников врага становятся вряд, натягивая луки.
Не раздумывая, она ринулась вперёд. Взмах сабли – падающее тело. Следующий стрелок начинает разворачиваться, но она быстрее. Из груди вырывается боевой клич, отвлекающий внимание от чужеземца, над плечом пролетает стрела, другая рассекает штанину над коленом. Прыжок. Сабля отводит летящий навстречу клинок, а её близняшка разрубает шею неприятеля. Она успевает пригнуться и добраться до следующего лучника. Длинный выпад, обе сабли одновременно погружаются в живую плоть. В следующий миг острая боль пронзает бедро. Вторая вражеская стрела входит в грудь.
Пошатнувшись, Барселла припала на колено. Она сделала попытку подняться, но новые вспышки боли заставила её закричать. В глазах потемнело. Сквозь пелену она увидела пятерых стрелков, целящихся в неё.
И тут из-за валунов выскользнула быстрая тень.
Двое лучников как подкошенные рухнули к ногам чужеземца. Анатолий на миг замер, делая странное движение рукой. Какая-то невидимая сила повела оставшихся стрелков в разные стороны. Теряя равновесие, они попадали в воду. Анатолий оттолкнулся от валуна и врубился в толпу неприятелей, перекрывая им путь к раненой воительнице.
За считанные секунды вода в ручье стала красной от крови. Тяжело дыша, Анатолий отскочил. Тело наливалось свинцом, отвечая на чрезмерную нагрузку, а врагов было ещё много. Не рискуя приближаться, они принялись обстреливать его с дистанции. Он сумел сбить в полёте несколько стрел, и тут враги дали залп.
Барселла увидела, как чужеземец застыл на месте. Мгновение спустя на него обрушился град стрел. То, что произошло затем, могло быть только галлюцинацией. Словно заговорённые стрелы падали в воду. Закрученные в воздухе невидимым смерчем, они рикошетили от камней или начинали вилять, огибая фигуру чужеземца.
Над ручьём воцарилась тишина. Бойцы Горелика с ужасом смотрели на врага, которого не брало, казалось, никакое оружие. Лишь обломок стрелы торчал у него из плеча. Но прежде чем они решились напасть, из чащи появилось воины Ялинга.
Бойцов, пришедший на подмогу Барселле и Анатолию, оказалось чуть больше десятка, и ему пришлось продолжить бой. Наконец враг дрогнул. Последние оставшиеся в живых воины барона Горелика побросали раненых и исчезли в зарослях.
…Сидя на коряге, Анатолий мрачно смотрел перед собой. Не стоило ему слушать барона. Будь он один, наверняка смог бы незаметно проскользнуть через территорию мятежников. Мужчина усмехнулся. Бровенгур не хотел, чтобы он проливал кровь его соотечественников, но путешествуй он один, убитых вряд ли было бы больше, чем сейчас.
Как оказалось, им противостояло более трёхсот человек. Отряд Ялинга практически перестал существовать. Их спасло лишь появление второго отряда, двигавшегося следом. Следуя проторенной дорогой, те шли значительно быстрее, благодаря чему успели догнать товарищей.
Сейчас обе группы, посланные бароном Бровенгуром, стояли лагерем на берегу ручья неподалёку от места сражения, а их командиры решали, что делать дальше. Двигаться вперёд с таким количеством раненых сводный отряд не мог. Ждать же подкрепление было опасно, так как сюда в любой момент мог нагрянуть новый отряд врага. Анатолий предполагал, что союзники решат отступить. Сам он возвращаться не собирался. Оставалось решить, каким путём идти дальше. Продолжить ломиться через чащу с этой стороны гор или же попробовать перебраться на другую сторону?
Мужчина посмотрел на Барселлу и понял, что ничем не может ей помочь. В конце боя он сам получил несколько ран. Они не были тяжёлыми, но на их заживление требовались силы, которых у него и так осталось немного. Впрочем, будь он один…
Внезапно он поймал себя на мысли, что готов был бы рискнуть, но... Его ждала дочь. И он знал, что если не успеет добраться до неё вовремя, то может больше не увидеть никогда.
Он отвёл взгляд.
Услышав шаги, Анатолий повернул голову. Это оказался Ялинг. Он выжил в бою, но его левая рука висела на перевязи.
- Часть отряда с ранеными пойдёт обратно, - сказал он. – Остальные продолжат путь. Мы должны исполнить приказ барона. Я думаю, вы тоже не отступите?
Анатолий отрицательно качнул головой.
- Вы ранены. Сможете выдержать дорогу?
- Да.
- В таком случае вы выступаете с утра. Отряд, с которым вы пойдёте, поведёт Эдвилг.
Анатолий кивнул, а Ялинг склонился над Барселлой.
- Лекарь сказал, что она не доживёт до утра, - глухо произнёс он. – Так не должно быть! Женщины не должны гибнуть на войне.
- Ещё лучше, чтобы войн вообще не было, - хмыкнул Анатолий. – Но ведь она сама выбрала этот путь.
- Да, впрочем…
- Вы давно знакомы?
- С детства. Она всегда была бойкой, вместе с нами дралась на мечах, стреляла из лука. Но если бы не вторжение Аркота и предательство её деда… может быть, сейчас она была бы замужем и воспитывала детей, - Ялинг тяжело вздохнул. – Я и Эдвилг когда-то были влюблены в неё. Мы пытались убедить её отказаться от пути воина, но она хотела искупить вину деда.
- Что он сделал?
- До того, как Ленгвейн попал под власть Аркота, он был советником королевы Антарии. Он как-то сумел убедить её отказаться от сопротивления и доверить судьбу нашей родины исходу поединка между лучшим воином Ленгвейна и империи. Он нёс какой-то бред о великом воине из другого мира, который повергнет императора. Если бы не Митрозио… наш народ сохранил бы честь.
- И был бы вырезан до последнего человека, - усмехнулся Анатолий.
Ялинг ничего не ответил.
- Иногда она казалась одержимой, - он снова посмотрел на подругу. – Лезла в самое пекло, ничего не боялась. Впрочем, нет, боялась. Боялась привязаться к кому-нибудь, боялась перестать ненавидеть.
- Мне жаль.
- Мы заберём её с собой и похороним со всеми воинскими почестями, - Ялинг выпрямился. – Надеюсь, её смерть не будет напрасной.
Анатолий промолчал и закрыл глаза.
…Отсветы костра. Спящий лагерь погружён в тишину. Внезапно рядом с собой Анатолий услышал приглушённое бормотание. Первым порывом было схватиться за меч. Однако пальцы так и не коснулись рукояти катаны. Сев, он упёрся взглядом в старика, сидящего напротив. Отблески костра играли на морщинистом лице. Выбеленные временем волосы, густая борода. Гость не обращал внимания на Анатолия. Его руки скользили над телом Барселлы, а губы шептали какой-то наговор. Наконец, старец прервался и тяжело вздохнул:
- Здравствуй, избранный.
Его взгляд был мудрым и немного лукавым.
- И тебе здоровья, ведун.
- Здесь нас зовут друнгами. Со старого языка это значит друзья.
- Ты хочешь, чтобы я называл тебя другом?
- Называй меня Вареш.
- Моё имя Анатолий.
Старик кивнул.
- Моя помощь требуется? – Анатолий кивнул на Барселлу.
- Нет, тебе нужно исцелиться самому. Скоро тебе потребуются все твои силы.
- И что же будет скоро?
- Для тебя придёт час исполнить своё предназначение.
- Я не верю в предопределённость.
- И правильно делаешь, - неожиданно улыбнулся старый друнг. – Судьба человека в его собственных руках.
- Тогда что за предназначение?
- Это дорога, по которой судьба заставляет тебя идти.
- Судьба? Я не…
- Да, я понял тебя, - прервал Анатолия собеседник. – Но судьба – это лишь слово, под которым можно понимать разное. Мы живём, оставляя след в прошлом, но этот след есть и в будущем. Он не один. Человек сам может выбирать направления. Но есть наиболее вероятные пути или пути, на которые его можно подтолкнуть.
- И кто же толкает?
- На это я не могу тебе ответить. Возможно, ты сам когда-нибудь познакомишься с этими силами или… с теми, кто за ними стоит. Однажды ты смог отказать им, но они не забыли про тебя и нашли твоё слабое место. Ты можешь снова пойти им наперекор, но если сделаешь это…
- Погибнет моя дочь, - мрачно закончил Анатолий.
- Не знаю этого наверняка, но это может произойти. У неё нет твоих сил и нет умений, которыми тебя наделили.
- У меня остались лишь крохи. Всё это в прошлом.
- Это в тебе, - старик приложил указательный палец ко лбу. – Здесь. Оно никуда не ушло, просто ты заслонил это знание стеной, чтобы отгородиться от самого себя. Но теперь то, что скрыто в глубинах твоего разума, понадобится тебе… если ты, конечно, снова не откажешься от приготовленного тебе пути.
Несколько секунд Анатолий молчал, затем качнул головой.
- Я пойду до конца, а потом… разберусь с теми, кто манипулирует мной и моей семьёй.
- О да, - старец снова улыбнулся. – Пожалуй, ты на это способен.
- Но я не могу сам восстановить то, что знал когда-то, - поморщился Анатолий. – Я пытался, но…
- Тебе нужна помощь, - согласился друнг. – За этим я и пришёл.
Старик подошёл и уселся в шаге от землянина. Их взгляды встретились. Пришло время вспомнить…
Видения из прошлой жизни. Лица людей, голоса, ощущения. Он словно бы падал сквозь прожитые годы. Затем кусочки пёстрой мозаики начали складываться в цельные воспоминания.
- Смотри, как надо!
Роланд резко вскидывает руку, и один из стоящих на колоде деревянных истуканов улетает в кусты. Новый пас руки, резкий выдох, и второе грубое человеческое подобие слетает на землю.
- Неплохо, - кивает дядя. – А теперь попробуй сбить сразу двух.
Роланд концентрируется, сверля взглядом мишени. Невидимый кулак отбивает часть головы у правого истукана, снося его с постамента, но левый лишь слегка качается из стороны в сторону. Роланд досадливо морщится.
- Не задавайся, - улыбается Эдуард. – Тебе ещё предстоит много тренироваться.
Взгляд дяди переносится на Анатолия.
- Теперь ты.
Он старается почувствовать в себе комок силы, как учит дядя. Несколько раз вскидывает руку, направляя развернутую ладонь в сторону то одного, то другого истукана. Ничего не происходит.
- Не пытайся сбить их взмахом руки, - наставляет дядя. – Всё равно не достанешь. Ты должен ударить энергией, которую создаёт твоё тело. Жест – это лишь для того, чтобы поверить.
Он угрюмо смотрит на наставника. Брат смеётся и хлопает его по плечу:
- Хоть одно радует, кому-то придётся тренироваться больше меня.
…Он снова на поляне перед истуканами. Сейчас он один. Дядя учит Роланда передавать мысли на расстоянии. Хмурясь, он смотрит на ненавистные деревяшки. Почему Роланд может, а он – нет? Он стискивает зубы и вновь пытается сбить с места центрального истукана. Неудача. Он закрывает глаза, в голове звучат слова дяди: «Гнев плохой советчик… всё внутри тебя… жест лишь для того, чтобы поверить». Открыв глаза, он наносит удар. Сухой треск ломающегося дерева. Все шесть идолов разлетаются в щепки. Огромные колоды из топляка раскалываются пополам. А ослабевшее тело мешком валится на траву.
…«Сила – это не умение двигать валуны на расстояние и разваливать дубовые доски ударом кулака, - дядя пристально смотрит на него. – Когда врагов много, ты не сможешь победить их всех при помощи телекинетических выплесков и не выживешь, если будешь полагаться только на умение предугадывать действия противника. Только объединив все умения в единое целое, ты обретёшь истинную силу».
Все кирпичики заняли свои места.
Костёр дотлевал. Анатолий обвёл взглядом спящий лагерь. Вареш исчез. В первый миг Анатолию даже показалось, что загадочный друнг привиделся ему.
Рядом послышался стон. Обернувшись, он увидел, как голова Барселлы мечется по вороху листьев. Приблизившись, он приложил ладонь ко лбу воительницы. На лице женщины проступили капельки пота, дыхание было прерывистым, сердцебиение сильным. Смерть отступила, но что-то продолжало мучить её. Анатолий не стал снимать повязки, чтобы осмотреть раны. Вместо этого, склонившись ниже, он успокаивающе зашептал ей на ухо. Через некоторое время пульс воительницы замедлился, дыхание выровнялось. Когда она успокоилась, Анатолий вернулся на своё место.
Из кустов вынырнул кто-то из часовых и принялся будить сменщика. Тот долго не просыпался. Анатолий втянул носом воздух, уловив в нём остатки какого-то сладковатого запаха. Похоже, Вареш что-то подсыпал в костёр, чтобы их разговору не помешали. Опустившись на ложе, Анатолий закрыл глаза.
…Барселла замерла, прильнув к земле. С бугорка, на котором она устроилась, ей была хорошо видна колонна воинов, двигавшаяся по дороге внизу. Первый имперский легион, единственное предназначение которого – охрана императора. Сердце Барселлы радостно забилось. Сегодня они положат конец властвованию тирана.
Колонна конников растянулась по дороге. Их было много. Вряд ли кому-нибудь из ленгвейнцев удастся уцелеть. Но это не имеет значения. Если они смогут убить императора, их гибель будет небольшой платой за свободу родины.
Из-за поворота появилась первая карета. За ней ехали ещё несколько – свита императора. На дверцах сверкал золотой герб Аркота. Однако в какой из них находится сам император, никто не знал.
Барселла подползла к ближайшему дереву и, скрываясь за стволом, поднялась на ноги. Пальцы ухватили оперённое древко стрелы. Справа и слева от девушки зелёные холмики превращались в бойцов ленгвейнского сопротивления. Спрятавшиеся в ветвях стрелки натягивали луки. Барселла прицелилась во всадника, ехавшего подле одной из карет.
С громким шумом на дорогу повалились подпиленные деревья. В этот же миг на всадников обрушился ливень стрел.
Выпустив стрелу и вытянув из колчана новую, Барселла бросилась вперёд.
Нескольким легионерам удалось выжить. Соскочив с лошадей и прикрывшись щитами, они отступили к каретам. Бареслла попала в голень одному из неприятелей, и, когда тот присел, всадила стрелу поверх щита. Смертельно раненный воин упал.
Первые ленгвейнцы выскочили на дорогу. Кто-то из товарищей Барселлы с ликующим криком распахнул дверцу ближайшей кареты и в тот же миг повалился на спину с арбалетным болтом в груди. Из карет хлынули облачённые в броню воины императора. Два десятка ленгвейнцев пали сражённые выстрелами из арбалетов. Зазвенели мечи, а из леса донёсся отчаянный свист. Среди деревьев замелькали воины врага. На зашедших им в тыл легионерах были тёмные кольчуги, а поверх них маскировочные плащи.
Из груди Барселлы вырвался крик отчаяния. Выпуская в неприятелей одну стрелу за другой, она попыталась прорваться обратно в лес. Но враги уже взяли их в кольцо. Навстречу ей выскочил легионер. Прикрывшись щитом, он кинулся на неё.
Уход от рубящего удара, сабля оставляет зарубку на поверхности щита, другая отскакивает от клинка противника. Прикрываясь от нового удара, она проскакивает мимо, пытаясь рассечь ногу противника, но тот успевает развернуться. Они снова встают лицом к лицу. Барселла обрушивает на врага град ударов с обеих рук, легионер умело отражает их мечом и щитом. Его ответный выпад едва не застаёт её врасплох. Неподалёку из чащи показывается новый враг. Завидев товарища, легионер бросаясь в атаку. Отводя лезвие меча, Барселла прорубает кольчужный рукав и тут же добивает раненого неприятеля.
Враги спереди и сзади. Клинки сабель плетут паутину ударов, временами орошая землю кровью противников. Из груди рвётся победный крик. На миг дорога к спасению освобождается. Она бросается в проход и наталкивается на воина со странным узким мечом в руках. Он чужестранец, у него желтоватая кожа и раскосые глаза.
Клинок сабли рассекает воздух, повторный удар также проваливается в пустоту. Она видит замах неприятеля, вскидывает навстречу клинок, но сильнейшая боль заставляет её сложиться пополам. На глаза наворачиваются слёзы, она не может вздохнуть. Пинок ноги выбивает саблю из руки. Пересиливая боль, она делает попытку пырнуть врага в живот. Без малейшего труда тот лишает её и второй сабли. Рука тянется к рукояти ножа, и она слышит издевательский смех над головой. Всё тонет во тьме…
…Руки связаны над головой, верёвка, перекинутая через балку, натянута так, что мыски ног едва достают до пола. Какой-то заброшенный сарай, свет сочится сквозь щели в кровле, в углу лежит гнилое сено. Рядом – её одежда и пустые ножны.
Скрип дверных петель. Внутрь, пригибая головы, входят двое мужчин. Один из них – чужак, сумевший обезоружить её, другой… Ненависть заполняет всё её существо. Император в доспехах простого легионера. На наручнях видны бурые пятна.
- Так это и есть та самая Лиса? – его презрительный взгляд ощупывает Барселлу.
- Волчица, мой господин. Здесь её зовут Огненная Волчица.
- Что ж, для дикарки она довольно мила.
- Я сохранил ей жизнь, чтобы вы смогли увидеть её, повелитель.
- Ты правильно сделал. Прежде чем она предстанет перед судом за убийство наших солдат, её нужно укротить. После того как она надоест твоим воинам, отошли её обслуживать бойцов в части Ленгвейнского легиона.
- С радостью, повелитель. Ваши солдаты давно мечтали встретиться с ней.
- Только проследи, чтобы она выжила.
- Я прослежу.
Расстегнув пряжку, Роктагор сбрасывает ремень с ножнами на землю и двигается к ней. Ужас охватывает Барселлу, заставляя её оцепенеть. В руке императора нож. Стремительным движением он перерубает верёвку. Не удержавшись на ослабевших ногах, она падает.
Аркот не спеша стаскивает с себя кольчугу. Барселла бросается к своей одежде, из-под которой выглядывает рукоять кинжала.
Ни император, ни чужеземец не сделали ни одного движения, чтобы ей помешать. На лице слуги Аркота появилась кривая усмешка, когда она вскочила на ноги, выставив перед собой короткий клинок. Император шагнул вперёд. Бареслла не стала ждать следующего шага, и сама метнулась вперёд. Обманное движение, удар и… Её повело в сторону, нож вывалился из ослабевших пальцев, ноги подкосились.
В следующий миг он навис над ней. Грубо схватив за волосы, развернул её. Она попыталась вырваться, но тело вдруг стало ватным. Железная рука прижала её лицом к грязной земле, сильный удар пониже спины заставил её вскрикнуть. Затем нутро пронзила боль. Она снова закричала, слыша неподалёку смех чужака.
…Жуткие видения рвут душу. Лица легионеров сменяются одно за другим. Боль, стыд, отчаяние. Кошмар повторялся снова и снова. Этому нет конца, и разум Барселлы начинает тонуть в безумии.
…Неожиданно она услышала чей-то голос и оказалась на берегу мелководного ручья. Вокруг шумел лес. Неподалёку вода спадала небольшим водопадом с каменистого бугра. На берегу сидел Анатолий. Он смотрел на неё, и в его взгляде уже не было прежнего безразличия. Мужчина протянул к ней руку, и она шагнула навстречу.
Услышав приглушённые голоса, Барселла открыла глаза. Она лежала на куче ветвей, укрытая одеялом. Пошевельнувшись, она обнаружила на плече тугую повязку. Она ранена? Несколько секунд потребовалось, чтобы восстановить в памяти произошедшее. Как ей удалось выжить?
Она ещё раз осторожно пошевелилась, приподняла голову. Её лежак находился шагах в тридцати от ручья. На берегу суетились люди. Собравшись с силами, она откинула край одеяла и приподнялась. Её взгляд упал на неподвижное лицо воина, тело которого лежало неподалёку. Дорвенг. Сердце сжалось.
Испуганный вздох заставил её повернуться. На неё, широко раскрытыми от ужаса глазами, смотрел какой-то молодой стрелок.
- Всё в порядке, я жива, - голос плохо повиновался ей, и сказанное превратилось в какой-то невнятный хриплый вздох.
Парень попятился.
Подняться на ноги Барселле удалось лишь с третьей попытки. И когда она выпрямилась, на неё потрясённо смотрело несколько десятков человек. Вокруг воцарилась тишина.
- Чего уставились? Могли бы и помочь!
Она, пошатываясь, заковыляла к берегу. В глазах людей, мимо которых она проходила – суеверный страх. Некоторые шептали молитвы, чертя перед грудью защитные знаки.
В нескольких шагах от берега, она увидела чужеземца. Анатолий сидел на камне, сбривая отросшую бороду охотничьим ножом. Взгляд мужчины на секунду задержался на ней. Коротко кивнув, он продолжил своё занятие. Никакого удивления или испуга.
Усевшись на камни, Барселла зачерпнула ладонями воду и начала жадно пить. На берегу позади них собралась уже целая толпа. Барселла со злостью посмотрела на соплеменников. Никто из них не решался приблизиться. Тогда она обратила взгляд на Анатолия. Тот, закончив бриться, вытирал нож.
- Это ты?
Он вопросительно посмотрел на неё. Не найдя за голенищем сапога своего ножа, Барселла протянула руку, бесцеремонно отобрав нож у пришельца. Анатолий с любопытством наблюдал за ней. Она решительно поддела клинком повязку на руке и обнажила рану над локтем. Точнее, то место, где она была.
- Хочешь удостовериться, что и остальные раны зажили?
Показалось или в его глазах промелькнул весёлый огонёк. Он опустил глаза на повязку, стягивающую её грудь.
- Это ты! – выдохнула Барселла.
- Если ты о своём чудесном исцелении, то я к нему не причастен, - покачал головой Анатолий. – Так успешно я умею только отнимать жизнь, но не возвращать её.
- Если не ты, то кто?
- Должно быть, тот, кто знает о силе больше меня.
- Я видела тебя во сне.
- Я немного помог, когда ты попала во власть кошмара. Всё, что касается тела, не моя заслуга.
- Ты говоришь правду?
Анатолий криво усмехнулся и, размотав повязку, продемонстрировал свежий, только-только начавший затягиваться рубец.
- Если бы я настолько хорошо владел энергией жизни, то в первую очередь исцелил бы себя.
Барселла слегка растерялась, но не отступила:
- Но тебе известно, кто спас меня?
- Хочешь поблагодарить? Вряд ли получится, если только он сам не захочет. Лучше не забивай себе голову, а иди есть. В ближайшие дни тебе нужно хорошо питаться.
С этими словами Анатолий шагнул к ней и помог встать.
В это время на берег одновременно выскочили Ялинг с Эдвилгом. Оба в шоке уставились на вернувшуюся с того света подругу.
- Ты жива? – выдохнул Ялинг.
- Как видите. И я хочу ещё немного пожить, так что хватит протирать меня взглядами, а то, боюсь, дырки от них так легко уже не затянутся, - фыркнула Барселла.
- Как это возможно? – выдавил Эдвилг. – Ведь мы оба видели…
- Спросите у него.
Барселла ткнула пальцем в грудь Анатолия, и взгляды друзей обратились на него. Анатолий ничего пояснять не стал.
- Ешь, - доведя воительницу до кострища, он сдернул с плоского камня листья, под которыми обнаружилось несколько кусков поджаренного мяса и лепёшка.
Отправление отрядов задержалась почти до полудня. Ленгвейнцы хоронили погибших товарищей. Почти всё это время Барселла проспала. Когда же она проснулась, сил у неё заметно прибавилось. Она успела перекусить, когда Эдвилг наконец дал команду к отправлению.
Некоторое время они двигались вдоль русла ручья, потом вынуждены были углубиться в заросли тернии, которые, по счастью, были уже не столь непролазными. Барселла хотела устроить основательный допрос чужестранцу, но он присоединился к группе разведчиков, двигавшихся впереди основного отряда.
Через несколько часов они оказались перед скалами. Тут их встретили разведчики.
- Если дальше пойдём по лесу, потеряем много времени, - обратился к Эдвилгу командир группы разведчиков. – Сплошные буреломы. Но есть тропа через горы. Возможно, удастся сократить путь. Сейчас мои ребята разведают дорогу.
- Хорошо, пока остановимся здесь, - согласился Эдвилг. – Всё равно скоро стемнеет.
Лагерь разбили в лесу, на некотором отдалении от скал, с которых их могли заметить разведчики барона Горелика. Костров разводить не стали, чтобы не демаскировать позицию.
Посланные на обследование тропы разведчики и Анатолий вернулись после наступления сумерек. Барселла уже поджидала его.
- Хочу, чтобы ты рассказал, что произошло, – тихо, но с напором произнесла она. – Как я выжила? Кто спас меня?
- Не я, - лаконично отозвался Анатолий.
Он лёг на землю и собирался накрыться одеялом, но она вцепилась в его руку, не собираясь отступать.
- Тебе обязательно это знать? – хмыкнул он. – Живи и наслаждайся жизнью.
- Не терплю, когда чего-то не понимаю, тем более о самой себе. На меня и так смотрят как на лесного демона.
- Скорее, как на воплощение богини, - усмехнулся он.
- Я обычный человек. А у простых людей раны не затягиваются за одну ночь.
- Всякое бывает.
- Бывает, но только если вмешиваются высшие силы.
- Можешь поверить, в твоём случае обошлось без вмешательства богов.
- Ничто в мире не происходит без их ведома.
- Ну хорошо, в таком случае они отправили для тебя посланника, чтобы он задержал твою душу на этом свете. Хочешь узнать его имя?
- Да.
- Его зовут Вареш, он из касты ваших лесных ведунов. Теперь довольна?
- Меня исцелил друнг? – Барселла поражённо замерла.
- Да. Только не спрашивай, где его искать и почему именно к тебе он проявил особое расположение. Об этом он не упоминал.
- Ты видел его? Но как? Почему другие…
- Видно он не хотел, чтобы его видели остальные.
- А ты?
- А я подсмотрел. Всё, больше можешь ни о чём не спрашивать, я ничего не знаю.
Анатолий решительно завернулся в одеяло.
Барселла осталась сидеть на месте. Из глубины памяти всплывали смутные, полузабытые видения.
Запах мяты, прохладная ладонь ложится на её горячий лоб, тихий, убаюкивающий голос, глаза, полные сочувствия. Боль уходит, вместе с ней стихает переполняющая её ненависть. Из памяти исчезают кровавые воспоминания.
А до этого….
Она убивала, как зверь, выслеживала добычу и нападала, оставляя врагам истерзанные тела их товарищей. Жажда мести сводила её с ума. Потом ранение, бегство, преследование и… Тихое пение, приятная прохлада.
Двое немолодых людей в простой одежде с сучковатыми посохами. Старик и пожилая женщина, лицо которой почему-то кажется знакомым.
После Барселла так и не смогла понять, видела она их наяву или они привиделись ей. Она пришла в себя в лесу. И так же, как сегодня, на месте полученной раны остался лишь едва заметный след.
«Почему я?»
Она покосилась на спящего чужеземца, гадая, может ли он знать что-то ещё. В конце концов она улеглась рядом. Анатолий что-то скрывал, но явно не собирался делиться этим.
Проснувшись ещё до рассвета, Барселла обнаружила, что чужеземец пропал. На месте, где он спал, лежал его вещмешок с привязанным к нему одеялом. Часовой молча указал ей направление, в котором ушёл чужеземец.
Она обнаружила его на берегу озерца, с двух сторон прикрытого высокими скалами. Стоя по колено в воде, мужчина стирал рубашку.
- Если опять собираешься приставать с вопросами о своём чудесном спасении, можешь не тратить время. Я рассказал всё, что знал, - не поворачивая головы, произнёс он.
- Я и не собиралась, - она подошла ближе.
- Тогда чего ты хочешь? – он повернулся, посмотрев ей в глаза.
Барселла нахмурилась. Она сама толком не знала, зачем пришла.
- Ты всегда был таким? – неожиданно спросила она.
- Каким?
- Холодным.
- Наверное.
- Ты когда-нибудь кого-нибудь любил?
- Я люблю свою дочь.
- А кроме неё? Что ты чувствовал к её матери?
Этот вопрос неожиданно пробил броню его невозмутимости. Лицо Анатолия исказилось.
- Ничего, – резко ответил он, отворачиваясь.
- Она что-то сделала тебе? – спросила Барселла.
- Какая тебе разница?
- Я просто пытаюсь тебя понять. Найти хоть что-то человеческое.
- Нашла?
- К сожалению, пока нет.
- Почему «к сожалению»? Тебе не всё равно?
- Наверное, должно быть всё равно.
- Всё ещё боишься, что я переметнусь к врагу? Можешь не беспокоиться,
мне уже слишком поздно менять сторону.
- Может, мне просто жаль тебя.
- Жаль? - он удивлённо воззрился на неё.
- Как можно жить, без чувств, без привязанности, без друзей, без идеалов, - неожиданно вырвалось у неё.
- А-а! – он рассмеялся, после чего выбрался из воды и встал в двух шагах от неё. – Ты об этой романтической ерунде? Да, я один и сам по себе. Ну, а ты? Ради чего ты живёшь? Ради мести империи? Думаешь, это достойная цель?
- Я живу, чтобы сражаться за свой народ, – сцепив зубы, процедила она.
- Отговорки, - с ходу отмёл он её аргумент. – Ты сама себя в этом убедила. Кого ты любишь? Почему у тебя до сих пор нет семьи?
- Ты ничего не знаешь обо мне, - кусая губы, выкрикнула она.
- Как и ты обо мне.
С минуту они сверлили друг друга яростными взглядами. Внезапно на его лице возникла невесёлая улыбка.
- А ведь мы с тобой похожи.
- Чем это?
- И в твоём, и моём прошлом есть что-то, что изменило нас.
Барселла вздрогнула, а чужеземец, отступив, принялся отжимать рубашку. Они долго молчали.
- Не хочешь рассказать? – тихо спросила Барселла.
- Зачем? Даже если я объясню, это вряд ли чем-то поможет тебе. Наши пути встретились случайно и скоро разойдутся.
- Ты в этом уверен? Очередное видение?
Он бросил на неё мрачный взгляд. Некоторое время он колебался, затем пожал плечами:
- Хорошо. Если ты не можешь спокойно жить без моей исповеди... – он присел на камень. – Моя семья была избранной. Не знаю кем и когда. Все мои предки часть жизни провели в нашем мире, а потом исчезли, чтобы продолжить свой путь в других мирах. Каждый из них выполнял какую-то миссию, там, куда его забрасывала судьба. Похоже, единственным их предназначением на Земле было оставить потомство, чтобы род избранных не прервался. – Анатолий ненадолго задумался. – Не терплю, когда мною манипулируют. Хочу сам решать, где и с кем мне быть. Ещё в юности у меня появилось ощущение, что за роком, довлеющим над нами, стоит чья-то чужая воля. Кто-то использует нас в непонятной игре, использует втёмную, не объясняя, зачем мы должны делать то, что делаем.
- Ты в этом уверен?
- Но ведь это кольцо кто-то сделал, - криво усмехнулся Анатолий, демонстрируя ободок на пальце. – Я не хочу участвовать в чужой игре. Вас, ленгвейнцев, насколько мне известно, считают свободолюбивым народом. Вот и я хотел свободы.
- И что? – всё с большим интересом спросила Барселла.
- Когда я услышал зов, то сумел устоять.
- Так просто?
- Это было не просто, но в конце концов власть кольца оказалась всё же слабее человеческой воли. К сожалению, мой брат не прислушался к моим словам и погиб.
- А ты?
- Продолжил жить в мире, где родился, и заниматься тем, что мне интересно.
- И ты никогда не задумывался, что произошло там, куда ты должен был прийти, но не пришёл?
- Я постарался забыть обо всём, что связано с путешествием между мирами и судьбой моих предков.
- И ты никогда не жалел о том своём выборе? Не думаешь, что там, в том мире, ты мог быть счастлив?
- Сожалеть о том, что сделано, бессмысленно. Предпочитаю смотреть в будущее. Мой мир с его техническим прогрессом открывал для меня огромные возможности, а жажда приключений прошла довольно быстро. Нет, если уж ты хочешь ответа, я не жалею. А счастье – это сложное понятие.
- А семья? Ты ведь не женат?
Анатолий покачал головой.
- Почему? Что мешало тебе обзавестись семьёй, если уж ты сделал выбор?
- Мне и одному было неплохо.
- А дочь?
- Рождение Полины стало для меня неожиданностью, - признался он. – Однажды мне позвонила незнакомая женщина и сказала, что девушка, снимавшая у неё комнату, исчезла, оставив ребёнка и записку с моим адресом и сообщением, что девочка моя дочь. – Лицо Анатолия вдруг исказилось. – Она даже не удосужилась дать ей имя! Бросила как ненужную вещь.
- Ты любил эту девушку?
Глаза мужчины яростно сверкнули. Он не ответил.
- Значит, ты один воспитывал дочь?
- Пришлось. Хотя сначала хотел отказаться от неё. Я был тогда слишком молод, не знал о детях практически ничего. Но потом… Наверное, попал под власть какого-то минутного порыва. Ведь я понимал, что не должен оставлять её с собой.
- Почему? – искреннее удивилась Барселла.
- Во-первых, я не был уверен, что смогу воспитать её так, как надо. С мальчишкой мне было бы проще. Впрочем, не это главное.
- А что?
- Привязанность. После гибели Роланда и моего отказа действовать по чужой указке я старался оградить себя от людей. Мать так и не смогла пережить ухода отца и гибели старшего сына. Я боялся, что рано или поздно зов вернётся или его услышит кто-то из моих детей. Как в конце концов и случилось.
Анатолий поморщился.
- Вот и всё, - подвёл он итог. – Я надеялся, что смог навсегда разорвать роковую цепь, но тот, кто управляет кольцами, использовал-таки моё слабое место, - он помолчал, после чего посмотрел на неё. – Ну, а ты, как я полагаю, воюешь с империей, чтобы загладить вину деда?
Барселла от неожиданности вздрогнула.
- Откуда ты знаешь?
- Твой друг рассказал.
- Что ещё он рассказал?
- Немного, но достаточно, чтобы я кое-что понял о тебе. Только вот вины твоего деда я не вижу. Выбор тогда был либо подчиниться, либо погибнуть. Империи рождаются и рушатся, а народы продолжают жить. Неужели было бы лучше, если бы твой народ перестал существовать? Империя Роктагора рано или поздно канет в лету, зато у ваших потомков будет шанс возродить прежнее величие Ленгвейна.
- Ты не знаешь, насколько Аркот ненавидит нас, - покачала головой Барселла.
- Тем не менее ваши крестьяне возделывают родную землю, у них рождаются дети. Твои соплеменники продолжают жить, и в этом немалая заслуга твоего деда.
- Тебе легко говорить! Не твоя страна захвачена врагом!
- Ну, это как посмотреть, - усмехнулся Анатолий. – Впрочем, я лишь высказал своё мнение. В смутные времена сложно понять, кто прав, кто виноват. Может быть, когда-нибудь твоему деду ещё воздадут должное.
Его взгляд надолго замер на лице Барселлы:
- Впрочем, предполагаю, в твоей ненависти есть что-то ещё.
Она отвела взгляд.
- Можешь не рассказывать, - кивнул он. – Только вот прошлого не вернёшь, зато будущее в твоих руках. Надо вовремя ставить точку. Я в своё время не смог этого сделать, ограничившись многоточием. Теперь приходится расплачиваться.
Мужчина резко встал. Она хотела отступить, но он неожиданно удержал её. Она изумлённо посмотрела на него. Чуть помедлив, он привлёк её к себе. Барселла не сопротивлялась.
- Я сказал Эдвилгу, что мы уйдём на рассвете и встретимся с ними к полудню, - спокойно произнёс Анатолий.
- Что ещё ты знаешь о будущем? – тихо спросила она.
- Вечером будет дождь, - отозвался он, после чего приник к её губам.
…Спустя пять дней после сражения на ручье, отряд ленгвейнцев поднялся на вершину высокого холма. Над скалистыми вершинами вдалеке поднимался чёрный дым.